Аверкиев Дмитрий Васильевич
Разрушенная невеста

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Драма в пяти действиях.

Д. В. АВЕРКІЕВЪ

ДРАМЫ

ТОМЪ ВТОРОЙ

Княгиня Ульяна Вяземская.-- Разрушенная невѣста.-- Франческа Риминійская.-- Царевичъ Алексѣй.-- Непогрѣшимые.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ИЗДАНІЕ А. С. СУВОРИНА
1896

   

РАЗРУШЕННАЯ НЕВѢСТА*.

ДРАМА ВЪ ПЯТИ ДѢЙСТВІЯХЪ

   *) Такъ называлась въ современныхъ офиціальныхъ бумагахъ княжна Екатерина Алексѣевна Долгорукая по смерти своего августѣйшаго жениха.
   

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

   Петръ II Алексѣевичъ.
   Князь Алексѣй Григорьевичъ Долгорукій, оберъ-гофмейстеръ.
   Князь Иванъ Алексѣевичъ Долгорукій, оберъ-камергеръ, фаворитъ.
   Князь Василій Лукичъ Долгорукій, членъ верховнаго тайнаго совѣта.
   Князь Василій Владиміровичъ Долгорукій, генералъ-фельдмаршалъ.
   Князь Александръ Алексѣевичъ Долгорукій.
   Маленькій Миша Долгорукій.
   Графъ Сергѣй Борисовичъ Шереметевъ.
   Нестеровъ, кавалергардъ.
   Иностранный дипломатъ.
   Придворный.
   Аристархъ, камердинеръ князя Алексѣя.
   Сенатскій оберъ-секретарь.
   Богданъ Челищевъ, сержантъ Преображенскаго полка.
   Стелька, дворовый Нестерова.
   Часовой.
   1, 2, камеръ-лакеи.
   Княгиня Прасковья Юрьевна Долгорукая, жена князя Алексѣя.
   Княжна Екатерина Алексѣевна Долгорукая, государыня-невѣста.
   Княжна Елена Алексѣевна Долгорукая.
   Графиня Наталья Борисовна Шереметева, впослѣдствіи княгиня Долгорукая.
   Анна Родіоновна, дальняя родственница Шереметевыхъ.
   Сѣнная Шереметевыхъ.

Придворные и военные кавалеры, дамы, члены дипломатическаго корпуса, кавалергарды, преображенцы.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

(Январь 1730 г.).

Зала въ Головинскомъ дворцѣ; двѣ двери въ задней стѣнѣ, боковыя двери; у лѣвыхъ боковыхъ два кавалергарда въ караулѣ.-- Обѣ заднія двери открыты и по сосѣдней залѣ отъ времени до времени проходятъ разныя лица.-- Вечеръ.-- Блестящее освѣщеніе.

ЯВЛЕНІЕ I.

Входятъ, изъ правыхъ заднихъ дверей, продолжая начатый разговоръ, Иностранный Дипломатъ и Придворный.

ДИПЛОМАТЪ.

   Конечно,-- и, повѣрьте, я говорю отъ чистаго сердца,-- конечно, императоръ обладаетъ многими и великими достоинствами. Онъ уменъ и силенъ не по лѣтамъ; ласковъ и привѣтливъ, и если укрѣпитъ природный умъ приличными познаніями, то явится достойнымъ преемникомъ Великаго Петра.
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Все это справедливо, и прекрасно сказано. Но извините, я не вижу, какъ изъ этого слѣдуетъ шаткость положенія Долгорукихъ при дворѣ. А вы, если не ошибаюсь, именно это хотѣли доказать мнѣ...

ДИПЛОМАТЪ.

   Не доказать, а только высказать нѣкоторыя опасенія. Видите ли, несмотря на всѣ блестящія качества, императоръ еще слишкомъ молодъ, а молодость непостоянна, себялюбива, не терпитъ узъ и при первой возможности торопливо сбрасываетъ съ себя иго. А согласитесь, что Долгорукіе, при своей гордости и заносчивости, легко могутъ заставить императора вспомнить, что онъ и самодержавенъ и полновластенъ. Притомъ такіе случаи, какъ съ графомъ Миллёзимо...
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Но кто же виноватъ, что этотъ несчастный сумазбродъ, влюбленный до безумія въ государыню-невѣсту, осмѣлился при всѣхъ поцѣловать ея руку съ большею пламенностью, чѣмъ то допускается этикетомъ...
   

ДИПЛОМАТЪ.

   Успокойтесь; разумѣется, никто, кромѣ самого жалкаго безумца. Но видите ли, говорятъ, будто и княжна Долгорукая благосклонно смотрѣла на его любовь, что они часто видѣлись у одной нѣмецкой дамы и даже шла рѣчь о свадьбѣ...
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Но княжна тогда еще и не мечтала о высокой чести быть невѣстой государя...
   

ДИПЛОМАТЪ.

   О, у меня и мысли не было осуждать княжну!.. Напротивъ, я не нахожу словъ для похвалъ... Я помню ее еще въ Варшавѣ, гдѣ она воспитывалась въ домѣ дѣда, посланника при тамошнемъ дворѣ... Она всегда казалась мнѣ дѣвицей очаровательной и предназначенной судьбою къ высокой долѣ; быть-можетъ, нѣсколько излишне честолюбивой и самонадѣянной, но необыкновенно умной... И все дѣло въ томъ: настолько ли она умна, чтобы заставить забыть своего августѣйшаго жениха объ этомъ несчастномъ случаѣ, который не могъ не огорчить его юнаго и впечатлительнаго сердца...
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Будемъ надѣяться, что государь уже забылъ объ этомъ и не вспомнитъ, если...
   

ДИПЛОМАТЪ.

   "Ему не станутъ напоминать", хотите вы сказать?.. А въ охотникахъ, какъ кажется, недостатка не будетъ?..
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Къ сожалѣнію...
   

ДИПЛОМАТЪ.

   Именно къ сожалѣнію. Я право не понимаю, отчего Долгорукіе такъ не любимы. Между ними есть люди достойные. Князь Василій Лукичъ отличный дипломатъ, человѣкъ тонкаго ума и высокой образованности; фельдмаршалъ -- искусный полководецъ... Конечно, фаворитъ и его отецъ горды и нѣсколько даже высокомѣрны, но это такъ понятно въ ихъ положеніи!.. И все-таки они не любимы,-- отчего? не понимаю.
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Именно оттого, что они въ фаворѣ. Высшіе, наружно въ нихъ заискивая, въ тайнѣ завидуютъ имъ; забывая ихъ заслуги,-- видятъ въ царской милости одинъ случай.
   

ДИПЛОМАТЪ.

   Но другіе?
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Другіе поютъ съ чужого голоса, и надо сознаться, мы, русскіе, охотнѣе повторяемъ осужденія, чѣмъ похвалы. Напщ сосѣди давно замѣтили, что недовѣрчивость другъ къ другу и проистекающая отсюда недоброжелательность -- наша національная черта. Притомъ же, осужденіе ближняго льститъ самолюбію,-- мы чрезъ это точно выше его становимся... Не даромъ же у насъ въ такомъ ходу пословица, что "добрая слава лежитъ, а худая бѣжитъ"...
   

ДИПЛОМАТЪ.

   Я никакъ не ожидалъ встрѣтить въ васъ такого горячаго приверженца Долгорукихъ.
   

ПРИДВОРНЫЙ [про себя].

   Я, кажется, черезчуръ погорячился. [Вслухъ]. Я отнюдь не ихъ приверженецъ,-- я только желалъ быть справедливымъ.
   

ДИПЛОМАТЪ.

   А если желаете быть справедливымъ, то согласитесь, что всѣ ежеминутно и не напрасно ждутъ народнаго возстанія: такъ-то любимы всѣми ваши Долгорукіе.
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Съ этимъ позвольте не согласиться. Народъ отдыхаетъ послѣ тягостей и строгостей Петрова времени и навѣрно благословляетъ нынѣшнее кроткое царствованіе.
   

ДИПЛОМАТЪ.

   Отдыхаетъ! Вѣрнѣе, Россія быстро идетъ назадъ, возвращается къ варварству. Вашъ флотъ въ забросѣ, ваша армія не въ силахъ выдержать ни одной серьезной битвы, въ дѣлахъ застой... Нѣтъ, вы удивляете меня! Можно ли, съ вашимъ умомъ, глядѣть на вещи глазами "старыхъ русскихъ"? Повѣрьте, мой другъ, недалеко то время, когда всѣ просвѣщенные русскіе станутъ глядѣть на свое отечество глазами европейцевъ... Но, виноватъ. Мнѣ показалось, что въ сосѣдней залѣ нашъ посланникъ; спѣшу засвидѣтельствовать ему свое почтеніе... До свиданья. Что до нашего спора, то событія рѣшатъ его и, можетъ-быть, скорѣе, чѣмъ мы съ вами того ожидаемъ [уходитъ въ правую заднюю дверь].
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Придворный; потомъ изъ лѣвой задней двери Князь Василій Лукичъ Долгорукій.

ПРИДВОРНЫЙ [одинъ].

   Не спроста говорилъ, и закорючку въ концѣ загнулъ не спроста же. Пойти упредить князь Василій Лукича. Да вотъ и онъ жалуетъ.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [подходя].

   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Тѣ же рѣчи, ваше сіятельство: Россія-де погибаетъ и не напрасно-де въ скорости бунта чаютъ...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   И все то Долгорукіе натворили?
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Истинно такъ; о вашемъ сіятельствѣ, впрочемъ, съ отмѣнною похвалой отзывался.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   У всѣхъ-то у нихъ на умѣ одно пустомысліе: дѣлай-де по-нѣмецкому, и процвѣтетъ Россія, а по-русскому дѣлать будешь, всеконечно погибнетъ. Знать имъ, а не намъ, честь Русской земли дорога! Охъ ужъ мнѣ сіи чужого отечества патріоты!... А что еще?
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Про Миллёзимо...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Старое!
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Истинно такъ, ваше сіятельство, все то старое; только мнится, будто нынѣ говорилъ съ особою наглостью и нѣкимъ тайнымъ злорадствомъ, какъ бы предвидя скорый афронтъ вашей фамиліи.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Гм!..
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Притомъ же и Остерманчикъ нашъ на нынѣшній вечеръ больнымъ оказался...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   А какъ баронъ Андрей Иванычъ глазами боленъ, другіе себѣ бѣды гляди. Такъ ли?
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Истинно такъ, ваше сіятельство, и мнѣ сдается,-- не безъ затѣйки тутъ.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Ладно. [Помолчавъ]. Ну, государь мой, благодарю васъ за неизмѣнное въ пользу фамиліи нашей радѣніе, и [трепля его по плечу] будь покоенъ, послугъ твоихъ не забуду. [Придворный кланяется]. А теперь поди-ка, голубчикъ, да обо всемъ князь Алексѣй Григорьича упреди.

[Придворный уходитъ въ правыя боковыя двери].

   

ЯВЛЕНІЕ III.

Князь Василій Лукичъ, изъ лѣвыхъ заднихъ дверей фельдмаршалъ Долгорукій, въ мундирѣ полковника Преображенскаго полка.

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   А, вотъ кто пожаловалъ. Неизданный гость, да желанный. Братъ князь Василій Володиміровичъ, совсѣмъ ли въ здоровья поправился? [Цѣлуются].
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Спасибо, братъ князь Василій Лукичъ, совершенное, благодаря Господа, отъ недуга облегченіе получилъ... А государь? не выходилъ еще, знать... А племянница?..
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Въ скорости, чаю, выдутъ...

[Отворяется правая боковая дверь].

1-Й КАМЕРЪ-ЛАКЕЙ [на порогѣ].

   Ш-ш!... Ш-ш!..

[Изъ обѣихъ заднихъ дверей спѣшно входятъ придворные и военные кавалеры, дамы, члены дипломатическаго корпуса; въ томъ числѣ Иностранный Дипломатъ].

   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Тѣ же; 1-й камеръ-лакей, Иностранный Дипломатъ, придворныя и прочія лица; вскорѣ изъ правой боковой двери: камеръ-пажи, камеръ-юнкеры, въ томъ числѣ Придворный, Князь Алексѣй Григорьевичъ, княгиня Прасковья Юрьевна, княжна Екатерина Алексѣевна. Придворный переходитъ и становится подлѣ Иностраннаго Дипломата.

1-Й КАМЕРЪ-ЛАКЕЙ.

   Ш-ш!.. Ея высочество государыня-невѣста.

[Выходъ. Общій низкій поклонъ].

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ [подходя къ княжнѣ Екатеринѣ].

   Племянница! за хворостью моей,
   Тебя не удосужился поздравить
   Со счастіемъ и честію великой.
   Какъ въ прошлый разъ съ тобой я говорилъ,
   Ты просто мнѣ племянницей была,
   Теперь ты -- государыня моя,
   А я -- твой рабъ и твой слуга усердный.
   Позволь же мнѣ, по должности моей
   И по родству, подать тебѣ совѣтъ:
   Смотри на августѣйшаго супруга
   Не просто какъ на мужа; твердо помни:
   Онъ государь тебѣ, и ты заботься
   То только дѣлать, что ему пріятно.--
   Твоя фамилія хоть велика,
   Но, милостью Господнею, богата
   И въ государствѣ нашемъ почтена,--
   И если кто-нибудь изъ насъ попроситъ
   Тебя о милости, то хлопочи
   Не въ пользу имени, а въ пользу
   Заслугъ и добродѣтели. И въ этомъ,
   Повѣрь мнѣ, счастіе свое найдешь,--
   Чего тебѣ отъ всей души желаю.

[Цѣлуетъ ея руку].

ПРИДВОРНЫЙ
[Дипломату, которому все время рѣчи князя какъ бы толковалъ или переводилъ ее].

   Какова рѣчь?
   

ДИПЛОМАТЪ
[дѣлаетъ знакъ, который можно толковать и "умно, умно!" и "охъ ужъ, мнѣ эти Долгорукіе!"].

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [цѣлуя Фельдмаршала въ щеку].

   Благодарю васъ, дядюшка, какъ племянница и государыня ваша, и вашъ добрый мнѣ. совѣтъ навсегда схороню въ сердцѣ, полномъ любви и благодарности къ вамъ...
   

ПРИДВОРНЫЙ [какъ выше].

   Каковъ отвѣтъ?
   

ДИПЛОМАТЪ [дѣлаетъ тотъ же знакъ].

2-Й КАМЕРЪ-ЛАКЕЙ [на порогѣ лѣвыхъ боковыхъ дверей].

   III-ш!.. Его величество.

[Слѣва: камеръ-пажи, камеръ-юнкеры, камергеры, Петръ II; кавалергарды отдаютъ честь].

   

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣ же, Петръ и свита.

ПЕТРЪ [входя].

   Здорово, господа!
   

ВСѢ.

   Виватъ!
   

ПЕТРЪ.

   Гдѣ мой оберъ-камергеръ?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Что прикажете, ваше величество?
   

ПЕТРЪ.

   Я спрашиваю оберъ-камергера, а не оберъ-гофмаршала. Не тебя, твоего сына.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [сильно смущенъ].

   Котораго, ваше величество?
   

ПЕТРЪ.

   Котораго? Одинъ только твой сынъ у меня оберъ-камергеромъ! Князь Иванъ. Отчего его здѣсь нѣтъ? Отчего онъ не при насъ?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Замѣшкалъ видно, ваше величество. Я тотчасъ пошлю...
   

ПЕТРЪ [рѣзко, перебивая его рѣчь].

   Не надо. А только, вижу я, его отъ насъ отдаляютъ, хотятъ насъ лишить единственнаго друга [полуоборачивается, чтобъ идти].
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Осмѣлюсь доложить вашему величеству: здѣсь государыня, невѣста ваша.
   

ПЕТРЪ [стоя полуотвернувшись].

   Невѣста? Какая невѣста? У меня была ужъ невѣста. Княжна Меншикова. Гдѣ она теперь?

[Быстро поворачивается и уходитъ въ лѣвую боковую; за нимъ сопровождавшіе его].

   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣ Же; безъ Петра и его свиты.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [съ движеніемъ, сквозь зубы].

   Мальчи...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [быстро схвативъ его за руку].

   Удержись: сто ушей слушаютъ.

[Минутное общее оцѣпенѣніе].

ДИПЛОМАТЪ [Придворному, громко].

   Nun, mein Herr, was werdep Sie jetzt sagen?

[Эти слова словно выводятъ всѣхъ изъ оцѣпенѣнія; слышится громкій и радостный говоръ; кое-кто и спиной повернулся къ Долгорукимъ].

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [про себя].

   Заговорили [Топнувъ ногой]. Нѣтъ, рано еще. [Громко и повелительно]. Господа, его величество не совсѣмъ здоровъ, а потому не угодно ли не шумѣть и [указывая на заднія двери] обождать въ другихъ апартаментахъ.

[Всѣ, кромѣ Придворнаго и Долгорукихъ, уходятъ въ заднія двери; слышны возгласы: "не здоровъ?" "какова дерзость!"].

   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Князья, княжна и княгиня Долгорукіе, Придворный.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [кавалергардамъ].

   Вы -- затворить двери и стать въ той залѣ на часахъ. Никого не впускать. Да чтобъ къ дверямъ близко никто не подходилъ [кавалергарды исполняютъ сказанное]. А то подсмотрщиковъ да фискаловъ сейчасъ набѣжитъ!.. [Придворному]. Бѣги проворнѣй за князь Иваномъ; чтобъ сейчасъ шелъ. По именному, скажи, повелѣнію. Стой... И самъ сюда приходи: нуженъ будешь.
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Слушаю, ваша свѣтлость [уходитъ въ правую боковую].
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тѣ же, безъ Придворнаго.

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [въ слезахъ, бросаясь къ отцу].

   Батюшка!.. Что жъ это?.. Я не переживу... Лучше въ монастырь...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [грозно].

   Перестань! Время тутъ твоихъ капризовъ слушать!.. [Нѣжно]. Ну, полно же, Катя, полно. Не труди своихъ ясныхъ глазынекъ, не хорошо, поблекнутъ. Поди, успокойся...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [указывая на заднія двери].

   Я не пойду туда...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   И не надо. На свою половину пройди, успокойся. Да что жъ ты, княгиня, стоишь! Веди же ее, веди...
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ [взявъ дочь подъ руку].

   Веду, князь мой, веду. [Обѣ идутъ направо].
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [провожая ихъ].

   Не бойтесь, поправимъ, все поправимъ. Чего! пустая тучка набѣжала, полчаса не пройдетъ, и солнышко проглянетъ.

[Княжна и княгиня ушли въ правую боковую].

   

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тѣ же, безъ княгини и княжны; потомъ Придворный [два раза], позже князь Иванъ Алексѣевичъ, въ мундирѣ майора Преображенскаго полка.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [возвращаясь отъ дверей].

   Ну, братья-князья, что скажете?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Вспылилъ. Изъ-за Ивана вспылилъ.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Изъ-за Ивана -- правда; а только раньше натолковано было, вѣрьте.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Изъ-за кого бы ни было, поправлять надо. А какъ, чѣмъ?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Безъ князь Ивана не поправишь.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Одна надежда -- на него.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Что жъ онъ, злодѣй, нейдетъ доселѣ?... Эхъ, обвѣнчать бы только поскорѣй!..
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Обвѣнчать! Нешто монастырей женскихъ отъ того на Руси убудетъ? Примѣры-те бывалые.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Охъ, князь Василій Володимірычъ!.. И безъ того сердце не на мѣстѣ, а ты!.. Что жъ это Иванъ-злодѣй?.. Ужъ всегда ты такъ!.. А вотъ, идетъ, кажись.

[Справа Придворный].

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Идетъ ли?
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   За мной спѣшитъ, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Ну, голубчикъ, спасибо. Сослужи-ка еще службу. Иди ты въ апартаменты его величества и прикажи моимъ именемъ дежурному камергеру немедля о князь Иванѣ доложить. А заупрямится дежурный -- они всѣ, чай, теперь насъ на дорогѣ въ Березовъ видятъ, не ближе!-- такъ самъ тогда до государя дойди. Такъ-то; смѣлѣе.
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Слушаю, ваша свѣтлость.

[Уходитъ налѣво; справа князь Иванъ Алексѣевичъ].

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [сыну].

   Наконецъ-то. Хорошъ, нечего сказать. Изъ-за своего упорства чуть было всей фамиліи не погубилъ.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Не хорошо, племянникъ, не хорошо.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Хоть и любимицъ ты мой, а нынѣ и я тебя не похвалю.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Господи! что случилось?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   А то случилось, что, тебя не видя, государь вспылилъ и сталъ кричать, что нарочно тебя къ нему не допускаютъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   А сестры твоей ровно не замѣтилъ...
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Да вдобавокъ про Меншикову помянулъ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Коли я чѣмъ виноватъ, такъ тѣмъ развѣ, что замѣшкалъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Замѣшкалъ! Не видѣлъ, что ль, что я и сестра пошли?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Не чаялъ, что государь такъ рано выйдетъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Полно ужъ! Будто не знаю: изъ зависти все сдѣлалъ; золъ, что сестрѣ счастье, а не тебѣ; на принцессѣ, вишь, Елизаветѣ жениться не удалось. Злодѣй ты былъ и есть всему нашему роду!
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Полно и тебѣ, братъ Алексѣй! Не время теперь старье перетряхивать. А ты, князь Иванъ, не упрямься.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   И я то жъ скажу. [Князь Ивану]. Ты знаешь, я самъ на эту затѣю, на сватовство-то, косо поглядывалъ, да дѣло-тѣ сдѣлано, и не намъ, не Долгорукимъ, его портить и мѣшать другъ другу.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Скажите, научите. Я все готовъ, что прикажете.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Primo, какъ государя увидишь, прощенье за промедленіе испроси.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Дѣльно.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   А secondo, къ слову и о сестрѣ замолвишь. Какъ сдѣлать,-- не учить тебя стать, съ малолѣтства при дворѣ живешь; коли захочешь, сумѣешь.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Дядюшки-князья! Сейчасъ-вотъ батюшка попрекнулъ меня, будто я всему роду злодѣй и завистникъ, а я, ей-Богу, и въ мысли того никогда не держалъ. И чтобъ правоту свою доказать, все, что въ силахъ, употреблю, только бы вамъ угодное сдѣлать.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Вотъ это сыновній отвѣтъ! Вотъ опять у меня сынъ есть!.. Полно же, на отца-старика не дуйся,-- грѣхъ. Поди, поцѣлуй меня, помиримся.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Батюшка!

[Бросается цѣловать руку; отецъ обнимаетъ его].
[Слѣва Придворный].

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Доложилъ?
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Доложилъ, ваше сіятельство. Спросить изволили: гдѣ князь Иванъ? Отвѣтствовалъ, что здѣсь. Спросили еще: нѣтъ ли кого здѣсь? Доложилъ, что ни души. Приказать изволили, чтобъ князь Иванъ здѣсь ихняго приходу обождалъ; чаятельно, наединѣ видѣться хотятъ. [Князь Ивану]. И не повѣрите, ваша свѣтлость, какъ повеселѣть изволили, только про васъ доложилъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Ну, слава Богу. [Придворному]. Спасибо, голубчикъ, въ вѣкъ не забуду. Ступай-ка да за дверьми тутъ [указалъ на заднюю стѣну] наготовѣ будь. [Придворный уходитъ]. И мы, князья, пойдемте. [Князья идутъ къ заднимъ дверямъ]. Нѣтъ, нѣтъ, не туда. Не на насмѣшки да косые взгляды. Тогда имъ покажемся, какъ опять въ силѣ будемъ; чтобъ не инако, какъ съ трепетомъ и почтеньемъ на насъ взирали [оба князя уходятъ направо]. Ну, Иванъ, на тебя, сынъ мой, надѣюсь. Помни, каковъ ни есть, все жъ отецъ я тебѣ, и люблю, какъ умѣю. Господь тебя благослови. [Креститъ, цѣлуетъ въ лобъ и спѣшно уходитъ направо].
   

ЯВЛЕНІЕ X.

   Князь Иванъ Алексѣевичъ, слѣва Петръ, въ концѣ Придворный и затѣмъ разныя лица, какъ выше; въ ихъ числѣ Иностранный Дипломатъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ
[какъ только лѣвая дверь зашевелилась, сталъ на колѣни].

   Прощенья прошу у вашего величества.
   

ПЕТРЪ [входя].

   Это что? Зачѣмъ ты на колѣняхъ?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Я слышалъ, что имѣлъ великое несчастіе своей неаккуратностью заслужить гнѣвъ вашего величества.
   

ПЕТРЪ [быстро подходя].

   Полно, полно! Что ты! Встань!
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Не встану, не испросивъ прощенья вашего величества.
   

ПЕТРЪ [подымая его].

   Иванъ, встань же! Я приказываю, я прощаю. Слышишь: прощаю и повелѣваю. Только встань; ради Бога, встань же скорѣе!
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [всталъ съ колѣнъ].

   Не въ силахъ выразить благодарности вашему величеству за милостивое прощенье.
   

ПЕТРЪ.

   Перестань! Не смѣй мнѣ говорить такъ!.. Я виноватъ, я, а не ты; слышишь?.. Вѣдь мы, не правда ли, вѣдь мы съ тобою попрежнему друзья?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Вашему величеству угодно было неоднократно удостоиватъ меня этого имени...
   

ПЕТРЪ.

   Что съ тобой, Иванъ, сегодня? Что съ тобою? Рѣшительно, не узнаю тебя. Слова отъ тебя ласковаго не добьешься. Одно наладилъ: "ваше величество!" да "ваше величество!" Вѣдь я приказывалъ, вѣдь я просилъ же тебя неоднократно, какъ ты говоришь: чтобы ты не смѣлъ, когда мы одни, называть меня ваше величество. Зови меня просто государь, говори мнѣ ты.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Воля ваша, государь, для меня священна...
   

ПЕТРЪ.

   Опять! зачѣмъ же ваша, а не твоя? Ахъ, Иванъ, я и не зналъ, что ты такой злой. У меня вотъ давно сердце прошло, а ты все, недобрый этакой, сердишься на меня.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Смѣю ли я сердиться, государь?
   

ПЕТРЪ.

   "На тебя, на тебя!" Прибавь сейчасъ: "на тебя, государь". Или нѣтъ, нѣтъ, не государь, а другъ мой. "На тебя, другъ мой".
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   На тебя, другъ мой.
   

ПЕТРЪ.

   Ну, вотъ, спасибо, Иванъ. Ты долженъ, ты обязанъ говорить мнѣ ты, быть моимъ другомъ. Вѣдь ты помнишь... ахъ, Иванъ, помнить ли ты?.. давно это было, при Меншиковѣ еще... Онъ тѣснилъ меня, Иванъ; я безъ его спроса не смѣлъ ни встать, ни сѣсть, ни слова вымолвить... Ахъ, я ужасно боялся страшнаго сего человѣка!.. Да, Иванъ, я былъ тогда одинъ, одинъ-одинешенекъ, и думалъ: "какое несчастіе быть государемъ, никто тебя не любитъ". И ты тогда, я какъ теперь помню, а мнѣ въ ту минуту такъ грустно, такъ горько, Иванъ, было, какъ никогда. И ты подошелъ, бросился предо мною на колѣни, назвалъ меня государемъ своимъ... Оттого я и теперь люблю, когда ты зовешь меня просто государемъ. И отъ тебя узналъ я, что могу быть свободенъ, что у меня можетъ быть своя воля, и еще больше, еще лучше: я узналъ, что меня могутъ любить и что я, я самъ, Иванъ, могу любить! [Отираетъ слезы]. И вѣрь, Иванъ, никогда я той минуты не забуду; а забуду ли, хоть на мгновенье забуду, то пусть про меня въ исторіи напишутъ, что Петръ Второй былъ не добрый царь, а звѣрь неблагодарный!
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ
[съ порывомъ, бросаясь цѣловать его руку].

   Государь мой милый! Другъ мой!
   

ПЕТРЪ [обнимая его].

   Нѣтъ, нѣтъ! поцѣлуй меня въ губы, такъ вотъ, крѣпче... Ну, вотъ, спасибо!.. Но у тебя все еще какъ будто печальные глаза, Иванъ. Отчего? Кто смѣлъ?.. Ахъ, Господи! я же еще спрашиваю. Знаю, я виноватъ, я поступилъ глупо, какъ ребенокъ, какъ мальчишка!.. Я оскорбилъ твою сестру, свою невѣсту... Да? вѣдь такъ? Вѣдь то хотѣли сказать мнѣ твои глаза?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [твердо].

   Государь, я никогда не желалъ твоей женитьбы на сестрѣ моей и никогда того не скрывалъ отъ тебя. Меня страшила и нынѣ страшитъ близость семьи моей къ престолу. Но, государь, такова была твоя воля, и если теперь разлюбилъ сестру мою, то удали ее отъ себя, но зачѣмъ же оскорблять публично, зачѣмъ давать врагамъ нашимъ...
   

ПЕТРЪ [прерывая его].

   Довольно! довольно! Я виноватъ... Мнѣ не слѣдовало... но я былъ такъ взволнованъ, мнѣ наговорили... Будь покоенъ, я сдѣлаю, я скажу... я знаю какъ... [отходя, про себя] Что же я скажу ей?.. Ахъ! развѣ мнѣ, несмотря на малые годы мои, мало притворствовать приходилось?.. А нынѣ... нынѣ Я притворюсь ради дружбы... [Громко хлопая въ ладоши]. Эй, кто тамъ?

[Изъ заднихъ дверей Придворный].

ПЕТРЪ.

   Господинъ камеръ-юнкеръ! потрудитесь отворить двери и попросить всѣхъ сюда.

[Придворный исполняетъ].

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   А я, государь, поспѣшу обрадовать сестру.
   

ПЕТРЪ.

   Нѣтъ, останься со мною. Встань такъ, подлѣ меня, возьми меня подъ руку: пусть всѣ видятъ, какъ люблю тебя. [Увидя входящихъ придворныхъ и другихъ лицъ, тихо]. Идутъ. Опять мы съ тобою на вы.
   

ПРИДВОРНЫЙ.

   Приказаніе вашего величества исполнено.
   

ПЕТРЪ.

   Благодаримъ васъ, господинъ камергеръ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [тихо].

   Камеръ-юнкеръ, государь.
   

ПЕТРЪ [громко].

   Нѣтъ, князь, мы не ошиблись. [Придворному]. Господинъ камергеръ! попросите сюда государыню-невѣсту нашу и родныхъ нашихъ.

[Придворный, не вспомнясь отъ радости, спѣшитъ въ правыя боковыя двери].

ПЕТРЪ [тихо].

   Онъ стоить награды: онъ способствовалъ укрѣпленію дружбы нашей. [Громко]. А вы, князь Иванъ Алексѣевичъ, повѣрьте, что мы никогда не измѣнимъ дружбы нашей къ вамъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Государь!..
   

ЯВЛЕНІЕ XI.

Тѣ же; изъ правыхъ боковыхъ дверей: княжна, князья и княгиня Долгорукіе; Придворный. Черезъ нѣкоторое время за сценой звуки менуэта.

ПЕТРЪ
[быстро подходитъ къ невѣстѣ и беретъ ее за руку].

   Ваше высочество! Я извѣстился, что неумышленно и нечаянно оскорбилъ васъ. Мнѣ сказали, что давеча, какъ я входилъ сюда, вы находились здѣсь, чего я, по тогдашней взволнованности моей, не примѣтилъ. И въ томъ прошу милостиваго вашего высочества извиненія [цѣлуетъ ея руку].
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [цѣлуя его въ щеку].

   Государь! если когда-либо можно было позавидовать несчастію, то въ настоящую минуту. Мимолетное горе мое принесло мнѣ новое счастіе, дозволивъ еще разъ убѣдиться въ любви вашего величества.

[За сценой начинается музыка].

ПЕТРЪ.

   Какъ вы добры, государыня! [Еще разъ цѣлуетъ ея руку, и затѣмъ отойдя, въ задумчивости, про себя]. Кажись, все, какъ слѣдъ, сдѣлалъ; Иванъ, я примѣтилъ, доволенъ. А еще?.. что жъ мнѣ дѣлать. Господи! когда мнѣ съ нею до того скучно, что слова сказать не умѣю.
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Государь, играютъ менуэтъ. Угодно ли вашему величеству...
   

ПЕТРЪ [подходя къ ней].

   Виноватъ, государыня... я разсѣялся... Съ великимъ моимъ удовольствіемъ.

[Подаетъ ей руку. Придворные съ низкими поклонами разступаются. Петръ съ невѣстой, а за ними Долгорукіе, идутъ въ заднія двери. Дипломатъ, изъ глубины лѣвой стороны сцены, гдѣ стоялъ, съ недовольнымъ лицомъ и жестами и опустивъ голову, идетъ къ авансценѣ; Придворный справа подходитъ къ нему].

ДИПЛОМАТЪ [самъ съ собой].

   Это все... все это...
   

ПРИДВОРНЫЙ [подходя].

   Ну что теперь вы, мой другъ, скажете?
   

ДИПЛОМАТЪ.

   Все, что здѣсь случилось сегодня, все это... [съ особою ненавистью] господинъ камергеррръ!.. Все это совсѣмъ не согласно съ принципами здравой дипломатической науки. [Идетъ. Придворный вслѣдъ ему насмѣшливо кланяется]. Занавѣсъ.
   

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

(4-е января 1730 г.).

Головинскій дворецъ. Комната на половинѣ князей Долгорукихъ. Двери: правая, лѣвая и двѣ заднихъ; одна большая въ серединѣ, другая малая въ правомъ углу. Кресло налѣво; два кресла направо.

ЯВЛЕНІЕ 1.

Входитъ изъ большихъ заднихъ дверей, быстро и озираясь, Несторовъ; онъ блѣденъ и видимо растроенъ; потомъ, оттуда же, Аристархъ.

НЕСТЕРОВЪ [одинъ].

   Никого. Удачно проскользнулъ мимо аргусовъ стоглазыхъ. Гдѣ жъ она? Куда ходъ? въ которыя двери?
   

АРИСТАРХЪ [за сценой].

   Это кто проскочилъ? Господи! на минуточку отъ дверей отойти не дадутъ. [Въ дверяхъ, грубо]. Тебѣ чего?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Будь вѣжливъ: съ благороднымъ говоришь, холопъ.
   

АРИСТАРХЪ.

   Холопъ? Это я-то холопъ? Ну, нѣтъ, господинъ Нестеровъ, шалишь. Извини, ваше благородіе, я давеча не призналъ васъ.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Такъ-то лучше: миромъ. Здравствуй, Гаврилычъ.
   

АРИСТАРХЪ.

   Здравствуешь, ваше благородіе. А только, чтобъ холопомъ меня звать, на это не согласенъ. Видишь, ваше благородіе, человѣкъ я темный, а такъ понимаю: быть того не можетъ, чтобъ камердинъ такого свѣтлѣющаго князя, да еще, подымай выше; тестя государева нареченнаго, я сирѣчь, въ табель о рангахъ записанъ не былъ. Быть того, говорю, не можетъ. Ужъ навѣрно не ниже кавалегвардовъ поставленъ.
   

НЕСТЕРОВЪ [смѣючись].

   Выше, много выше.
   

АРИСТАРХЪ.

   То-то, а ты: "холопъ". Одначе, ваше благородіе, зачѣмъ пришелъ? У насъ того не любятъ, чтобъ бездокладочно ходили. Кого надо?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Княжну Катерину.
   

АРИСТАРХЪ.

   Нѣтъ у насъ такой.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Спятилъ ты, старикъ, что ль?
   

АРИСТАРХЪ.

   Ничего не спятилъ, а только ты, вижу, ваше благородіе, въ титулахъ до полнаго разума не дошелъ еще. Не княжна -- подымай выше -- государыня-невѣста. Не сіятельство, шапку долой: ваше высочество. Такъ-то. Съ просьбой, что ль?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Да... съ просьбой.
   

АРИСТАРХЪ.

   Такъ вотъ что, государь мой,-- просьбу подай. Можетъ тебѣ аудіенцъ и выйдетъ.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Долга пѣсня, Гаврилычъ.
   

АРИСТАРХЪ.

   Для скорости секлетаря подмасли. А тебя, чай, приметъ; не только въ домѣ* бывалъ, по недѣлямъ у насъ въ Горенкахъ гащивалъ.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Лучше тебя ужъ подмаслить: возьми-ка это да и это...

[подаетъ деньги и письмо].

АРИСТАРХЪ [взялъ деньги].

   Это что? Червончикъ? Э, да ты видно, господинъ Нестеровъ, за поѣздку въ Питеръ разбогатѣлъ. Прежде червончиковъ у васъ не важивалось. Ну, слушай же [спряталъ деньги въ карманъ, вынулъ и подставилъ табакерку]. Употребляешь? Нѣ-ѣ? Напрасно: для глазъ вельми пользительно [понюхалъ]. Слушай же, сударикъ мой, червончикъ-то я твой взять возьму, и на томъ вашему благородію благодарствую. А съ бумажкой -- прочь поди.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Аль опасаешься чего?
   

АРИСТАРХЪ.

   Первое дѣло, Богъ знаетъ, что у тебя тутъ написано; можетъ, дидулъ какой непутящій. Это разъ [загнулъ палецъ]. А второе, кабы княжнѣ подать -- подалъ бы, потому: попался, нахлобучка и дѣлу конецъ. А государынѣ-невѣстѣ: узнали, аль подглядѣлъ кто: "слово и дѣло". Пойми. Вотъ тебѣ два [еще палецъ загнулъ]. Теперь третье: бумажки этой я у тебя въ рукахъ не видалъ, и ты мнѣ о ней ни слова не говорилъ же. Это три [еще загнулъ палецъ]. А затѣмъ, и сказъ весь. [Отворяя двери]. Поди, ваше благородіе, съ Богомъ.
   

НЕСТЕРОВЪ [смущенъ].

   Эхъ, Аристархъ Гаврилычъ, какъ же такъ? Пожалѣй ты меня.
   

АРИСТАРХЪ.

   Тебя жалѣю, а себя мнѣ еще болѣ того жаль, а потому: поди [смотритъ въ дверь]. постой, развѣ вотъ что... Видишь, вонъ дурачокъ нашъ плетется, князек-отъ юродивенькій, такъ съ нимъ не сладишь ли... Ты ему только растолкуй; коли пойметъ, сдѣлаетъ: услужливъ. А спросить съ него нечего -- Божій человѣкъ.
   

НЕСТЕРОВЪ [подумавъ].

   Давай хоть его.
   

АРИСТАРХЪ [въ двери].

   Эй, князенька! подъ сюда. [Князь Александръ подходитъ; Аристархъ его за плечи вѣжливенько подвигаетъ къ двери]. Толкуйте тугъ, а я за дверью постою [вышелъ и двери затворилъ].
   

ЯВЛЕНІЕ II.

   Нестеровъ; князь Александръ Алексѣевичъ.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Здравствуй, князь Александръ Алексѣичъ. Помнишь ли меня?
   
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ [стараясь припомнить].

   Ты... ты...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Я Нестеровъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Помню. Только на имена плохъ. Ты добрый. Помню. Не дражнишься.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Ну, слушай же, князь голубчикъ; весь умъ собери и слушай. Коли любишь ты меня, и сестрицу Катерину коли любишь, такъ отдай ты ей это [показываетъ письмо]; только съ глазу на глазъ отдай; чтобы никто, ни-ни единый человѣкъ не видалъ. Понялъ ли? Отдашь ли?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Понялъ. Катѣ, когда одна. Отъ добраго. Давай.
   

НЕСТЕРОВЪ [давая письмо].

   Пойми же: съ глазу на глазъ и какъ можно скорѣй, сегодня же. А я тебя, князь голубчикъ, любилъ и всегда любить буду [цѣлуетъ его].
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Спасибо. Постой. Чтобы не забыть, повторю. Катѣ, когда одна. Сегодня и чтобъ ни-ни... Такъ ли?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Такъ, князь голубчикъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Прощай. [Пробираясь около стѣны къ маленькой задней двери, твердитъ вполголоса]. Катѣ. Отъ того, кто не дражнится. И ни-ни [ушелъ].
   

НЕСТЕРОВЪ [одинъ].

   Отдастъ. Не столь же глупъ, чтобы пустяковъ такихъ не запомнить. А теперь, Катерина Алексѣевна, посмотримъ, какъ-то ваше высочество не прійти посмѣете. Страхъ всему научитъ: и время найдетъ, и мѣсто.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Нестеровъ; въ большія заднія двери Аристархъ и князь Иванъ Алексѣевичъ. Аристархъ, войдя, становится такъ, чтобы загородить отъ князя Нестерова.

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Батюшка не возвращался?
   

АРИСТАРХЪ.

   Никакъ нѣтъ, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [увидя Нестерова].

   Это кто еще?
   

АРИСТАРХЪ.

   Съ просьбишкой къ его свѣтлости, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Сказано: во внутренніе апартаменты никого не пускать. Скоро фискаловъ нѣмецкихъ въ домъ пускать станете. [Идетъ налѣво и потомъ, остановившись, чрезъ плечо]. Что ЖЪ ТЫ, аль оглохъ? Вонъ эту шваль сейчасъ же! [ушелъ налѣво].
   

НЕСТЕРОВЪ [дѣлая нѣсколько порывистыхъ шаговъ].

   Шваль! И мнѣ это слово чрезъ плечо прямо въ лицо бросилъ? И я стерпѣлъ, за горло не схватилъ, не задушилъ!.. Нѣтъ, князь Иванъ, берегись, я обиды никому сроду не пращивалъ. И не будь теперь такого дѣла... [грозитъ].
   

АРИСТАРХЪ [подошелъ къ нему].

   Уйди ты, ваше благородіе, отъ грѣха.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Безъ тебя, дуракъ, уйду! [уходитъ въ большую заднюю, сильно хлопнувъ дверьми].
   

АРИСТАРХЪ [ворчитъ вслѣдъ].

   Дуракъ, дуракъ! Нешто въ табель-то о рангахъ дураковъ пишутъ? [ушелъ туда же].
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Справа: княгиня Прасковья Юрьевна и княжна Елена Алексѣевна. На минуту Аристархъ.

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   И вездѣ, говоришь, толкуютъ?
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Вездѣ, вездѣ.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   И у Голицыныхъ?
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   И у нихъ, и по всей Москвѣ.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Постой-ка [сѣла направо]. Аристархъ! [Тотъ показывается въ дверяхъ]. Не вернулся еще?
   

АРИСТАРХЪ.

   Княжичъ вернулся, а князе-тъ не бывалъ еще, ваша свѣтлость.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Хорошо. Ступай. [Аристархъ уходитъ; она про себя]. Что это у государя такъ долго замѣшкался? Ужъ взаправду чего не случилось ли? Здѣсь ужъ дождусь, наверху мочи нѣтъ сидѣть. [Дочери]. Да! ты, бишь, что-то разсказывать стала.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Говорю, что вездѣ-то, вездѣ одно толкуютъ
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Да сядь ты, Алена. Чего вертишься.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Ужъ вы всегда, маменька [сѣла подлѣ матери].
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Сказывай.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Слушайте. Только, пожалуйста, по обычаю своему, не перебивайте, а то не стану. Не любить сестры государь -- вотъ что говорятъ; а все оттого-де, что силой ему навязали. И правда вѣдь, маменька, что силой; я сама скажу. И вотъ еще что: эта вспышка, намедни-то, на балу, вторая, говорятъ, ужъ была, а по третьей, говорятъ, и абшидъ получитъ.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Погодимъ, что князь мой, воротясь, скажетъ.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   И папенька ничего не можетъ. Государь и на него гнѣвенъ, и одного не знаетъ: какъ отъ него отвязаться. Всѣ въ голосъ говорятъ.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   А ты точно рада!
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Вовсе не рада. Съ чего вы это взяли? Мнѣ радоваться нечего. А только всегда говорила, и теперь повторю: большую вы тогда съ папенькой ошибку сдѣлали.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Знаю, тебя бы въ царицы надо! Ишь, красавица какая уродилась!
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Что вы мнѣ вѣчно въ глаза тычете: уродъ да уродъ! Ну, пусть дурнушка, пусть даже уродъ по-вашему, хоть я вовсе не такъ дурна, какъ вы себѣ въ голову забрали. А только всегда скажу: я добрѣй сестры. И будь я на ея мѣстѣ, государь любилъ бы меня. Да-съ, ужъ я сумѣла бы его къ рукамъ прибрать. Не отходилъ бы отъ меня, и свадьбу бы давно ужъ сыграли. Не вѣрите?
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Полно вздоръ болтать.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Вздоръ? По-вашему, пожалуй, и то вздоръ, что когда ихъ обручали, корона съ кареты свалилась? Какъ же! Всѣ въ голосъ тогда же сказали: дурна-де примѣта, не бывать свадьбѣ. И я то же скажу, потому что не въ сестру, люблю правду и всегда говорю. Да-съ, не быть ей государыней.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Говорю, замолчи.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Я знаю, всѣ вы меня за правду ненавидите [вскакивая на ноги]. Вы и за дочь-то меня не почитаете. Я что для васъ? такъ, обсѣвокъ какой-то въ полѣ. [Со слезами]. Вы меня ужъ лучше-бъ въ затрапезъ сослали, съ холопками посуду мыть.
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣ же; изъ большихъ заднихъ дверей князь Алексѣй Григорьевичъ, за нимъ Аристархъ.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [въ дверяхъ Аристарху].

   Князь Ивана сюда попроси.
   

АРИСТАРХЪ.

   Слушаю, ваша свѣтлость [уходитъ налѣво].
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [подходя къ женѣ].

   Эта о чемъ?
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Охъ, все то же! Свое, князь мой, сказывай.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Конечно, вы и папеньку теперь настроите.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ
[сѣлъ подлѣ жены, поцѣловалъ ей руку, дочери].

   Молчи. Всѣ я твои глупыя рѣчи тверже "Отче нашъ" знаю. Слушай, поди къ сестрѣ. Только дерзить ей не смѣй. А войдешь, присядь пониже и ручку поцѣлуй, и вашимъ высочествомъ назови. Да сюда ее попросишь. Что жъ стала? Аль не слышишь?
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА [угрюмо].

   Слышу. [Мотнула сердито головой и ушла направо].
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Князь Алексѣй Григорьевичъ и княгиня Прасковья Юрьевна; вскорѣ слѣва князь Иванъ Алексѣевичъ.

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Ну, сказывай, КНЯЗЬ мой. [Входитъ князь Иванъ].
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [ему].

   А, ваша свѣтлость, милости прошу! Что это, новое опять затѣялъ! Дня безъ твоихъ хитростей не проходитъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Что прикажите, батюшка?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Этого-то я въ тебѣ, Иванъ, и не люблю. Самъ козни строишь, а скажешь тебѣ про то: видомъ не видалъ, слыхомъ не слыхалъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Не пойму, батюшка, о чемъ говорить изволите.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Упорствуй, притворствуй! Сказать прикажешь? [Князь Иванъ не отвѣчаетъ]. Слушай же. Пустяковъ у тебя сестра просила: чтобъ покойной принцессы Натальи брильянты поносить ей выдалъ, и въ томъ отказалъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Безъ именного повелѣнія не выдамъ. И то довольно вещей безъ спросу на вашу половину взято.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Ишь, нѣмецъ какой аккуратный выискался! Да Катерина-то, чай, государю невѣста. Что его, все ея; что ея, все его.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Будетъ вполнѣ государыней, вполнѣ и повелѣвать будетъ.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Эхъ, Иванъ, мужчина ты, и женскаго нашего дѣла понять не можешь. Государыней-то ей велика ли честь тѣ брильянты носить! Дѣвочка она молоденькая, на первыхъ порахъ пощеголять хочется.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Какъ вы мнѣ, матушка, выговорили, то вамъ отвѣчу. Шкатулку мнѣ передать не трудно, только вспомните: изъ-за шкатулки же, хоть не съ брильянтами, съ червонцами, и Меншиковымъ опала вышла.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [вскочивъ на ноги].

   Да что у тебя, прости Господи! иного слова, что ль, отцу съ матерью нѣту, какъ про Меншиковыхъ да про Меншиковыхъ твердить.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [помолчавъ].

   Батюшка! сколь ни стараюсь я угодить вамъ, не могу, а требовать отъ васъ со мной согласія -- не смѣю. Объ одномъ прошу: не долго намъ вмѣстѣ жить, женюсь, въ свой домъ переѣду, такъ на послѣдяхъ-то...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [прерывая его].

   Съ Богомъ! чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [помолчавъ, взволнованно].

   Больше ничего, батюшка, не прикажите?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Объ одномъ прошу: уйди ты съ глазъ долой поскорѣе.

[Князь Иванъ, постоявъ, точно сказать что желая, уходитъ, видимо опечаленный].

   

ЯВЛЕНІЕ VII

Князь Алексѣй Григорьевичъ, княгиня Прасковья Юрьевна; потомъ княжна Екатерина Алексѣевна.

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Что-й-то ты, князь мой, ужъ очень его. Въ уздѣ сыновей держи, да не задергивай.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Разстроилъ онъ меня, въ конецъ разстроилъ. Веселъ отъ государя пришелъ, радошенъ, а онъ!..
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Скажи, чѣмъ государь-то порадовалъ, и гнѣвъ пройдетъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Правда [садится подлѣ жены и цѣлуетъ ей руку]. Слушай же. Благосклоненъ былъ, весьма благосклоненъ. Цѣловалъ и въ любви своей утверждалъ. Оттого я замѣшкался; оттого... Но того мало...
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Что жъ еще-то?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Такое -- вся Москва, какъ узнаетъ, ахнетъ.

[Справа княжна Екатерина].

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [поспѣшно вставая].

   III-ш!.. старуха, ея высочество. [Подымая жену]. Вставай, княгинюшка моя, пріучайся предъ дочкой-государыней стоять, пока садиться не прикажетъ. Тутъ вотъ становись, тутъ. [Ставитъ жену нѣсколько позади себя; подходя къ дочери, полушутливо, полуторжественно]. Ну-съ, ваше высочество, по рабской должности моей, честь имѣю васъ поздравить съ великою радостью.
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Съ какою, батюшка?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   А вотъ внимать извольте: послѣзавтрашняго числа, въ день Святого Крещенія, имѣетъ быть великій парадъ. Войска на Іорданъ поведетъ генералъ-фельдмаршалъ, а ваше высочество изволите въ саняхъ шествовать, а у васъ на запяткахъ за саньми стоять назначенъ...
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Кто? кто? договаривай.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Самъ государь императоръ! Что жъ, дочка, отца за таковое устройство не поцѣлуешь? Ишь, рада-то какъ, слова отъ радости лишилась! Ну, да по отцовской власти, покуда ее имѣю, и самъ поцѣлую [цѣлуетъ]. А теперь, княгиня моя, пойдемъ-ка, кофейкомъ меня напоишь, -- время. Да совѣтъ съ тобой держать станемъ. А тебѣ вѣдь совѣтныя думы нигдѣ, окромѣ коморки твоей, въ умъ не приходятъ. Такъ ли? [Оба уходятъ направо].
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Истинно, князь мой, такъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Совсѣмъ ты у меня старорусская хозяюшка, княгиня. Въ своемъ углу умна и совѣтлива; при людяхъ скромна и невысказчива. Плетемся же, старая, плетемся [обнялъ ее, и увелъ направо].
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Княжна Екатерина Алексѣевна; потомъ князь Александръ Алексѣевичъ и княжна Елена Алексѣевна.

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [одна, переходя налѣво].

   Послѣзавтра!.. И въ виду всей Москвы, государства, всего свѣта!.. Такъ, не обманулась я. Значитъ, могу я еще быть и умна, и чаровательна!.. Разговоръ за менуэтомъ,-- и честь не бывалая, въ исторіи безпримѣрная!..

[Задумалась].

КНЯЖНА ЕЛЕНА
[въ правыхъ дверяхъ, удерживая входящаго князя Александра, шопотомъ].

   Не пущу, говорю не пущу, пока не скажешь куда и зачѣмъ... Ишь, вырвался-таки!.. Противный этакой!.. Вотъ я тебѣ ужо, злючка несносная!... У-у, уродъ!

[Показываетъ ему языкъ и скрывается за дверью].

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ
[подходитъ, на цыпкахъ и озираясь, къ княжнѣ Екатеринѣ, и слегка дотронувшись до ея плеча* таинственнымъ шопотомъ, какъ и до конца].

   Сестрица...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [слегка вздрогнувъ].

   А, это ты, Саша? Что тебѣ, дружокъ?..
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Надо. Только... [со странными ужимками указываетъ на правую дверь].
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Что тамъ?

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ [продолжаетъ указывать на ту же дверь].

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [идя къ двери].

   Что такое? [Отворяетъ и видитъ сестру]. А, это вы, княжна Елена Алексѣевна. Прекрасно! подсматривать за старшей сестрой и государыней вашей!
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА [выбѣгая на сцену и почти наскакивая на сестру].

   Не признаю тебя государыней, не признаю! И никогда, подъ пыткой не признаю. И подсматривать мнѣ за тобой нечего; очень интересно, какъ вы тутъ съ юродивымъ секретничать станете!.. Я лучше въ манежъ, изъ ружья стрѣлять, пойду. Гораздо занятнѣе, повѣрьте! [Церемонно присѣдая]. Bonjour, madame. Ха, ха, ха! [Съ хохотомъ убѣгаетъ, сильно хлопнувъ дверью].
   

ЯВЛЕНІЕ IX.

Княжна Екатерина Алексѣевна; князь Александръ Алексѣевичъ.

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [про себя].

   Глупая дѣвчонка. [Брату]. Ну, дружокъ?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Велѣлъ, чтобъ ни-ни!.. Погляди, еще погляди [указалъ на правую дверь].
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Да нѣтъ же, убѣжала она [отворила двери]. Вотъ, видишь, дружокъ, никого нѣтъ; самъ погляди.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ
[глядитъ въ дверь, потомъ затворяетъ ее, отводитъ сестру и, таинственно озираясь, быстро суетъ ей письмо въ руку].

   Вотъ...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Что это? Письмо? Отъ кого?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Отъ Me... Мек... Нестерова...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [въ великомъ волненіи].

   Отъ Нестерова? Господи! [Быстро отходитъ, открываетъ и читаетъ письмо].
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Тише!.. Сказалъ, чтобъ ни-ни!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [сама съ собой].

   Онъ здѣсь, здѣсь!.. И ждетъ отвѣта у крыльца... Ужасный человѣкъ, жестокій человѣкъ. [Ломая руки]. Господи мой Боже!.. О-охъ!..
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ [ластясь къ ней].

   Сестрица... скажи... Я все, что сумѣю... Растолкуй только...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Никто мнѣ помочь не можетъ, никто... развѣ Богъ... [Отходя, сама съ собой], и онъ требуетъ... и сегодня же, сейчасъ же!.. О, погубитель! извергъ!.. Развѣ... развѣ... Да она такъ наивна, она не пойметъ... Я напишу именемъ князь Ивана... она безумно любитъ его, готова для него на все... Да, такъ. [Брату]. Пойдемъ, Саша, пойдемъ; ты поможешь мнѣ [схватываетъ его за руку и быстро уводитъ въ правую дверь].
   

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

Въ домѣ Шереметевыхъ. Старинная, со сводами и живописью на нихъ, комната; мебель и прочее убранство новыя. Двери: задняя слѣва, ближе къ авансценѣ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Изъ заднихъ дверей входитъ графиня Наталья Борисовна.

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [одна].

   Господи! страхъ какой. Никакъ въ себя прійти не могу. Перечесть; авось, лучше выразумѣю. [Читаетъ записку]. "Графиня Наталья Борисовна! Обращаюсь къ вамъ, какъ невѣстѣ брата нашего, надѣясь на любовь вашу къ нему и намъ. Дѣло великой тайности заставляетъ насъ видѣться секретнымъ образомъ съ персоной, нашимъ довѣріемъ пользующейся. Онъ явится въ домъ вашъ подъ видомъ учителя на шпагахъ биться для младшаго вашего брата, отъ князь Ивана посланнымъ. Заклинаю васъ Богомъ, чтобъ о томъ никто, даже братъ нашъ, не вѣдалъ и о приходѣ сказанной особы никакого говору не было. Впрочемъ, не опасайся: съ помощію Божіею, грозящую фамиліи нашей опасность вполнѣ отвратить надѣемся. Пріѣздъ нашъ къ вамъ назначаемъ сегодня послѣ обѣда, третьяго часа въ началѣ. Благосклонная къ вамъ Екатерина"... Учителемъ придетъ!.. И говору чтобъ не было!.. И князь Ивану опасность!.. О! для него, голубчика моего, все сдѣлаю... А только... Нѣтъ, и думать не стану; батюшка-покойникъ, помню, говаривалъ: "Волю государеву усердно и не размышляя исполняй". Такъ и поступлю... Учитель теперь...
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Графиня Наталья Борисовна; графъ Сергѣй Борисовичъ.

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [пріотворяя заднюю дверь].

   Сестрица...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Войди, Сережа. [Про себя]. Его и пошлю...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [входя].

   У старшаго братца былъ: вонъ выслалъ.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Охъ, ужъ не напоминай мнѣ про него... Чуть до слезъ не довелъ сегодня. Все съ насмѣшками да съ насмѣшками, да старшаго -- точно не годомъ, много старѣ -- изъ себя корчитъ.
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   И мнѣ тоже съ выговоромъ: читать-де только мѣшаешь, да и пошелъ: учусь-де мало, и...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Ахъ, объ ученьи-то!.. И забыла-было... Помнишь, князь Ивана просилъ, чтобъ учителя тебѣ ружью и на шпагахъ...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [весело].

   Аль прислалъ?
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Сходи-ка, не въ сѣняхъ ли дожидается?
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [съ движеніемъ къ заднимъ дверямъ].

   Бѣгу, и чтобы меня сейчасъ учить началъ!..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Постой. Тутъ не бѣгай, еще на братца старшаго наткнешься. А я объ учителѣ его не упредила...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [съ грустью].

   Какъ же теперь?
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Вотъ какъ сдѣлаемъ. Пройди ты здѣсь [указала на лѣвую дверь]. Тутъ, знаешь, чай, черезъ сѣнцы на малое крыльцо ходъ есть...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Сестрица, да вѣдь сѣнцы тѣ не жилые, и по лѣстницѣ никто никогда не ходитъ!..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Экой какой, а еще подъ турку и шведа собираешься!..
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Турки не боюсь, шведа не боюсь, а тутъ...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   А еще мужчина! Тутъ-то никого, а тамъ, того гляди, братецъ...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Вѣдь я такъ только сказалъ, что страшно. Я не боюсь, пойду [дѣлаетъ нѣсколько шаговъ и возвращается]. Только, сестрица, перекрести-ка ты меня на дорогу...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Изволь [исполняетъ]. Слушай же, Сережа. Черезъ заднія двери въ сѣни пройди. Тамъ еще, можетъ, просители есть, такъ ты вѣжливо спроси: "Который, молъ, учитель присланный?" И проводи сюда, тутъ, въ сѣнцахъ, обождать попросишь. Да дорогой не громко съ нимъ говори. Бѣги же!
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Прощай! [убѣжалъ налѣво].
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Графиня Наталья Борисовна; потомъ, изъ заднихъ дверей, сѣнная.

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [одна].

   Слава Богу, негаданно все уладилось. И на себя-то не надивлюсь: каково съ Сережей хитро говорила. Такой хитрости за собой и не чаяла.
   

СѢННАЯ [въ дверяхъ].

   Ваше сіятельство, Анна Родіоновна пришли.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [про себя].

   Звать ли ее? [Взглянувъ на часы]. Что жъ, время есть еще... [Сѣнной]. Зови сюда.

[Та ушла].

   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Графиня Наталья Борисовна; потомъ Анна Родіоновна.

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [одна].

   Съ ней церемониться не стану; когда захочу, отпущу. А покуда, чтобъ страшныя мысли не приходили, до времени посижу съ ней...

[Входитъ въ заднія двери Анна Родіоновна].

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [идетъ навстрѣчу].

   Здравствуйте, Анна Родіоновна [цѣлуются]. Милости просимъ [сѣли обѣ]. Что жъ вы насъ, сударыня моя, вовсе забыли? Правду видно люди говорятъ, что въ нонѣшнемъ вѣкѣ родствомъ пренебрегаютъ...
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Что-й это вы, графиня-матушка!.. Да не грѣхъ вамъ... Кто я такая, чтобы вами пренебрегать?..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Нѣтъ, нѣтъ, пренебрегаете...
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Не домогала, ей-Богу жъ, матушка, не домогала... Раматизмъ, аль... ну, Богъ его знаетъ, какъ по-нонѣшнему, по-модному назвать -- только вотъ этимъ самымъ лежала.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   И въ томъ вамъ, Анна Родіоновна, не довѣряю. Зачѣмъ бы къ вамъ нѣмецкой болѣсти привязаться?
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Не слѣдъ, ей-Богу, не слѣдъ бы, да вить ее, привязалась. Дохтура кликнула. Онъ объявилъ: это, говоритъ, мадамъ -- мадамой, нехристь этакой! въ глаза вѣдь назвалъ -- это, говоритъ, рахматизмъ у васъ, и мазь какую-то, катышками, далъ... какъ бишь? да опольдинбокъ прозывается [графиня усмѣхнулась]. Аль не такъ назвала? Что жъ, матушка-графинюшка, мочи моей нѣтъ, языкъ ломается: слова мудреныя такія пошли.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   И въ томъ не вѣрю, и про мазь придумали.
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Коли ужъ всю-то правду сказать, еще причинка, графинюшка, была...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   А! Вотъ оно.
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Грѣшнымъ дѣломъ подумала: теперь она такого важнаго лица невѣста обрученная; женихо-тъ, чай, ежеденъ ѣздитъ, такъ гдѣ ужъ намъ тутъ соваться!
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Чѣмъ же вы жениха моего опасались?
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Не опасались, а не погнѣвитесь, графинюшка, гордѣй онъ сказываютъ. Посланники, чу, пока онъ кофій кушать изволитъ, по часамъ у него дожидаются; такъ ужъ намъ, бѣднымъ людямъ, гдѣ!
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Такъ вотъ вы какого, Анна Родіоновна, о женихѣ моемъ мнѣнія! Гордѣй онъ! [Горячѣе]. А отчего жъ, сударыня моя, какъ мимо преображенцевъ мнѣ проѣзжать случится: "это, говорятъ,-- отца нашего невѣста ѣдетъ?"
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Не сердитесь, графинюшка, я вѣдь за что купила, за то продаю. А точно...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Что точно-то? Ужъ все, все сказывайте!..
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Да, ей-Богу жъ, не свое. А правду сказать, точно, графинюшка, хоть и не вѣрю я, мало про него хорошаго слышно.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [весьма горячо].

   Такъ онъ злодѣй по-вашему, злодѣй?.. Такъ ужъ прямо его злодѣемъ и зовите!.. А я вамъ вотъ что про злодѣйство его разскажу. Помоложе гораздо онъ былъ, а государь и вовсе, тогда малъ еще былъ. Такъ вотъ разъ входитъ онъ къ государю и видитъ тотъ бумагу подписывать собирается. Глянулъ онъ, анъ то приговоръ смертный. Вотъ князь Иванъ государя-то сзади за ухо возьми и укуси. Да, государыня моя, но смѣйтесь, взялъ и укусилъ. "Что ты, Иванъ? государь ему,-- больно вѣдь". А онъ: "Больно, говоритъ,-- такъ вспомни жъ, каково больно тому человѣку будетъ, кому ты смерть подписываешь". И не думайте: онъ самъ мнѣ про то разсказалъ,-- стороной узнала. А спросила его...
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣ же, князь Иванъ Алексѣевичъ, изъ заднихъ дверей.

КНЯЗЬ ИВАНЪ [быстро входя].

   Наташа!
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [бросаясь и обнимая его].

   Ваня!..
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Что это куда зашла, по всему дому искалъ.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Матушки покойной горенка эта любимая была, совѣтная,-- вотъ и вздумалось... Да постой! Что жъ я тебя ласкаю, Ваня... Послѣ того-то, что про тебя узнала... Ахъ, что узнала!..
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [смѣясь].

   Что такое?
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Не хорошо, Ваня, не хорошо. Мнѣ и не вдомекъ бы, да вотъ Анна Родіоновна, спасибо, надоумила...
   

АННА РОДІОНОВНА
[которая со времени прихода княнеза все присѣдала, имъ не замѣченная, съ новыми присѣданіями и сконфуженная].

   Я, ваша свѣтлость?.. Да я, ей-Богу-съ... помилуйте!..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Первое: гордъ ты очень. Вотъ Анна Родіоновна...
   

АННА РОДІОНОВНА
[присѣдая чуть не при каждомъ словѣ].

   Да помилуйте, ваша свѣтлость!.. Да смѣю ли я... Охъ, матушка-графинюшка, совсѣмъ вы меня обезконфузили!..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   И мало того, Ваня, золъ ты еще... Вотъ Анна Родіоновна...
   

АННА РОДІОНОВНА [присѣдая опять].

   Не извольте, ваша свѣтлость, вѣрить, ваша свѣтлость!.. Шутёмъ онѣ...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   И за это, Ваня, поди сюда... [отводитъ въ сторону, цѣлуетъ и шепчетъ что-то на ухо].
   

АННА РОДІОНОВНА [присѣдая опять].

   Охъ, ваша свѣтлость!.. Охъ, ваша свѣтлость! [Про себя]. Ну, слава Богу, промежъ себя заговорили, а то отъ страху вовсе языкъ залепортовался, а отъ моднаго хвостомъ присѣданья въ глазахъ ажно помутилось... Ой, да не уйти ль ужъ мнѣ... [хочетъ уйти].
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Куда вы, Анна Родіоновна? Стойте... Вотъ Ваня мой вамъ еще гордость свою докажетъ... Ваня, проси Анну Родіоновну, чтобы на свадебку къ намъ безпремѣнно пріѣхала...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Да, Анна Родіоновна, явите такую божескую милость, не обидьте вы насъ съ Наташей...
   

АННА РОДІОНОВНА [присѣдая опять].

   Охъ, ваша свѣтлость...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Ахъ, Ваня, еще... [опять отводитъ и шепчетъ].
   

АННА РОДІОНОВНА [сама съ собою].

   Ну, теперь ужъ убѣгу... Ей-Богу, убѣгу... А то страхъ, ей-Богу, страхъ!.. [Присѣдая, быстро и вполголоса]. Графинюшка... Ваша свѣтлость... [Пятясь къ дверямъ]. Вотъ и ушла, ей-Богу, ушла [быстро исчезаетъ за дверьми].
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Графиня Наталья Борисовна; князь Иванъ Алексѣевичъ, вскорѣ графъ Сергѣй Борисовичъ, слѣва.

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Убѣжала-таки!..
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   А я вѣдь, Наташа, на минутку только... У насъ съ парадомъ этимъ крещенскимъ!.. Ахъ, да! не забыть бы... Конечно, Анна Родіоновна безъ злобы говорила... А только, Наташа, коли услышишь про меня злое что... можетъ, и правду услышишь, вѣдь не ангелъ я, человѣкъ... такъ вѣрь, Наташенька, что то было, пока тебя не зналъ, а узналъ...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [бросаясь цѣловать его].

   Вѣрю, князь мой! Владыко мой, вѣрю!..

[Вбѣгаетъ слѣва графъ Сѣргѣй].

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Привелъ, Наташа, привелъ. [Увидя князь Ивана]. А, и онъ здѣсь... [Цѣлуя его]. Здравствуй... вотъ, какъ звать тебя, шуриномъ или зятемъ, все сбиваюсь... Ну, все равно, братцемъ назову... Спасибо, родной, за учителя... А учитель, кажись, добрый,-- въ недѣлю всему научитъ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [невѣстѣ].

   Это онъ меня коритъ тѣмъ, что учителя на шпагахъ давно обѣщалъ, да не прислалъ...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Пришелъ, родной, пришелъ!..
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Кто пришелъ?..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [съ нѣкоторымъ смущеніемъ].

   Государыня-невѣста прислала. Извѣстилась, видно...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Вотъ какъ!.. А, понимаю! За мое тогдашнее заступленіе отблагодарить вздумала: самому спасибо сказать гордость не велитъ, тебѣ ласковость оказать надумалась.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [спохватясь].

   Ахъ, Господи! который-то часъ?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Что ты?.. Третій скоро.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Забыла сказать тебѣ; вѣдь сама въ началѣ третьяго пріѣхать хотѣла. Письмомъ извѣстила.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Гм!.. [Отводя невѣсту въ сторону]. Видишь ли, Наташа, на ласковость, конечно, ласковостью отвѣчать должно. Только не ввѣряйся ты ей: Катерина еще сроду никого даромъ не любила. И будетъ она тебя къ дѣламъ привлекать, -- откажись. Князь Иванъ, скажи, не приказалъ. Я и самъ отъ дѣлъ всячески впредь отстраняться намѣренъ, и отъ тебя того же прошу и требую...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Будь, Ваня, покоенъ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Прощайте же [цѣлуетъ ее]. И время, и съ сестрой встрѣчаться не охота.
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [подходя].

   Ѣдешь!.. А мнѣ что на мысль пришло: взялъ бы ты меня съ собой прокатиться... Ахъ, только братецъ, какъ...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Ничего, я на себя возьму; скажу, что отпустила...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Вотъ такъ сестрица! Ай да милочка! [съ жаромъ цѣлуетъ ее].
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [ему].

   Идемъ же. [Идя къ дверямъ, невѣстѣ, тихо]. Еще, Наташа... Учителя-то не лучше ли моего подождать. А этотъ, Богъ знаетъ, еще зачѣмъ подосланъ. Поняла?
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Ладно, Ваня, сейчасъ его отпущу. На старшаго братца сверну; скажу,-- другого ранѣ отыскалъ. А государыню отблагодарю.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   И чудесно. Прощай же! [цѣлуетъ и уходитъ въ заднія двери].
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Прощай, сестрица [быстро поцѣловавъ сестру, убѣгаетъ за княземъ].
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Графиня Наталья Борисовна; въ концѣ сѣнная.

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [одна, возвращаясь отъ дверей къ авансценѣ].

   Пронесло тучу, слава Богу. А я еще себя хитрой быть чаяла. Гдѣ ужъ! Чуть въ бѣду не попала. Охъ, опять страхъ!.. И тоска, тоска одолѣваетъ. А незнакомый человѣкъ тутъ, возлѣ... Нѣтъ, лучше запру его, и ключъ послѣ государынѣ отдамъ. [Заперла лѣвую дверь, и отходя]. Да, Иванъ говоритъ: въ дѣла не вязаться... И Богъ съ ними, съ дѣлами!.. Только если ему грозить что будетъ, то хотя не невѣстой, а женой стану, ему не сказавшись, все сдѣлаю... [Опускаясь на колѣни]. Господи, Господи!.. Коли Ивану грозитъ что, то лучше меня покарай, Господи, а его заступи и помилуй... [встаетъ].
   

СѢННАЯ [въ заднихъ дверяхъ].

   Боярышня...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Знаю, бѣгу... [спѣшитъ навстрѣчу].
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Графиня Наталья Борисовна; княжна Екатерина Алексѣевна.

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [встрѣчая и цѣлуя руку княжнѣ].

   Государыня...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Здравствуйте, графиня... Все ли, какъ просила я, исполнили?
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Все, государыня.
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Тотъ человѣкъ?
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Въ ближней комнатѣ, и вотъ ключъ отъ двери [подала].
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Благодарю васъ, графиня, за таковую благоразумную осторожность. Наблюдайте, чтобъ никто не помѣшалъ нашему разговору.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Сама черезъ комнату на-сторожѣ стану...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Прекрасно. Затѣмъ... ахъ, письмо мое?
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [подавая].

   Вотъ оно, государыня.
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [пряча письмо].

   Быть-можетъ, вамъ самимъ, графиня, скоро придется вступиться въ дѣла,-- отъ чего, впрочемъ, Господь васъ да избавитъ!-- то знайте: всегда должно по возможности скрывать слѣды. Затѣмъ отпускаю васъ, графиня.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [низко присѣдая].

   Государыня... [ушла].
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА
[одна, твердымъ шагомъ подходитъ къ лѣвымъ дверямъ, отпираетъ ихъ и, толкнувъ, громко и властно].

   Господинъ Нестеровъ, войдите!
   

ЯВЛЕНІЕ IX.

Княжна Екатерина Алексѣевна; Нестеровъ, скрестивъ руки, остановился въ дверяхъ.

НЕСТЕРОВЪ.

   Такъ вотъ какъ! Господинъ, и по фамильи!..
   По-царски встрѣтила меня, по-царски...
   Да и глядишь царицею... Властна,
   И гордый взглядъ, и видъ... И въ очи можешь
   Глядѣть мнѣ безъ смущенія и краски!..
   И бровь не шевельнетъ!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                           Довольно. Помни:
   Передъ тобой не прежняя княжна,
   А государыня твоя...
   

НЕСТЕРОВЪ [съ движеніемъ впередъ].

                                           Для всѣхъ,
   Отъ самыхъ высшихъ и до самыхъ низшихъ,
   Ты государыня!.. Но не забуду я,
   Будь пышнымъ ты дворомъ окружена,
   Одѣяна порфирой и въ коронѣ,--
   Ни милыхъ ласкъ твоихъ, ни обѣщаній,
   Ни тайныхъ нашихъ встрѣчъ, ни поцѣлуевъ,
   Ни страха робкаго, что твой отецъ
   О всемъ узнаетъ и меня погубитъ...
   И ты, какъ ни желай, забыть не можешь!
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Чего ты хочешь? Какъ ты смѣлъ меня
   Своимъ письмомъ безумнымъ потревожить?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Коль я не смѣлъ,-- зачѣмъ же ты пришла?
   Зачѣмъ же на призывъ мой поспѣшила?
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Не ради страха и угрозъ твоихъ...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Зачѣмъ же?-- говори.
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                           Затѣмъ, что знаю,
   Себѣ на горе и рыданье знаю,
   Что ты, лишь бы поставить на своемъ,
   Готовъ на все...
   

НЕСТЕРОВЪ [горько].

                                 Скажи: тебя жалѣя!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Вѣрь, иль не вѣрь, мнѣ все равно. Я знала,
   Что за доносъ безплодный и напрасный
   Тебя погибель и безчестье ждетъ.
   И хоть забыла я тебя, хотя ни разу
   Съ тѣхъ поръ, какъ мы съ тобой безъ слезъ разстались,
   Не вспоминала про тебя,-- а все же,
   Помимо воли, въ глубинѣ сердечной,
   Осталась капля жалости къ тебѣ...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   И я повѣрю сей сплетенной баснѣ!..
   Не испугалась ты? не трепетала?..
   Нѣтъ, лжешь ты, лжешь... Ты учена довольно,
   Исторію читала... А что въ ней
   Написано?-- Тѣнь подозрѣнья -- слышишь: тѣнь --
   Да не коснется Кесаря супруги!..
   А я -- скажи лишь слово я,
   Одно лишь слово,-- и пусть буду я
   Раздавленъ, обезчестенъ, замурованъ,--
   Но гибели и ты не избѣжишь!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Пускай погибну я. Но ты, палачъ,
   За что теперь мою лютуешь душу?
   Ужъ не за то ль, что я тебя любила?..
   А! понимаю: твой расчетъ погибъ:
   Съ моимъ отцемъ ты думалъ породниться.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Ты разочла иное...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                 О, когда бы
   Крупинка отъ моей великой славы
   Передъ тобой упала,-- чтобы ею
   Хотя на мигъ владѣть, ты смѣло
   Переступилъ бы черезъ десять труповъ!
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Оставимъ споръ. Пусть я честолюбивъ,
   Пусть я мечталъ о томъ, чтобъ породниться
   Съ твоимъ отцомъ, и знатность получить.
   Но все-таки, коль ты меня любила,
   Какъ ты сейчасъ сказала; если жалость
   Ко мнѣ, какъ увѣряешь ты, жива
   Въ твоемъ жестокомъ и заглохшемъ сердцѣ,--
   Могла бы ты, при нашемъ разставаньи,
   И зная, что на вѣкъ оно, сказать:
   "Прости меня" и "за любовь спасибо"!
   Безъ ропота, клянусь, я уступилъ бы.--
   Но ты смолчала, ты меня сочла
   Такой ничтожной и презрѣной тварью,
   Что можно раздавить безъ содраганья...
   Услать меня подалѣе велѣла,
   Чтобы не видѣлъ я твоихъ затѣй:
   До свадьбы не вернется-молъ, а тамъ
   И пикнуть не посмѣетъ!.. О! Жестоко
   Обидѣла меня ты; человѣка
   Во мнѣ не пощадила ты!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                           О, Богомъ
   Клянусь тебѣ,-- я въ томъ не виновата.
   Отецъ, замѣтивъ, что меня ты любишь,
   Услалъ тебя... А я, при разставаньи,
   Не только что не знала, не мечтала,
   И не могла мечтать о славной долѣ...
   Лишь по твоемъ отъѣздѣ, государь
   Сталъ отличать меня... И какъ случилось,
   Что стала я невѣстою, сама
   Того не знаю... Разъ сидѣли мы, и долго,
   Наединѣ, какъ вдругъ вбѣжалъ отецъ
   И, на колѣни павъ предъ государемъ,
   Сталъ умолять, чтобъ пощадилъ меня...
   Какъ мальчикъ, застыдился государь
   И робкимъ голосомъ, чуть-чуть не плача,
   Сталъ увѣрять, что мнѣ добра желаетъ
   И любитъ... Слово подхватилъ отецъ,
   Сталъ обнимать его, и въ тотъ же вечеръ
   Благословили насъ...
   

НЕСТЕРОВЪ.

                                           И ты забыла
   Любовь и честь, и вѣрности обѣты.
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Что жъ было дѣлать мнѣ? Сказать отцу,
   Чтобы убилъ или молчать заставилъ?
   Открыться жениху, чтобъ цѣлый міръ
   Указывать сталъ пальцемъ на меня
   И говорить съ злораднымъ подлымъ смѣхомъ:
   "Вотъ, вотъ она, безстыдное созданье!"

[Останавливается отъ рыданій].

НЕСТЕРОВЪ [какъ бы невольно].

   Мнѣ жаль тебя...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                 А между тѣмъ вокругъ
   Почетъ я видѣла и лесть внимала.
   Когда же въ первый разъ народа крикъ
   Меня привѣтствовалъ, и войскъ громада
   Знамена преклонила предо мной,--
   О! тугъ проснулась гордость. И она
   Сказала мнѣ: "по узенькой тропинкѣ Идешь
   ты вверхъ опасною стезей:
   Направо -- пропасть и налѣво -- пропасть;
   Тамъ, наверху -- вершина счастья,
   Доступнаго для смертныхъ на землѣ.
   Стремяся къ ней, тягчайшія злодѣйства
   Не разъ свершали люди, забывая
   О Богѣ правосудномъ... Избирай:
   Идти ли вверхъ, иль робкою душою
   Стремглавъ низринуться со срамомъ въ бездну..."
   Я избралъ...
   

НЕСТЕРОВЪ [съ движеніемъ взволнованный].

                       Прощай!
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                 Остановися!
   Теперь я въ свой чередъ спрошу тебя:
   Зачѣмъ ты такъ свиданья добивался?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Зачѣмъ?.. О томъ сказать я не сумѣю...
   Нездѣшней силою меня тянуло
   Услышать голосъ твой, увидѣть очи...
   Еще хотѣлось, съ бранью и тоскою,
   Ты высказать, что высказалъ тебѣ.
   Свое я сдѣлалъ. Больше: предо мною
   Ты унижалася...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                 Но ты молчанье
   Мнѣ долженъ обѣщать...
   

НЕСТЕРОВЪ.

                                           А! ты боишься...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Подумай. Многое теперь могу я.
   Скажи желанье,-- я велю исполнить.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Что можешь обѣщать ты мнѣ? Богатство?
   Высокіе чины? Власть въ государствѣ?..
   А что мнѣ въ нихъ, когда я надъ тобою,
   Надъ государыней моей, имѣю
   Такую власть, какой... О! если бъ душу
   Ты демону за славу продала,
   И онъ не смогъ бы такъ ее измучить,
   Какъ я измучу...
   Ты палачомъ своимъ меня звала:
   Да, я палачъ души твоей. Отнынѣ
   На площадяхъ, на куртагахъ придворныхъ.
   Повсюду, знай, устраивать такъ буду,
   Что какъ бы ты меня ни избѣгала,--
   Нежданно взглядъ твой встрѣтится съ моимъ,
   И ты вздрогнешь, незримо для другихъ,
   Понятно для меня... И въ мигъ
   Твое все счастье ядомъ отравится!..
   Вотъ власть моя! А ты, въ замѣнъ такой
   Ужасной власти -- выкупъ предлагаешь!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [въ ужасѣ про себя].

   О, Господи помилуй!..
   

НЕСТЕРОВЪ.

                                           А теперь
   Прощай! Коль ты меня не потревожишь,--
   Я буду нѣмъ, какъ рыба... Да, еще:
   Услышишь ты, на-дняхъ, быть-можетъ,
   Что съ старшимъ братомъ я твоимъ повздорилъ.--
   Не опасайся: ты тутъ ни при чемъ,
   У насъ свои есть счеты... И... прощай! [Съ порывомъ].
   О, какъ тебя люблю я, Катерина!..
   И глубоко, всѣмъ существомъ моимъ,
   Отъ всей души тебя я ненавижу!

[Порывисто идетъ къ ней].

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [отступая].

   Что хочешь сдѣлать ты? Убить меня?..
   

НЕСТЕРОВЪ [охвативъ ее, страстно цѣлуетъ].

                                                     Прощай!

[Быстро уходитъ налѣво].

   

ЯВЛЕНІЕ X.

Княжна Екатерина Алексѣевна; потомъ, изъ заднихъ дверей, Графиня Наталья Борисовна. Княжна, освободясь отъ Нестерова, дѣлаетъ нѣсколько шаговъ къ задней двери и, безсильная, падаетъ на колѣно.

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [съ крикомъ].

   Графиня!.. Боже мой!.. Спасите!.. Охъ!..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [вбѣгая].

   Что съ вами, государыня?..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [протягивая къ ней руки].

   Наташа!..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [склонясь къ ней].

   Сестрица! что съ тобой?
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА
[быстро вставая съ колѣнъ и дѣлая нѣсколько быстрыхъ шаговъ къ авансценѣ, сама съ собою].

                                           О, Боже мой!
   Чего, безумная, я испугалась?
   Онъ обѣщалъ молчать. А черезъ день,--
   Восторгъ Москвы первопрестольной, слава!..
   А я такъ растерялась, что едва
    Не выдала себя пустой дѣвчонкѣ.

[Окончательно овладѣвъ собою, обращается къ графинѣ съ привѣтливою улыбкой].

   Графиня Наталья Борисовна!
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Государыня... ради Бога!.. Вы были такъ взволнованы.. Что князь Иванъ?..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Успокойтесь, графиня. Правда, я была взволнована, чуть не лишилась чувствъ... Но эта взволнованность -- порывъ радости. Князь Иванъ -- внѣ опасности.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ
[бросаясь предъ ней на колѣни и покрывая ея руки поцѣлуями].

   О, государыня!

Занавѣсъ.

   

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

[Ночь съ 18-го на 19-е января 1730 года.]

СЦЕНА ПЕРВАЯ.

У Нестерова. Небольшая и бѣдная комнатка, почти неба. Въ задней стѣнѣ дверь. Слѣва отъ нея, немного отступя отъ стѣны, простой столъ, на немъ нагорѣвшая сальная свѣча, вставлена въ бутылку; табакъ, трубки, нѣсколько книгъ; еще пустая съ отбитымъ горломъ бутылка. Два, три жалкихъ стула налѣво, Направо отъ дверей, у стѣны, лавка, крытая ковромъ, съ постелью.

ЯВЛЕНІЕ I.

Стелька, въ сѣраго сукна казакинѣ, немытый и небритый; потомъ Нестеровъ.

СТЕЛЬКА [входя и озираясь].

   Ишь, не вернулся еще! А я струхнулъ-было: молъ войду, а онъ дома ужъ... Въ картишки, чай, играть ушелъ, полуночникъ! Что-й-то, выиграетъ, аль нѣтъ?.. Коли счастье ему, И мнѣ деньги, а нѣтъ -- тукманка. [Замѣчая на столѣ свѣчу]. Господи! свѣча-то какъ нагорѣла, и оплыла, ай-ай!.. [Снимая со свѣчи]. Ишь, уходя ему лѣнь задуть было... Вотъ не пригляди только за нимъ, и бѣды бы... Долго ль: упалъ нагаръ на книгу раскрытую, и задрало! Отъ копѣечной свѣчи и Москва когды-съ сгорѣла, сказываютъ. И пѣсня про то сложена.
   

НЕСТЕРОВЪ [быстро входя, въ плащѣ и шляпѣ].

   Никого не было? [бросаетъ шляпу на столъ].
   

СТЕЛЬКА.

   Кому въ экую пору быть! Спятъ тоже...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Скотъ! не разсуждай. [Садясь, самъ съ собою]. Неужто совсѣмъ-таки не придетъ?
   

СТЕЛЬКА [самъ съ собою].

   Золъ, продулся видно.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Что жъ стоишь? пошелъ.
   

СТЕЛЬКА.

   Слушаю-съ [хочетъ идти].
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Стой. Трубку набей... Или нѣтъ, не надо... [Помолчавъ]. Да! Спросить все забываю: никто меня не спрашивалъ?
   

СТЕЛЬКА.

   Лепортовалъ ужъ вашему благородію, что нѣту-ти...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Да ты дома ли былъ?
   

СТЕЛЬКА.

   Помилуйте... Гдѣ жъ мнѣ быть?.. Не полуночникъ я.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Гдѣ?-- въ кабакѣ.
   

СТЕЛЬКА.

   Помилуйте-съ... Да я водки, и званія ея, то-ись, не знаю...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Гм... А Стелькой за что прозвали?
   

СТЕЛЬКА.

   Стелькой? Потому стелю.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Что стелешь-то?..
   

СТЕЛЬКА.

   Постелю вашему благородію стелю, вотъ и стелька.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Гм... Философствуетъ тоже... [бросаетъ ему нѣсколько червонцевъ]. На вотъ, на кормежку возьми.
   

СТЕЛЬКА.

   Чувствительно, благодарствуемъ. [Ползая на колѣняхъ подбираетъ деньги и прячетъ за щеку; про себя]. Ошибся -- выигралъ... А пьянствомъ тоже коритъ, а какъ человѣку не спиться, когда по червонцу, что псу, бросаешь? То-то, разсуди...
   

НЕСТЕРОВЪ [самъ съ собою].

   Господи, Господи! Какъ не знаешь, чѣмъ время убить, съ этакимъ скотомъ разсуждать начнешь! [Вслухъ]. Что ты тутъ подъ ногами шаришь?
   

СТЕЛЬКА [на колѣняхъ].

   Вы сколько пожаловали? Три-съ?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Почемъ я знаю!
   

СТЕЛЬКА.

   Чувствительно, что три-съ. А я два только нашелъ.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Пошелъ, скотъ; послѣ найдешь.
   

СТЕЛЬКА [подымаясь съ колѣнъ].

   Слушаю-съ. [Идетъ, но не безъ того, чтобъ полъ глазами изслѣдовать, и, замѣтивъ упавшій направо червонецъ, подходитъ къ нему на цыпочкахъ, и, опускаясь на колѣни, про себя]. Ишь, куда откатился! Ступай-ка къ братцамъ въ печурку [прячетъ въ ротъ].
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Да ты уйдешь?
   

СТЕЛЬКА [подымаясь съ колѣнъ].

   Сейчасъ. [Про себя]. Ишь, рявкнулъ какъ: со страху чуть* было одного не проглонулъ. Охъ, а еще баринъ! [ушелъ].
   

ЯВЛЕНІЕ II.

НЕСТЕРОВЪ [одинъ].

   И это жизнь!.. О! какъ живу... Картёжъ,
   Бездѣльная компанія, попойки!..
   Таковъ ли прежде былъ я?-- Книга
   Моей любимицей была; за нею,
   Бывало, не видалъ какъ день пройдетъ...

[Помолчавъ, встаетъ и начинаетъ ходить взадъ и впередъ].

   Нѣтъ, я съ ума схожу! Не въ силахъ больше,
   Что на яву случилось, отличить
   Отъ соннаго мечтанья... И теперь-вотъ
   Все кажется: намедни, на пирушкѣ,
   Я про княжну сболтнулъ... Иль я вздремнулъ тамъ?
   Да, точно, я заснулъ... Еще будили,
   Какъ къ ужину идти... Иль нѣтъ, не спалъ!..

[Пройдясь еще, садится и задумывается].

   О, Господи!.. А князь Иванъ нейдетъ,
   И не придетъ. Что жъ я тогда?.. Пойду,
   Скажу ему... Нѣтъ, вздоръ!.. Охъ, все-то вздоръ!..
   Постой, постой!.. О чемъ-то мнѣ хотѣлось,
   Какъ только въ комнату вошелъ, припомнить...
   Да! пѣсня... Пьяный пѣсню пѣлъ... И въ ней,
   И въ пѣснѣ... Да! какая-то княгиня
   Камеръ-лакея полюбила, вишь,
   Съ чего, не знаю самъ, но мнѣ пришло
   Что про меня сложили эту пѣсню...
   А что жъ ему-то было? Гм... Должно-быть,
   Повѣсили иль голову срубили!

[Помолчавъ, порывисто вскакиваетъ].

   О, Господи! хотя бы смерть скорѣе!
   А то тоска, тоска, еще тоска!..
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Нестеровъ; князь Иванъ Алексѣевичъ, въ плащѣ и шляпѣ, которыхъ не сымаетъ до конца сцены.

КНЯЗЬ ИВАНЪ [за сценой].

   Здѣсь Нестеровъ?
   

НЕСТЕРОВЪ [быстро идетъ и толкаетъ, дверь].

                                 Я Нестеровъ. Войдите.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [вошелъ].

   Ты самый тотъ, что батюшкомъ моимъ
   Былъ въ Питербурхъ посыланъ съ порученьемъ?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Такъ точно, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                                           Ты писалъ ко мнѣ,
   И многократно, будто бы мнѣ дѣло
   Великой тайности открыть имѣешь?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Такъ точно, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [переходя къ стулу].

                                                     Что за дѣло?
   Ты во вчерашнемъ прибавлялъ, что если
   Я нынче не приду, то поздно будетъ...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Такъ точно, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [садясь].

                                           Говори,
   Но кратокъ будь.
   

НЕСТЕРОВЪ [съ усиленною ясностью и разстановкой].

                                 Четвертаго числа,
   Въ восьмомъ часу утра, я находился
   На вашей половинѣ во дворцѣ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Ну?
   

НЕСТЕРОВЪ [какъ выше].

             Въ комнатѣ я былъ, какъ ваша свѣтлость
   Изволили войти.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                                 Да говори же!
   

НЕСТЕРОВЪ [какъ выше].

   Вы не изволите ль теперь припомнить,
   Что проходя къ себѣ, вы обернулись
   И этакъ вотъ, черезъ плечо, надменно
   И глядя прямо мнѣ въ лицо, холопу
   Изволили вскричать: "вонъ эту шваль!"
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Не помню. Можетъ-быть. Но дѣло, дѣло...
   

НЕСТЕРОВЪ [твердо, скрывая волненіе].

   Извольте же сейчасъ за эту дерзость
   Просить прощенья у меня...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [вставая].

                                           Негодный!..
   По должности твоей не могъ не знать ты,
   Что государь опасно заболѣлъ...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Да, оспою. Въ морозъ крещенскій
   Стоялъ, въ одномъ кафтанѣ, на запяткахъ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Молчи. Ты зналъ, что при его особѣ
   Я неотступно долженъ находиться,
   И смѣлъ меня, подъ видомъ важной тайны,
   Изъ-за такихъ бездѣльныхъ пустяковъ?..
   

НЕСТЕРОВЪ [вынимая изъ ноженъ шпагу].

   Готовься къ поединку.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                                           Плутъ негодный!
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Самъ будешь таковымъ, хоть князь, когда
   За оскорбленье чести...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                                           Чести, чести!..
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Послушай, князь: нашъ родъ -- старинный родъ,
   Въ Смоленскомъ княжествѣ издавна славный,
   Шляхетный родъ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                                 Пошелъ съ своимъ ты родомъ!
   Жаль, трости я съ собой не захватилъ...
   

НЕСТЕРОВЪ
[весь блѣдный и дрожа всѣмъ тѣломъ, близко подходитъ къ князю].

   А! такъ-то ты! ты такъ! Не князь, мерзавецъ!

[бросаетъ шпагу назадъ отъ себя].

   Нѣтъ, шпаги не достоинъ ты... И знай,
   Что задушилъ бы я тебя, не будь
   Моимъ ты гостемъ, а теперь, теперь...

[Переходя налѣво и становясь въ позу].

   Вонъ, шваль, отсюда! Вонъ, сейчасъ!
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Эй, люди!
   

НЕСТЕРОВЪ.

                       А! струсилъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                                           Я хотѣлъ позвать,
   Чтобъ приказать тебя поставить въ кнутья!..
   А что не трусъ я,-- получи въ задатокъ...

[Подошелъ и далъ ему пощечину].

НЕСТЕРОВЪ [сперва ошеломленъ, потомъ бросаясь на князя].

   А! такъ-то ты!..
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [отступивъ, обнажилъ шпагу].

                                 Не подходи, убью!
   

НЕСТЕРОВЪ.

   И шпаги нѣтъ при мнѣ!.. И мстить не въ силахъ!..
   О, Господи!.. Такъ знайте, ваша свѣтлость,
   Что я могу на вѣки погубить
   И васъ, и весь вашъ родъ проклятый -- словомъ,
   Единымъ словомъ...

[Снова хочетъ броситься на князя, тотъ подставляетъ шпагу].

                                           Знай, твоя сестра,
   Невѣста государева, меня
   Любила тайно...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                                 Ты съ ума сошелъ!
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Спроси ее.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                       Спрошу... А ты, негодный,
   Отъ казни не уйдешь!.. [Быстро уходитъ].
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

НЕСТЕРОВЪ [одинъ].

                                           О, Боже, Боже!
   Что сдѣлалъ я? Что сдѣлалъ? Извергъ! извергъ!
   Названья человѣка не достойный!..
   Ту дѣвушку, которую любилъ ты,
   Кому недавно, въ гордомъ самомнѣньи,
   Ты вѣчное молчанье обѣщалъ!..
   Скорѣй за нимъ. Еще, дастъ Богъ, успѣю...

[Быстро убѣгаетъ безъ плаща и шляпы].

Живая перемѣна.

   

СЦЕНА ВТОРАЯ.

Комната въ Головинскомъ дворцѣ. Однѣ только двери, въ задней стѣнѣ Налѣво, въ первомъ планѣ, отступя отъ стѣны, бокомъ къ зрителю, столъ, крытый краснымъ или зеленымъ сукномъ, обшитымъ по ниву золотымъ галуномъ съ кистями. На столѣ все нужное для письма и зажженныя свѣчи въ двухъ большихъ канделябрахъ; вокругъ стола четыре бархатныхъ стула съ высокими спинками. Направо, на первомъ планѣ, кресло. Остальная мебель ad libitum.

ЯВЛЕНІЕ V.

Входятъ: князь Алексѣй Григорьевичъ, князь Василій Лукичъ, Фельдмаршалъ.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [входя].

   Здѣсь, вѣрьте мнѣ, скрытнѣе. И дверь одна, да и въ ту черезъ коридоръ ходъ, а въ концѣ Аристархъ поставленъ. Никого, окромѣ князь Ивана, до насъ не допуститъ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   О какой тайности говорить сюда завелъ?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [занимая стулъ у стѣны].

   А вотъ садись, братъ князь Василій Володиміровичъ, тотчасъ услышишь.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Сѣлъ ужъ [садится у дальняго отъ зрителя конца стола; князь Алексѣй противъ князь Василій Лукича].
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [помолчавъ].

   Государева тяжкая болѣзнь и врачей за жизнь его опасеніе -- сегодня Влюментроста видѣлъ: "конечно, сказалъ, живъ не будетъ" -- всѣхъ вѣрныхъ подданныхъ, а особливо насъ, людей верховныхъ, крушитъ и заставляетъ опасаться за будущность. Того ради мы, обще съ князь Алексѣй Григорьичемъ, рѣшили, чтобы сперва намъ втроемъ келейно потолковать, а на чемъ станемъ, послѣ о томъ объявить прочимъ нашей фамиліи членамъ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   О чемъ толковать-то?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Надобно наслѣдника выбирать.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Да дайте,-- коли такова ужъ воля Господня,-- душѣ-то государевой съ миромъ отойти, тогда и толкуйте. Отыметъ его Вседержитель, соборъ соберемъ и, кого Господь на душу положитъ, того и наслѣдникомъ поставимъ. Прямыхъ же наслѣдниковъ довольно.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   То-то, что довольно. Не безъ партій будетъ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Знамо, не безъ партій. Не вы одни затѣваете. У князь Дмитрій Михайлыча Голицына,-- подсылалъ ужъ ко мнѣ,-- свои затѣи есть.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Тѣмъ больше намъ готовымъ быть слѣдуетъ. Скажи-ка вотъ: ты на кого думаешь?

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Отвѣтилъ ужъ: рѣшимъ на соборѣ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   А я мыслю [указывая на потолокъ]: вотъ кому наслѣдовать.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Что ты вверхъ указалъ? Что тѣмъ сказать хотѣлъ?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Тому, разумѣлъ, наслѣдовать, кто наверху живетъ: Катеринѣ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ [приподымаясь].

   Катеринѣ?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Да, ей.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ [идетъ направо].

   Катеринѣ? Да она-то кто?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [тоже всталъ].

   Невѣста государева обрученная.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Неслыханное вы дѣло затѣваете! Какъ можно обрученной невѣстѣ быть Россійскаго престола наслѣдницей? Кто захочетъ ея подданнымъ быть? Не только посторонніе, но я и прочіе фамиліи нашей члены,-- никто въ подданствѣ у нея быть не захочетъ. Княжна Катерина съ государемъ не вѣнчалась.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Хотя не вѣнчалась, все одно: обручалась.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Вѣнчаніе иное, а обрученіе иное. Да если бъ и въ супружествѣ за государемъ была, и тогда не безъ сомнѣнія было бъ. Да и говорить нечего. Пустое.

[Отходитъ отъ нихъ въ сторону. Князь Алексѣй садится на прежнее мѣсто и обмѣнивается съ князь Василій Лукичемъ нѣсколькими словами шопотомъ].

   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Садись, князь Василій Володимірычъ, выслушай сперва.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ [подходя].

   И сидя то жъ повторю [сѣлъ].
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   А вотъ посмотримъ. [Доставая и развертывая письмо]. Послушай-ка, что датскій министръ ко мнѣ пишетъ. [Читаетъ]. "Слухи носятся, что его величество весьма боленъ, и если престолъ Россійской достанется Голштейнскому принцу, то Датскому нашему королевству съ Россіей дружбы имѣть нельзя. Обрученная невѣста изъ вашей фамиліи и можно удержать престолъ за нею, какъ прежде Меншиковъ и Толстой удержали за покойною императрицей Екатериною Алексѣевной. По знатности вашей фамиліи вамъ это сдѣлать можно; притомъ же вы больше силы и права имѣете". Вотъ, видишь, какъ иностранные на дѣло смотрятъ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Первое, иностранные намъ не указъ, а второе, если бъ не только датскій, но и цесарскій и иные -- что не безъ сомнѣнья -- согласны будутъ, да наши не согласятся, то ничего не сдѣлаете.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Да наши-то кто?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Да вотъ сказывалъ сейчасъ я вамъ про князь Дмитрій Михайловича, да запамятовали видно; свои, говорю, затѣи у у него.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Онъ кого же?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Кого, говоритъ, ни изберете, все равно, а только, воля ваша, полегчить намъ себя надо.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Въ какомъ смыслѣ?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   А въ такомъ же. Воли себѣ прибавить. Самодержавію не быть, и править намъ, людямъ старѣйшимъ и вельможнымъ. Не по фавору, а по роду. Понялъ?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   То дѣло важное; разсудить должно.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Одначе, и при Катеринѣ можно то устроить.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ [опять вскочилъ].

   Опять свое! Аль шляхетство, духовенство, народъ весь забылъ?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   А завѣщаніе будетъ?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Будетъ ли?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Не сомнѣвайся, будетъ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   А и будетъ, никто ему вѣрить не станетъ. Въ безпамятствѣ, скажутъ, государь писалъ. Мертвой-де рукой водили.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Оставь ты хоть на время свою горячность-то. Присядь, успокойся [фельдмаршалъ садится]. Коли мы этакъ другъ противъ друга идти будемъ,-- конечно, ничего не сдѣлаемъ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Что жъ, мнѣ ужъ и слова сказать нельзя!
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Вотъ ты, братъ Василій Володиміровичъ, про шляхетство и прочихъ помянулъ: коли за нами сила будетъ, и они, вѣрь, прекословить не посмѣютъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   А гвардія наша.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Правда. Ты въ Преображенскомъ полку полковникъ, а князь Иванъ майоръ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   И въ Семеновскомъ спору не будетъ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ [опять вскакиваетъ].

   Что вы ребячье врете! Да стану я объ этомъ въ полку говорить, меня не только будутъ бранить,-- убьютъ. Костей мы съ князь Иваномъ не соберемъ. Видно, уйти мнѣ отъ васъ вовсе [отошелъ въ сторону].
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [тихо, черезъ столъ князь Василій Лукичу].

   Отпускать ли?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [тихо же].

   Отпусти. Поостынетъ, согласенъ будетъ.
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Ну, прощайте!
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Прощай, братъ князь Василій Володиміровичъ; только вотъ что мнѣ на прощанье отвѣтствуй: неужто жъ, когда всѣ согласны будутъ, одинъ противъ всѣхъ пойдешь?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Одинъ и у каши не споръ. Всѣ согласятся, и я отъ міра не прочь. Только никогда вы всѣхъ на согласье не приведете. Ни во вѣки вѣковъ. И аминь.

[Идетъ къ двери и встрѣчается съ входящимъ князь Иванъ Алексѣевичемъ].

   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣ же, князь Иванъ Алексѣевичъ.

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   А! племянникъ пожаловалъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   А вы, дядюшка, развѣ уходите?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Ухожу. И тебѣ мой совѣтъ: уходи и ты. "Блаженъ мужъ", помнишь?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Что ты сына-то отъ отца отводишь?
   

ФЕЛЬДМАРШАЛЪ.

   Не отвожу. Чай, своя у него голова на плечахъ есть,-- разсудитъ. А хочешь меня, князь Иванъ, послушать: не приступай. Къ нимъ, говорю, не приступай. Бѣда будетъ. Впрочемъ, прощай!

[Цѣлуетъ князь Ивана въ голову и уходитъ].

   

ЯВЛЕНІЕ VII.

   Тѣ же безъ Фельдмаршала. Князь Иванъ подходитъ и становится за стуломъ, гдѣ тотъ сидѣлъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [подходя].

   Что это съ дядюшкой?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                           Самъ, чаю, знаешь
   Его несносный и строптивый нравъ.
   Чуть слово не по немъ,-- вспылилъ, и радъ
   Разрушить все... И рѣчь-то не о дѣлѣ,
   О постороннемъ шла.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [сыну].

                                           Что государь?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Я съ часъ назадъ его оставилъ. Онъ уснулъ.
   И сномъ, какъ надо думать, укрѣпится,
   И къ утру легче станетъ.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                           Станетъ лучше,--
   Молебенъ отпоемъ. Но все же намъ
   Своей заботы оставлять не должно.
   Готово завѣщанье. Вотъ, возьми [подаетъ бумагу].
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [не двигаясь съ мѣста].

   Позвольте, дядюшка...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [сыну строго].

                                           Безъ разговоровъ.
   Упорствовать не время. И не смѣй
   Безъ подписи являться. Богъ свидѣтель,
   Я прокляну тебя. Ступай же. Ну?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Сейчасъ... Сестра... Ну, словомъ, Катерина
   Наслѣдовать корону недостойна.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [вставая].

   Ка-акъ!.. Отцовское проклятье
   Тебѣ ничто?...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                 Постой, братъ Алексѣй...
   Пускай причину скажетъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [сыну].

                                           Говори.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Но, батюшка, кто назоветъ достойной
   Ту дѣвушку, не говорю княжну,
   Но самаго что есть простого званья,
   Которая такому жъ жениху,
   Съ нимъ обручась и вѣрность обѣщая...
   Другого тайно и постыдно любитъ?
   Княжна же Катерина...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                           Замолчи!
   Помысли только, на кого клевещешь!
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [твердо].

   Не клевета, а правда.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                           Кто сказалъ?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   А самый тотъ, кого она любила...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Но какъ же? Прямо, что ль, пришелъ къ тебѣ
   И объявилъ: молъ, мнѣ твоя сестра,
   Невѣстой будучи, въ любви открылась?..
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Сейчасъ лишь у него я былъ...
   Не по сему, а по иному дѣлу...
   Да это постороннее.. И онъ
   Невольно, мною оскорбленный, крикнулъ...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   А ты и вѣрить!.. Мало ли что въ злобѣ
   Не на другихъ на самого себя...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Хотя и въ злобѣ онъ, но правду крикнулъ...
   Вотъ батюшка его довольно знаетъ...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Кого?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                       То -- Нестеровъ, кавалергардъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Тотъ самый Нестеровъ, что усылалъ я?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Онъ самый.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ
[схватившись руками за голову и переходя направо, самъ съ собою.].

                       Господи мой Боже!.. Онъ!...
   Тогда же сердце чуяло... О-о!..

[Сѣлъ, закрывъ лицо руками].

КНЯЗЬ ИВАНЪ [дядѣ, указывая на отца].

   Вы видите...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                 Одно пока я вижу:
   Что твой отецъ безмѣрно оскорбленъ,--
   О клеветѣ, злодѣя отыскавъ,
   Разыщемъ мы... Ты не убилъ его?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Не тронулъ.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                 Мало же сестру ты любишь!..
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [измѣряя дядю взглядомъ съ головы до ногъ].

   А, дядюшка!.. Такъ таково-то
   У васъ намѣренье.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [вспыхнувъ].

                                 Какъ смѣешь ты
   Столь дерзко на меня смотрѣть? Мальчишка!..
   Иль смѣешь думать?.. Эхъ, Иванъ, Иванъ,
   Недоброе ты мыслишь про сестру!..
   Покоенъ будь: окажется виновной,--
   Самъ завѣщанье разорву.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [съ тѣмъ же взглядомъ].

                                           А! разорвете...

[Быстро повернувшись, уходитъ].

   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Князь Василій Лукичъ и князь Алексѣй Григорьевичъ, потомъ Аристархъ. Князь Алексѣй, услыхавъ, что замолчали, подымаетъ голову и, убѣдясь, что сына нѣтъ, встаетъ и идетъ къ двери. Князь Вассилій Лукичъ быстро подходитъ къ нему.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Ушелъ Иванъ?.. Эй, Аристархъ! Сюда!
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Одумайся. Что хочешь дѣлать ты?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Что? Допросить, увѣриться хочу я...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   И не боишься ложнымъ подозрѣньемъ
   Родную дочь убить?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                 Эхъ, братъ Василій!..
   Иль ты отцовскихъ чувствъ понять не можешь?
   Вѣдь я отецъ ей... Аристархъ!.. Отецъ!..
   Могу ли часъ одинъ, одно мгновенье
   Въ сомнѣньи жить? Эй, Аристархъ! Живѣй!
   

АРИСТАРХЪ [въ дверяхъ].

   Что прикажете, ваша свѣтлость?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Зови сюда скорѣе Катерину.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Быть-можетъ, спитъ...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                           Гдѣ спать теперь!
   И не ложилась: при-смерти женихъ. [Аристарху].
   Ступай же, чтобъ сейчасъ, сію минуту.
   

АРИСТАРХЪ.

   Слушаю, ваша свѣтлость.

[Ушелъ].

   

ЯВЛЕНІЕ IX.

Князь Василій Лукичъ, князь Алексѣй Григорьевичъ.
Оба идутъ къ авансценѣ.

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Напрасно, братъ. Напрасно. Впрочемъ, гибель
   Еще возможность есть предотвратить.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Какъ? чѣмъ?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                 А вотъ войдетъ, скажи ей,
   Что звалъ сказать... что государю лучше...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Эхъ, князь Василій!..
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                           Пусть она виновна,
   Хоть я не перестану сомнѣваться,
   Пока вина не будетъ очевидна...
   Но все же, согласись, не предъ тобой
   Она отвѣтственна.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                 Не предо мной?
   Не предъ отцомъ? Предъ кѣмъ же?..
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                                     Передъ Богомъ.
   А на землѣ предъ женихомъ своимъ.
   Но тотъ, предъ кѣмъ -- замѣть: не есть, а можетъ
   Виновной оказаться,-- умираетъ.

[Движеніе князь Алексѣя].

   Дай досказать. Подумай, что всегда
   Предъ высшимъ надо забывать о низшемъ.
   Не мы ей судьи; ихъ Господь разсудитъ.
   И помни, что она -- надежда наша,
   И если мы допустимъ, князь Иванъ...

[Новое движеніе князь Алексѣя].

   Я понимаю, что сказать ты хочешь:
   Что горячусь напрасно, что невинна...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Ну, что бы ни было, а все жъ спрошу.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ
[отходя на свое прежнее мѣсто за столомъ]

   Эхъ, Алексѣй!.. Не плакаться бъ потомъ!..

[Сѣлъ и заслонился канделябромъ].

   

ЯВЛЕНІЕ X.

Тѣ же, княжна Екатерина Алексѣевна. Едва заслышавъ ея голосъ, князь Алексѣй идетъ къ ней и, схвативъ за руку, почти тащитъ къ авансценѣ. Князь Василій Лукичъ, будто оставаясь безучастнымъ зрителемъ, все время зорко слѣдитъ за отцомъ и дочерью.

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [въ дверяхъ].

   Вы, батюшка...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                 А, это ты! Сюда!
   И на колѣни предъ отцомъ пади,
   И, на колѣняхъ стоя, со слезами,
   Во всѣхъ дѣлахъ твоихъ негодныхъ кайся!
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [про себя].

   О, Боже!
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                       Не притворствуй! Отвѣчай!
   И помни: не чужому отвѣчаешь,
   Передъ отцомъ стоишь.-- Какъ ты посмѣла,
   Невѣстой будучи -- и чьей невѣстой?..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   А! понимаю я, кто ищетъ
   Моей погибели. То князь Иванъ съ невѣстой.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Невинныхъ не вини. А совѣсть, совѣсть
   Ты допроси свою. Она тебѣ
   Все дочка скажетъ... Нестерова знаешь?
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Но, батюшка, съ тѣхъ поръ, какъ я невѣстой,
   Вы сами знаете, могла ли я,
   Хотя украдкой, Нестерова видѣть?
   И если кто посмѣлъ...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                           Но раньше, раньше?..
   А! замолчала. Онѣмѣлъ языкъ,
   И слово лживое мертво предъ правдой!..

[Нѣжнѣе, почти умоляя].

   Что жъ ты молчишь? Оправдывай себя.
   Себѣ въ защиту хоть словечко молви.
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [съ мертвенною холодностью].

   Не бойтесь, батюшка. Позора вамъ я
   Не принесу. Я долгъ свой знаю. Ядъ,
   Иная ль смерть,-- но къ завтрашнему утру
   Жива не буду.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [въ испугѣ за нея|

                                           Господи помилуй!
   Что ты, безумная! Перекрестись.
   

ЯВЛЕНІЕ XI.

Тѣ же, Нестеровъ, въ страшномъ разстройствѣ.

НЕСТЕРОВЪ [за сценой].

   Отъ государя! Прочь!
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                           Какое горе?
   Еще шумитъ на голову сѣдую?

[Нестеровъ вошелъ].

   А! это ты, разбойникъ! Погубитель!
   Убійца, негодяй!
   

НЕСТЕРОВЪ
[сдѣлавъ нѣсколько шаговъ отъ двери, всталъ на колѣни] Свѣтлѣйшій князь!

   Я вашу дочь безчестно оболгалъ
   И голову повинную принесъ...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [Нестерову].

   Немного опоздалъ: всего минуту.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [спѣшно отводя ее].

   Молчи, молчи! Молчи ты, Христа ради!
   

НЕСТЕРОВЪ [про себя, ломая руки].

   Минуту! Господи! Всего минуту!
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [ему].

   Тебя же...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [вставая, прерываетъ его].

                       Братъ! Князь Алексѣй Григорьичъ!
   За дочерью скорѣе пригляди:
   Едва жива стоитъ. А съ нимъ и я
   Управлюся.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [бросился къ дочери].

                                 Господни силы!
   Вся помертвѣла. Руки словно ледъ.

[Ведетъ и сажаетъ ее въ кресло направо].

НЕСТЕРОВЪ [съ движеніемъ].

   Что съ нею? Обморокъ?...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                           Прочь! прочь поди!
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [повелительно].

   Ты, Нестеровъ, поди ко мнѣ.

[Нестеровъ повинуется; и далѣе, кромѣ особо обозначенныхъ, его движенія согласуются съ репликами князь Василія; при особо рѣзкихъ выраженіяхъ послѣдняго, Нестеровъ, вздрагивая, вскидываетъ на него глазами, но, встрѣчая его холодный и упорный взглядъ, повинуется].

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [около дочери].

                                                     О, Боже!
   Ужели не очнется?... Эй, воды!...
   Эй, спирту!.. Аристархъ... Воды!

[Уходитъ почти бѣгомъ. Нестеровъ былъ готовъ броситься на помощь].

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [уловивъ движеніе Нестерова].

                                                     Садися.
   Сознавшись устно въ клеветѣ, теперь
   Сознайся письменно [подаетъ ему бумагу и перо].
                                 Возьми. Пиши. [Диктуетъ].
   "Симъ объявляю, что по доброй волѣ,
   Безъ принужденья, чьей-нибудь угрозы
   И не страшася мести, сознаюсь..."

[Князь Алексѣй возвращается со склянкой и водой и начинаетъ приводить дочь въ чувство].

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [говоритъ].

   Ты вѣдь готовъ подъ пыткой подтвердить?
   

НЕСТЕРОВЪ [твердо].

   Готовъ, и вынесу.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                 Пиши же далѣ:
   "Что и готовъ подъ пыткой подтвердить,
   Что я, по гнусности моей и злобѣ,
   Оклеветалъ княжну Екатерину..."
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [около дочери].

   Ну, слава Богу! Глазыньки открыла...
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   "Невѣсту государеву".
   

НЕСТЕРОВЪ
[написавъ и съ движеньемъ, какъ бы готовъ броситься къ княжнѣ].

                                           Довольно ль?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Постой. Вѣдь ты повздорилъ съ князь Иваномъ?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Да, ссора вышла.
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                 Такъ прибавь: "бояся,
   Что князь Иванъ за дерзости мои..."
   Что жъ бросилъ ты перо?... Пиши: "Бояся,
   Что князь Иванъ за дерзости мои,
   Чего весьма достоинъ былъ, накажетъ..."
   

НЕСТЕРОВЪ [съ горечью]

   Теперь довольно ль?
   

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

                                 Подпиши. Подай. [Взявъ и просматри, вая бумагу.
   И помни, если бы въ моемъ дому
   Ты былъ,-- то живъ не вышелъ бы. И -- вонъ!..
   

НЕСТЕРОВЪ [отойдя, про себя].

   Все, все терпи. И не того достоинъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [какъ выше].

   Вотъ и дыханье поровнѣе стало.
   

НЕСТЕРОВЪ [съ радостнымъ движеніемъ].

   Опомнилась?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [ему].

                                 Не подходи ты къ ней!
   Иль снова хочешь отравить ее
   Безбожной клеветой?
   

НЕСТЕРОВЪ [умягченнымъ голосомъ].

                                           О, ваша свѣтлость!
   Зачѣмъ кричите вы? Вѣдь ваша брань
   Въ отраду мнѣ. Желаете ли вы
   Меня унизить, оскорбить,-- то знайте:
   Что ваша ласка разорветъ мнѣ сердце,
   И ваша тихая слеза убьетъ.

[За сценой слышны рыданья; князь Василій быстро идетъ къ дверямъ, отворяетъ ихъ и вводитъ князь Ивана].

   

ЯВЛЕНІЕ XII.

Тѣ же, князь Иванъ Алексѣевичъ.

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ.

   Да говори жъ! Что сталося?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

                                           Не стало,
   Не стало друга моего. Россія
   Второго имератора лишилась.

[Общее движенье; задержанный вскрикъ].

   Промолвилъ только: "Поскорѣй мнѣ сани,
   Къ сестрѣ хочу поѣхать", и скончался.
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   О, батюшка!... Судьба: какъ разъ въ тотъ день,
   Какъ подъ вѣнецъ идти.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                           Охъ, Катя, Катя!
   Катюшенька, Катюшечка моя!..

[Становится предъ нею на колѣни и принимаетъ ее въ объятія].

КНЯЗЬ ВАСИЛІЙ ЛУКИЧЪ [князь Ивану].

   Твоя сестра невинна. Клеветникъ
   Сознался письменно. И ты обязанъ
   Свою вину предъ нею искупить.
   Вотъ завѣщанье. Ты его подпишешь
   Отъ государевой руки -- твоей
   Никто не сможетъ отличить: двѣ капли.

[Приглашаетъ его движеніемъ идти къ столу. Князь Иванъ механически дѣлаетъ шагъ впередъ. Картина].

Занавѣсъ.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

[Апрѣль 1730].

Въ Горенкахъ, подмосковной князь Алексѣя. Трое дверей: лѣвая, задняя и правая.

ЯВЛЕНІЕ I.

Князь Алексѣй Григорьевичъ, направо, княжна Елена Алексѣевна и князь Александръ Алексѣевичъ, налѣво, сидятъ въ креслахъ. Немного погодя справа входитъ КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ Юрьевна Всѣ одѣты нарядно.

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ [входя].

   Все готово. Что жъ, князь мой, не перейти ли намъ туда.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [всталъ навстрѣчу жены].

   Охъ, ты хлопотунья моя. Дай-ка вотъ ручку за хлопоты твои поцѣлую, да садись-ка, княгинюшка моя [цѣлуетъ руку и сажаетъ возлѣ себя]. Вотъ разрушенную нашу подождемъ, да и пойдемъ всѣ вмѣстѣ.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Это ты Катерину разрушенной прозвалъ?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Не я, въ народѣ зовутъ. Еще какъ-то въ скорости по смерти государевой, ѣхали мы съ ней и въ толпу попали. "Гляди, говорятъ слышимъ, невѣсту разрушенную везутъ".
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ [грустно].

   Да!.. [спохватясь]. Выйдетъ сейчасъ: одѣвается.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА [точно ее укусилъ кто].

   Одѣвается?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [ей].

   Что съ тобою? Аль муха укусила? Такъ въ апрѣлѣ, кажись бы, рано...
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Вовсе не муха! Съ чего вы это взяли?.. А только весьма удивлена буду, если сестра цвѣтное платье надѣнетъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Чему жъ дивиться? Братъ, не чужой женится.
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   И братецъ-то глупости затѣваетъ: въ домѣ трауръ, у сестры женихъ трехъ мѣсяцовъ нѣтъ какъ умеръ, а онъ -- вѣнчаться!..
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Молчи.-- Эхъ княгинюшка моя, не такую свадьбу затѣялъ бы, кабы... И то: кого звать-то? Разсѣялась, врозь глядитъ вся наша фамилія. Другъ друга видѣть опасаемся, того гляди: "опять-де затѣваютъ", заворчатъ. Охо-хо-хо! Тяжелое времячко. Сердце держи покорливо, голову носи поклонливо. [Встряхнувшись княжнѣ Еленѣ]. Ну, ты, вездѣсуйка. всезнайка, скажи-ка, гдѣ князь Иванъ?
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА [указавъ на заднія двери!

   Тутъ вотъ, на боковомъ крыльцѣ стоитъ...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Что тамъ дѣлаетъ?
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Почемъ я знаю? Должно-быть, невѣсту выглядываетъ,-- не ѣдетъ ли; только напрасно, думаю.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Это еще почему?
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.

   Конечно, папенька, не пріѣдетъ она. Охота ей теперь за него; тогда иное дѣло: фаворитъ былъ. А теперь, да и родные не пустятъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Экой языкъ у тебя!
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА [вскочивъ].

   Ахъ, маменька! знаете, я теперь даже рада, что вы мнѣ не позволили въ черномъ платьѣ остаться. Вотъ чудесно-то будетъ: всѣ мы разрядились, всѣ ждемъ, а невѣсты-то нѣтъ, какъ нѣтъ!..
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [строго].

   Слово еще пикнешь, вонъ вышлю!

[Княжна Елена садится на свое мѣсто].

   

ЯВЛЕНІЕ II.

ТѢ же; слѣва: княжна Екатерина Алексѣевна.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [указывая женѣ на входящую дочь].

   Вотъ она, моя голубушка... Головка опущена, глазыньки потуплены... [встаетъ и идетъ ей навстрѣчу].
   

КНЯЖНА ЕЛЕНА.
[вскочивъ, юркнула предъ отцомъ и, не добѣжавъ до сестры, всплескивая на нее руками].

   Какова? въ цвѣтномъ!
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [на княжну Елену].

   Вонъ! [Та вскрикиваетъ и убѣгаетъ направо; онъ подходитъ къ старшей дочери, ведетъ ее и сажаетъ подлѣ матери]. Иди, иди къ намъ, милая; садися тутъ-вотъ, подлѣ матери. [Отходитъ немного, и женѣ, любуясь дочерью]. Охъ, княгинюшка моя, сама скажи: не красавица развѣ, не царицей глядитъ? И была бы: да злодѣи-завистники не похотѣли: царевну Анну выкрикнули. А пуще всѣхъ Голицынъ съ своимъ полегченьемъ!.. Полегчить-де себя да полегчить.... Вотъ и полегчили: курляндца на шею себѣ посадили...
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Охъ, князь!... Какія слова -- перенесутъ еще...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Чего переносить: я только вирши на Ѳеофановъ манеръ слагаю. Вотъ и полегчили...
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Полно, полно!...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Ну, моихъ не хочешь, Ѳеофановыхъ послушай. Какъ, бишь, воспѣвалъ-то онъ? [Становится въ позу и декламируетъ].
             Солнце Анна возсіяла,
   Черный -- охъ, обмолвился -- свѣтлый намъ день даровала!
             Августа-Анна,
             Богомъ вѣнчанна,
             Ты красота,
             Ты доброта,
   Канальѣ курляндцу веселіе
             Веліе!

[При послѣднихъ стихахъ княгиня вскакиваетъ и хочетъ броситься къ мужу; въ заднія двери: князь Иванъ].

   

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣ же, князь Иванъ Алексѣевичъ.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [на движеніе жены].

   Не буду, княгинюшка, не буду... [Входящему сыну]. А, Иванъ!.. Что жъ, ѣдетъ?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Сейчасъ. Идите же, батюшка...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Идемъ. Да ты-то, что жъ, благословляться?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Тотчасъ приду. Только если замѣшкаю немного, не погнѣвитесь.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Да что ты?.. Ну, да ладно. Идемъ же, идемъ.

[Всѣ, кромѣ князь Ивана, уходятъ направо].

   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Князь Иванъ Алексѣевичъ, изъ заднихъ дверей, Анна Родіоновна, нарядная, и графиня Наталья Борисовна, въ подвѣнечномъ платьѣ.

КНЯЗЬ ИВАНЪ [въ дверяхъ].

   Пожалуйте, сюда пожалуйте.

[Тѣ входятъ].

АННА РОДІОНОВНА.

   Что-й-то, ваша свѣтлость, куда вы насъ завели? Не порядокъ, ей-Богу-съ, не порядокъ. Вамъ бы въ церкви насъ ждать надо...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Извините ужъ, Анна Родіоновна, думалъ: съ дороги оправиться захотите.
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Развѣ, что вотъ это, ваша свѣтлость. А дорога, признаться, вата свѣтлость, адъ-дорога да и не ближняя: четырнадцать ихъ верстъ, что ли, считаютъ. Охъ, ваша свѣтлость! ежечасно вѣдь думала, что ни сама жива не доѣду, ни графинюшки своей не довезу... Такъ оправиться приказываете?.. Что жъ, ваша свѣтлость, хоть оно и не порядокъ, да какъ вы приказываете, да и мы-то сами не въ порядкѣ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [тревожно].

   Что такое? [Во время слѣдующей рѣчи князь Иванъ стоитъ между невѣстой и Анной Родіоновной и, протянувъ назадъ руку, украдкой пожимаетъ руку невѣсты и по временамъ быстро взглядываетъ въ ея сторону; графиня сквозь слезы, радостно смотритъ на жениха].
   

АННА, РОДІОНОВНА.

   Охъ, ваша свѣтлость!... Что у насъ на дому-то творилось! Ужъ никто бы, увидѣвъ, не сказалъ, что невѣсту снаряжаютъ; скорѣй: въ гробъ кладутъ, подумалъ бы. Старигійто братецъ у насъ въ оспѣ лежитъ, младшій съ недѣлю какъ изъ дому вовсе убѣжалъ; родныхъ никого, ни единаго, ни-ни человѣка,-- опасаются тоже, ваша свѣтлость... За всѣхъ я одна; я и мать посаженная и поѣзжане всѣ -- все я же. А я-то что? Я на графинюшку гляжу да плачу, а графинюшка моя сама плачетъ, и дѣвки сѣнныя, на насъ глядя, всѣ навзрыдъ плачутъ [отираетъ слезы]. Охъ, ваша свѣтлость! стѣны-то дому отцовскаго и тѣ, кажись, плакали... Отъ такого-то богатства да такъ выдавать!... А графинюшка-то... [Взглянувъ на нее и всплеснувъ руками]. Мати Пресвятая Богородица! да она радошна стоитъ, улыбается... Ну, ваша свѣтлость, нельзя ужъ сказать, чтобъ силой невѣсту выдавали... Одначе, заболталась я, ваша свѣтлость... Извольте жъ, какъ приказали...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Да, Анна Родіоновна, сдѣлайте мнѣ одолженіе -- оставьте вы меня съ Наташей на минуточку.
   

АННА РОДІОНОВНА [въ страшномъ изумленіи].

   Какъ, ваша свѣтлость?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Слово мнѣ ей надо сказать, важное слово; послѣ, какъ разскажу вамъ, сами меня за то похвалите.
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Охъ, ваша, свѣтлость, да какъ-же-съ!.. Не порядокъ, ей-Богу-съ, не порядокъ.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Сдѣлайте, Анна Родіоновна, милость...
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Охъ, ваша свѣтлость!.. Да ужъ коли все не порядкомъ пошло, такъ... [Указывая на правыя двери]. Сюда, что ль. пройти?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [провожая ее].

   Сюда. Батюшкѣ съ матушкой скажите, что сейчасъ.! Боюсь, не безпокоятся ли.
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Ладно ужъ, ладно. Только пройти какъ?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Прямо, все прямо; комнаты три пройдете, и увидите.
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Ладно ужъ, ладно... А что не порядокъ, ваша свѣтлость, не порядокъ.

[Ушла].

   

ЯВЛЕНІЕ V.

Князь Иванъ Адекоѣевичъ; графиня Наталья Борисовна.

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [съ движеніемъ къ жениху].

   Ваня! что такое? Неспокоенъ ты, вижу; разстроенъ. Точно не радъ мнѣ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [быстро подходя къ ней и, цѣлуя ея руку].

   Наташа, Наташа!... Добрая, хорошая моя!.. Охъ, Наташа, много разъ начиналъ говорить я тебѣ, да не слушала ты... А теперь, ради Бога, ради всего святого, выслушай ты меня...
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [тревожливо].

   Что ты, Ваня, что ты?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Голубушка моя! Подумай только, до чего дошло! Что Анна-то Родіоновна про сборы ваши разсказывала... Вѣдь родные всѣ твои изъ-за меня отъ тебя отступились... Всѣ насъ нынче, какъ чумныхъ, бѣгутъ. Вѣдь въ опалѣ мы, хоть еще не въ явной, въ тайной, а вѣдь не нынче, завтра и явная придетъ... Ссылка, хуже, можетъ-быть.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Одно я, Ваня, придумать только могу, что разлюбилъ ты меня...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Наташа, подумай, ради Бога, подумай, пока не поздно еще.
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ.

   А не разлюбилъ, такъ пожалѣй ты меня... Одно только подумай: какъ, отъ тебя отказавшись, жить буду?.. Какъ наединѣ съ собой размышлять стану? "Какая же, скажу я себѣ,-- дѣвушка ты недостойная; какъ въ фаворѣ женихъ твой былъ, любила его, а въ несчастьи,-- поспѣшила разлюбить?" И всечастно вѣдь, Ваня, приходить мнѣ въ голову станетъ... Неужто жъ меня не пожалѣешь?
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [хочетъ обнять ее].

   Наташа!..
   

ГРАФИНЯ НАТАЛЬЯ [отстраняя его, строго].

   Полно. Полно. О поцѣлуяхъ ли предъ вѣнцомъ думать надо? [Взяла его за руку и ведетъ къ правымъ дверямъ]. Пойдемъ-ка скорѣе, а то матушку съ батюшкой дожидать заставляешь, грѣшно вѣдь. [Оба ушли направо].
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

   Чрезъ нѣкоторое время по ихъ уходѣ, изъ заднихъ дверей, Нестеровъ, въ простой синяго сукна однорядкѣ съ поясомъ и въ русскихъ сапогахъ.
   

НЕСТЕРОВЪ [одинъ].

   Сказали: свадьба... Время ли теперь?
   А не теперь, когда же будетъ время?
   И лучше даже... Гдѣ укрыться легче:
   Въ пустомъ ли полѣ, иль въ людской толпѣ?
   И вотъ, я въ Горенкахъ опять!.. Но какъ?
   Украдкой, воромъ, и въ какой одеждѣ...
   Чтобъ въ случаѣ, какъ спросятъ, то солгать:
   "Молъ, къ князю посланъ, и по дѣлу посланъ,
   Отъ князь Василій Лукича, положимъ"...
   Такимъ ли прежде я входилъ сюда?
   Какъ сердце гордо билося, какъ гордо
   На жизнь смотрѣлъ тогда!-- Но гдѣ я?
   А, помню эту комнату: отсюда,
   Вотъ эти двери, ходъ къ княжнѣ.-- Бывало,
   На цыпочкахъ и затаивъ дыханье,
   И трепеща чуть скрипнетъ половица,
   Счастливый крался я... Оставь мечтанье,
   И пробудись для слезъ... Идутъ... Она...
   Ея походка... Я ли не узнаю?
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Нестеровъ, справа княжна Екатерина Алексѣевна, она входитъ въ глубокой задумчивости и не замѣчаетъ Нестерова; онъ, полный сочувствія къ ея грусти, нѣкоторое время слѣдитъ за нею глазами, не смѣя подойти.

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [сама съ собою].

   Ихъ радости не въ силахъ видѣть я... О, Боже!
   Иль это зависть? Нѣтъ, не зависть, нѣтъ!
   Нему завидовать? Ихъ радость, счастье,--
   Все это тысячамъ людей доступно,
   И въ бѣдности, и въ самой низкой долѣ,
   Повсюду, гдѣ женихъ невѣсту любитъ...
   И такъ же рада, какъ она теперь,
   Не меньше, будетъ и моя сѣнная,
   Какъ подъ вѣнецъ съ возлюбленнымъ пойдетъ.
   Не зависть, говорю я, нѣтъ. Иное,
   Доселѣ мнѣ невѣдомое чувство:--
   Какъ будто бы душа моя больная
   Вся сжалася, и тяжко ей дышать,
   И жутко ей предъ чистою душою...
   О, Боже!..
   

НЕСТЕРОВЪ [подходя].

                       Катерина!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                 Чей это голосъ?
   Кто здѣсь? кто звалъ меня? Кто ты?
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Ты не узнала?
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                 Господи!..
   

НЕСТЕРОВЪ.

                                           Не бойся!
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   И ты..
   

НЕСТЕРОВЪ

                       Постой.-- Я знаю, Катерина,
   Въ твоей груди такъ много накипѣло,
   Что слово просится... Но удержись...
   Дай мнѣ сперва сказать.-- Я знаю,
   Что предъ тобой виновенъ, и не думай,
   Что я пришелъ съ желаньемъ оправдаться.
   Я слово далъ тебѣ, и не исполнилъ,--
   И нѣтъ мнѣ оправданья!.. И ничто,
   Ни оскорбленье брата твоего,
   Ни чести горделивой униженье,
   Ни бѣшеный порывъ,-- ничто не можетъ
   Безчестный мой поступокъ извинить.
   И я просить не стану о прощеньи...
   Ты не простишь, не въ силахъ, и -- не надо!
   И если бъ ты,-- не говорю простила,
   Подумала простить,-- тебя, клянуся,
   Отъ всей души я сталъ бы презирать!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Что жъ хочешь ты? Напомнить униженье?
   Разбередить еще живую рану?
   Иль властью надо мною похвалиться?
   О! правду ты сказалъ тогда: великой
   И грозной властью ты владѣлъ.-- Безумецъ!
   Какъ ты рѣшился потерять ее?..
   Но нынѣ... Я понять стараюсь,
   Что привело тебя, и не могу,
   И въ мысляхъ путаюсь...
   

НЕСТЕРОВЪ.

                                           Ахъ, Катерина!
   Измучился я думою, что ты
   Теперь въ несчастьи -- вамъ грозитъ опасность,
   И большая, чѣмъ ждете вы, быть-можетъ,--
   А я не только-что помочь не въ силахъ,
   Но и вдали тебя,-- и вотъ пришелъ,
   Чтобъ умолять, рыдая, на колѣняхъ:
   О! будь добра. О! не гони меня.
   Забудь хотя на мигъ,-- и удостой
   Со мной своимъ несчастьемъ подѣлиться!..
   Позволь остаться мнѣ съ тобой. Не равнымъ.
   Хочу я быть -- твоимъ рабомъ послѣднимъ.
   И даже не рабомъ, ничтожной тварью,
   Не стоящей ни мести, ни презрѣнья,
   А для того лишь годной, чтобы ею
   Всечасно помыкать!
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                 Довольно. Встань. [Онъ встаетъ].
   Не знаю я, отъ сердца говорилъ ты,
   Иль честолюбье... О! оно нерѣдко
   Насъ заставляетъ добрыми казаться,
   И жертвовать, и подвига желать...
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Не честолюбье, нѣтъ: одна любовь...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА

   Не знаю, говорю, чѣмъ ты подвигнутъ...
   Но будь по-твоему; я уступаю
   И вѣрю, что меня еще ты любишь,
   И не хочу ни проклинать тебя,
   Ни мстить, ни издѣваться надъ тобою!..
   Какъ я тебѣ повѣрила, повѣрь
   И ты... О, нѣкогда любимый,
   И дорогой, и близкій человѣкъ!
   На всѣ твои слова, на всѣ моленья
   Одно могу тебѣ я отвѣчать:
   Ты опоздалъ, ты опоздалъ вторично...
   Съ тѣхъ поръ, какъ мы съ тобою врозь живемъ,
   Я испытала многое: и власть,
   И честь, и горе, и позоръ, и счастье...
   Не то ничтожное, пустое счастье,
   Что всѣмъ такъ дорого, но то
   Высокое, доступное немногимъ,
   Что слава намъ даруетъ, подымая
   Надъ мелкодушною толпой; то счастье.
   Его же вѣдаютъ лишь люди силы
   И царственнаго духа!.. Но ни съ кѣмъ
   Ни счастьемъ не дѣлилась я, ни горя
   Не повѣряла никому. Я гордо
   Жила одна, стѣною неприступной
   Какъ будто окруженная... Одна,
   Для всѣхъ чужая и чуждаясь всѣхъ...
   И мнѣ не надо ни любви покорной,
   Ни рабскаго смиреннаго служенья!..
   Лишь объ одномъ прошу тебя: уйди,
   И на всегда, на вѣкъ, и... безъ рыданій.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   О, гордость сатанинская!.. Я зналъ,
   Что ты меня презрительно отвергнешь,
   И все надѣялся, безумецъ!
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

                                           Перестань.
   Ты видишь самъ: все кончено межъ нами.
   Прощай! [отворачивается отъ него].
   

НЕСТЕРОВЪ.

                       И отвернулась! Неужели
   Не стою я прощанія иного?
   Дай руку мнѣ твою поцѣловать
   И выплакать любовь...

[Она протягиваетъ ему руку; онъ покрываетъ ее поцѣлуями и слезами].

   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [отрывая руку].

                                           Уйди... Уйди же...
   Довольно: будь мужчиной, не ребенкомъ.
   

НЕСТЕРОВЪ.

   Не оскорбляй, не унижай меня...
   Не стою я... Я человѣкъ отпѣтый:
   Мнѣ пулю въ лобъ, или на шею петлю,
   Иного не осталось... О! прощай
   И обѣщай одно: когда тоскою
   Томиться будешь ты, въ тяжелыхъ думахъ
   Хоть изрѣдка воспоминай о томъ,
   Что есть душа, любящая тебя
   Такъ пламенно, съ такою жгучей силой,
   Что для нея любовь -- и жизнь, и смерть,
   И вѣчное блаженство, и мученье!

[Хочетъ поцѣловать ея руку; она съ невольнымъ, порывистымъ движеніемъ, склоняется къ нему и цѣлуетъ его].

   За этотъ мигъ! За этотъ поцѣлуй!
   Еще одинъ, и... [цѣлуетъ ее] и прощай на вѣки!..

[Быстро уходитъ въ заднія двери].

   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Княжна Екатерина Алексѣевна, потомъ справа князь Алексѣй Григорьевичъ.

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА [одна].

   Расчетъ оконченъ. Я теперь покойна,
   Я снова съ гордостью своей одна...
   О! если бъ также я могла разстаться
   Со всѣмъ на свѣтѣ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [за сценой].

                                 Катя! гдѣ ты? Катя!..
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Здѣсь, батюшка...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [входя].

                                 А, вотъ!.. Ну, слава Богу...
   Какъ сына отпустилъ, тебя хватился;
   Сказали: вышла. Надо было мнѣ
   Распорядиться кое-чѣмъ,-- распорядился;
   Пришелъ, сижу: не достаетъ кого-то,
   Тоскуется по комъ-то... Догадался,
   Пошелъ искать... Но что же ты ушла?
   Иль нездоровится тебѣ, Катюша?
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Мнѣ стало тяжело... Сюда я вышла...
   И во-время... меня здѣсь дожидался...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Кто?
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

             Нестеровъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                 Какъ онъ посмѣлъ? Зачѣмъ?
   Злодѣй, разбойникъ, негодяй!.. И ты отца
   Не кликнула на помощь... Ахъ, Катюша!...
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Зачѣмъ же, батюшка? Да и за что
   Бранить его? Вѣдь ежели меня
   Любилъ и любитъ кто на этомъ свѣтѣ,
   То онъ одинъ...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

                                 То онъ одинъ! то онъ!
   И не грѣшно отца забыть, Катюша?
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Васъ, батюшка? О! вы меня любили,
   Вы такъ меня любили, что не будь я
   Собою хороша, блестяща въ свѣтѣ,
   Не будь умна и не владѣй я тайной
   Всѣхъ очаровывать, хотя на время...
   И главное, не будь я той пружиной,
   Которою владѣя, вы могли
   Достигнуть вашихъ замысловъ -- о! вы бы
   Не только-что меня не приласкали
   Ни разу въ жизни, вы не знали бъ даже,
   Есть я на свѣтѣ или нѣтъ меня!..
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   И это мнѣ ты говоришь! Отцу!
   Или не я, назадъ всего минуту,
   Ласкалъ тебя, крушился по тебѣ?
   

КНЯЖНА ЕКАТЕРИНА.

   Да, ваша правда: съ той поры, какъ горе
   Насъ посѣтило, вы меня ласкали
   Сильнѣе прежняго,-- но почему?
   Не потому, чтобъ вы меня любили,
   А потому, что я теперь для васъ
   Послѣдній отблескъ вашей бывшей славы,
   Послѣднее ея напоминанье!..
   Вамъ не на чѣмъ душой остановиться,
   Вамъ не на чѣмъ забыться, хоть на мигъ,
   И вотъ для васъ я сдѣлалась игрушкой!
   Не прерывайте!.. Завтра ли, сегодня,
   А время намъ пришло за все расчесться!..
   О! если бъ долю, слабую лишь долю
   Того вреда, что сдѣлали вы мнѣ,
   Я возвратила вамъ,-- давно бы пало
   Отцовское проклятье на меня!..
   Растанемся жъ. Не бойтесь: надъ собой
   Я ничего не сдѣлаю, и долго,
   Быть-можетъ, подъ одной и той же кровлей
   Намъ суждено еще прожить. Вѣдь насъ
   Никто, ничто не въ силахъ разлучить.
   И даже казнь, что намъ теперь готовятъ,
   Равно погубитъ насъ, не разлучая...
   Но помните, что съ этого мгновенья
   Нѣтъ дочери у васъ: я вамъ чужая,
   Чужая по душѣ, и никогда
   Вамъ больше не слыхать дочерней ласки,
   Въ очахъ ея улыбки не видать...
   О, никогда!.. До гроба и за гробомъ...

[Ушла налѣво].

   

ЯВЛЕНІЕ IX.

Князь Алексѣй Григорьевичъ, потомъ справа князь Александръ Алексѣевичъ.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [одинъ].

   Такъ вотъ она, пришла Господня кара!..
   Старикъ! припомни, что весь вѣкъ ты сѣялъ,
   Ростилъ, и холилъ, и въ душѣ лелѣялъ...
   Правдивъ, о, Господи! Твой судъ, правдивъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ [входя].

   Батюшка... Время... Иди...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [оборачиваясь].

   А! сейчасъ. [Идя направо, самъ съ собою]. Иди, старикъ, новую дочь встрѣчать, благословлять новое горе!

[Ушелъ].

   

ЯВЛЕНІЕ X.

Князь Александръ Алексѣевичъ, графъ Сергѣй Борисовичъ.
Князь Александръ хотѣлъ-было идти за отцомъ, но видя, что задняя дверь отворяется, остался и съ любопытствомъ смотритъ на входящаго графа.

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ [про себя].

   Это что за мальчикъ?
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [робко подходя и церемонно кланяясь].

   Решпектъ мой, государь мой, вамъ отдаю.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Здравствуй... [подходитъ съ своей стороны]. Ты чьихъ?
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Шереметевыхъ. А ты Долгорукій?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Долгорукій.
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Ну, такъ ты Саша... Родные вѣдь мы теперь: поцѣлуемся.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Изволь [цѣлуются]. А тебя какъ же звать?
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Экой недогадливый: Сережей. Что жъ, братъ Саша, отвѣнчались они?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Отвѣнчались, братъ Сережа; встрѣчаютъ...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Вотъ что, братъ Саша, будь другомъ... Вѣдь ты хочешь мнѣ другомъ быть?..
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Будь добрый... буду...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Я буду. Вѣдь я и прежде бы къ вамъ ѣздилъ, да старшій братецъ не пускалъ; ну, а теперь я скоро самъ совсѣмъ большимъ буду... Ну, и у сестрицы встрѣчаться будемъ, то-есть не теперь, а вотъ какъ все это кончится, понялъ?.. Ты вѣдь будешь любить мою сестрицу?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   Если добрая...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   О, она добрая, добрѣй ея на свѣтѣ нѣтъ!.. Такъ вотъ что, другъ Саша, сбѣгай-ка за моей сестрицей; шепни ей только, что братъ Сережа пріѣхалъ, она сейчасъ прибѣжитъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   А самъ?..
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Никакъ, пойми ты, мнѣ нельзя... Сбѣгай же, дружокъ. Сбѣгаешь?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСАНДРЪ.

   
   Ну, ладно.

[Уходить направо].

   

ЯВЛЕНІЕ XI.

Графъ Сергѣй Борисовичъ, потомъ справа княгиня Наталья Борисовна.

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [одинъ].

   Слава Богу, устроилось. А дома какъ плакалъ, что сестрицу не засталъ... И не надоумь меня Митька-конюхъ, до сихъ бы поръ все плакалъ. Вотъ мы съ нимъ на коней да сюда... А молодецъ вѣдь онъ, Митька-то: одинъ у насъ изъ всей дворни такой смѣлый.
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ [входя].

   Сережа!
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [бросаясь къ ней].

   Наташа! [обнимаются].
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Вотъ спасибо, Сережа, утѣшилъ ты меня.
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Охъ, сестрица, хоть я страшно было, да не утерпѣлъ пріѣхалъ.
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Чего жъ страшился?
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Какъ же не страшно, сестрица? Я и Митьку-конюха, не доѣзжая, оставилъ, а самъ пѣши да бѣгомъ...
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ [взявъ его за руку].

   Ну, пойдемъ туда ко всѣмъ. Тамъ и про Митьку, и про страхи доскажешь...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Нѣтъ, нѣтъ!.. Я вѣдь на минутку только, и къ тебѣ одной... И чтобъ больше никого не видать. Саша -- ничего, онъ недоросль еще, какъ я же...
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Глупенькой! чего боишься, пойдемъ, мужа моего поздравишь...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ [упираясь].

   Нѣтъ, нѣтъ, Наташа... Развѣ не знаешь: указъ есть... Всѣ наши люди знаютъ, и Митька-конюхъ дорогой говорилъ.
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Какой указъ?
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   А что всѣхъ, кто съ Долгорукими разговаривать будетъ, хватать и голову рубить...
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Вздоръ какой!
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Да ты, сестрица, не бойся; тебѣ ничего, потому какъ ты теперь женилась...
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ.

   И заболтался даже: "женилась", сказалъ... Вздоръ все... Пойдемъ же...
   

ГРАФЪ СЕРГѢЙ.

   Нѣтъ, сестрица, не неволь, пожалуйста. А вотъ что, сестрица [взялъ ее за обѣ руки и сталъ предъ нею], поздравляю тебя, милая, и желаю всего, что только пожелать можно [цѣлуетъ ее]. Да еще: князь Ивану скажи... [За сценой шумъ]. Господи! что такое? Гости, видно, къ вамъ наѣхали... Ну, прощай, сестрица, а то увидятъ еще. Прощай! [крѣпко поцѣловалъ]. Нѣтъ, нѣтъ, не провожай! [Бѣжитъ отъ нея къ задней двери]. Прощай! Послѣ, какъ успокоится все, я приду; сейчасъ же, сестрица, пріѣду. Прощай!.. [Посылаетъ ей поцѣлуй рукой и убѣгаетъ].
   

ЯВЛЕНІЕ XII.

Княгиня Наталья Борисовна, изъ заднихъ дверей: оберъ-секретарь Сената, Богданъ Челищевъ, преображенцы.

ЧЕЛИЩЕВЪ [за сценой].

   Ха, ха, ха! какъ пуганый заяцъ прыснулъ!..
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ [невольно подвигаясь къ заднимъ дверямъ].

   Господи! что тамъ такое?
   

ЧЕЛИЩЕВЪ [входя].

   А! вотъ она красавица [вошелъ, за нимъ остальные].
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ [проходя впередъ].

   Полно, сержантъ, стыдись. [Княгинѣ Натальѣ]. Не извольте, ваше сіятельство, безпокоиться: онъ по грубости своей. И потрудитесь его свѣтлости доложить, что оберъ-секретарь изъ Сената, съ именнымъ указомъ...
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Боже мой! Боже мой! Ваня, Ваня!

[Убѣгаетъ съ крикомъ направо]

   

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Тѣ же безъ княгини Натальи Борисовны.

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ.

   Эхъ, сержантъ, сержантъ!
   

ЧЕЛИЩЕВЪ.

   Да что жъ, ваше высокоблагородіе! Намъ отъ господина оберъ-камергера графа Югана Фанбирена приказъ тайный: всячески имъ досаждать. На счетъ-де солдатской грубости отнесется.
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ.

   А ты и радъ!.. Давеча мальчика испугалъ, теперь... И не разглядѣлъ, поди, кого... Сынъ да дочь блаженной памяти фельдмаршала Шереметева... А онъ вамъ, солдатамъ, кто былъ?-- Отецъ.
   

ЧЕЛИЩЕВЪ [почесывая затылокъ].

   Отецъ. Что говорить: отецъ!..
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ.

   А князь Ивана своимъ отцомъ не звали?..
   

ЧЕЛИЩЕВЪ.

   Эхъ, ваше высокоблагородіе, да нешто наша воля!
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ.

   И вы хороши: сегодня "отецъ, отецъ", а завтра: "вотъ мы тебя, погодя ужо!" Грубыя сердца, необразованныя.
   

ЧЕЛИЩЕВЪ.

   Что жъ, ваше высокоблагородіе, грубостью коришь... Что дѣлать?-- вотъ научи.
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ.

   А вотъ что: уведи солдатъ въ сѣни, пока господинъ офицеръ не пріѣхалъ. А то видомъ своимъ страшеннымъ дамъ напугаете... А указъ и безъ васъ объявлю.
   

ЧЕЛИЩЕВЪ.

   Ладно, ваше высокоблагородіе. [Солдатамъ]. Налѣво-кругомъ! Маршъ!

[Уходятъ въ заднія двери].

   

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Оберъ-секретарь переходитъ на первый планъ налѣво, справа: князь Алексѣй Григорьевичъ, княгиня Прасковья Юрьевна, князь Иванъ Алексѣевичъ, княгиня Наталья Борисовна, Анна Родіоновна, нѣсколько позже Аристархъ, въ самомъ концѣ Челищевъ и преображенцы.

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [за сценой].

   Аристархъ! лишнихъ чтобъ не допускали! [вошелъ; за нимъ всѣ]. Ты съ чѣмъ, господинъ оберъ-секретарь, пожаловалъ?
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ.

   Именной указъ, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Читай.
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ.

   По титулѣ [Читаетъ]. "Понеже всѣмъ нашимъ вѣрнымъ подданнымъ извѣстно есть, какимъ ненадлежащимъ и противнымъ образомъ князь Алексѣй Долгорукій съ сыномъ своимъ, князь Иваномъ, будучи при племянникѣ нашемъ, блаженной памяти Петрѣ Второмъ, императорѣ и самодержцѣ Всероссійскомъ, поступали и всячески приводили его, яко суще младаго монарха, отъѣзжать отъ Москвы въ дальнія и разныя мѣста, отлучая его величество отъ добраго и честнаго обхожденія".
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [ворчаливо, вполголоса].

   Ишь, про охоту какъ расписали. [Вслухъ]. Дальше.
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ [читаетъ].

   ..."И какъ прежде Менщиковъ, еще будучи въ своей великой силѣ, ненасытнымъ своимъ властолюбіемъ, его величество, взявъ въ свои собственныя руки, на дочери своей въ супружество сговорилъ, такъ и онъ, князь Алексѣй, съ сыномъ своимъ его величество въ лѣтахъ такихъ, которыя еще къ супружеству не приспѣли, Богомъ противнымъ образомъ и противно предковъ нашихъ обыкновенію, привели на сговоръ супружествомъ дочери его, князь Алексѣевой, Катеринѣ"...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   И не умри, былъ бы мнѣ зятемъ.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Князь мой...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [женѣ].

   Оставь. [Оберъ-секретарю]. Читай.
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ [читаетъ].

   ..."Не храня его императорскаго величества дражайшаго здравія и не имѣя о томъ попеченій, непрестанными отъ Москвы отлучками, не токмо въ лѣтніе дни, но и въ самыя осеннія студенныя времена и зимою, привели къ безпокойству, отъ чего его императорскаго величества здравію вредъ учинили..."
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Да они ужъ лучше-бъ написали: уморилъ-де его, уморилъ!.. Самому-де въ фаворѣ жить надоѣло, такъ чтобъ другими мѣсто очистить, государя уморилъ!..
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Опомнись ты! Иль жизнь тебѣ не дорога?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Э, матушка, на то я и князь прирожденный, чтобъ смерти не бояться. Слава Богу, русскій князь, не конюхъ курляндскій!.. Наши дѣды правду царямъ прямо въ глаза говаривали; хоть и головы имъ за то рубили, да мысли своей они не скрывали жъ! [Оберъ-секретарю]. Конецъ читай. Куда?
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ [читаетъ].

   ..."И понеже всѣ тѣ продерзости и преступленія чинилъ онъ, князь Алексѣй, съ сыномъ своимъ, князь Иваномъ, за что но государственнымъ правамъ подлежали жестокому наказанію; однакожъ того чинить имъ не указываемъ, а повелѣваемъ ему, князь Алексѣю, со всѣми дѣтьми жить въ дальнихъ ихъ деревняхъ".
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Быть того не можетъ. Покажи. [Оберъ-секретарь подходитъ и подаетъ бумагу; князь просмотрѣвъ ее]. Гм!.. Въ дальнихъ деревняхъ! [Отводя оберъ-секретаря въ сторону, тихо]. Помнишь меня?
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ [тихо же].

   Могу ли, свѣтлѣйшій князь и милостивый государь мой., забыть ваши ко мнѣ благодѣянія.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   А помнишь, говори: не окончится тѣмъ, не окончится вѣдь?
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ [также].

   Сказываютъ: мѣсяцъ или два васъ въ покоѣ оставятъ, пока говоръ поуляжется...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [также].

   А тамъ?
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ [также].

   Въ Березовъ, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [также].

   Спасибо, голубчикъ; въ вѣкъ не забуду [цѣлуетъ его въ лобъ].
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ [цѣлуя князя въ плечо].

   Ваша свѣтлость!
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [отходя самъ съ собою].

   Такъ Березова-то не миновать! По степенямъ только: повалили сперва, а тамъ добивать. Хитро. Не русская работа, нѣтъ!
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ [робко подходя къ мужу].

   Что князь мой? Что сказалъ онъ тебѣ?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   А спрашивалъ, княгинюшка моя, про остальныхъ Долгорукихъ: всѣхъ порѣшили. [Оберъ-секретарю черезъ плечо]. Всѣхъ вѣдь?
   

ОБЕРЪ-СЕКРЕТАРЬ.

   Всѣхъ, ваша свѣтлость.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Ну, княгинюшка моя, идемъ въ дорогу собираться.
   

АРИСТАРХЪ [бросаясь къ его ногамъ].

   Ваша свѣтлость! Будь, государь, отцомъ роднымъ...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Чего тебѣ, Гаврилычъ?
   

АРИСТАРХЪ.

   Засылаютъ, вишь, тебя куда-то. А вѣдь безъ меня, государь, тебѣ ни встать, ни сѣсть, ни одѣться, ни раздѣться... Такъ укажи, ваша свѣтлость, будь отцомъ, чтобъ куда тебя ни заслали, и меня бы, стараго пса, туда же...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Встань, Гаврилычъ! встань, вѣрный рабъ мой [тотъ встаетъ князь цѣлуетъ его]. Утѣшилъ, старикъ, утѣшилъ... Воля будетъ, съ собой возьму.
   

АРИСТАРХЪ [цѣлуя его руку].

   Отецъ-благодѣтель.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Вотъ, княгинюшка, кто пожалѣлъ -- рабъ; а сынъ родной стоитъ...
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [съ движеніемъ къ отцу].

   Батюшка!..
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [отстраняя рукой].

   Поздно, сынокъ, поздно. Плетемся же, старая, плетемся [идутъ направо тихими шагами].
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ.

   Наташа, про тебя вѣдь въ указѣ ни слова; проси...
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Правда вѣдь, графинюшка, правда...
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ.

   Постойте, Анна Родіоновна!.. А ты, Ваня! Аль забылъ: Господь соединилъ, человѣкъ да не разлучаетъ. Да мнѣ теперь большимъ крестомъ перекреститься [исполняетъ]. Слава Тебѣ, Господи, что повѣнчана! Куда Ваня мой, и я туда.
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [обнимая ее].

   Наташа!..
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Стой, княгиня, стой. Не слышишь развѣ: Богъ дочь даетъ, дочь... Сюда, Наташа, на грудь мою!..
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ [бросаясь къ нему].

   Батюшка!
   

КНЯЗЬ ИВАНЪ [подходя].

   Батюшка, давеча вы...
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Понялъ: за жену дрожалъ; понялъ теперь, Ваня [обнимаются].
   

АННА РОДІОНОВНА [припадая къ плечу княгини Натальи.]

   Графинюшка моя, графинюшка!..
   

КНЯГИНЯ НАТАЛЬЯ [ей тихо].

   Не плачьте, Анна Родіоновна, а то и я, на васъ глядя, заплачу, мужа разстрою. [Громче]. Да и пустите, матушкѣ руку поцѣловать надо.
   

КНЯГИНЯ ПРАСКОВЬЯ.

   Наташа! [обнимаетъ ее].
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Васъ, Анна Родіоновна, благодарить надо. Вы намъ жемчужину эту драгоцѣнную привезли.
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Охъ, ваша свѣтлость, да я что же!.. А я вотъ что вамъ, ваша свѣтлость, скажу и вамъ, ваша свѣтлость, и вамъ, княгиня старая, и вамъ графинюшка -- охъ, обмолвилась!-- И вамъ княгинюшка молодая -- не тужите. [Князь Алексѣю]. Въ деревняхъ вѣдь, ваша свѣтлость, жить указано?
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ [вздрогнувъ].

   Да, въ деревняхъ.
   

АННА РОДІОНОВНА.

   Конечно, не въ Москвѣ, а проживете. А вы то, ваша свѣтлость, памятуйте: знать, не вовсе Господь на вашу фамилію Долгорукихъ прогнѣвался, коли [взявъ за руку княгиню Наталью] такую княгинюшку вамъ въ семью послалъ.
   

КНЯЗЬ АЛЕКСѢЙ.

   Правда, Анна Ро...
   

ЧЕЛИЩЕВЪ [за сценой, громко].

   Пріѣхалъ. Вставай. Входи!

[Стукъ ружей. Входятъ преображенцы. Всѣ въ испугѣ жмутся другъ къ другу. Женскій вскрикъ. Картина].

Занавѣсъ.

   Бариново, 1875 г.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

промокод Продамус
Рейтинг@Mail.ru