Аверкиев Дмитрий Васильевич
Не шали с огнем

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедийка для домашних спектаклей

  

Не шали съ огнемъ.
Комедійка для домашнихъ спектаклей.

Соч. Д. В. АВЕРКІЕВА

ДѢЙСТВУЮЩІЕ.

   ЗИНАИДА НИКОЛАВНА, богатая дѣвица-старушка лѣтъ 65.
   ЛИЗАВЕТА НИКОЛАВНА, ОЛЬГА ПАВЛОВНА, двоюродныя сестры; племянницы Зинаиды Николавны.
   АЛЕКСАНДРЪ ИВАНОВИЧЪ СУХОТИНЪ.
   ОНУФРІЙ ПЕТРОВИЧЪ, сверстникъ Зинаиды Николавны.
   ѲЕНЯ, горничная.

Дѣйствіе на дачѣ, въ общемъ саду Зинаиды Николаевны и Онуфрія Петровича.

Садъ. На лѣво домъ, нанимаемый Зинаидой Николавной, съ балкономъ; на право, на второмъ планѣ, дача Онуфрія Петровича. Прямо рѣшотка съ калиткой и улица. На право же, ближе къ авансцѣнѣ, дерево; подъ намъ столъ и стулья.

  

ЯВЛЕНІЕ I.

Зинаида Николавна и Онуфрій Петровичъ выходятъ изъ своихъ дачъ и встрѣчаются въ саду.

   Онуфрій. Здравствуйте, матушка, Зинаида Николавна! Хорошо ли почивать изволили?
   Зинаида. Ничего, отецъ мой, спала. А ты что это, отецъ мой, вырядился этакъ? Не меня ли, старуху, прельщать хочешь?
   Онуфрій. Хе, хе, хе, шутить изволите, матушка, Зинаида Николавна! Помилуйте, отчего-жъ мнѣ и не принарядиться? Достатокъ у меня есть, лѣта мои не старые,-- не чумазымъ же мнѣ ходить? Я, матушка, старый гусаръ, бурцовскій гусаръ -- неряхъ терпѣть не могу.
   Зинаида. Чтой-то, отецъ мой, на старости лѣтъ изолгался совсѣмъ,-- когда ты это въ гусарахъ былъ?
   Онуфрій. А развѣ вы не помните? Еще въ тотъ самый годъ....
   Зинаида. Котораго не было -- въ тотъ самый. Не люблю, когда лгутъ. Стыдно бы тебѣ. совсѣмъ сѣдой сталъ.
   Онуфрій. Это даже удивительно для меня, какъ вы все перезабыли, матушка, Зинаида Николавна. Вы вспомните послѣ. Еще Бобриковъ тогда....
   Зинаида. Говорю, помню. Съ Бобриковымъ гусаромъ дебоши ты дѣлалъ, это точно. Ты, можетъ, хотѣлъ въ гусары поступить, да не поступилъ. Что усы сѣдые отростилъ, такъ и гусаръ!
   Онуфрій. Уважаю васъ, матушка, Зинаида Николавна, душевно уважаю,-- потому и спорить не смѣю (Цѣлуетъ ей руку).
   Зинаида. Еще бы смѣлъ! Лжетъ, да спорить хочетъ. Каковъ? Ты не виляй лучше, говори: съ чего вырядился?
   Онуфрій. Докладывалъ я вамъ, матушка, Зинаида Николавна, отчего мнѣ не принарядиться? Теперь -- погодка у насъ тоже прекрасная стоитъ. У васъ опять племянницы, дѣвицы взрослыя,-- нельзя же въ чемъ попало ходить -- садъ у насъ общій.
   Зинаида. Ужъ не свататься ли хочешь?
   Онуфрій. Я ничего.... такъ, къ слову сказалъ.
   Зинаида. Опять плести началъ! О племянницахъ прямо скажу: Лизавета просватана, женихъ только въ отлучкѣ; а Ольга не пойдетъ, не нынче -- завтра объявимъ невѣстой.
   Онуфрій. Такъ-съ; жениха только на примѣтѣ, кажется, нѣту.
   Зинаида. А Сухотинъ на что?
   Онуфрій (смѣясь}. Нашли жениха!
   Зинаида. А чѣмъ не женихъ?
   Онуфрій. Вонъ у сосѣда сынъ-гимназистъ есть, его лучше въ женихи возьмите. Сухотинъ вашъ немного постарше.
   Зинаида (съ сердцемъ}. Не за тебя-ль отдать? Что она -- перестарокъ что-ли, чтобъ за старичишку, за старичишку за дряхлаго идти? Молоды, другъ друга любятъ, денегъ дамъ,-- чего-жъ еще?
   Онуфрій. Жи-и-идокъ онъ очень.
   Зинаида. Что?
   Онуфрій. Жи-и-идокъ, вотъ что говорю.
   Зинаида. Ишь ты, что самъ толстъ, такъ и всѣмъ въ ширину лѣзть? Молчи лучше!
   Онуфрій. Я молчу. Мы молчимъ, да дѣлаемъ. Болтуны намъ не опасны.
   Зинаида. Самъ-то ты первый болтунъ и есть. Чѣмъ понравиться хочешь? Нарядомъ что-ли?
   Онуфрій (молодцевато). Мы знаемъ чѣмъ угодить.
   Зинаида. Чѣмъ? говори!
   Онуфрій. Говорить не смѣю, конфузить будете. Уважаю васъ, матушка, Зинаида Николавна,-- душевно, можно сказать, уважаю, а потому молчу.
   Зинаида. Приказываю такъ говори. Я слушать стану, говори.
   Онуфрій. Извольте, матушка, Зинаида Николавна, не смѣю ослушаться. Сами вы изволили молоденькой быть, такъ не вамъ спрашивать: чѣмъ угодить.
   Зинаида. Я-то знаю, да ты знаешь-ли?
   Онуфрій. Гдѣ намъ знать!-- мы не знаемъ, а слышали, что внимательность молодыя дѣвицы любятъ.
   Зинаида. Это правда.
   Онуфрій (гордо и хвастливо}. То-то-съ что правда. А давече все: лжешь, да лжешь. Нѣтъ, матушка, я видно еще не совсѣмъ изъ ума выжилъ. Ну-съ, слушать теперь повнимательнѣе извольте. Я ко всему присматриваюсь, да прислушиваюсь. Ольга Павловна какъ-то при мнѣ на счетъ цвѣточковъ замѣтили, что любятъ,-- я букетецъ изготовилъ. Книжкой онѣ тоже позаняться любятъ,-- я книгъ досталъ, Юрія Милославскаго. Отличная книжка.
   Зинаида. Станетъ она читать! Нынче такихъ не любятъ.
   Онуфрій. Помилуйте! Пресмѣшная книжка. Тамъ описано, какъ Юрій-то Милославскій поляка гусемъ накормилъ -- умора! Всего вѣдь съѣлъ! Ха, ха, ха! (заливается).
   Зинаида. Тебѣ гдѣ ѣдятъ да пьютъ описано то и хорошо.
   Онуфрій (будто не слыхавъ). Молодецъ этотъ Милославскій! Гусаръ, настоящій бурцовскій гусаръ!
   Зинаида (строго). Опять гусаръ!
   Онуфрій. Да вѣдь я не про себя. Я говорю, былъ у насъ гусаръ Бухтинъ, такъ тотъ еще раньше Милославскаго такую штуку сдѣлалъ, только не съ полякомъ, а съ жидомъ. Съ него и списано.
   Зинаида. Охъ, все ты лжешь(качаетъ головой).
   Ольга (отворяя окно). Тетушка, тетушка, подите сюда!
   Зинаида. Стара я -- бѣгать-то. И сама можешь придти.
   Ольга. Да нельзя. Я на котенка звала васъ посмотрѣть. Какъ онъ бѣгаетъ! Уморительно!
   Зинаида. Вы лучше сами сюда съ Лизой приходите. Мнѣ скучно одной въ саду. Да чулокъ мой захвати.
   Ольга. Сейчасъ (затворяетъ окно).
   Онуфрій Петровичъ собирается уходить.
   Зинаида. Ты куда это?
   Онуфрій (мнется). Такъ-съ.... надо....
   Зинаида (ядовито). За цвѣточками? Ну ступай, гусаръ, иди! Волочись, волочись, пока ноги волочишь. Скоро совсѣмъ откажутся служить.
   Онуфрій. Мы кое-что знаемъ, но.... уважаю васъ, матушка....
   Зинаида (перебивая). Ты съ уваженьемъ то постой! Нѣтъ,-- видѣлъ, какъ тебя любятъ-то? Ты тутъ стоялъ, да выверты ногами дѣлалъ, а она хоть-бы замѣтила! Ну, гусаръ, ступай, ступай за цвѣточками!

(Онуфрій Петровичъ уходитъ.)

  

ЯВЛЕНІЕ II.

Зинаида Николавна (одна, садится подъ деревомъ).

   Экой старикъ-то блажной! За мной эдакой же франтъ волочился -- давно ужь -- лѣтъ 50 будетъ -- ну, я его отдѣлала. А нынѣшнія не съумѣютъ. Гдѣ! Нѣту въ нихъ этого. Ни пѣсень, ничего не знаютъ. Танцевать -- и то не любятъ (машетъ рукой).
  

ЯВЛЕНІЕ III.

Зинаида Николавна; Лиза съ шитьемъ и Оля входятъ и садятся потомъ также подъ деревомъ.

   Оля. Вотъ, тетушка, вашъ чулокъ (подаетъ). Нѣтъ, Лиза, ты за него лучше не заступайся! Заставляетъ цѣлые пять дней сидѣть безъ дѣла! Я ему прямо скажу, что это скучно, скучно и несносно даже!
   Зинаида. Кто-жъ тебя безъ дѣла сидѣть заставляетъ? Принялась бы за шитье. Вотъ Лиза -- молодецъ: всегда за работой.
   Оля. Ахъ, тетушка, перестаньте, пожалуйста!.. Это наконецъ скучно. Я очень хорошо знаю: Лиза умница, а кошка дура, и Оля тоже дура.
   Лиза. Ахъ, Оля!
   Оля. Я дурочка; я ничего не знаю: ни шить, ни вязать.
   Зинаида. Лѣнива ты очень, а нельзя сказать....
   Оля (перебивая ее). Ахъ, сдѣлайте одолженіе, тетушка, не хвалите меня! Я знаю, что я дура. Ну, скажите, ради Бога, скажите: вѣдь я дурочка?
   Зинаида. Перестань, пожалуйста! Ровно двѣнадцати-лѣтняя какая?
   Оля. Я дурочка, я двѣнадцати-лѣтняя, я ничего не знаю. (Подходитъ къ Лизѣ) Вотъ Лиза -- умница, скромница! Дай, я тебя поцѣлую, Лизанька!
   Лиза. Вѣдь я просила тебя, Оля, не дѣлать этого.
   Оля. Ну, шутя. Простите, простите же меня.
   Лиза. Ахъ, отстань, пожалуйста!
   Оля. А, не хочешь, сердишься? хорошо же! (садится и будто говоритъ сама съ собой) вотъ ты какая глупая дѣвочка, Оля: ничего не дѣлаешь, всѣмъ надоѣдаешь; злая, вѣтреница, глупая! Тетушка тебя не любитъ; Лиза тебя не любитъ; никто тебя не любитъ. Ахъ, стыдно, Оленька, стыдно!
   Зинаида (Лизѣ). Съ чего это она?
   Оля (такъ-же). Вотъ прежде хоть Сухотинъ слушался меня, а нынче пересталъ. Пять дней не былъ.
   Зинаида. Вотъ оно что! Давно бы сказала.
   Оля. Вы думаете, мнѣ его надо,-- ошибаетесь. Онъ мнѣ книгу обѣщалъ принести -- вотъ и все. Мнѣ книгу надо, а не его. Хоть бы прислалъ, противный!
   Зинаида. Ты-бы давно сказала; я послала бы въ городъ за книгой.
   Оля. Ахъ, тетушка, оставьте меня въ покоѣ! Что вамъ за дѣло? Я сама съ собою говорю.
   Зинаида. Извините, мать моя; я думала со мной. (Помолчавъ) Нѣтъ, Оля, это ни на что не похоже: что дальше -- ты капризнѣе становишься.
   Оля. Я ужъ это знаю, тетенька.
   Зинаида. Повѣрь моему слову: будешь такъ привередничать, толку не будетъ. Всѣ отъ тебя отступятся. И замужъ никто не возметъ. Много у насъ молодежи перебывало, да всѣ отстали. И Сухотинъ... походитъ, походитъ да и броситъ. Не за Онуфрія же, прости Господи, тебѣ идти.
   Оля. А вотъ нарочно за дѣдушку Онуфрія выйду. На зло вамъ выйду.
   Зинаида. Полно вздоръ-то молоть!
   Оля. Вовсе не вздоръ. Онъ добрый такой, услужливый, милый. Я его люблю.
   Лиза. А давече Сухотина любила?
   Оля. Кто это вамъ сказалъ?
   Лиза. Ты сама; какъ не былъ онъ это, тетушка, такъ она и утромъ-то, и вечеромъ, все пристаетъ ко мнѣ: "гдѣ Сухотинъ? отчего не пришелъ? да скоро-ли будетъ?" Вчера даже плакала.
   Оля. Вовсе, нѣтъ; я шутила.
   Лиза. Я плакала шутя?
   Оля. Конечно, шутя,-- или съ досады, что книгъ не принесъ, а вовсе не отъ любви. Я его терпѣть не могу; я дѣдушку люблю, мнѣ его имя нравится, я его Нушей буду звать. Нуша, милый Нуша, дѣдушка Нуша!
   Зинаида. Охъ, Оля, любишь ты кататься, какъ то саночки будешь возить.
   Оля. Вовсе не буду возить! Ужъ если на правду пошло, такъ я никого не люблю. Никого -- и замужъ не хочу! (поетъ)
  
   Не хочу я, не хочу,
   Никого я не хочу!
  
   Лиза. Хочешь, я это Сухотину скажу?
   Оля. Говори сколько хочешь; я и сама скажу. Какая невидаль: Сухотинъ! Я и безъ него найду.
   Зинаида. Такъ вотъ и нашла.
   Оля. Отчего же нѣтъ, тетушка? Будто трудно влюбить въ себя? Вы думаете, я не съумѣю? Не хороша собой? Да, я не хороша, а миленькая; я это знаю -- я слышала, какъ въ публикѣ гдѣ идешь, такъ сзади говорятъ: "какая миленькая!", "погляди, какая миленькая!"
   Зинапда. Горда ты очень. Поплатишься за это.
   Оля. Развѣ это гордость, тетушка? это -- правда.
   Зинаида. Рано пташечка запѣла, чтобы кошечка не съѣла.
   Оля. Кто эта кошечка? Не вашъ ли Сухотинъ? Извините! Я сама кошечка; онъ самъ говорилъ мнѣ: "вы славно царапаться умѣете".
   Лиза. Покуда не больно царапаешь, онъ и играетъ съ тобою, а тамъ....
   Оля. А тамъ опять приласкаю.
   Лиза. Ты шутишь любовью, Оля. Гляди! не шали огнемъ!
   Зинаида. Да, да, правда, Лиза. Сама обожжешься.
   Оля (Лизѣ). Что-же по вашему любить что-ли? Серіозничать, сидѣть нахохлившись, вздыхать. Вотъ такъ! (показываетъ какъ). Смѣшно смотрѣть! Вѣдь у тебя женихъ уѣхалъ, такъ ты и скучай. А мой Александръ только пять дней не былъ. Ты люби по своему, а я по своему буду.
   Лиза. Ахъ, Оля, все ты глупости болтаешь.
   Оля. Какія глупости? Я васъ учу жениха любить, а по вашему это глупости. (Помолчавъ) Ахъ, тетушка, какъ она его любитъ! Знаете, ходитъ по спальнѣ вечеромъ и повторяетъ его слова. Потомъ присядетъ, задумается, милая, и долго сидитъ и шепчетъ что-то. Я разъ подслушала; она сидитъ и будто узоръ разсматриваетъ, а сама все твердитъ: "любитъ ли онъ меня? не забылъ ли?"
   Зинаида. Ахъ, вы, дѣти, дѣти!
   Оля (задумчиво). Ты умѣешь любить, Лиза; я люблю когда кто такъ любитъ: тихо, мирно. Хорошо; право, хорошо. Вотъ я, глупая, не умѣю такъ; это не хорошо. Знаете что, тетушка, я поправлюсь: буду кроткая, перестану капризничать; хотите, тетенька, я исправлюсь?
   Зинаида. Посмотримъ, посмотримъ!
   Оля. Видите, какая вы злая, ma tante. Я хочу исправиться, а вы не вѣрите.
   Зинаида. Посмотримъ, говорю тебѣ.
   Оля. Опять посмотримъ! Вотъ пусть Сухотинъ придетъ: увидите! Я его приму ласково, не такъ какъ прошлый разъ; въ прошлый разъ я его помучила-таки, бѣднаго! А нынче?-- нынче я его приласкаю, поцѣлую даже.
   Зинаида. Часъ отъ часу не легче. То бранишь, то цѣловать хочешь!
   Оля. Вы все не вѣрите; хорошо, я буду опять капризничать. Ничего не хочу дѣлать!
   Зинаида. Охъ, Оля, Оля! Смѣхъ съ тобой и горе!
   Оля. Смѣйтесь, вы не любите меня.
   Зинаида. Полно, пожайлуста, надоѣла ты мнѣ; пойду, чтобъ не видать твоихъ капризовъ (уходитъ).
  

ЯВЛЕНІЕ IV.

Оля и Лиза.

   Оля. Разсердилась! (задумывается, потомъ подходитъ къ Лизѣ). Лизанька, хоть ты, душечка, не сердись на меня! Вѣдь это у меня такой глупый характеръ! Я всѣхъ васъ люблю -- и его люблю.
   Лиза. То то.
   Оля. Да, я люблю его. Онъ такой умный! Дай, Лиза, я тебя поцѣлую, крѣпко поцѣлую (цѣлуетъ). Знаешь, Лиза, вѣдь это я не тебя цѣловала, это я -- его. Вотъ, зачѣмъ его нѣтъ теперь? Я бы его приласкала, и вчера бы тоже приласкала. Самъ виноватъ, что не пришелъ. А то придетъ, когда я -- сердитая. Вѣдь я его не нарочно сержу; а такъ, по глупости.-- Лиза, какъ ты думаешь, любитъ онъ меня?
   Лиза. Любитъ.-- А какъ ты думаешь, Оля...
   Оля. Что?
   Лиза. Скоро онъ пріѣдетъ?
   Оля. Женихъ-то твой? Скоро, скоро; вѣдь онъ тебя любитъ. Что-жъ ты покраснѣла? Экая дурочка, ты-бы радовалась этому...
   Лиза. Ахъ, Оля! (цѣлуетъ ее).
  

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣ-же и Ѳеня.

   Ѳеня. Лизавета Михайловна, пожалуйте къ барынѣ.
   Оля. Я пойду съ тобой, Лиза; я обидѣла тетушку; попрошу у нея прощенія. Я стала теперь добрая такая. Ѳеня, я тебя давече побранила; прости меня, я по утру была злая, а теперь я добрая. Поцѣлуй меня, Ѳеня (цѣлуетъ ее). Идемъ же къ тетушкѣ, Лиза.
   (Уходятъ всѣ).
  

ЯВЛЕНІЕ VI.

Чрезъ нѣсколько времени входитъ Сухотинъ.

   Сухотинъ (одинъ, въ волненіи). Нѣтъ, сегодня добьюсь толку. Мнѣ надоѣло это положеніе: вѣчная лихорадка, вѣчныя ожиданія; боишься и надѣешься, и опять боишься! Странная дѣвушка! Чудная дѣвушка! Влечетъ за собою, и уходитъ отъ тебя,-- и уходя манитъ за собою и грозитъ въ тоже время. Сколько разъ я хотѣлъ ее бросить! Но одна ласка ея -- и я опять связанъ, спутанъ, глупъ; бѣгаю за ней какъ собаченка. Что она... шутитъ? играетъ? смѣется? Что-жъ она... кокетка? бездушная?-- Но отчего-жъ я, зная это, бѣгаю за нею?-- Господи! Нѣтъ, сегодня я скажу ей: если любите, скажите прямо. А если она не станетъ отвѣчать, станетъ опять вертѣть мною -- я брошу ее. Рѣшено. Стыдно играть въ любовь!
  

ЯВЛЕНІЕ VII.

Сухотинъ и Онуфрій Петровичъ, выходитъ отъ себя, съ огромнымъ букетомъ.

   Онуфрій (не замѣчая Сухотина). Теперь, подожду здѣсь и представлю съ изъясненіемъ (увидевъ Сухотина, а parte)... Ахъ, чортъ возьми! (вслухъ, сухо) Здравствуйте (прячетъ букетъ за спину).
   Сухотинь. Здравствуйте! (а parte) Нелегкая принесла!
   Онуфрій. Вы давно здѣсь?
   Сухотинъ. Сейчасъ пришелъ.
   Онуфрій. А вчера были?
   Сухотинъ. Странно, что вы спрашиваете, вы здѣсь живете!
   Онуфрій. Такъ-съ. Ольгу Павловну не видали?
   Сухотинъ. Я уже докладывалъ вамъ, что сейчасъ пришелъ.
   Онуфрій. Слышалъ (отходитъ къ столу, снимаетъ шляпу, кладетъ въ нее букетъ -- и затѣмъ, подходя къ Сухотину, принимаетъ важный тонъ и позу, а въ теченіи разговора горячится все болѣе и болѣе). Частенько вы сюда похаживать изволите!..
   Сухотинъ (слегка насмѣшливо, все время). Какъ случится.
   Онуфрій. Часто случается, сударь,-- вотъ что.
   Сухотинъ. А вамъ что?
   Онуфрій. Живу здѣсь -- и радъ бы не видѣть, да глаза глядятъ.
   Сухотинъ. Мнѣ кажется, вамъ ни тепло, ни холодно.
   Онуфрій. Кажется! вамъ, сударь, такъ кажется! А мнѣ другое кажется.
   Сухотинъ. Впрочемъ, это до васъ не касается.
   Онуфрій. Я другъ здѣшняго дома.
   Сухотинъ. Можетъ быть.
   Онуфрій. Не можетъ быть, сударь, а есть.
   Сухотинъ. Съ чѣмъ васъ и поздравляю.
   Онуфрій. Прошу васъ оставить этотъ насмѣшливой тонъ.
   Сухотинъ. Какъ умѣю, такъ и говорю.
   Онуфрій. При томъ, я люблю Ольгу Павловну, какъ родную дочь.
   Сухотинъ. Это дѣлаетъ честь вашей чувствительности.
   Онуфрій. Во второй разъ, прошу васъ оставить этотъ насмѣшливый тонъ.-- Теперь я изложилъ вамъ все -- и потому, надѣюсь, имѣю право васъ спросить: зачѣмъ вы здѣсь бываете такъ часто? какія ваши относительно этого дѣла намѣренія?
   Сухотинъ. Право-же, это до васъ не касается. Вотъ я васъ не спрашиваю: для кого вы приготовили этотъ букетъ! какія ваши относительно вонъ того букета намѣренія?
   Онуфрій (строго). Относительно чего?
   Сухотинъ. Относительно вонъ того букета.
   Онуфрій. То-то съ. Я, батюшка, старый гусаръ и шутить надъ собою не позволю! слышите?
   Сухотинъ. Слышу, слышу! Напрасно кричать изволили.
   Онуфрій. Да-съ. Я не позволю оскорблять себя. За честь свою постою.
   Сухотинъ. На дуэль хотите вызвать?
   Онуфрій. Покуда нѣтъ. А вотъ я васъ еще разъ спрошу: зачѣмъ вы сюда ходить изволите? Смотря по отвѣту, можетъ и вызову.
   Сухотинъ. Чтобъ не сердить васъ, отвѣчу прямо: я люблю Ольгу Павловну и намѣренъ на ней жениться.
   Онуфрій. Вы? жениться? Въ ваши лѣта?
   Сухотинъ. Что-жъ? я еще не старъ. Вотъ въ ваши лѣта я и не подумаю о женитьбѣ.
   Онуфрій. Мои лѣта! Почемъ вы знаете мои лѣта? На крестинахъ что-ли у меня были?
   Сухотинъ. Вамъ очень хорошо извѣстно, что этого, къ сожалѣнію, не могло случиться.
   Онуфрій. Въ третій разъ и послѣдній, прошу васъ оставить этотъ насмѣшливый тонъ. Я вамъ въ отцы гожусь.
   Сухотинъ. Вотъ буду жениться -- непремѣнно позову васъ въ посаженые отцы.
   Онуфрій. Въ посаженые отцы! (Въ сторону, но громко) Мои лѣта! мальчишка, у котораго на губахъ молочишко еще не обсохло! Мои лѣта! въ посаженые отцы!
  

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тѣ-же и Оля.

   Оля (входя). Что тутъ за шумъ? Ахъ, это вы, дѣдушка, развоевались?
   Онуфрій (про себя). Мои лѣта! дѣдушка! (идетъ за букетомъ).
   Оля (скрывая радость). Ахъ, Александръ Иванычъ, здравствуйте! Наконецъ-то! (жметъ ему руку).
   Онуфрій (подходя съ букетомъ). Вотъ-съ....
   Оля. Ахъ, какой славный букетъ! Кому это?
   Онуфрій. Отгадайте.
   Оля. Тетѣ?
   Онуфрій. Лѣтъ тридцать назадъ, я точно подносилъ такіе букетцы вашей тетушкѣ, а теперь -- ха, ха, ха!-- старенька стала.
   Оля. А! значитъ, молоденькой? Лизѣ?
   Онуфрій (сладко). Нѣтъ-съ, не угадали.
   Оля (притворно). Кому же?
   Онуфрій (еще слаже). Вамъ-съ.
   Оля. Мнѣ? Можете за это ручку поцѣловать (беретъ букетъ -- и подавая руку, которую Онуфрій Петровичъ цѣлуетъ съ жаромъ, оборачивается къ Сухотину). Вотъ посмотрите, какъ дѣдушка любезенъ. Садитесь!

(Всѣ садятся).

   Сухотинъ (садясь). Это упрекъ мнѣ?
   Оля. Вы, кажется, разсердились? Такъ давно не были и...
   Сухотинъ (поспѣшно). Ольга Павловна, извините, я совершенно....
   Оля. Слушаю-съ! Отъ разсѣянности вѣрно?-- Васъ что-то не видно. Ужъ не влюблены ли вы? (пристально смотритъ на него).
   Сухотинъ (значительно). Да, можетъ быть.
   Оля. Въ кого, смѣю спросить?
   Сухотинъ (также). Это секретъ покуда; я вамъ послѣ скажу.
   Оля. Отчего-жъ не теперь?
   Сухотинъ. Мы не одни.
   Онуфрій. Если я мѣшаю, то....
   Оля. Помилуйте, дѣдушка, чѣмъ вы можете мѣшать? (Сухотину) Давненько вы, Александръ Иванычъ, не были у насъ. Забыли насъ.
   Сухотинъ. Извините, я...
   Оля. Да, дней десять, если не больше.
   Онуфрій (всторону, злобно). Всего-то пять дней.
   Сухотинъ. Я думалъ, что я здѣсь лишній.
   Оля. Что это значитъ "лишній?"
   Онуфрій (всторону). А, ссора начинается! послушаемъ.
   Сухотинъ. Вспомните тотъ вечеръ: вы, кажется, выразились ясно.
   Оля. Какъ вы злопамятны! Я вѣдь шутила.
   Сухотинъ. Странныя шутки -- мучить другаго.
   Оля. Вѣдь я котенокъ -- сами сказали.
   Сухотинъ. Но мнѣ вовсе не хотѣлось-бы быть мышонкомъ.
   Оля. Вы просто злой человѣкъ, оттого и думаете, что я все нарочно дѣлаю.
   Сухотинъ. Какъ-же мнѣ думать иное?
   Оля. Оставьте; прежде вы были не такимъ.
   Сухотинъ. Можетъ быть, но и вы были не такая.
   Оля. Я всегда одинакова.
   Сухотинъ. Нѣтъ; мнѣ казалось....
   Оля. Что вамъ казалось?
   Сухотинъ. Что вы были ласковѣе, привѣтливѣе, что-ли. Но что объ этомъ? Что было, то прошло. Притомъ-же мнѣ это только казалось.
   Оля. Вотъ что!

(Молчаніе).

   Онуфрій (всторону). Молчи, Онуфрій, и ты! Выжидай. И на твоей улицѣ будетъ праздникъ.
   Оля. Отчего вы вчера не были?
   Сухотинъ. Виноватъ, то есть я собственно не виноватъ...
   Оля. А кто-же?
   Сухотинъ. Меня затащили на вечеръ къ Николаю Сергѣичу.
   Оля. Да; у него, говорятъ, хорошенькая дочка.
   Сухотинъ. Очень.
   Оля. Ну да, очень. У нея голубые глаза, чорные волосы; она красавица.
   Сухотинъ. Что-жъ изъ этого?
   Оля. Ничего; только вы у насъ вчера не были.
   Сухотинъ. Вы кажется ревнуете?
   Оля. Помилуйте! съ какой стати! ходите, влюбляйтесь, женитесь на ней... какъ ее?-- Ахъ, кстати, книгу принесли?
   Сухотинъ. Книгу? какую?
   Оля. Прекрасно! онъ даже и это позабылъ. Вотъ что значитъ голубые то глаза. (Передразнивая его.) Книгу? какую?.. Валентину Жоржа Занда -- вотъ какую (встаетъ).
   Сухотинъ (вставая и идя за ней). Боже мой! Ольга Павловна!
   Оля (оборачиваясь). Александръ Иванычъ?
   Онуфрій (вставая, всторону). Куй желѣзо, пока горячо! (Подходя къ Ольгѣ Павловнѣ) Если вамъ книжекъ угодно, я могу вамъ представирь. У меня отличнѣйшая.
   Оля (перебивая его). Ахъ, дѣдушка, голубчикъ, миленькій, пожалуйста! (Сухотину) Вотъ, Александръ Иванычъ, берите примѣръ. Вотъ что называется любезностью.
   Сухотинъ. Очень радъ, что и безъ меня у васъ есть кавалеры-прислужники.
   Оля. Да-съ; я люблю услужливыхъ. Это похвально -- быть любезнымъ.
   Сухотинъ. Я глубоко цѣню похвальныя качества Онуфрія Петровича.
   Онуфрій (подступая къ нему). Г-нъ Сухотинъ, вы еще очень молоды
   Сухотинъ (кланяясь). Я это очень хорошо знаю.
   Оля (Онуфр. Петр.). Что-жъ вы стоите? Обѣщали книгу и стоите? Ахъ, вы, дѣдушка, дѣдушка! Гдѣ ваша шляпа? А, водъ она! (беретъ со стола шляпу и надѣваетъ ему на голову) Ступайте-же, ступайте!
   Онуфрій. Сейчасъ. Она у сосѣда. Я сію минуту.
   Оля. Дѣдушка, миленькій! Нате за это ручку поцѣлуйте (даетъ ему руку).
   Онуфрій (цалуя руку). Ольга Павловна, я чувствую, очень чувствую.
   Оля. Да ступайте-же!
   Онуфрій (сладко). Я вамъ послѣ все....

(Уходитъ).

  

ЯВЛЕНІЕ IX.

Оля и Сухотинъ.

   Сухотинъ. Какъ вы разлюбезничались! Что-жъ? Любезность за любезность (отъ злости прохаживается).
   Оля. Это что? Я думала вы спасибо скажете, что я прогнала его, а вы...
   Сухотинъ (не слушая ее). Изъ за книги, изъ за прихоти, вы готовы разсориться на вѣкъ! Втоптать человѣка въ грязь -- и передъ кѣмъ-же? передъ дряннымъ старичишкой. Благодарю васъ, Ольга Павловна, благодарю!
   Оля. А, такъ вы вотъ какъ! хорошо-же. Сидите-же одинъ въ саду. Я вотъ пойду, дѣдушкинъ букетъ въ воду поставлю. А то придетъ да разсердится.
   Сухотинъ. Прощайте! не смѣю мѣшать вамъ.
   Оля. Куда-же вы? Посидите! я сейчасъ.

(Уходитъ).

  

ЯВЛЕНІЕ X.

Сухотинъ, одинъ, потомъ Лиза.

   Сухотинъ. Это ни на что не похоже! Уйду и я. Я не былъ пять дней, пришелъ объясниться -- и она встрѣчаетъ меня глупыми выговорами, шутками! Она не любитъ меня -- это ясно (хочетъ уйти).
   Лиза (входя). Александръ Иванычъ, куда вы? Что у васъ вышло?
   Сухотинъ. Ничего-съ, Лизавета Николавна,-- она не любитъ.
   Лиза. Не правда, Александръ Иванычъ, не правда! она любитъ васъ. Вы ее обидѣли; она теперь плачетъ.
   Сухотинъ. Это капризъ. Нѣтъ, мнѣ не зачѣмъ оставаться. Скажите ей, я любилъ ее.
   Лиза. Александръ Иванычъ, останьтесь.
   Сухотинъ. Нѣтъ, ни за что.
   Лиза. Ну, не стыдно-ли вамъ ссориться изъ пустяковъ?
   Сухотинъ. Какіе пустяки, Лизавета Николавна! я говорю вамъ: она меня не любитъ. Прощайте!
   Лиза. Погодите, я все устрою.
   Сухотинъ. Можетъ быть; только не удерживайте меня. Прощайте!

(Уходитъ).

  

ЯВЛЕНІЕ XI.

Лиза, одна, потомъ Оля.

   Лиза (одна). Что мнѣ дѣлать? Что мнѣ дѣлать? Олю теперь не уговоришь. Вѣдь изъ пустяковъ можетъ все дѣло разстроиться. Пойду и пошлю къ нему Ѳеню; онъ не далеко тутъ живетъ. Пусть черезъ полчаса придетъ. Оля къ тому времени уходится.
   Оля (входя). Лиза! Гдѣ-же Сухотинъ? Вѣрно разсердился.
   Лиза. Нѣтъ, онъ извиняется; онъ черезъ полчаса придетъ.
   Оля. Вотъ онъ каковъ! Я нарочно этого противнаго Нушку выгнала, чтобъ съ нимъ поговорить, а онъ и убѣжалъ. Нѣтъ, Саша, я ни за что не прощу тебя!-- Лиза, ты куда?
   Лиза. На кухню, посмотрѣть надо -- тетушка просила.
   Оля. Ну, ступайте, ступайте, сударыня, хозяйничайте! Вамъ это приходится, замужъ скоро выйдете. А я -- человѣкъ свободный, я гулять буду!

(Лиза уходитъ).

  

ЯВЛЕНІЕ XII.

Оля, одна.

   Ну, хорошо-же, Саша, я тебя за это помучаю. Противный этакой, гадкій, скверный!-- Что-жь это я его браню? Развѣ онъ виноватъ? Это все Онуфрій напортилъ. Пристаетъ съ своими любезностями! Погоди-же, негодный старичишка, я тебя проучу! Вотъ придешь съ книгами, я посмѣюсь надъ тобой вдоволь. Ты все хвастаешь, что ты молодецъ,-- погоди, я плясать тебя заставлю. Мнѣ какое дѣло, пусть отъ старости разсыплется! Свои собаки грызутся, чужая не приставай. Гдѣ онъ запропастился? А, вотъ ползетъ. Насилу ноги переставляетъ. Сдѣлаю такъ, будто не вижу его. Сяду у стола и задумаюсь.
  

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Оля и Онуфрій Петровичъ.

   Онуфрій (входя). Ну, Онуфрій, начинай теперь! Того прогнали. Звѣремъ на меня посмотрѣлъ, какъ мимо пробѣжалъ. Не вкусно должно быть. Теперь на нашей улицѣ праздникъ. Куда-жь она дѣвалась? А, вонъ, въ задумчивости сидитъ. Гм!, гм! (кашляетъ) Не слышитъ. (Громко) Ольга Павловна, вы мечтаете?
   Оля. Да-съ, мечтала. А что вамъ?
   Онуфрій. За книжками, что изволили приказать, сбѣгалъ.
   Оля. За какими?
   Онуфрій. Вотъ-съ, отличнѣйшія книжки: Юрій Милославскій.
   Оля. Покажите! (беретъ) фу, какое старье! Я давно ихъ читала (бросаетъ на столъ).
   Онуфрій (въ сторону). Вотъ тебѣ, бабушка, и Юрій Милославскій!
   Оля. Развѣ я это просила? Я Валентину хотѣла прочесть. Какой вы, дѣдушка, противный!
   Онуфрій. Виноватъ, Ольга Павловна, виноватъ. Моя вина; не дослышалъ.
   Оля. А вамъ много лѣтъ?
   Онуфрій. Нѣтъ, чтоже-съ? Не много еще.-- Вы на меня въ старину бы посмотрѣли, когда я въ гусарахъ служилъ. Вотъ тогда я молодцомъ былъ. А теперь и люблю, и хочу, и стараюсь,-- а все угодить не могу.
   Оля. Жаль, что я не тетушка. Вѣдь вы волочились-бы тогда за мной? Правда, вѣдь волочились-бы?
   Онуфрій. Помилуйте, я и теперь готовъ. Я люблю, я хочу, я все а тогда-бы.. тогда-бы я увезъ васъ, ей Богу, непремѣнно-бы увезъ. И еще какъ! лихимъ манеромъ. Уфъ!
   Оля. Что вы?!.. Вы должно-быть страшный тогда были?
   Онуфрій. Да-съ, меня всѣ въ полку боялись.
   Оля. А тетушка?
   Онуфрій. Влюблена, безъ памяти влюблена была. Меня, впрочемъ, всѣ барышни любили.
   Оля. Нѣтъ, тетушка-то какова? А вѣдь намъ ни слова!
   Онуфрій. Ваша тетушка, извините, немного вотъ тутъ (указываетъ на лобъ) слабовата стала. Памяти нѣтъ. Стара стала. Хе, хе, хе!
   Оля. А вы старше ея?
   Онуфрій (будто не слышалъ). Нѣтъ-съ, вообразите, хе, хе, хе! Забыла, какъ я гусаромъ кутилъ, хе, же хе!
   Оля (всторону). Ничего не замѣчаетъ, противный! (вслухъ) А вы кутили?
   Онуфрій. Еще какъ! Нынѣшнимъ далеко до насъ. Мы по двѣ недѣли безъ просыпу -- вотъ какъ!
   Оля. Такъ двѣ недѣли и не спали?
   Онуфрій. Гдѣ спать! До спанья-ли! (декламируетъ).
  
   Дѣды, помню васъ и я,
   Испивающихъ ковшами,
   И сидящихъ вкругъ огня
   Съ красносизыми носами.
  
   Оля. Съ красносизыми! Фи, какая гадость! И у васъ такой-же былъ?
   Онуфрій (закрывая носъ рукою). Нѣтъ-съ, у меня ничего, у меня...
   Оля. Что у васъ? Зачѣмъ вы носъ закрываете?
   Онуфрій. Нѣтъ, я такъ-съ, ничего; зачесалось.
   Оля. Зачесалось? Покажите, покажите-ка.
   Онуфрій (не давая). Нѣтъ-съ, зачѣмъ-же?
   Оля (взявъ его руку). Ну, вотъ видите, и у васъ сизенькій.
   Онуфрій. Что-жь что сизенькій? это ничего. Вамъ смѣшно? Ну, смѣйтесь!-- А я вамъ скажу прямо по гусарски, не въ носѣ дѣло, а въ сердцѣ.
   Оля (серіозно). Ну нѣтъ, я съ вами несогласна, носъ надо чтобъ хорошій былъ. А сизенькій не хорошо.
   Онуфрій (всторону). Опять сизенькій! (подходя къ ней) Нѣтъ, вы выслушайте меня; у кого сердце горячее...
   Оля. Ахъ, отстаньте, отстаньте, я не люблю когда про сердце говорятъ.-- Скажите, вы ловко танцевали?
   Онуфрій. Гм! лучше всѣхъ. Я и теперь-бы, да не принято старикамъ. Въ танцахъ, знаете, открыться можно.
   Оля. Ну, такъ протанцуйте со мною мазурку.
   Онуфрій. Извольте, готовъ.
   Оля. Сейчасъ, здѣсь, въ саду.
   Онуфрій. Помилуйте... гдѣ-же сейчасъ... и музыки нѣтъ...
   Оля. А вонъ, слышите, на сосѣдней дачѣ музыканты собираются играть. Они всегда мазурку играютъ. Ну, приглашайте-же меня.
   Онуфрій. Ей-ей, не ловко!
   Оля. А сейчасъ что говорили?А, понимаю!.. вы не хотите мнѣ открыться.
   Онуфрій. Помилуйте... вамъ-съ?
   Оля. Ну, такъ начинайте.
   Онуфрій. Извольте. Докажу, что я гусаръ! (идетъ и съ вывертами подходитъ къ ней) Имѣю честь просить васъ на мазурку.
   Оля. Извольте (подаетъ руку). Что-же вы?
   Онуфрій. Ольга Павловна, позвольте вамъ открыться
   Оля. Это что? Вы сперва начинайте! Слышите, музыка началась.

(Музыка).

   Онуфрій. Да тутъ не слышно.
   Оля. Ничего, ничего; сейчасъ громче будетъ (тащитъ его). Ну, идите-же, идите!
   Онуфрій. Позвольте... сейчасъ... Господи! (Музыка. Они танцуютъ.)
   Онуфрій (останавливаясь). Довольно....
   Оля. Мало, мало, я еще хочу.

(Танцуютъ).

   Онуфрій (садится на стулъ и тяжело дышетъ). Охъ, охъ, охъ!
   Оля. Ха, ха, ха! Еще хвастали, а отъ двухъ туровъ устали.
   Онуфрій. Я-съ... давно... ей-ей....
   Оля. Стыдно, стыдно, дѣдушка. А еще открыться хотѣли!
  

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Тѣже, Лиза.

   Лиза (входя). Оля, Оля, пойди сюда!
   Оля (подбѣгая къ ней). Что тебѣ?
   Лиза. Сухотинъ сейчасъ придетъ.
   Оля. Господи!.. неужели?-- Я сейчасъ его (указывая на Онуф. Пет.) прогоню (подходитъ къ нему). Дѣдушка, миленькій, вы устали -- ступайте домой, отдохните!
   Онуфрій (вставая). Нѣтъ-съ, Ольга Павловна, теперь позвольте
   Оля. Да мнѣ теперь некогда, ей-Богу, некогда.
   Онуфрій. Нѣтъ-съ, позвольте, вы сами обѣщали...
   Оля. Я, ей-Богу, не знаю... какъ-же? Тутъ Лиза.
   Онуфрій (горячась больше и больше). Это ничего-съ: я не только что предъ Лизаветой Михайловной, передъ цѣлымъ свѣтомъ я насъ люблю, Ольга Павл...
   Оля. Ахъ, Господи, какія вы глупости говорите! Я не хочу слушать.
   Онуфрій. Вы должны-съ.
   Оля. Мнѣ тетушка не позволила.
   Онуфрій. Тетушка тутъ ни при чемъ. Я желаю просить вашей....
   Оля. Ей-богу, тетушка разсердится.
   Онуфрій. Пусть сердится. Я....
   Оля. Не хочу, не хочу слушать! (въ сторону). Что мнѣ дѣлать? что мнѣ дѣлать?
   Онуфрій. Я на колѣни встану....
   Оля. Что вы? что вы? Голубчикъ, дѣдушка! знаете что? Вы къ тетушкѣ ступайте; съ тетушкой и объяснитесь.
   Онуфрій. Вы желаете -- иду. Для гусара -- слово женщины -- законъ!
   Оля. Да вы скорѣе, сейчасъ (тотъ идетъ). Да вы бѣгите, вотъ такъ, вотъ такъ! (Онъ ковыляетъ).
  

ЯВЛЕНІЕ XV.

Лиза и Оля.

   Оля. Ахъ, какой скверный, насилу ушелъ.
   Лиза. Что это съ нимъ?
   Оля. Послѣ разскажу. Теперь говори: что онъ, скоро придетъ? какъ ты узнала?
   Лиза. Я посылала къ нему отъ твоего имени.
   Оля. Зачѣмъ-же?-- такъ вотъ что! А я думала -- онъ самъ.
   Лиза. Ну, Оля, ты сердить меня начинаешь. А если-бъ онъ самъ совсѣмъ не пришелъ? что тогда-бы? Благо что придетъ. Ты гордость то отбрось, попроси у него прощенія. Вѣдь ты-же обидѣла его.
   Оля. Да, какъ-же!
   Лиза. Такъ, значитъ, ты его не любишь. Жаль, что посылала! Я пошлю Ѳеню сказать, чтобъ не приходилъ.
   Оля. Нѣтъ, Лиза, не дѣлай этого! Ужъ пусть приходитъ. Спасибо тебѣ (цалуетъ ее). Поди, задержи тетушку и Онуфрія Петровича.
   Лиза. Не бойся, тетушка его сейчасъ не приметъ. Она переодѣвается. Ты только поласковѣе прими его.
   Оля. Хорошо, хорошо. Я только боюсь, что дѣдушка вернется. Ты поди, задержи его.
   Лиза (идя, грозитъ ей пальцемъ). Только помни, Оля, не шути съ огнемъ!

(Уходитъ).

  

ЯВЛЕНІЕ XVI.

Оля, одна, потомъ Сухотинъ.

   Оля. А, вотъ что! вы думаете, что я серіозно любить не могу, что я шалю только! Увидимъ! увидимъ! Что-же это Саша? будто не знаетъ, что я его жду. Этакой негодный! нѣтъ, онъ милый, милый такой! Онъ придетъ. Онъ любитъ меня. А, вотъ и онъ! Ну, смѣлѣй на встрѣчу! Господи, отчего это мнѣ вдругъ страшно стало?!

(Входитъ Сухотинъ).

   Сухотинъ. Здравствуйте, Ольга Павловна.
   Оля. Здравствуйте, Александръ Иванычъ.

(Маленькое молчаніе)

   Оля. Вы, кажется, давече разсердились?
   Сухотинъ. Нѣтъ!
   Оля (передразнивая ею). Нѣтъ! какъ сухо! Оставьте этотъ сухой тонъ, не то я разсмѣюсь.
   Сухотинъ. Вы находите, что можно смѣяться?
   Оля. Отчего-же?
  
   Смѣяться право не грѣшно.
   Надъ тѣмъ, что кажется смѣшно.
  
   Сухотинъ. Положимте, что такъ!
   Оля. Блаженъ кто вѣруетъ, тепло ему на свѣтѣ?-- что это вы стихами хотите переговариваться?
   Сухотинъ. Отчего-жъ и не стихами, если они идутъ къ дѣлу.

(Молчаніе).

   Оля. Ну-съ? (Сухотинъ молчитъ). Александръ Иванычъ, полноте играть комедію -- это ей-Богу смѣшно. Неужели вы воротились для того, чтобъ говорить мнѣ колкости?
   Сухотинъ. Можетъ быть.
   Оля. "Да; нѣтъ; можетъ быть." Больше вы ничего не скажете?
   Сухотинъ. Вы видите, я не могу; я глупъ сегодня.
   Оля. Не смѣю сомнѣваться.
   Сухотинъ. Вы опять за шутки!
   Оля. Отчего-же нѣтъ?
   Сухотинъ. Когда любятъ, не шутятъ.
   Оля. А что-же?
   Сухотинъ. А любятъ серіозно.
   Оля. То есть, по вашему, когда любишь, пошутить нельзя? все сиди нахохлившись? Пріятная картина, нечего сказать! Нѣтъ, я хочу смѣяться, шутить, когда я весела,-- а когда я люблю, мнѣ весело. А вамъ скучно? Бѣдный Александръ Иванычъ!
   Сухотинъ. Нельзя шутить любовью.
   Оля. Да и я не шучу; тысячу разъ, не шучу. Только, по моему, къ чему тутъ вздохи, да недомолвки? Любишь -- подойди и скажи прямо: "Оля, я люблю тебя!"
   Сухотинъ. Оля, я люблю тебя.
   Оля (отступая). Вѣдь я не вамъ это говорила, я вообще.
   Сухотинъ. И я -- вообще.
   Оля. Спасибо, что сказали, а я подумала въ самомъ дѣлѣ. Вотъ что значитъ быть глупой. Ей-ей, я вѣдь чуть-чуть не бросилась къ вамъ!
   Сухотинъ (отбѣгая въ сторону). Какой-же я дуракъ!

(Молчаніе).

   Оля. Ну-съ? вы за этимъ приходили? Такъ теперь все кончено, можете идти домой. Прощайте!
   Сухотинъ. Ольга Павловна, простите -- я глупъ; я испытать васъ хотѣлъ.
   Оля. А вы раньше не знали? Оставьте, оставьте меня! вы человѣкъ серіозный, а я вѣдь шучу, я шучу!
   Сухотинъ. Оленька, прости! Я виноватъ.
   Оля. Я не сержусь на васъ.
   Сухотинъ. Прости меня; вѣдь я утопающій былъ, а утопающій за соломенку хватается.
   Оля. Правда? посмотри-ка на меня! вотъ такъ. Правда?
   Сухотинъ. Правда, ей-богу, правда!
   Оля. И ты не шутишь?
   Сухотинъ. Нѣтъ, тысячу разъ, нѣтъ.
   Оля. Довольно и одного.-- Ну, что-жь мы теперь будемъ дѣлать?
   Сухотинъ. Что всѣ дѣлаютъ -- обвѣнчаемся.
   Оля. Вотъ за это спасибо; молодецъ, прямо отвѣтилъ! Пойдемъ прямо къ тетушкѣ. Или нѣтъ -- поцалуй меня (цалуются), вотъ такъ, покрѣпче!
   Онуфрій (за сценой). Да пожалуйте-же въ садъ, въ саду все и объясню, матушка, Зинаида Николавна.
   Оля. Ахъ, Боже мой! я про него и забыла. Саша, пойди сюда, спрячемся за дерево.
   Сухотинъ. Это зачѣмъ?
   Оля. Узнаешь сейчасъ; иди-же!

(Прячутся).

  

ЯВЛЕНІЕ XVII.

Онуфр. Петр., Зинаида Николавна; Оля и Сухотинъ, за деревомъ.

   Зинаида. Ну, чего тебѣ? Въ садъ непремѣнно иди! безъ фокусовъ не можешь.
   Онуфрій. Давно-бы все, матушка, узнали -- сами виноваты.
   Зинаида. Что-жь, отецъ мой, мнѣ за тобой въ одной юбкѣ, прости Господи, въ садъ бѣжать было, что-ли?
   Онуфрій. Пзвольте-ка стать вотъ здѣсь, на этомъ мѣстѣ.
   Зинаида. Стала. Говори.
   Онуфрій. Ну-съ, матушка, Зинаида Николавна, честь имѣю у васъ руку вашей племянницы, Ольги Павловны, просить.
   Зинаида. Да ты рехнулся? ей-богу, рехнулся!
   Онуфрій. Пока еще въ здравомъ умѣ и бодромъ тѣлѣ. Вы не сердитесь, сударыня,-- сама Ольга Павловна приказала къ вамъ обратиться.
   Зинаида. Да она что! бѣлены что-ли объѣлась! Гдѣ-жь она?
   Онуфрій. Придетъ, матушка, Зинаида Николавна придетъ. Вы не сердитесь.-- Что, сударыня, обидно, что племянница жениха отбила?
   Зинаида. Что ты плетешь? не пойму. Ей-богу, ты рехнулся!
   Онуфрій. А помните, сударыня, въ Пятигорскѣ?
   Зинаида. Это что еще?
   Онуфрій. Стишки-то помните? а? (декламируетъ).
  
   Не кирасиръ и не гусаръ,
   Вселилъ въ меня любовный жаръ.
  
   Зинаида. Стихи-то помню; только къ чему ты все это плетешь?
   Онуфрій. Нѣтъ, стишки-то припомните! Хе, хе, хе!
   Зинаида. Говори толкомъ, не то уйду.
   Онуфрій. Вы стишки-то припомните! Тогда все объяснится.
   Зинаида. Не тебѣ эти стихи говорить! Что дѣлать? присталъ, поневолѣ скажешь. Добромъ, видно, не отстанешь (читаетъ съ чувствомъ).
  
   Не величавый кирасиръ,
   Красавецъ, города кумиръ,
   Не въ яркомъ ментикъ повѣса
   Плѣнилъ мой простодушный взоръ,
   Въ горахъ я встрѣтила черкеса
   И предалась любви съ тѣхъ поръ.
  
   Ну, что-жь тебѣ?
   Онуфрій. Теперь извольте отвѣчать: кто былъ кирасиромъ.
   Зинаида. Ну,-- князь Бахтѣевъ.
   Онуфрій. А гусаръ, сударыня?
   Зинаида. Бобриковъ.
   Онуфрій. Такъ, такъ. А черкеса-то запамятовали поди?
   Зинаида. Тьфу тебѣ! вотъ что!
   Онуфрій. Вы не сердитесь, матушка, Зинаида Николавна, черкесъ-то вѣдь я былъ. Васъ-то вѣдь я плѣнилъ! Хе, хе, хе!
   Зинаида (наступая на негь). Ты? ты? лжешь, не ты! Все лжешь. То въ гусарахъ былъ, а теперь -- на-ка!-- въ черкесы попалъ!
   Онуфрій. Вы не сердитесь, матушка, Зинаида Николавна, женишка-то потеряли. Обидно, да дѣлать нечего. Хе, хе, хе!
   Зинаида. Тьфу! плевать я на тебя хотѣла, вотъ что (идетъ).
   Оля (выходя изъ за дерева). Постойте, тетушка!
   Зинаида. Тебѣ чего еще? Ступай, цалуйся съ своимъ возлюбленнымъ; хорошъ нечего сказать! Пугало воронье!
   Оля. Извините, тетушка, я васъ такъ люблю. (Онуфрію Петровичу) Нѣтъ, дѣдушка, ужъ вы на тетушкѣ женитесь; я чужихъ жениховъ отбивать не хочу.
   Зинаида. Да и ты никакъ рехнулась!
   Онуфрій. Помилуйте! Ольга Павловна! Что это значитъ! Объяснитесь!
   Оля. Сейчасъ. Лиза!
  

ЯВЛЕНІЕ ПОСЛѢДНЕЕ.

Тѣ-же и Лиза. Сухотинъ, за деревомъ.

   Оля (ей). Вы, сударыня, говорили мнѣ, чтобъ я не шалила съ огнемъ, а вы тетушка прибавили: сама обожжешься; а я, вотъ, хоть и шалила, да не обожглась. Стоило-бы вамъ уши нарвать, да ужь Богъ съ вами! Александръ Иванычъ, пожалуйте сюда (Сухотинъ выходитъ). Вотъ, честь имѣю представить: мой будущій мужъ. Я его Сашей буду звать.
   Зинаида и Лиза.Ну, вотъ, слава Богу!
   Онуфрій. Да какъ-же-съ?.. я не позволю.
   Зинаида. Вѣдь говорила тебѣ, что рехнулся,-- такъ и вышло. Во снѣ вѣрно приснилось.
   Онуфрій. Нѣтъ-съ, какже-съ?.. что-жь мнѣ дѣлать? Объясните.
   Оля. Да женитесь на тетушкѣ; вы вѣдь давно хотѣли.
   Зинаида. Ну, его!
   Сухотинъ. Или будьте нашимъ посаженымь отцомъ.
   Зинаида. Вотъ это дѣло. Ну, дѣти, поцалуйтесь, я посмотрю.
   Оля. Извольте, тетушка (цалуются).
   Зинаида. (Онуфрію Пет.) Что отецъ мой, и видитъ глазъ, да зубъ пойметъ. Мы вотъ что съ тобой, какъ сынъ у нихъ родится, такъ окрестимъ -- кумовья будемъ.
   Оля. Ахъ, тетушка!
   Зинаида. Что-жь, Оля, дѣло житейское.

(Занавѣсъ).

Д. Аверкіевъ.

"Нива", No 23--24, 1870

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru