Дьякон_Федор
Послание из Пустозерска к сыну Максиму и прочим сродникам и братиям по вере

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Фрагменты).

   
   Пустозерская проза. Протопоп Аввакум. Инок Епифаний. Поп Лазарь. Дьякон Федор
   М., "Московский рабочий", 1989
   

Дьякон Федор

ПОСЛАНИЕ ИЗ ПУСТОЗЕРСКА К СЫНУ МАКСИМУ И ПРОЧИМ СРОДНИКАМ И БРАТИЯМ ПО ВЕРЕ

(Фрагменты)

Из части I

   По церкви Христове юзник диякон Феодор благоверным братиям и сродником моим по плоти и о Господе. Благодать вам и мир от Пресвятыя, единосущныя и нераздельныя Троицы, единаго триипостаснаго Бога; а от мене юзника благословение вам о Христе Исусе.
   Приклоните ушеса во глаголы уст моих1: побеседую вам о Господе отчасти во славу имени Его святому. Поучает ны пророк Давыд: исповедайтеся Господеви и призывайте имя Его; возвестите во язьщех дела Его, воспойте и пойте Ему, поведите вся чюдеса Его; хвалитеся во имя святое Его. Да возвеселится сердце ищущих Господа. Взыщите Господа и утвердитеся; взыщите лица Его выну, сиречь всегда2. Понеже и сам Господь глаголет иным пророком: Аз Менее любящия люблю, и взы екающий Мене обрящут благодать. Никтоже бо взыскаяй Господа оставлен бысть3. Добро, братие, преже всего взыскати Бога, и в пути Его правыя ходити, и по воли Его святой жити и прославляти чюдное имя Его детелне и словесне в жизни сей. Сам Христос Сын Божий собою нам прописал образ жития сего. Начат бо Исус творити же и учити: пишет святый Лука Евангелист. Такоже, по Христе, и вси святии Его шествоваху доныне и ныне шествуют, любящий Его вседушне, и душа своя полагающе по Нем и по церкви Его святой, имже и аз грешный потщахся отчасти последовати и не оставлен бых от Христа Бога моего, но и о мне недостойней прославил имя святое Свое в малом страдании моем дарованием дву язык по отрезании и десницы моей, якоже благодати тезоименитому Дамаскину и Максиму Исповеднику4, и иными множайшими Своими божественными присещеньми, не по делом моим, но по Своему благоволению и милости человеколюбной.
   А о явлении соловецких чюдотворцев ведомо ти: писах аз к вам о том преже сего5. И по том убо явлении святых тех отец, пред Госпожиным постом6, взыдемина сердце о их великой лавре молити Бога тридневным постом и бдением,-- еже бы три дни не ясти, ни пити, и не спати,-- дабы Христос Вседержитель-свет избавил ю от мучителя того лукаваго, якоже весть своими судбами. И попросих у Него, Спаса своего, помощи и силы к такому труду, аще годе Ему будет тое желание сердца моего и послет ми благодать Свою свыше. И по сем прошении, на утреннем славословии, творящу ми поклоны за каноны, и абие нападе на мя сон необычен, и видех яко отверст покров темницы и с небес летящ над мя яко клуб некий светел зело и чист, яко хрусталь с солнцем смешен. И от сего разу мех аз, яко помощи ми хощет Господь Своею благодатию к тому делу. И егда наста пост Божия Матере, и аз касахся тому труду: и Христос поможе ми и Пресвятая Богородица то дело совершити. И в третий день посем бысть сумрак: аз же в оконце зрю, куря темницу свою. И абие слышах в той час стрелба с неба,-- трижды стрелило, яко из великия самыя пушки, над Соловецким монастырем: место то знаемо мне, и окно темницы моея к той стране зделано. А грому в той день не было и ветру, но тихо бесть зело. И аз помышлях всяко о том знамении: что хощет быти и что сотворит Спас Господь о обители Своей? И не разумех в то время.. И посем мину пять месяцов, и обитель взята бысть и разорена от врагов, и седящии в ней мнози отцы и братия оружием избиени быша и заклани, яко агньцы, овии же повешены за ребра, овии же во льду мразом заморожени, иныя же инако казнены и замучены от царева воиньства. И сам в то время царь той мучитель от Спаса поражен бысть в смерть молитвами тех страстотерпец новых. Еще же и великих оных триех мучениц, благоверных жен, молитвами сокрушен бысть7. И они, светы сострадалицы наши, в той же зиме затомлены горкою смертию от царя того жестосердаго. И в то время Божиим действием некако авися ми Христова раба избранная, любезная моя мати и сестра о Господе, благоверная боляроня Феодосия, за пять дней до преставления своего (опосле сочтох аз о том), и речи ми помолитися о себе: нужно-де нам стало зело и горко (а того еще аз не ведах, еже они во иныя те ямы глубокия посажены). И по ея прошению помолихся о них аз, дабы не попустил Христос выше меры искуситися им: разумех велику тягость некую наложену на них. И егда блаженная она мученица Феодосия, по смерти своей вскоре, предста у царева одра феодорова: и мне грешному показано о том в видении тогда. Потом же, егда прииде нам весть, яко Соловецкой монастырь взят бысть и разорен: и аз грешный вельми оскорбихся о том, и правило отверг того дни, и начах седя стужати Христу-свету, и от горести з досадою глагол ати, яко векую попусти последнюю обитель разорити и осквернити,-- и бия рукама своима в перси и о постелю свою от зелныя жалости: презрел мя еси, Господи,-- глаголаше,-- и не хощу уже впредь просити у Тебе ни о чем, ни псалмов пети, токмо едино: создавый мя, помилуй мя, глаголати, буди воля Твоя! А прежнее прошение и забыл в то время, еже просих полезнаго спасения о обители той святой. И еже тамо разделение междоусобное бысть, того аз и не ведах8. И видя се, святый ангел мой хранитель смущен на мя зело окаяннаго, и начат плакати, ходя окрест темницы моея, и ко мне припадати сквозе стены умилно в день. И глас его слышу песнотворец некако, и тонок и светел, а лица его не видех: понеже бесплотен есть. И посем ужас нападе на мя от плача того. И зазрех аз себе в том, яко недобре пререкую Господеви, и падох на землю пред Богом, и начах каятися о том. И хранитель мой свет ангел умолче от сетования своего. И того лета прислано к нам в Пусто-озерье в сылку Соловецкаго монастыря того десят человек трудников, и от них уразумехом, яко велико нестроение и крамола стала быть тамо междоусобная, и того ради предал Господь их в руки врагом, да овых венчал, а овых смирил и наказал. Тогоже монастыря чернец Феоктист некто перекинулся к Мещерскому Ивану в полк9, и указал тайное окно на стене, и ту пусти врагов обстоящих. И тако предал им святую ту обитель свой враг. И мерзость запустения ста ту на месте святом до времяни своего.
   Да еще преже сего, после казни вскоре, молил Христа-света, да явит ми: будет ли никониянской прелести разрушение и конец потребления? И показано ми сице о том. На пустом месте стоит погреб зело велик, яко 15 сажен, и глубок, подобен аду; и полон бысть погреб адской меду сырцу, и роздан уже весь в мир той лестный мед, остался токмо един угол уже. И на нем стоит, яко на глине, сам Никон во единой свитке балахонной, и на главе его колпаченко худо, яко на кабацком ярышке, и своима рукама раздает мед той,-- не в сосудех стоит ту, но тако лежит, яко глина. И посем с небес от Бога гнев послася велик на всех людей тех, кои приимали мед той от Никона,-- начат падати свыше на них яко скалы черныя со огнем, и вси людие возмутишася от того зело. И се конец тому видению. Разсуждай всяк сам. И потом паки еще просих у Спаса своего о том же, и показано сице еще: видех поле некое темно, и жаб исполнено бысть, и жабы те все изомроша и исхоша, яко листвие, и бегаю по них и топую ногама. И се конец тому. А что будет? -- не вем.
   И посем аз о клятвах сумневахся и сетовах некогда. В пост Филипов отпех заутреню рано, и повалихся на скамейку, и начах размышляти в себе, глаголя: что се, Господи, будет? тамо, на Москве, клятвы вси власти налагают на мя за старую веру и на прочих верных, и зде у нас между собою стали клятвы и свои друзи мене проклинают за несогласие с ними в вере же, во многих догматех, болши и никониянских!10 И егда размышляющу ми о сих всех, абие внезапу глас бысть, яко гром, во узилищи нашем. И яко войско велико аггелов, или святых прииде,-- не видех лиц их,-- и начаша согласно вси глаголати во едино слово, яко мнози ученицы у мастера, псаломское оно слово: оскверниша завет его, разделишася от гнева лица его11. И многажды се слово возглашаху они, и престаша. И паки начаша второе слово возглашати посем псаломское же, сие оное: истинною Твоею потреби их12. К Богу вопияху на противящихся истинне Божий. И сию речь многажды же глаголаху соборне. И посем ино не бысть ничтоже. И мне грешному дано гласы те слышати, а не сказано ничтоже, на ково они те слова пояху,-- на никониян ли, или на нас, или мене научаху внешних и внутренних противных врагов тою молитвою потребляти. И в недоумении бых великом о том. И своим клевретом сказах о том,-- и они обругали то, и в смех поставили, и не умилилися нимало.
   А распри со мною у них много было зело, и брани и клятвы друг з другом о многих догматех великих сих.
   И от оных громных гласов пения в размышлении бых велице и страее, дабы не пала на мя с кою страну клятва праведная от властей новых всех и от своих другое союзников: понеже на обе страны борба велия стала у меня с ними, а место иеволное, и книг многих и людей добрых и писанию искусных взять негде, и побеседовать не с кем, а лаяние вражие отвсюду летит. И потом, егда прииде пост великий, и аз грешный на конец его молих Бога моего три седмицы с горними слезами, и воздыханием и рыданием, да явит ми Господь Сердцеведец, несть ли моего коего блужения в вере в спорных оных статьях, и не подлежю ли аз клятве святых отец, и не буду ли осужден от них. И егда скончася пост, и плачь преста, и возсия свет радости воскресения Христова: и в самый понедельник светлыя недели, по вечерни, скон-чавшу ми обычное правило, и возлег на постелю, хотя спати. И мало токмо задремах: и абие свыше яко некая чаша воды излился на мя. Аз же дрогнух и воспрянух, и сон отскочи от мене. И абие в той час начат некто у оконца темничнато м,олитву творить тихим голосом, рече сице: "Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас!" Аз же отвещах: "Аминь",-- и обратихся ко оконцу, видети хотя, кто есть. И видех -- яко молниин зрак блистается светел некто, и рече ми: "Се благословен еси!" И паки рече ми недостойному: "Мир ти, святче Божий!" И посем невидим быеть. А иного не рече ничесо, и имени своего не сказа, кто есть,-- ангел Божий прислан бысть, или святый угодник Божий, утешити мя бед-наго в скорби и печалв моей, по прошению моему, и сказати ми, яко аз юзник за истинную веру благословен есмь от Бога и от святых его, а не проклят. И посем зело сердце мое иеполниея радости, и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем, яко не презре Господь убогаго моления моего. И ныне со дерзновением глаголю аз со Апостолом: аще Бог оправдаяй, кто осуждали? и: Бог по нас, кто на ны? 13 Темже и проповедь моя о Христе Исусе истинна суть, и святым отдем, церковным учителем, не противна ни в чесомже. А никониянская клятва беззаконна есть и бесовска, такоже и друга моего Аввакума протопопа неправедна есть и страстна. Христос ему в том судия, еже напрасно мя оболга и оклевета многим верным братиям, и соблазнил их своим новым мудрованием, егоже оным братиям посла отселе, гневаяся на мя. И они, бедныя, не разжевавше, да и глотают уже и хвалят его мудрование то, и богословно и свято называют.
   <...>
   А союзник мой, отец Аввакум, клятву налагает на мя за сия, еже аз во едино Божество верую и три лица Святыя Троицы во едином Божестве исповедую, по оных святых писанию, и царю уже и царевнам писал на мя: диякон-де во единобожество впал, прельстился!
   И ты, чадо мое Максиме, вопроси добрых людей: который мне клятвы боятися подобает,-- святых ли оных всех, или аввакумовы? И может ли ариева клятва Афанасия Великаго связать13, такоже и прочих, кои благочестивыя с нечестивыми прелися о вере и друг друга проклинали каждо за свое? А зде уже бысть таковое знамение от Бога над ним, протопопом, за пустотную его клятву, еже на мя налагал,-- вскоре было тогда по том разврате: приидоша беси к нему явно, и связаша его, якоже и онаго попа, о немже писано в житии святаго Симеона Столпника15, иже неправедно такоже клятву налагал на духовных детей. Он же начат плакати о том. И беси отступиша от него в то время. А после паки темже хвалится злом, и к вам писа, еже под правило свое мя положи по рвению.
   <...>
   И о сих всех спорных статьях со клевреты моими бысть у мене книжица не мала написана, черная и белая уже. И батку Аввакуму давал за любовь прочести аз, еже покинул бы противныя споры. И он в то время не восхотел взяти. Посем же некогда в полноч выходил аз из ямы вон окном, якоже и он Аввакум, в тын, и их посещал и прочих братию вне ограды. И то хожение мое нелюбо ему стало: и сотнику сказал он. Сотник же, Андрей именем, враг бысть, мздоимец, и на мя гнев имел за некое обличение. И в то время велел меня ухватить стрелцом в тыну, нага суща. И яша мя, и начата бити зело без милости двемя дубцы великими стоящаго и все тело мое избиша нагое до крови. Аз вопих: "Господи помилуй!" И посем связаша руце мои опако, и к стене привязали и знобили на снегу часа с два. А друзи мои зряще мя и смеющеся! А стрелцы, влезше в мою темницу, по благословению Протопопову, и те книжицы и выписки мои похитиша, и ему продаша. И он ис тех книжиц моих лиска с три токмо выдрал лукавно, и те лиски послал на Русь братиям нашим, перепортя писание мое, еже бы мене обвинили, а его бы учение оправдали. Аз убо ему тогда велел те книжицы все, не портя, послать к верным: и он тако не восхотел по правде Божий сотворити. В тех книжках листов сполтораста бысть написано о Святей Троице, и о воплощении Христове, и о сошествии во ад, и о воскресении Его, и о сошествии Святаго Духа, и о раю, и святых душах, и о церкви, и о тайнах Христовых, и о иных многих догматех, и на никониян. И сия вся писания изгубил он у меня по зависти бесовской. И посем заковали окно мое решеткою: и нужно ми бысть в то время и горко зело. И в той горести утеши мя Спас мой Христос: явилмися нерукотворенным Своим образом на тыну стены, противо самого окна моего темничнаго, мне в то время главою на окне лежащу, как в верху и у царя на сенях у Благовещения в паперти написан над дверми. Аз же возрадовахся. И аще бы не тако мене сохранял Христос, давно бы аз убиен бых до смерти: друзи мои ненавидят мя.
   Да еще ми бысть печаль велия после казни нашея зде, яко дни три лишити ми ся и правила обычнаго всего: зане стужих си продолжения ради мучительскаго томительнаго, бых в смущении велице, и попремногу отяготихся скорбию от зельнаго томления, яко разорен есмь и обруган от отступник, и разлучен со всеми своими, и в далную страну заточен, и обрезан двократы языка, и обсечен рукою, и жив в земли загребен, яко во гробе, и заключен и злою стражею огражен, и гладом и наготою и всякою теснотою утомляем есмь, и дымом повседневным и горким чадом умерщвляем всегда. И стенях зело к Богу о сем, глаголя: Господи серчеведче всех и праведный судие! Что будет по сем Твоя святая воля о нас бедных? И проклинах день рождения моего, якоже Иов, от зельныя печали тоя. И потом умилихся окаянный аз, и падох на землю пред Господем и плакахся, глаголя: буди воля, Господи, Твоя! токмо не остави мя недостойнаго раба Твоего! И паки обычное правило начах творити.
   <...>
   Да писал ты, чадо мое Максиме, ко мне, глаголя: даван-де, батюшко, грамотки своя Аввакуму, и он-де к нам пришлет, он-де и о тебе нам возвещает о всем истинно, а не ложно. И аще он вам праведно сказует о всем: праведный Христос Бог спасет его! А о сем всем возвещал ли он вам, еже что зде писано моею рукою в четырех тетратех, или ни? И аще он не возвестил вам: ино аз сказах вам сам отчасти веру и исповедание свое, и еже что бысть какое присещение от Господа, или откровение мне грешному от Божия Матери и заступление ея; и брань и прение мое со клевреты моими за что, и то сказах вам воистинну чистою совестию. А в чюжих баснях, дитятко милое, всяко бывает, у кого с кем и брани не бывало; а у кого с кем распря есть, тамо не скоро вери, чадо, всякому слову. Писано есть: всяк человек лож16. Егда же узриши моея руки писание: тогда же уже несумненно тому вери. А другов своих всех, с нимиже стражю, знаю аз паче вас. Подвижники они и страстотерпцы великия, и стражют от никониян за церковныя законы святых отец доблественне, и терпение их и скорби всякия мно-голетныя болши первых мучеников мнится ми воистинну. За таже вся и аз с ними стражду и умираю купно. И еже бо новоприбывшая их оная мудрования неприятна мнятся мне зело, и та вся отлучают мя от них, и теми раздражают мя вельми, и воспаляют присно. Да буди воля Господня! Воздаст бо Господь комуждо по делом его, и еже бо сеет человек, то и пожнет, и по вере своей всяк и мзду приимет такову. Место окаянное неволное стало. Ми книг, пи люден добрых и праведных свидетелей взять негде, и распря разсудити нечем. А своего мудрования просто положити не хощет никто. А мое исповедание и свидетельство сие о Христе Исусе давайте всякому верну прочитать и списывать.
   

Из части III

   <...>17
   И тех еретиков, лукавых царей и архиереев безумных, не мало бысть, яко псов бешеных, иже овец Христовых поядоша многих, яко волцы лютни. Егда же прииде кончиня царю Копрониму, мучителю гордому, тогда окаянный узнал правую веру святых отец, и честныя иконы похваляти начал, вопия бо со ужасом пред всеми потаковниками своими: "Увы мне,-- рече,-- яко святых ради икон при устий геенны стою осужден! Отселе да почитается образ Христов, и Пречистыя Его Матере и всех святых!"18. Неволею уже исповеда окаянный правду; узнал свое нечестие и беззаконие, но не во время. При смерти бо откровена бывают всякому дела его добрая и злая, благочестивому и злочестивому, живописуются в лицах вся по совести его. И царь Феофил иконоборец при смерти позна свое злочестие, и чесо ради хульная уста его раздрашася. И Иулиян царь отступник и лютый мучитель позна при смерти, чесо ради прободен бысть копией от великомученика Христова Меркурия, и вопияше всем глаголя, яко Исус Назарянин мя убивает, и умре зле19. Тако бо и наш московский царь Алексей Михайлович, прельщенный от Никона еретика и отступника, при смерти своей позна неправду свою и законопреступление свое и отпадение от правыя веры отеческия, и вопияше великим гласом, моляся новым преподобномучеником соловецким: "О, господие мои! послушайте мя и ослабите мя поне мало, да покаюся!" Предстоящий же ту и седящии вопросиша его, глаголюще со ужасом: "Кому ты, царь-государь, молишися прилежно и умильно?" Он же сказа им, яко приходят ко мне старцы Соловецкаго монастыря, и растирают вся кости моя и составы тела моего пилами намелко, и не быти мне живу от них. Пошлите гонца скоро и велите войску отступить от монастыря их. Боляре же послаша гонца скораго, по повелению цареву. Но в то время самыя болезни его взят бысть монастырь и разорон, и братия вся, иноцы и белцы, побиени быша, и разными муками и необычными замучены, и Никонор преподобный архимандрит и многолетный старец, иже и отец бе ему, царю Алексею, и той замучен ту разными муками во едином часе от стрелецкаго головы Ивана Мещерскаго, сатанина угодника. И гонца он послал своего к царю на радости, чая себе великия почести, еже взял монастырь и пригубил всех живущих в нем; гонцы же оба на пути сретостася и сказаста друг другу, чего ради послана, и без пользы возвратишаея кождо во своя. Царь же потом скоро скончася недобре. И по смерти его топ же час гной злосмрадный изыде из него всеми телесными чувствы, и затыкающе хлопчатого бумагою, и едва возмогоша погребести его в землю. И потом прием державу царствия его царевич Феодор Алексеевич, и по наказанию отца своего повеле в Соловецкой обители Пантократорове20 службе церковней, по старым книгам быти, за нихже пострадаша до смерти архимандрит и старцы и вси трудницы Христовы, и прочая вся держати по чину и но уставу святых чудотворцов новопосланному архимандриту; патриарх же Яким21, отступник отеческаго благочестия и паршивый пастырь, не восхоте тому быти, и приказал по-новому вся творити, стыда ради своего: понеже на собормщи том лучший сват бысть, всякия от царя ответы и лести, и страхи и ласки, и прещения и моления и обличения на новыя бляди относил. И во время обругания моего, егда остригоша мя с протопопом Аввакумом за единой литоргией, и в той час, прежде стриже-ния и клятвы, послах аз с ним Иоакимом увещательное послание к царю Алексею о многих сокровенных тайнах церковных, и о новых ересях на дванадесяти столицах22, писано моею покойною рукою, и запечатано крестом Христовым, и наверху свитка того подписано бысть сице: сего писания никому не распечатать и не прочести, кроме самого царя, и с сим писанием хощу аз судитися с вами на Страшнем суде Христове. И от того писания от царя ко мне ни единаго вопроса, ни ответа не бысть, ни блага, ни зла, умолче бо о всем, якоже оный неимый одеяния брачна на себе23 и самоосужен от совести своея: напоили бо его никонияне пияна християнскою кровию неповинною и своим прокислым вином прелести, и ограбили душу его, яко тати и разбойницы церковнии, снявше с него драгую ризу православия отеческаго, и облекоша его во многошвенвая своя и раздранная рубища нечестия многаго. Боюся бо, едва не речет ли ему царь царствующих, Христос Господь наш, яко и оному худоризному на браце: связавше ему руце и нозе, вверзите его во тму кромешную, ту будет плачь и скрежет зубом. Тойже сват лестной, Яким, в то время архимандрит бысть в Чудове монастыре, и на соборе своем паче всех архиереов похвалялся на нашу кровь, глаголя нам: "Егда вам отрежут языки ваша за укоры-те, тогда как уже станете говорить? И егда отсекут вам руку-ту правую, тогда как станете креститься-то?" Якоже Каиафа пророчествовал нам24. Мы же отвещахом поединому им: "Аще и главы наша отсечете за истинную веру святых отец наших, не боимся мы того; а языки нам силен Христос иныя дати, новыя". И по совершении соборища своего лукаваго сбысться его проречение на нас,-- отрезаша нам трем по языку: Лазарю попу и Епифанию иноку, по времени и мне Феодору: Христос же, Спаситель наш свет и праведный судия, не оставил нас, паки даде языки и слово нам по-прежнему. Мы же благодарим Его, Творца своего, о том чудном Его даровании, и писахом к Москве благоверным братиям во славу Его, и царю ведомо бысть о том. Нецыи христолюбивии братия Христа начаша прославляти, а отступником поносити за кровопролитие наше, и новоутвержденное их нечестие укорять со дерзновением; архиереи же лукавии, Павел и Ларион, и архимандрит Яким, и прочий злии советницы их и новолюбцы посрамлени быша от них. И умыслиша ин ков на нашу кровь грешную, лютейше перваго сугубо, еже бы не быти живым нам. И приидоша к царю и начаша жалобу творити на тех, братию нашу о Христе, благочестия поборников, и на нас клеветали ему, глаголюще: развратники-де, государь, изгнанныя и осужденныя от нас, пишут к Москве людем многим и хвастают, после казни будто им паки Христос дал языки иныя, и говорят по-прежнему ясно. Царь же рече им: "Слышах и аз о том". Тии же кровососы начаша ротитися и клятися пред царем, и широкими ризами потрясати, и колокольчиками яко сучьки плясовыя позвяковати, и глаголати царю лестныя глаголы: "Никако, государь тишайший, нестатное то дело, еже Христу дати им языки после нашея клятвы,-- ни, государь, лгут, или мало им отрезали уже то! И сего ради, говорят, пошли, государь, паки нарошно к ним, врагом нашим, и повели при всем народе до основания вырезати языки у них, и по руце отсещи, за Христово то их знамение крестное, и мы в то время услышим и правду их узнаем, даст ли им Христос, Сын Божий, языки-те, и как-то станут говорить паки и паки!" Царь же рече им: "Батки, суть не устать казнить-то; да боюся Бога! была им уже казнь,-- и духовная ваша, и наша градская!" Они же, темныя власти, якоже жидовстии архиереи рекоша Пилату о Христе, тако и они о нас: "Кровь их на нас, государь, и на чадех наших!25 неподобает уже им противником быти и живым!" К сему же иную злую казнь возвели на ны в тоже время они, лукавыя змии, будто мы послания писали на Дон к казаком и мир весь восколебали 26. И тем они, ле-стцы, возмутили паче цареву душу на ны, еже бы чем пригнати нас к смерти. Царь же поверил им, и послуша их, и повеле на Москве тех рабов Христовых хватати, и в темницы такоже сажати, и за караул предавати и му-чити всяко. К нам же в Пустозерье посла полуголову Полтева, приказу Ивана Елагина, и повеле нам паки языки вырезать до основания последняго и по руце отсещи. Пригнав же скоро полуголова, и сотвори нам тако при всем народе, и к болезни язв наших приложиша болезни, и к ранам раны нам прибавиша смертныя. Аще бы не Господь помогл нам паки в то время лютое смертное, не возможно бы нам уже и дыхати, и приничати. Праведный же судия и сердцеведец, Христос истинный Бог наш, хотя лестное их умышление посрамити, и прелесть никониянскую и козни их обличити, преславная сотвори о нас, рабех своих, и в том же часе по казни той даде нам паки глаголати ясно, и раны вскоре исцели, яко всем людем дивитися и славити Бога о бывшем чудеси. И исполнися слово Христово на нас, еже по воскресении рече учеником, посылая их на проповедь: знамения же веровавшим сия последуют, именем Моим бесы изженут, языки возглаголют новы, змия возмут, еще и что смертно испнют, не вредит их, и прочая 27. Егдаже полуголова по казни нашей ста на Москве, и прииде к царю, и сказа ему вся бывшая о нас: царь же заповеда ему крепко не возвещати о том на Москве ниединому от человек, архиереом же тем кроволюбцам, Якиму, сам царь сказа, яже Бог сотвори над нами. Они же, окаяннии, слышавше, и безгласни быша пред ним. И тако сия вся слышавшу и видевшу Иоакиму, паршивому пастырю, а обратитися на старое правоверие отец своих невосхотевшу, и прочий таковии: легчае бо ему в том отступлении и отчаянии, якоже Июде предателю, удавитися, неже ко Христу обратитися, занеже он не Бога ради и постригся и не спасения ради души своея, но телеснаго ради покоя и чести. Быв убо он холоп царев, служивой ростовской мелких дворян, Савеловых родом, и бывшу ему на службе под Киевом, жена же его без него начат прелюбодействовати явно с блудниками. Тамо же в полку товарищи его начата кощунятися над ним, глаголюще, яко жена твоя удавит тя, аще придеши в дом свой к ней, зане ины мужи имать лучши тебе. Он же, не хотя служити царю своему, и стыда ради того тайно отъиде тамо в Печерский монастырь, и пострижеся, понеже ведая, яко на Москве и во иных знакомых местех не постригают здравых служивых людей по царской заповеди. Сего ради тамо пострижеся, и пожив мало, и преступи своего обещания, и бежа к Москве, яко оный ученик Сисоя Великаго28, тако и он от своего наставника, ища славы мира сего. О сем сказа нам Андреян Куприянов,-- на карауле стоял у нас, и на службе бывал с ним. И бояся сперва на Москве жити, дабы не разстригли и не послали на службу, сего ради нырнул к Никону в новой его бесовской Иеросалим, и тут начал учиться грамоте, и напился ту фарисейскаго кваса; а до того не знал он писания, разве азбуки, ни церкви, ни чина церковнаго, и не разумел догмат святых отец наших древних, и ныне не знает,-- занеже не того ищет,-- и книг святых не прошлец и не читывал: понеже человек был служивый, и жил в глухой деревне, и заяцы ловил, а у церкви в редкой велик день бывал. И у Никона мало поживши, и пронюхавши, яко Никону уже патриархом не быть на Москве в старой чести и славе, сбежа от Никона и прииде близь Москвы в монастырь Андреевской к строителю Авраамию, и паде к ногам его, да приимет его и опознает на Москве честным людем. Монастырь же той назидаше в то время окольничий царев ближний Феодор Михайлович Ртищев и сестра его Анна, Никонова манна, кравчая царицына. И той строитель Авраамий призвал его ко окольничьему Феодору Ртищеву. И по сем того Якима учинили казначеем в Симонове монастыре, и помале перевели его в келари к Спасу на Новой. Тут же живе у Спаса отец Феодора Ртищева, Михаила Алексеевич, по обещанию. Келарь же Яким нача Псалтырь твердити, чаяся игуменом быть помале; Михаила же Ртищев, слыша от слуг ту сущих часто Псалтырь в руку его держаща и чая его молитвенника быти велика, и царю похвали его. И сам он, Яким, всегда являшеся пред царем, во всяких ходах и походах, и валяяся под ногама его. Царь же разуме его угодна быти себе, и приказа его испытати оному Михаилу Ртищеву, которыя он держится веры,-- старыя, или новыя. Михаил же исповеда его тамо у себе о всем. Яким же сказа ему: "Аз-де, государь, не знаю ни старыя веры, ни новыя, но что велят начальницы, то и готов творити и слушати их во всем". И Михаил сказа се царю. И посем поставили в Чудов монастырь архимандритом на Павлово место,-- пришол вор на вора, а вси на Бога!-- Павла же поставили митрополитом на Крутицы, пасти ветры. И всех бо, елицех ставили при мне во власти, и пестрыя и черныя, со отречением: аще кой чернец отречется древняго благочестия церковнаго всего, и приимет новое все Никоново, того и поставят во власти будана. Аз бо, грешный Феодор диакон, всему тому самозритель.
   Некогда бо почали ставить Симона, игумена бывшаго Александрова монастыря Свирскаго чудотворца, на Вологду во архиепископы. Начат же он по обещанию Символ глаголати посреде церкве соборныя, и егда рече в Символе о Христе исповедание се: света от света, Бога истинна от Бога истинна, рождений, а не сотворенна,-- по старым книгам сице, а в новых рожденна не сотворенна, газа того и несть уже,-- и за тот святой аз един, егоже Симон по старому изрече в Символе, не хоте его царь поставити во архиепископы; озрелся, стоя, на Павла митрополита онаго, и с яростию пыхнул, рек ему: "Ты мне восхвалил его; не хощу его аз!" И пойде с места своего. Павел же льстец припаде к нему и рече ему с клятвою: "Никако, государь, несть в нем того, но промолвился". И повелеша Симону паки Символ глаголати. Он же справил речь ту по новому речению. Царь же возвратися на место, и поставиша его во архиепископы. Таково у него держано любезно никониянское умышление. Аз же той в Символе старом во всех словенских книгах святых неизменно от начала веры, и подобает ему нужно тут быти и неотменно, понеже бо противу Ария еретика поставлен ту, яко рожен острый, от святых отец наших перваго собора. Арий бо тварь глаголаше Сына Божия быти, сиречь создана от Бога Отца; святыя же отцы исповедаша, по писанию святому, рожденна от Бога Отца, а не сотворенна. Сия суть сила во азе том содержится. А которыя старцы честныя, по Бозе живущия и писанию искусныя зело, и в вере правой стоят яко столпи крепко, и умрети хотят за ню: и таковых ныне не хотят ставить во власти, но и слышати не могут тех.
   Бысть убо старец честен, и боголюбив зело и премудр, и писанию святых книг искусен вельми, умея бо сам гречески и латынски язык доконца, и польский, и ученый бе человек, и вся дни живота своего над книгами просидел, и вина и сикера, сиречь всякаго пития пиянственнаго отнюдь не пия от юности: имя ему бе в мире Симеон, Потемкиных дворян честных по роду, живый в Смоленске до мору, после же мору взят бысть к Москве, и мало пожив и пострижеся на Москве, в Покровском монастыре Убогом за Яузою, во иноцех Спиридон имя ему, окольничему оному Феодору Ртищеву дядя бе по сродству плотскому, по старом благочестии церковном велик поборник бысть зело, и на всех еретиков и отступников правыя нашея веры, пачеже на римляны, и унея-ты, яко лев рыкая; и в Полше тамо тех еретиков многих препре и посрами, и вси езуиты и кардиналы римские бояхуся его, не могуще противитися глаголом уст его. И на Москве он, блаженный старец Спиридон, проси собора у царя Алексея часто на Никониянскую пестро-образную прелесть и на новыя книги его, хотя их обличите доконца, понеже зная откуду приидоша, и что в себе принесоша29. Царь же глагола ему с лестию: "Будет собор, отче!" И тако много время манили ему, ждуще смерти его, понеже ведуще его мужа мудра, и всякому нечестию обличителя велика, и яко за новыя книги противу ему никтоже может стояти. А сам царь возлюбил уже их вседушно, а старыя возненавидел, и праведнаго собора на них не вздумал дати, и правдою разсудити не восхоте их. Некогда же приела царь Алексий к старцу Спиридону его, Феодора Ртищева, звати его митрополитом в Новград. И той окольничей глагола ему: "Изво-лиши ли, дядюшка, на митрополию в Новград? тамо ныне церковь вдовствует". Он же рече ему сице: "Феодоре Михайлович! скажи царю: лучше бо аз на висилицу пойду с радостию, нежели на митрополию в новыя книги. Кая ми будет польза в том? не хощу человеком уго-ждати тленным". Племянник же его Феодор рече ему: "Веля твоя; иныя таковыя чести ищут и докупаются, а ты и даром взяти не хощешь!" И с тем словом отъиде. Старец же той же не порадовася чести и славе их обещанной, не как оный окаянный Яким келарь, бывший чело-векоугодник и блюдолиз. Но разуме уже лесть их и лукавство Спиридон отец, и глаголюще духом сице: "Бра-тие, не будет у них собора, дондеже Спиридон жив; егда же изволит Бог скончатися ми, по смерти моей в той же месяц воскипит у них собор скоро". Тако бо и бысть по словеси его. И преставися оный богомудрый старец во 174 году30, во исходе ноября месяца.
   А по мене приела царь дьяка своего крестоваго Никиту Казанца с войны, декабря в девятый день, и повеле у мене в дому взяти книги и письма вся. Взяша же, и мене отведоша во двор архиереов, глаголемаго Павла онаго Крутицкаго, с книгами келейными, а письма мои домовыя и выписки из книг всякия, и ставленную грамоту31 отнесоша вверх к царю, к тайным делам. В тоже время ят бысть и Никита поп суздальской с великою челобитного на новыя книги. В тоже время посла царь скоро грамоты своя ко всем пестрым властям, повеле им скоро на собор съехатися в Москву. И абие стекошася скоро. Мне же между съездом их многие поставки были, и распросы, и ласкания, и уговоры от Павла того митрополита, по приказу цареву, во дворе его, и в соборной церкви, и в патриаршей крестовой, дабы аз приложился к соборищу их, и приял бы вся новыя книги, и ничего бы в них не хулил. И мне не восхотеся последовати отступлению их. И в тех разговорах любезне сказа ми Павел архиерей правду свою в крестовой патриаршей, при боярине патриарша двора Илии Авраамьевиче Безобра-зове и при дьяке Дионисии Дятловском, пряся со мною, тихо и к слову некоему сказав, рече ми: "И мы, дияконе, знаем, яко старое благочестие церковное все право и свято, и книги непорочны; да нам бы царя оправить, того ради мы за новыя книги стоим, утешая его". Аз же по тому его слову все лукавое умышление разумех, и рек ему: "Якоже хощете, творите,-- самовластии есте! Добро угождати Христу Богу, и церковь его оправдовати святую, матерь нашу, и православных пастырей ея и учителей, а не на лица зрети тленнаго царя и похоти его утешати! Вы тем лестным оправданием своим хощете угодити земному царю смертному; аз же церковным старым оправданием святых отец хощу угодити небесному Царю безсмертному". И посем преста увещати мя ласкою. Жих аз у него во дворе в Кремли пять седьмиц и видех вся тут бываемыя коварства их. К нему бо во двор собирахуся вси архиереи, и книжницы и старцы, якоже к Каиафе древле на Господа нашего Исуса Христа, советующе лукавая, како бы убити его,-- такоже и на нас у него. Ему бо единому Павлику и второму Иоакиму сказа царь тайну сердца своего, а они и прочих всех властей уже освоеваху, и утвержаху в новинах всех стояти, а древнее предание все презирати и ни во чтоже вменяти, а не хулити бы явно при нас. Вопрошахом же мы их всех купно архиереов и всего собора их: православны ли быша прежния цари наши московския, и великия князи, и святейшия патриархи, и митрополиты, и архиепископы и епископы, и прочие вси святители русския, и при них ру-кописныя и печатныя книги церковныя вся правы ли суть и непорочны? Отвещаваху они вси нам во едино слово, яко вси прежний цари и великия князи, и вси патриархи и святители православны быша, и при них рукописный и печатныя книги вся правы и непорочны суть,-- их мы не хулим. Тако сказовали нам, яко правы старыя книги и не хулим их, а не стоят за них, и в руце свои взять не хотят их; а инии и хотят взять их, но не смеют и боятся начальных отступников. И тако их змий лукавый опутал всех страхом земным и самолюбием века сего, и отторже их от истины.
   Тоя же зимы и года и Аввакум взят паки бысть из ссылки с Мезени к Москве на сонмище их, привезен и послан в Пафнутиев монастырь в соблюдение. В великий пост зимы тоя сам царь ко всем архиереом нощию ходя на водворья их, и по сту рублей даяше им милостыни, и моляше их, глаголя: "Отцы честнии, будите со мною, и аз с вами!" Они же обещавахуся ему радостно. Аз же в соблюдение отдан бех на Москве в Покровской монастырь по Павле, и во град часто вземлем бех. И по пасце обругаша мя с протопопом Аввакумом во един день. А Никиту попа преже нас остригоша за три дни. И предаша нас царю в руце: царь же посла нас трех в монастырь Святаго Николы на Угреше, и тамо держа нас за стражею своею лютою в разных темницах. И се бысть над нами до пришествия греческих патриархов Паисея и Макария за пять месяцов. Последи же нашего обругания и послания на Угрешу, посла царь Павлу митрополиту в почесть полторы тысящи сребра за ков32 и труды его, еже потрудился над нами и по воли его устроил. По сем же продании, у Павла того архиерея предателя, попущением Божиим, вселишася беси мнози в дому его, паче же в души его, и многим людем творяху пакости немалы. Егда же повеле царь взяти нас с Угреши: и Аввакума послаша паки в Пафнутьев монастырь. Никита же покорися от нужи. Мене же Феодора предаша тому же Павлу архиерею под начал, да увещает мя к своей прелести. Господь же сохрани мя33. И в то время жих у него два месяца во дворе со старцы его, во особой горнице, и видех сам, како бесове гоняху по вся вечеры певчих и подьяков его из подклетов, над нимиже он живяше сам, и камением бросаху в них бесове. Он же, окаянный отступник, не имея к Богу дерзновения, и не може отгнати бесов от дому своего. И призываху многих шептунов, врачей и волхвов, дабы помогли ему и выгнали бы демонов из дому его: хотяше бо бесами бесов изгнати без Божия помощи, и не возможе. Мене же за стыд сосла отселе, по цареву слову, паки в Покровской монастырь вне града. В тоже время приидоша уже патриархи из греческия земли во 175 году. Бысть же у меня дядя мой поп Иван, за нимже бе меншая сестра матери моей родная. Служил же той поп у царя вверху, у церквы преподобномученицы Евдокии, к нейже сам царь приходил по вся дни, и служил он по-новому все, и любил то, а о старых попечение не имел нимало, в коем он поставлен в попы от Иосифа патриарха. Павлу же оному, бесовскому митрополиту, сына своего отдал в подъяки, моего брата, Наума; и племянника своего отдаде в той же чин. Аз же возбранях ему часто, яко о спасении своем и о чадех своих не радяше, и о вере правой и о прелести новой не внимаше. И за то он не любяше мя и поношаше, и на великаго государя надеяшеся: он, рече, истинна обрете. Тетка же моя за ним Христова раба бе, к нейже аз приходих тайно посещения ради без него. Егда же он, стрый мой34, застаяше мя в дому своем пиян, тогда гоняшеся за мною с ножем и с секирою. Аз же убегах от него, крыяся. Егда же ят бых царевою рукою в начале в дело сие Господне, и седех некогда в приказе патриарши, он же прииде ко мне и с теткою, старейшею сестрою матери моей, ему же своячина бе, и увещеваху мя со слезами, дабы аз повинулся великому государю, и сказа ми дядя мой: "Хотят, рече, тебя проклинати и на род наш безчестие наведеши". Аз же рекох им: "Не стужайте ми, молю вы, о том; аз бесовския их клятвы не боюся, и вам не будет безчестия за то, но похвала вечная". И по сем год минул. И некогда прииде он стрый мой, поп Иван бедной, к Павлу митрополиту на двор ко всенощной заутрени в четверток пятыя недели поста, и своим в дому сказался, яко тамо поиде молитися и детей посетити, сына своего и племянника, и не пьян был в то время. И прииде в подклет Павлов, идеже подьяки его и бесове живяху. Племяннику же его Иоанну пишущу в то время некия стихи, попа же Ивана беси, или сам сатана начат звати вон из храмины тоя тихо. Он же, поп, рече явно ему, яко самому Павлу митрополиту, честно: "Уже, государь, буду тот час". Племянник же его той услыша сия вся, и ужасеся, яко дядя его глаголет, и невесть с кем глаголет. И по сем изыде из храмины тоя скоро на двор, и заведоша его бесове в заход мотылной35, и снем-ше с него подпояску, и удавиша его, увы, увы! И свезо-ша его во убогой дом в нощи той по повелению новаго патриарха. Се бысть во время безбожнаго соборища их самаго, попустившу Богу задавити его бесом сего ради, да разумеют вернии, и да не сообщаются со отступниками, и да не ходят к заутреням их и ко всяким службам развращенно поемым, и да не молятся с ними, запрещения ради святых правил. Мне же в то время заточену бывшу Сергиеве монастыре, в 175-м году. И егда взят аз паки в Москву, сказала мне о том тетка моя, плачущися о погибели его.
   Того же года в великий пост то же показано бысть воину некоему, стоящу на стражи часов в Кремле у Флоровских ворот. Виде он во един от дней, по утрени, на воздусе седяща сатану на престоле, и грекотурских патриархов и русских властей седящих окрест его, и Артемона голову стрелецкаго предстояща ту, и прочих от царскаго чина, над тем местом, идеже они вси собирахуся, седяще и утверждающе Никонову прелесть и новыя книги заводу его, и на кровопролитие христианское наряжающеся, и устрояюше по нашептанию льстиваго змия, иже присно кровопролитию радуяся. И воин той нача сказовати то Богом показанное видение явно всем людем, и за сие сослан бысть в ссылку без вести. И се показа Бог простых ради людей, да разумеют вси, яко на соборе их лукавом со властми не Христос седел и не Дух истинный учил их неправде всей, но лукавый сатана, богопротивный враг и человекоубийца. И всякое диявольское дело и действо без кровопролития не бывает; Христово же божественное дело и действо Его любовию и советом благим бывает, миром и тишиною исправляется и совершается. Тако бо древле седмь вселенских святых соборов и девять поместных бысть, на разныя ереси и еретики собирахуся, и которыя враги богопротивный быша архиереи и иереи, иже Христа Сына Божия и Духа Святаго, Господа истиннаго, хулили и Пречистую Богородицу злословили, и Христову Евангелию противилися, и прочая святая писания многая развращали, и святым иконам не покланялися, и иныя многия ереси вводили, на погибель душам християнским, ихже святии отцы соборне обличивше Святым писанием, осудивше праведно, и по святым правилом отлучиша их от церкве, и непокаявшихся о ересях своих, тех извергоша и проклята их. То им и казнь бе; и посем иных казней и мук не бысть им ниединому, понеже бо во всех святых апостольских и отеческих правилах всякому грешному положено отлучение, и извержение священным точию, мирским же людем запрещение и отлучение, по вине смотря, а извержения им несть, но за великия вины им градския казни малыя и великия указаны; духовному же нашему чину, епископом и презвитером и дияконом, за малыя вины отлучение точию, а за великия извержение, а градскими законами не повелено казнити священнаго чина людей, нетокмо великими смертными, но и малыми не указано: понеже двема казньми не казнится за едину вину никтоже по святым правилом аще и еретик, бы кто был, но едина ему казнь церковная положена, еже есть извержение священства. И посему святии отцы и благо-вернии царие на всех соборех своих праведных тако и творили по правилом, и единаго явнаго уже еретика не замучили, и не сожгли, и не удавили, и языка не отрезали, и руки не отсекли ни единому, и в землю живых не загребали никогоже на соборах своих святых. А кои еретические были соборища на верных, и те убо зловерныя цари и мучители мучительски все творили, правоверных бо християн непокаряющихся зловерию их новому, тех всех мучили всякими муками до смерти, и сожигали и удавляли их, и языки резали им, и руки отсекали, и в ссылки ссылали тех рабов Христовых, и гладом морили в темницах. И по сим образцам разумей всяк верный благочестивых и злочестивых действа, и от дел их познавай их по Христову словеси: не может бо древо добро плод зол творити, такоже и злое древо не может плод добр творити. И виждь в коих Дух Святый действова, тихий и любовный и праведный, и в коих сатанин дух действова злобный и кроволюбный и злоковарственный. Темже по сему свидетельству и Московский собор сей, иже бысть при царе Алексии, не подобен святым онем собором праведным, но подобен есть всячески по делом своим злым оным еретическим лукавым соборищем мучительским, иже при царе Анастасии и при царе Константине Копрониме быша греческих35, и прочим таковым, и собором его святым неподобает нарицати правоверным християном нам, но сонмище сатанино и християноубийственное.
   И гречестии два патриарха на нем бывшия, Паисий и Макар, они убо сперва стали праведно судить о нас, стоящих за старыя книги. Повеле убо царь прежде всех поставити пред ними клеврета нашего, романовскаго попа Лазаря. В то время он привезен из дальныя ссылки Пустозерья, и власти русския, воры два, Павлик и Ларион, увещаша царя поставити его Лазаря прежде, сего ради: той-де поп не московской и был в дальных ссылках, и нашего совета не весть ничтоже, и не боимся мы того. Поставлен же поп Лазарь пред всеми ими на сонмищи. Царь же повелел ту стояти болярину своему князю Петру Прозоровскому и голове Артемону Сергееву. И по многих вопросах рекоша патриархи Лазарю: "Почто не приемлеши новых книг?" Он же отвеща: "Сего ради не приемлю, яко всем древним книгам противны, и просто приимати их не хощу; молю вас, крайних пастырей, повелите ми идти на судьбу Божию во огнь, и аще сгорю, то правы новые книги, аще же не сгорю, то убо правы старые наши отеческия книги, иже древле преведенныя с ваших книг греческих неперепорченных". Патриархи же рекоша: "А больше сего судить мы не умеем!" И призвавше близ себе болярина и голову, и повелеша толмачу своему, Денису архимандриту, глаголати им и царю то сказати: "Древле убо ваши русские люди не прияли просто святаго крещения от наших греческих святителей, но просили знамения,-- Евангелие Христово положити на огонь, и аще не сгорит, тогда веруем и крестимся вси. И Евангелие кладено бысть на огнь, и не сгорело: тогда русове вероваша и крестишася37. И ныне такожде поп ваш Лазарь без извещения не хощет приимати новых книг, но хощет идти на судьбу Божию во огнь; и не мы его к тому принуждали, но сам он тако изволил". Се слово возгласили трижды всем: "А а больше сего мы судить не умеем! скажите царю". Они же, шедше, сказаша ему вся глаголы их. Царь же умолче; а русские власти вси возмутишася и страх нападе на них: от кого нечаяли, сие изыде! И слышавше патриархов приговор праведен, и сказаша царю и всем им со отречением, яко больше того судить мы не умеем, и сим словом всех воров связали, а Лазаря отпустили свободна до Божией судьбы. Царь же седмь месяцев думал о том, положитися на судьбу Божию, или неположитися: понеже совесть ему зазираше, ведая и сам, яко Бог праведен есть, и несть неправды в Нем, по пророку38,-- исперва нам веру праву даде и книги непорочны, и како правду свою церковную даст поругати схизматиком!39 И аще старую веру оправит Бог единым попом пред всем царством: и мне со всеми властьми срам будет и поношение от всего мира, яко аз и власти многих христиан всякаго чина за старую веру разорили уже, и изгнали, и умертвили, и пустынников попалили огнем, по моему велению. И как уже Бог оправит наши новыя книги? Не быть тому тако, и не хощу на Божию правду уповать! не по нас Бог сотворит! Сия помыслив в себе помазанник и прельстися и на Господа не упова, и к Богу не приближися. А наставника добраго не бысть у него тогда: духовник бо его Андрей враг Христов бысть, унеят и блудодей; а иных советников душеполезных не допускал к себе, но потаковников любил. Вси же власти русския в те седмь месяцев начаша к патриархом дары многи приносити, злато и сребро, и соболи и прочая драги я вещи, и стали той праведный суд их заминати лестию, яко лукавии лисове хвостами след свой. А на толмача онаго патриарша, Дениса архимандрита, трапезы многоценныя уготовляху, и в домы своя призываху его, и дарами наделяху его, и ласкающе всяко, еже бы он патриархов своих уговорил, дабы по их хотению устроили вся, и сотворили деяние соборное их и не разорили бы, и царь-де любит то. Толмачь же той Денис и сам праваго суда бояся, понеже соборную церковь Успенскую осквернил некогда блудом, младаго подьяка Никонова в пределе облудил, подьяк же той нам знаем бе и прииде в разум, и каяся о том согрешении своем, и по-стрижеся. Толмачь же той до патриарша прихода за десять лет прииде к Москве от Афонския горы, и русскому языку и обычаем всем навычен бе, и всем новым властей знаем доконца; а патриархи те внове пришли и ничего не знали, но что он им скажет, то они и знают, тому и верят,-- такова плута и приставили им нарочно, каковы и сами. И той Денис блудодей церковный развратил душа патриархов тех, глаголя им сице: "Отцы святии! заезжие вы люди зде; аще тако станете судить зде без помазания, и вам чести большой и милостыни довольной и даров не будет от великаго государя, и от всех властей такоже, но сошлют вас в монастырь где, якоже и нашего Максима Грека святогорца 40, и во свою землю не отпустят вас, аще в задор станет дело! Как им надобно, так и пущайте!" Патриархи же послушали его и творить тако стали, а не спорили ничего, точию потакали. А кто во-прошаше их о старом и о новом предании, они же отвещаваху тем: "И так добро, и так добро". Посем же Лазаря попа остригше, а судьбу Божию и забыли, угождающе нашим отступникам, и сказаша ему тут же: "Как выростут волосы у тебя, Лазаре, буди опять поп!" И трижды сие слово рекли. И сей суд смех есть и малым детем. Да нечево на них дивить! Все воровство в наших русских властех бысть, а в них бы и была правда. И в том им Бог судия будет. А мене пред ними и не поставили ни единожды, и не видал их аз; точию Аввакума протопопа и старца Епифания показали нарознь. И по казни нашей поехали в свою землю с богатством великим. И на пути ограблени быша и все сокровище их неправедное погибе во един час. В то же время у единаго патриарха и сын удавился с тоски, яко велика богатства лишен бысть. На Москве бо живучи, оне торговали вином и табаком,-- запрещения не бысть им о том. Егда же при-идоша во свою землю, царь же их грекотурской велел повесить их на виселице, назва их изменниками и ворами, понеже без его салтанова веления ушли тайно к нашему царю в Русь. А наш царь Алексей не писал о них к турскому царю, еже бы отпустил их к нему, но посылал по них тайно шиша, Мелетия чернца гречанина, и той подзове их. И тот царь не добре сотвори им: потаковников своих погубил, и на свое царство сугубую пагубу наведе, душевную и телесную, сиречь развращение веры и воинств нахождение, и смертная разорения от турскаго царя, и от крымскаго и от прочих41. Аще бы послал посланника своего к турскому царю с честию, прося у него, еже бы отпустил патриархов своих в Русь к нам, церковнаго ради общаго дела: и салтан бы отпустил их, и призвал бы их правдою, и дал бы нам пред ними с Никоном очную ставку и суд праведный, егоже хощет Бог, о всех новых книгах и догматех заводу его Никонова и тут бы вся истинная правда явилася и всякая бы ложь и прелесть новая обнажилася и потребилася от церкве Христовы, и посем не было бы ни мятежа, ни раздора, ни междоусобныя брани, и патриархи бы вселенския не перевешены бы были, и салтан бы турской не воставал, и никаковаго бы кровопролития не было у пас во всей русской земли. И се убо вам благоверным людем буди ведомо, яко злая та сотворишася от лукаваго и богомерзкаго собора их, и к большему еще злу и горю грядет, аще не обратятся на старое истинное правоверие и не покинут новых развратных книг. Тако глаголет Дух Свитый, Господь истинный: а ще не обратитеся, оружие свое очистит, лук свой напряже и уготова его, и в нем уготова сосуды смертны я, и стрелы своя сгорящими содела42. И паки глаголет: любяй неправду ненавидит свою душу; одождит на грешники сети, огнь, жупел, и дух бурен, часть чаши их: яко праведен Господь и правду возлюби, правая виде лице Его43.
   

О КАЗНИ БОЖИИ НОВЫМ ОТСТУПНИКОМ И ЗАЩИТНИКОМ НЕЧЕСТИЯ И ДОГМАТОВ НИКОНИАНСКИХ, СОНМИЩА ЛУКАВНУЮЩИХ, НА НИХ ЖЕ ВОЗВРАТИШАСЯ КЛЯТВЫ ИХ44

   Слыши, како казни Бог свыше новых отступников, кои сперва наложиша на нас беззаконную свою клятву.
   Питирим митрополит Новгородский остриг нас сперва, иже по Асафе и патриархом бысть на Москве. Аще он и не гонитель бе на веру, но потаковник прочим лукавым врагом бысть, Павлу и Лариону: у живаго у него прогнило горло и вскоре умре от тоя лютыя болезни. А в мире поп же бе.
   Иоасаф патриарх палим бе внутренним огнем вельми, и безпрестани пия и ходя, и не може утолити жажды тоя, и огня в себе загасити, раздувся зело, и тако умре.
   Казанский митрополит Лаврентий по смерти возсмерде зело,-- глаголют, яко и по всему граду носитися зловонию его смрадному, и носы затыкаху людие.
   Рязанской архиепископ Иларион, отступник и льстец царев, и лютой враг святыя церкви, и новинам всем любитель паче прочих властей: и у того окаяннаго прежде смерти ноги отсохли по афедрон, яко не право стоявша в вере, и ношаху его на носилках многое время, потом же и весь сух бысть, яко трава прежде восторжения изсше. И сбыстся на нем пророческо слово реченное: да постыдятся и возвратятся вспять вси ненавидящий Сиона, да будут яко трава на здех, яже прежде восторжения изсше45. И Дама-скин Иоанн в степенных46 глаголет выну о ненавидящих Сиона: посрамятся от Господа, яко трава боогневи будут изсохшая. Паки: ненавидящий Сиона да будут убо преже восторжения яко трава: ссечет бо Христос выя их усечением мук. Возненавидели они, окаяннии, святыя сионския восточныя церкви матере нашея правыя догматы, и поругали, и попрали, а возлюбили и поцеловали римскую блядь блудницу во афедрон и приемлют с честию, и слушают с любовию проклятых и льстивых ея дидаскалов, и от тех нечистых духов напиваются мутнаго пития, яко свиния кабацкия барды47. Тойже отступник Иларион волк, а не пастырь, святых отец клятву недейственну помышлял, и осмеял и проклятою нарек в новом своем соборном деянии, иже в Стоглаве царя Иоанна написаша богоизбранныя онии святители древний о крестном знамении в сложении перстов: аще кто не крестится и не благословляет двема персты, якоже и Христос, таковый да будет проклят. И сия клятва праведная святых уранила его в сердце, от неяже изсше, яко проклятая от Христа оная смоковница, и умре зле на показание многим, да не подражают новоразвращенной вере их. А кои святии быша на том соборе, Филипп митрополит, Гурий и Варсонофий Казанские чудотворцы, тех Бог уже прославил давно в животе и по смерти, и исцеления подают всем, и миром благоухают; а новыя толстобрюхия власти, яко псы воняют, и с нуждею их погребают.
   Того же их соборища лучший быв подражатель и Никонов поборник первый, паче всех московских попов, барашевской поп Иван Фокин растерзан удицею Божиею, яко Арий, жив, и чревом вся внутренняя его вон изыде, и от того тако и скончася 48.
   Грек Арсений еретик, иже Никона в вере развратил и новыя книги преводил, той при смерти разседеся, глаголют, и умре зле.
   Никонов отец духовный, игумен Сретенскаго монастыря, прежде смерти возбесися, ума изступив, и отдан бысть под начал в Покровской монастырь за Яузою строителю Кириллу, и ту тако в том умре.
   Никонова же собора собеседник и названный сын его любезный, епископ Полоцкий Каллист сам себе удавил, яко Июда.
   И инии мнози Никоновы поборщщы зле скончахуся разными наказаньми, паче же оный Крутицкий митрополит, наветник церковный, егоже дом бесом жилище бысть. О кончине не вем, а лгати не хощу на отступника; точию бо вем се о нем, яко по смерти его, повелением Божиим, принесоша его бесове и поставиша зде, в Пустозерье, близь темницы моея, прямо лицу в нощи, и паде предо мною на землю, вопияше глаголя: "Феодор Иванович! прости мя Господа ради!" Мне же седящу во время то и молитвующу, и воззрев аз нань, и видев его, рех ему: "О, окаянне! Ныне ли уже просиши прощения от нас? Жди праведнаго суда Христова: той, надежда наша, небесный Царь, даст нам на вас мучителей праведный суд! Помниши ли, ты говорил в крестовой: и мы-де ведаем, яко старое благочестие право все, да нам бы царя своего оправить! Тамо убо, пред всею вселенною, и царь будет, ваш пособитель: и тогда уже как-то оправите его со всеми святыми нашими отцы? Скоро бо ждем воскресения мертвым!" И рех держащим его бесом: "Отведите его, идеже вам Господь повеле". И абие невидим бысть. Прежде же сего прошение некое бе у мене о нем, и ради сего явлено ми есть.
   Посем же и царь скоро пожат бысть, яко серпом смертным. О злой же его кончине писано вмале выше сего зде. По смерти же цареве мину год, и присланы быша к нам грамоты от юнаго царя Феодора, велено нас в монастырь привезть отселе. И в то время аз, юзник Феодор, молих Господа моего, света-Христа, да явит ми о отце его Алексеи, в каком месте он, добродей наш, пребывает по смерти, да имам что сказати на Руси верным братиям о нем. И просих седмицу и две, и не бысть ничтоже; и паки еще просих два месяца,-- уже просих всяко, и не показано нимало. Аз же грешный огорчихся, и рех: "Господи, буди воля твоя!" И по семь вскоре прислан к нам паки сотник стремянной...49
   ...[воздохнувши, отвеща. В той же 12 сажен глубины, яко храмина тесна соделана и ту он сидит скован до судного дне. И по сем видех плач некий велик в дому Цареве. И се конец тому видению. Аз же благодарих Христа Бога моего, праведного судию всем, яко не презре прошения моего, и збысться на них слово пророческое: ров изры и ископа и впадается в яму, ю же содела. И обратится болезнь его и на главу его и на верх его неправда его снидет50, понеже бо нас нищих они богатые цари и архиереи за законы отец наших мучили и казнили, и проклинали, и ямы нам копали, а сами в них попали. Ископаша пред лицом моим яму и впадошася в ню, рече пророк51. Хотели убо нас поганою своею и беззаконною клятвою осудити и загнати в ад, но сами будут во аде и есть уже. А нас избавит Господь от таковыя погибели за молитв святых отец наших, за них же страждем, и за веру их и за книги их святыя. Уже бо показал Христос спаситель наш преславная Своя знамения в смертных наших ранах исцеления и дарованием язык двократы. Они же во славах и в довольствах] всяких живяху, и прах не упаде на главы их, и солнце не ожже их, и плотских с человеки не прияша ран, сего ради удержа их гордыня до конца, одеяшася неправдою, и нечестием своим, по пророку, и за льщения их положи им Господь злая, внегда разгордети им, и потом како быша в запустение внезапу, исчезоша и погибоша за беззаконие свое, яко соние востающаго. Казни бо их сам Христос свыше разными наказании при кончине на объявление нечестия и отступления их, да сбудутся писания пророка Давыда, еже глаголет о таковых: грех уст их, и слово устен их; и яти будут в гордыне своей, и от клятвы и лжи возвестятся в кончине; во гневе кончины, и не будут и прочая. Тако глаголет Дух Святый: не быти им врагом во свете живых, занеже отступили, заблудили и погибли. Сего ради святитель Александр Вятский епископ, иже прежде Коломенский быв по Павле исповеднике, разумев все коварство и неправду соборища их погибельнаго, приехав во свою область, не служаше по новым книгам, и сельским попом всем запрещаше. И неции попове, боящеся страха царева, извещаша нецыи царю о том нань, и истязание бысть ему. Он же страха Божия паче убояся и не послуша лукаваго соборища их, и отрекся новозакония их, и остави епископию, отъиде в монастырь свой на Вычегду, и каяся до смерти о прежнем своем поползновении, заеже сообщися с ними52. И Никон сам, начальник злобы тоя, проклинал собор их той, и патриархов греческих называл алтынниками при царе и при всем сонме их, егда судиша его они и извергоша посем, не вем за что.
   Темже и посему собор их страстной и бешеной бысть. И кто не посмеется сему имеяй ум? Кои убо чада церковная стояша за старыя книги, тех всех осудиша и проклята и замучиша многих. Никон же завел новыя книги и раздоры вся в церкви учинил, и самого его обругаша и проклята, и в монастырь сослаша, а соблазны его вся в новых книгах прията любезно и утвердиша, и своя еще к тем приложиша. И к сему убо, плача, реку пророче слово: подвижеся и трепетна бысть земля, и основания гор смятошася и подвизошася, яко прогневался на ня Бог. Взыде дым гневом Его53. И паки глаголет, за что тако бысть; понеже разделишася и не умилишася. Бысть же сицево откровение мне юзнику о клятвах их беззаконных. По второй казни зде, в пост Филиппов, по утрени некогда в темнице сей возскорбех к Богу зело, и размышляя в себе глаголах: что се, Господи, будет мне грешному? такмо клятвы у них между себе и на нас, и зде клятвы спорныя у нас! И абие внезапу в час той ста во узилище нашем яко полк велик с небесе невидимых лиц. И начата глаголати вси во едино слово псаломскую речь сию: "Оскверниша завет, разделишася от гнева лица Его". И глас их яко гром бысть, и глаголаше многажды речь ту. И посем начаша глаголати ину речь, сию, многажды: "Истиною Твоею потреби их"54. И тоже, да тоже. Аз же слышав сия, и дивихся. Мне же не рекоша ничесоже, и отъидоша тихо. Се лик святых ангелов бысть и учиша мя тем образом молити Бога на отступников клятвою. Но достоит им плакати, и рыдати, и каятися о своем падении и заблуждении и прельщении, аще хотят убежати праведнаго и страшнаго суда Христова, и часть получити со святыми своими древними отцы, во общем воскресении тогда. Древле бо рече Бог угоднику своему Аврааму: всяк благословляя тя благословен, а проклиная тя проклят55; и Давыд пророк глаголет о праведниках Божиих: яко благословящии его наследят землю, кленущии же его потребятся56. Тако же бо и наших древних святых отец греческих и русских, угодников Христовых, и нас поборников их всяк, иже кто благословляя, благословен есть, а проклиная проклят будет, по Христову словеси, иже рече жидом: имже бо судом судите, осудитеся, и в нюже меру мерите, возмерится вам57. Еще писано в житии Симеона Столпника: Священник некий вязаше и проклинаше детей своих духовных. И попущением Божним приидоша бесове к нему, и связавше его самого, и без ума бысть. И посем святый Симеон исцели его, и наказа его вязати и решити правильне, а не по нахальству своему. Зри же всяк, яко Бог праведен есть и несть неправды в нем, и неправую клятву налагающим пастырем безумным месть воздает и зде, паче же в будущем веце. Даде бо Христос власть Апостолом своим исперва вязати и решити по правде; от Апостолов же прияша вси святии пастыри ту власть божественную. И аще кого они связаша, по правде то сотвориша и по церковному уставу и обычаю; а мучительски никого не замучили нигде, не токмо вернаго, но и невернаго, и еретика не убили и не задавили, и в темницах не уморили гладом, но сами везде от таковых врагов страдали за веру и правду, подобящеся своему владьще, пастыреначальнику Христу, яко Он сам за нас пострада, нам оставль образ, да последуем стопам Его, по Апостолу Петру58. И Богослов Иоанн глаголет, яко Христос по нас душу свою положи, и мы должны есмы по братии души полагати59, да якоже Апостоли Христовы и вси святыя церковныя учители словом учили, а делом творили; а ложныя пастыри, злыя наемники сатанины и душегубныя волки, нигде за Христа и за веру его и правду страдати не хотят: понеже не того ради приходят, и во двор овчий не дверию входят, но дырою влазят, крадуще, яко татие и разбойницы, о нихже сам Господь сказа нам,-- рече: не входяй двермиво двор овчий, прелазя инуде, той тать есть и разбойник; и: тать не приходит просто, но разве да украдет, и убиет, и погубит60. Такоже и злыя архиереи поставляются славы ради, и чести и богатства мира сего, и гордостию надуваются, и святительскою властию величаются, и преобразуются во Апостолы Христовы. И то недивно есть, братие! И сам сатана преобразуется во ангела светла, емуже они последуют своими делесы злыми. И сего ради попираем бесовскую их клятву. Церкве Моея врата адова не одолеют67 -- рече Господь, емуже слава со безначальным Его Отцем и с Пресвятым Духом, во веки, аминь.
   

КОММЕНТАРИЙ

   Фрагменты послания печатаются здесь по изданию Н. Субботина. (Материалы, т. 6, с. 90--261). Публикация готовилась Субботиным по нескольким спискам. Автограф сочинения неизвестен.
   Послание, по существу, представляет собою целую книгу и никак не может быть воспроизведено здесь полностью. Первая часть Послания посвящена догматическим спорам Аввакума и Федора, из нее извлекаем только описания событий, исключая основное -- изложение споров. Споры, вкратце, идут по вопросам о сущности Троицы. Лазарь и Аввакум считают Троицу трисущной и проявляют склонность разделять Христа и Бога-Сына,-- несомненно, еретическую. Прение о сущности Троицы в Пустозерске нельзя рассматривать просто как столкновение мнений еретических и мнения правильного, представленного Федором. Аввакум и Лазарь стремились к абсолютной ортодоксальности и достигали ее, когда оставались в рамках книжной аргументации (как во введении к Житию Аввакума), но когда спор шел устно, при решительности высказываний, свойственной и Аввакуму и Лазарю, мнения их часто оказывались выходящими за рамки допустимого. Книга Федора -- Послание Максиму, как и Книга обличений, направленная Аввакумом против Федора,-- интересный пример сложностей, возникающих при переводе устных высказываний в письменный текст. Аввакум тоже ловит вообще очень осторожного Федора на выражениях, не совсем соответствующих догматическим идеям.
   Вторым важнейшим пунктом спора был вопрос о схождении Христа в ад. Аввакум полагал, что после смерти на кресте Христос сошел в ад плотью, а ис только духом, как считали Федор и Лазарь. Вопрос о сошествии в ад, очень мало затронутый в Священном писании и мало разработанный богословски, был камнем преткновения и в эпоху Лютера в Европе (Паскаль, с. 468--471). За более чем десять лет, в которые длился спор в Пустозерске, Аввакум и Федор успели коснуться множества других сложных богословских вопросов.
   Еретические мнения Аввакума благодаря его личному авторитету имели некоторое время пылких последователей, объединившихся в общину на Керженце. Но в целом старообрядческая традиция не придала значения идеям, высказанным в этом многобурном споре. Противники же старообрядцев постоянно использовали еретические высказывания Аввакума как материал, компрометирующий и его лично, и все движение в защиту старой веры вообще.
   Компрометирующими кажутся и способы ведения спора. Стороны применяют друг к другу средства борьбы, по нынешним меркам не допустимые: оба апеллируют к внешней силе, жалуются друг на друга царю, Аввакум привлекает на свою сторону стрельцов и пр. Не оправдывая все это, нужно, впрочем, иметь в виду, что в ту эпоху, в отличие от Нового времени, идеи ценились выше, чем личности и личные отношения. Идея мыслилась как объективно данная, а личность считалась способной только приобщаться к ней или вредить ей.
   Вторая часть послания, содержащая полемику против Никоновой реформы, опущена нами целиком, поскольку все основные пункты столкновений между старо- и новообрядцами уже затрагивались во введении и в комментариях к произведениям Аввакума. Без сокращений приводится последняя -- историческая -- часть, описывающая события раскола. Послание датируется концом 1678 -- началом 1679 г.-- по упоминанию о присылке в Пустозерск захваченных в Соловках беглецов и о смерти епископа Александра Вятского (1678 г.). (Смирнов, с. LXX.)
   1 Псалом LXX, 1.
   2 Псалом CIV, 1--4.
   3 Ср.: Книга притчей Соломоновых, VIII, 17, 35.
   4 По житию -- Иоанну Дамаскину отрубили руку (наущением императора-иконоборца Льва Исавра, VIII в.). Иоанн обратился к Богоматери с молитвой, и чудом рука срослась с суставом; Максиму Исповеднику, врагу ереси монофелитов (VII в.), повелением императора Константина II вырезали язык и отрубили руку. "И пакы Богом руде и язык ему составися" (Хронограф, с. 309).
   5 Такое сочинение Федора неизвестно.
   6 Пост с 1 по 15 августа (по ст. ст.) в связи с праздником Успения Божьей Матери.
   7 Смерть царя 29 января 1676 г., через неделю после падения соловецкой обороны, рассматривалась сторонниками старой веры как наказание за казнь Морозовой, Урусовой и Даниловой в Боровске и за разгром Соловецкого монастыря.
   8 В последние годы осады защитники монастыря разделились на две партии; одна из них, возглавляемая старцем Геронтием, призывала к строгому соблюдению монастырских правил и к прекращению военных действий, вторая -- партия архимандрита Никанора -- стремилась продолжать сопротивление войскам воеводы Мещеринова (Зеньковский, с. 336--337).
   9 Так Федор называет воеводу.
   10 В другом месте Федор уточняет, что видение это было вскоре после пустозерской казни (1670 г.). Филиппов пост начинается 15 ноября. Так датируется начало "клятв", то есть утраты единства среди пустозерских отцов.
   11 Такой текст не обнаруживается в Псалтыри.
   12 Псалом LIII, 7.
   13 Посл. ап. Павла к римлянам, VIII, 31, 33--34.
   14 На первом вселенском соборе 325 г. Афанасий Александрийский (еще будучи дьяконом) обличал ересь Ария. После собора Арий и его сторонники боролись против Афанасия, клевеща на него императору.
   15 В "Чуде св. Симеона о пресвитере" (Пролог. Септ. -- февр. М., 1659) под 1 сентября -- день празднования св. Симеона Столпника -- рассказано, как Симеон исцелил священника, заболевшего из-за того, что он налагал несправедливые "клятвы", наказания, слушая клеветников.
   16 Псалом CXV, 2.
   17 Здесь выпущена большая -- вторая--часть послания и половина третьей части, повествующая о первых гонениях на защит-пиков старой веры, о русских духовных властях, организующих гонения. В третьей части множество исторических примеров борьбы властей духовных и светских с истинно верующими.
   18 Рассказ о смерти византийского императора Константина Копронима, иконоборца, мучителя христиан, близок тексту Хронографа (с. 321).
   19 Император Юлиан Отступник, третий по Константине Великом, попытался повернуть империю от христианства в сторону язычества. По Хронографу, он восклицает, получив рану от великомученика Меркурия: "Победил еси, Галилеанине, победил!" (Хронограф, с. 276).
   20 Пантократор -- Творец, Вседержитель.
   21 Патриарх Иоаким занял патриарший престол в 1674 г. Прежде -- архимандрит Чудова монастыря.
   22 Челобитная Федора царю сохранилась. См.: Материалы, т. 6, с. 21--45.
   23 Ев. от Матф. XXII, 12. Брачный пир здесь означает явление Христа на земле. Не облеченный в брачные одежды -- не способный воспринять веру, чуждый христианства,-- он исторгается туда, где "плач и скрежет зубовный" (там же, 13).
   24 Каиафа -- первосвященник на совете, собранном в связи с волнениями в народе, вызванными явлением Христа, сказал, что лучше смерть одного человека, чем гибель всего народа, таким образом "прорече, яко хотяше Иисус умрети за люди" (Ев. от Иоанна, XI, 49--51).
   25 Слова народа требовавшего распять Христа, в ответ на предложения Пилата пощадить его (Ев. от Матф. XXVII, 25).
   26 Пустозерские отцы не были причастны к волнениям на Дону. Там почти сразу после собора 1667 г. начали агитацию игумен Досифей и инок Корнилий.
   27 Ев. от Марка. XVI, 17--18.
   28 Св. Сисой Великий (VI в.) подвизался в египетской пустыне. Празднование -- 6 июля. Эпизод с учеником не ясен.
   29 Старец Спиридон в своих трудах требовал созвать собор, видя в нем единственное средство для устранения еретических нововведений (Бороздин, с. 101).
   33 В 1665 г.
   31 Ставленная грамота -- свидетельство архиерея о поставлении Федора в дьяконы.
   32 Ков -- злой умысел, лесть.
   33 Федор упускает подробности своего покаяния, бегства с семьей, поимки или возвращения.
   34 Стрый -- древнерусское -- дядя.
   35 Заход мотыльный -- нужник.
   36 Византийский император Константин Копроним, сторонник иконоборчества, созвал в 754 г. собор. Имп. Анастасий, сторонник ереси монофизитов, известен не созывом еретических соборов, а борьбой с решениями Халкидонского собора (451 г.).
   37 Легенда о трех крещениях Руси вошла в Хронографы в XVII в. Первое крещение -- при апостоле Андрее Первозванном, второе -- в Царьграде после упоминаемого здесь чуда с несгораемым евангелием, третье -- при Владимире.
   38 Псалом XCI, 16.
   39 Схизматики -- раскольники.
   40 Максим Грек, втянувшись в русскую книжную работу и русские проблемы, подвергся преследованиям -- за неосторожные переводы, за справу и за идеи, не согласные с представлениями церковных и светских властей того времени. Он был дважды судим на церковных соборах 1525 и 1531 гг. и заточен сначала в Волоколамский, потом в Тверской Отроч монастырь. Он получил свободу незадолго до смерти (умер в 1556 г.).
   41 Чтобы пригласить патриархов на русский собор, царь послал на Восток грека иеродиакона Мелетия, друга Паисия Лигарида. Ме-летий привез в Москву патриарший грамоты, осуждающие Никона, как того хотел царь. Но подлинность подписей и печатей на грамотах вызывала большие сомнения (Каптерев, т. 2, с. 293 и далее).
   Недостоверное известие о казни александрийского и антиохийского патриархов Федор связывает с реальными русско-турецкими конфликтами 70-х гг. Началом их был захват в 1672 г. Магометом IV Каменец-Подольска, поставивший под угрозу земли Украины. Пустозерские отцы особенно остро реагировали на такие события, поскольку видели в них наказание Руси за ересь, такое же, какое понесла Византия, павшая под турецкой пятой (Паскаль, с. 502).
   42 Псалом VII, 13--14.
   43 Псалом X, 5--7. Неточная цитата.
   44 Статья "О казни Божий новым отступником..." часто включается в рукописях в состав Послания к сыну Максиму.
   45 Псалом CXXVIII, 5--6: ...да будут как трава на кровле, которая прежде, нежели будет исторгнута, засыхает...
   46 Стихове степенна -- песнопения, составленные Иоанном Дамаскиным и поющиеся на воскресных и праздничных утренях. В этом песнопении Иоанн Дамаскин варьирует слова Псалма CXXVIII.
   47 Барда -- по Далю -- остатки от перегона хлебного вина, идет на откорм скота.
   48 По Хронографу -- о смерти Ария: "Внезапу разседеся ему чрево и проходом излияся внутрьнея его" (с. 274).
   49 Здесь в рукописях пропуск. Недавно опубликован фрагмент одного из списков Послания к сыну Максиму, частично восполняющий пропущенное. Приводим его в квадратных скобках по изд.: Описание.... с. 103. Но даже и в этой рукописи недостает части описания загробных мук царя Алексея Михайловича.
   50 Псалом VII, 16--17.
   51 Псалом LVI, 7.
   52 Епископ Александр Вятский был противником Никоновых реформ и на соборе 1666--1667 гг. пытался протестовать против них. Однако, не обладая темпераментом борца, он утомился от борьбы и признал некоторые соборные решения (Зеньковский, с. 284--286). Александр Вятский умер 17 декабря 1678 г.
   53 Псалом XVII. 8--9.
   54 Псалом, LIII. 7.
   55 Весьма произвольно цит.: Кн., Бытие, XII, 5,
   56 Псалом XXXVI, 22.
   57 Ев. от Матфея, VII, 2.
   58 1 послание ап. Петра, II, 21.
   59 I послание ап. Иоанна, X. 1&.
   60 Ев. от Иоанна, X, 1, 10.
   61 Ев. от Матфея, XVI, 18.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru