Бартенев Петр Иванович
О стихотворении Пушкина "Памятник"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Петр Иванович Бартенев

   

О стихотворении Пушкина "Памятник"

(Я памятник себе воздвиг нерукотворный)

   В подлинной рукописи стихотворение это не озаглавлено и имеет эпиграфом первые два слова из известной оды Горация[445]. Слова эти (как видно из приведённого выше наброска)[446] приходили на мысль Пушкину ещё в Одессе, когда он писал строфы Онегина, в которых говорит о своём поэтическом бессмертии:
   
   Живу, пишу не для похвал;
   Но я бы, кажется, желал
   Печальный жребий свой прославить,
   Чтоб обо мне, как некий друг,
   Напомнил хоть единый звук[447].
   
   В одной из ранних тетрадей его находится заметка, где он говорит, что, при всей несоизмеримости способов, он имел в последние годы Александровского царствования более влияния, чем всё министерство народного просвещения. В светлые минуты свои Пушкин отличался необыкновенно-ясным сознанием своих сил и своего значения. Нет, однако, сомнения, что он никогда бы не решился печатно говорить о памятнике самому себе, как это сделал в оглашённом при жизни духовном завещании своём другой великий наш писатель[448].
   Стихотворение "Памятник" имеет значение поэтической автобиографии, писанной про себя, в последние месяцы жизни, когда мысль о близкой кончине беспрестанно занимала Пушкина и после того, как он уже заказал себе могилу в Святогорском монастыре, где теперь лежит.
   "Памятник" напечатан в первый раз через четыре года по смерти Пушкина, в дополнительном издании его сочинений 1841 года. Через шесть лет после этого вышла известная "Переписка с друзьями", где Гоголь говорит Жуковскому по поводу этого стихотворения: "Хотя в Наполеоновом столбе виноват, конечно, ты; но положим, если бы даже стих остался в своём прежнем виде, он всё-таки послужил бы доказательством, и даже ещё большим, как Пушкин, чувствуя своё личное преимущество, как человека, пред многими из венценосцев, слышал в то время всю малость звания своего пред званием венценосца" и проч. (Соч. Гоголя, изд. 1880, IV, 602). Признаемся, что мы не видим тут "доказательства", о котором говорит Гоголь. Это место в "Переписке" Гоголя долго оставалось загадочным. Мы напрасно обращались к П. А. Плетнёву и князю П. А. Вяземскому за разъяснением, и только теперь подлинная рукопись Пушкина выясняет, в чём дело[449].
   Прибавим, что в тетради стихов Пушкина, писанной рукою писца и по всем признакам назначенной для сдачи в печать, последний стих первой строфы изменён ещё так: "Великолепного столба". Но и это показалось слишком прозрачным намёком на Александровскую колонну перед Зимним дворцом. Пушкин, как видно теперь по его Запискам, не хотел быть на её открытии 30 августа 1834[450], а Жуковский написал и напечатал о том известное превосходное письмо своё. Для того, чтобы стихотворение прошло в печати, пригодился "Наполеонов столб".
   Отношения Пушкина к Александру Павловичу и к его памяти будут предметом особого расследования; здесь заметим только, что известные стихи, которые Пушкин, по обычаю своему, прикрыл заглавием:"К бюсту Завоевателя" и которых, впрочем, сам не напечатал, изображают Александра Первого. Пушкин, без сомнения, видел его мраморный бюст (ныне украшающий собою одну из зал Императорской Публичной Библиотеки), изваянный Торвальдсеном в 1818 году, во время открытия первого Варшавского сейма (когда в России уже пользовался полною силою Аракчеев): прекрасный лоб с морщиною, а на устах приветливая Екатерининская улыбка.
   
   Таков и был сей властелин,
   К противочувствиям привычен и пр.
   
   Что касается до Жуковского, изменившего смысл Пушкинских стихов, то винить его невозможно, когда знаешь, что иначе стихотворение могло бы погибнуть; что бумаги Пушкина, вслед за его кончиною, немедленно были опечатаны чиновником III-го отделения[451]; что были властные люди, радостно потиравшие себе руки в надежде отыскать в рукописях Пушкина и в его переписке новых якобы улик по делу 14 декабря; что участь, например, князя Вяземского висела на недоразумении; что Булгарин с братьею был свой графу Бенкендорфу и Дубельту, подпись которого и теперь красуется на Пушкинских тетрадях, хранящихся в Румянцовском музее, откуда взят прилагаемый снимок.
   Читатели обратят внимание на четвёртую строфу стихотворения "Памятник". Любопытно, что сначала Пушкину пришёл в голову Радищев, которым он перед тем занимался, обрабатывая статью о нём для своего "Современника". Пушкин зачеркнул это имя; но видно, что своё мнение о Радищеве он долго менял и не знал, как отнестись к нему окончательно. Кстати сказать, что в известной статье: "Александр Радищев" у него в рукописи зачёркнуты следующие характерные слова: "Отымите у него честность, в остатке будет Полевой".
   Итак, вот в каком виде оставил нам Пушкин своё знаменитое стихотворение:
   

Подлинный текст Пушкинского "Памятника"

Exegi monumentum

   Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
   К нему не зарастёт народная тропа;
   Вознёсся выше он главою непокорной
   Александрийского столба.
   Нет, весь я не умру. Душа в заветной лире
   Мой прах переживёт и тленья убежит,
   И славен буду я, доколь в подлунном мире
   Жив будет хоть один пиит.
   Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
   И назовёт меня всяк сущий в ней язык:
   И гордый внук Славян, и Финн, и ныне дикой
   Тунгуз, и друг степей Калмык.
   И долго буду тем любезен я народу,
   Что чувства добрые я лирой пробуждал,
   Что в мой жестокий век восславил я свободу
   И милость к падшим призывал.
   Веленью Божию, о Муза, будь послушна.
   Обиды не страшись, не требуя венца,
   Хвалу и клевету приемли равнодушно
   И не оспоривай глупца.
   
   1836. Авг. 31. Кам. Остр.
   
   Для сличения приведём первоначальный Горациев образец и Державинское стихотворение, которому (по замечанию ещё Белинского) подражал Пушкин.
   

Гораций (книга 3-я, ода 30)

   Exegi monumentum aere perennius
   Regalique situ pyramidum altius,
   Quod non imber edax, non Aquilo impotens
   Passit diruere, aut innumerabilis
   Annorum series et fuga temporum,
   Non omnis moriar multaque pars mei
   Vitabit dibitinam: usque ego postera
   Crescam laude recens, dum Capitolium
   Scandet cum tacita virgine pontifex.
   Dicar, qua violens obstrepit Aufidus
   Et qua pauper aquae Daunus agrestium
   Regnavit populorum, ex humili potens
   Princeps Aeolium carmen ad Italos
   Deduxisse modos. Sume superbiam
   Quaesitam meritis et mihi Delphica
   Lauro cinge volens, Melpomene, comam.
   

Державин (Гротовское изд. 1, 785)

   Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный;
   Металлов твёрже он и выше пирамид:
   Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
   И времени полёт его не сокрушит.
   Так весь я не умру; но часть меня большая,
   От тлена убежав, по смерти станет жить,
   И слава возрастёт моя, не увядая,
   Доколь Славянов род вселенна будет чтить.
   Слух прСйдет обо мне от Белых вод до Чёрных,
   Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льёт Урал;
   Всяк будет помнить то в народах неисчётных,
   Как из безвестности я тем известен стал,
   Что первый я дерзнул в забавном Русском слоге
   О добродетелях Фелицы возгласить,
   В сердечной простоте беседовать о Боге
   И истину царям с улыбкой говорить,
   О Муза, возгордись заслугой справедливой
   И презрит кто тебя, сама тех презирай,
   Непринуждённою рукой, неторопливой,
   Чело твоё зарёй бессмертия венчай.
   
   В заключение несколько слов о бронзовом памятнике, открытом в Москве 6-го июня 1880 г. Можно бы составить целую большую книгу из того, что говорилось и печаталось по поводу этого события. На радостях, что открытие, наконец, последовало, забыли обратить внимание на то, что памятник обошёлся слишком дорого. По оглашённым отчётам выходит, что напр. памятник князю Воронцову в Одессе, представлявший художнику больше затруднений, украшенный тремя превосходными барельефными картинами и отлично исполненный, стоил слишком вдвое дешевле Пушкинского. На собранные деньги можно было, кроме постановки памятника, выкупить право издания сочинений Пушкина и издать поэта в подобающем ему виде, а не так спешно, как он теперь в последний раз издан.
   Лицо, близко знавшее Пушкина, на вопрос наш, как ему нравится памятник, отвечало: "Я недоволен им по двум причинам. Во-первых, такой шляпы Пушкин не имел, да и с трудом мог бы добыть её, так как таких шляп тогда не носили; во-вторых, главная прелесть Пушкина в его безыскусственности, в том, что он никогда не становился на ходули и отличался необыкновенною искренностью и простотою; а тут Пушкин представлен в несвойственном ему, несколько вычурном положении".-- Нас уверяли, будто шляпа на памятнике переделывалась и сначала была круглая, с какою Пушкин представлен на одном из снятых при его жизни портретов.
   Недоумеваем мы также, отчего ограничились одною панихидою в церкви и отчего не последовало окропления памятника святою водою, как это было с памятниками Ломоносова, Державина и Карамзина: Пушкин умер верующим христианином.
   Самое празднование происходило как-то торопливо. Оставлена почему-то мысль собрать на площади избранных воспитанников учебных заведений. Кстати: дочери известной писательницы, графини Е. П. Ростопчиной (дарование которой ценил Пушкин, бывавший в её доме обычным гостем) просят нас заявить, что не были положены к подножию статуи венки и ленты, присланные ими из Италии и Парижа.
   

Примечания

   Впервые опубликовано в "РА". 1881. No 1. С. 233--237. Это первая публикация перебелённого полного текста, с поправками и датой: "1836 авг<уста> 21. Кам<енный> остров".
   Стих. "Памятник" посвящена книга академика М. П. Алексеева "Стихотворение Пушкина "Я памятник себе воздвиг..."" -- Л., 1967.
   

ПРИМЕЧАНИЯ

Условные сокращения:

   ИРЛИ -- Институт русской литературы (Пушкинский Дом), рукописный отдел.
   ПСС -- Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 16 т.-- М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937--1949.
   "Пушкин в воспоминаниях" -- А. С. Пушкин в воспоминаниях современников.-- T. 1--2.-- М., 1974.
   "РА" -- "Русский Архив".
   "Рассказы о Пушкине" -- Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П. И. Бартеневым в 1851--1862 гг./Вступ. ст. и примеч. М. Цявловского.-- М., 1925.
   ЦГАЛИ -- Центральный гос. архив литературы и искусства.
   
   [445] Эпиграф "Exegi monumentum" ("Я воздвиг памятник..." -- Гораций, лат.).
   [446] Письмо А. И. Тургеневу 1 декабря 1823 г. из Одессы.
   [447] "Евгений Онегин", глава вторая, строфа XXXIX.
   [448] Имеется в виду Г. Р. Державин, его стих. "Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный".
   [449] Изменение "Александрийского столпа" на "Наполеонова столпа" было сделано В. А. Жуковским при первой публикации стихотворения в Собрании сочинений Пушкина. 1841 г.
   [450] Запись в "Дневнике" 28 ноября 1834 г.
   [451] Сургуч в доме нашёлся только чёрный, так как не прошло ещё года с кончины матери Пушкина (слышано от П. А. Плетнёва).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru