Аверченко Аркадий Тимофеевич
О подлецах

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
   М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2015.
   

О ПОДЛЕЦАХ

   Я полагаю, что всякий подлец после дневных трудов, оставшись ночью наедине с самим собой, -- начинает мучительно завидовать честным людям:
   -- Ишь, черти, как хорошо устроились, -- бормочет он, стягивая с ноги подлецовский башмак. -- Ни врать им не нужно, ни изворачиваться. Что говорил вчера, говорит и сегодня -- велика трудность! Правда-то одна, а лжей, может, тыща... <Фрагмент вычеркнут цензурой. -- В.М.> Ему-то, честному, легко. Идет по улице и знает, что никто шапки кулаком не собьет, никто палкой по спине не отвозит, а попробовал бы побыть в шкуре нашего брата? Встречаешься с человеком, смотришь ему умильно в глаза, а сам думаешь: не этого ли я в прошлом году оболгал? Не этот ли сейчас начнет меня дубасить? И смеешься на всякий случай, загодя, заискивающим, серебристым, как фальшивый двугривенный, голосом...
   Ах, трудно живется ихнему брату, подлецу!

* * *

   Один приятель, занимающийся экспедиционным делом, вчера предложил мне:
   -- Не хотите ли познакомиться с одной газеткой? Издается в Финляндии, но русская Ведет ее один бывший руководитель бывшего толстого журнала. Любопытная газетка. А вы, я знаю, человек вдумчивый.
   И действительно, пожалуй, я человек вдумчивый... Потому что один только номер этой газеты навел меня на целый ряд посторонних мыслей, изложенных в начале.
   Что за охота человеку быть подлецом, когда так легко быть честным человеком?
   Правда, у подлеца есть свои преимущества и тихие радости. Честный человек, скажем, выпивает за обедом только кружку пива, а подлец вытягивает бутылку шампанского, которую он честно заработал своей подлецовской работой.
   Так мне и кажется, что сидит руководитель гельфсингфоргской газеты за столом, пьет заработанное совдепское шампанское, а сам знай оглядывается: не заедет ли кто?
   Для спокойствия под заглавием газеты он напечатал:
   -- "Газета беспартийная", а внутри развернулся таким пышным, ароматным цветком, что голова кружится от благовонья.
   Передовая, например, начинается:
   "Ваша газета, -- пишет нам проницательный читатель, -- стоит на верной точке зрения... Но она не указывает темных сторон современной русской жизни. Получается впечатление, что в Советской России -- рай... Это возбуждает недоверие...".
   Проницательный читатель, как видно из этого письма, остался все тем же, каким он был во времена Чернышевского. И теперь, как встарь, ему необходимо все разжевать и в рот положить.
   А разжевание простое.
   Россия жива и не только не гибнет, но творит новую государственную, общественную и экономическую жизнь.
   А вся-то общественная и экономическая жизнь России сейчас только в том и заключается, что выдаются ассигновки на газетно-подлецовское шампанское.
   Сколько нужно, например, наглотаться шипучей влаги, чтобы с таким умилением написать в отделе "Библиография" (?) о журнале "Тюрьма", издающемся в московской Таганской тюрьме, -- единственном неофициальном журнале, выходящем во всей необъятной России.
   Разобрав и полистав этот журнал с таким спокойствием, будто это не "Тюрьма", а последняя книжка "Современного мира", -- газета с кротким сожалением добавляет: "В одном отношении первый номер журнала не вполне удовлетворяет, кроме стихов и статьи "Тюрьма и семья" мало еще отражены чисто психологические переживания заключенных".
   Ах, вам, молодой человек, интересны их психологические переживания? Но ведь, живя в Гельсингфорсе, вы, конечно, знаете, что когда рабочие восстали в Москве, -- половина заключенных Бутырской тюрьмы была расстреляна, восстали матросы в Кронштадте -- еще какая-то порция во имя советской логики была выведена в расход.
   Вы же знаете это. Почему же, сидя у себя в безопасном, удобном кабинете и почесывая кончиком пера свое подлецовское ухо, вы сознательно бормочете:
   -- Как жаль, что в симпатичном журнале "Тюрьма" мало отражены чисто (?) психологические переживания заключенных.
   А любопытно было бы почитать, не правда ли? Этак, сидя за бутылкой оплаченного Дзержинским шампанского.
   Однако самое классическое из всего номера "беспартийной газеты" я оставил на закуску...
   Заглавие -- "Из петроградских писем".
   Посмотрим же, что нам пишут из деревни.
   В русской прессе часто появляются отрывки из петроградских писем, но, подвергаясь черносотенной обработке, эти человеческие документы совершенно теряют свою ценность и вызывают только полное недоумение, как при описываемых условиях люди живут, а не умирают от голода и холода. Редакция намерена иногда знакомить читателя с письмами из России, но в том виде, как эти письма действительно написаны, без всяких тенденциозных сокращений.
   Вот отрывки из письма скромной железнодорожной конторщицы, помещенного 10 февраля 1921 г.
   "Цены на продукты с каждым днем повышаются. Хлеба и за деньги трудно достать, а если достанешь, то цена на него 3500 р. за фунт, масло столовое стоит 23000 р., картофель -- 1200 р., мясо -- 5500 р., крупа -- 4300 р., мука ржаная -- 4500 р. за фунт. Цены чудовищные. Но я это время не голодаю. Бог посылает X. -- хорошо устроился и помогает мне. С места я ушла, так как требовалось дежурство".
   Своего корреспондента редакция называет "скромной железнодорожной конторщицей"...
   Я согласен, что она конторщица, иду даже на то, что она железнодорожная, но вот слово "скромная"... Как это понимать?
   Не запутайся тут этот загадочный X., я бы ничего не имел и против скромной барышни и против ее письма.
   Но тут все непонятно: с места ушла, фунт хлеба стоит 3000 рублей, но -- на все время не голодно. Бог посылает. "X. хорошо устроился и помогает мне".
   Еще бы!
   Если под литерой X скрывается Луначарский или сам Троцкий, то Бог, действительно, хорошо послал скромной конторщице. Желаю, чтобы Бог послал ей еще и еще -- но при чем тут голодающий, умирающий город. Ведь нельзя же, чтобы у каждого голодного или голодной были свой Икс или Икса.
   Газете, однако, этого одного письма скромной конторщицы мало. Она приводит другое -- столь же убедительное.
   Та же конторщица пишет в марте, в разгар продовольственного кризиса.
   "Обо мне не беспокойся. Я это время не голодаю. Сыта и есть дрова, хотя все безумно дорого. Цены кошмарные. Сейчас купила фунт мяса за 23 тысячи р. за фунт. Но хочется жаркого безумно. А в общем, родная, я уже привыкла к голоду и он меня не пугает: есть -- хорошо, нет -- и не надо. Уже как-то желудок привык ко всему. Да в это время X. хорошо зарабатывает".
   Опять Икс! Невероятно он меня интригует, этот Икс. Что это за персона, которая "хорошо зарабатывает"? Кто
   сейчас в Питере хорошо зарабатывает? Организатор танцульки или председатель "торговой делегации" или главный палач че-ка?..
   Я, впрочем, вполне могу простить "скромную конторщицу": она, очевидно, еще не вышла из того счастливого возраста, который фигурировал в письмах в редакцию "Задушевного слова":
   -- "Милая редакция. Все говорят, что у нас голод, но это неправда. У меня есть X., который хорошо зарабатывает и кормит меня маслом. Милые подруги! Напишите, у кого еще есть Икс и хорошо ли он зарабатывает?
   Муся, 20 лет".
   Мусе я прощаю, но редакции гельсингфоргской газеты никак не могу простить, хотя и вполне вхожу в ее подневольное положение.
   

КОММЕНТАРИИ

   Впервые: Presse du soir, 1921, 12 апреля, No 84. Печатается по тексту газеты.
   См. комментарии к фельетону "О гробах, тараканах и пустых внутри бабах".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru