Аверченко Аркадий Тимофеевич
О патриотизме

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
   М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2015.
   

О ПАТРИОТИЗМЕ

   Один русский человек рассказывал мне:
   -- Был я в Берлине. Еду в трамвае, а трамвай так переполнен, что, как говорится, и плюнуть некуда. А мне как раз после крепкой затяжки папиросой и захотелось сплюнуть. Сказано -- сделано. А тут и подвернись массивная немецкая нога в лакированном ботинке. Заорал мой немец, будто я в его ногу из пистолета выстрелил. Остановили трамвай, извлекли меня, позвали шуцмана и повели, куда следует. Иду, молчу. По дороге немец с оплеванной ногой опять так стал орать и кипятиться, что я не выдержал:
   "Не ори!", -- говорю, -- "печенка лопнет". И вдруг лицо его совершенно преобразилось... Прислушался он к моей речи, ахнул: "Позвольте, говорит, да вы кто такой?" -- "Русский". -- "Ах, русский! Чего ж вы раньше не сказали! Тогда другое дело. Шуцман, я против этого господина никаких претензий не имею. Отпустите его". -- "Почему?" -- "Да так. Я раньше думал, что имею дело с представителем культурной нации, а русский?.." -- Вы свободны". И ушел я, радуясь, что дешево отделался!..
   На меня этот рассказ произвел тяжелое впечатление. Я понимаю, что рассказчик мог по легкомыслию своего характера плюнуть на чужой ботинок, но дальше -- нужно было повести себя не так. Когда немец заявил о мотивах прекращения им скандала -- нужно было сказать:
   -- Да, немецкая морда, я русский, но мы вовсе не некультурная нация. Я плюнул на твой ботинок с заранее обдуманным намереньем и со специальной целью оскорбить тебя. Не люблю немцев! Сначала думал дать тебе по шее, а потом решил наплевать. Накось, выкуси!
   Вот это была бы настоящая речь гражданина, ставшего на защиту своей родины.
   Правда, пришлось бы заплатить марок сто штрафу или посидеть недели две в участке -- но тогда и оскорбленный немец и каменный шуцман не были бы так пренебрежительны...
   Ах, мало у нас патриотической гордости. А ведь могли бы.

* * *

   Моя квартирная хозяйка, гречанка, однажды подметая лестницу, распевала во все горло без слов популярную русскую мелодию "Пущай могила меня накажет".
   -- Хорошая песня, -- иронически сказал я.
   -- Да, мусью. Греческая хорошая песня.
   -- Кой черт греческая. Это чисто русская, все шарманки в России ее играли.
   Гречанка обиделась.
   -- Простите, мусью. Когда я говорю, что греческая, так значит греческая. Русские такой хорошей песни не могли бы сочинить.
   И в ее глазах засветилась сатанинская гордость по поводу того, что какая, дескать, у них талантливая страна.
   Песенка "Пущай могила меня накажет" -- правду сказать, дрянь порядочная и не мне держаться за нее зубами, но было чрезвычайно обидно, что на моих глазах обокрали мою родину.
   -- Почему же вы думаете, что Россия не могла создать этой прекрасной песни? -- надменно спросил я.
   -- Русские хорошие люди, но дикие.

* * *

   Так-с. Дикие мы.
   И это говорит даже гречанка. Обокрала нас да еще нас же и ругает.
   Воображаю, что же должны думать о нас настоящие культурные нации?
   Впрочем, полагаю, что в этом направлении мы достаточно вывихнули и взболтали их европейские мозги.
   Посудите сами: дикие мы, а приехал в Париж Дягилев с балетом -- и вся Франция дрогнула от восхищения.
   Приехал дикарь Бакст -- показал две-три постановки -- и все парижские журналы засверкали изумрудами и лазурью репродукций его декораций и костюмов. Совсем недавно скромно выплыл на поверхность бушующего парижского океана Никита Валиев -- и парижане восторженной толпой ринулись смотреть этого дикаря, привезшего труппу русских людоедов и белых медведей.
   В Берлине -- русский дикарь Степан Кузнецов, другой дикарь Василий Вронский -- и дрожит от восторженных рукоплесканий Берлин. В Праге -- художественники -- и Прага кричит, что это огромная эпоха в жизни Золотой Праги!
   Помилуй-Бог, дикари раз, дикари два -- но нельзя же до бесчувствия.
   Наша русская кинематография на всемирном рынке считалась чуть не на шестом месте, и Европа относилась к ней полуснисходительно, полупренебрежительно.
   А вчера я видел картину Лысенко и Мозжухина по его же сценарию -- и, отбросив в сторону всякий патриотизм, твердо скажу: самая тонкая, самая художественная, самая благородная картина сезона!
   Публика бурно выражала свои чувства, и даже твердокаменные греки цокали на этот раз так сильно, что казалось -- тысяча цикад расстрекоталась ночью в степи.
   А Мозжухин и Лысенко чисто русские и, значит, он дикарь, она дикариха.
   -- Наверное, -- думает публика, -- едят руками и потом вытирают жирные пальцы об волосы.
   Что же сказать об иностранцах, если и мы, русские, не особенно умеем чувствовать, обонять аромат русского таланта.
   Прив<ат>--доц<ент> Никольский в "Общем деле" уже после расстрела Гумилева спохватился и написал о его творчестве прекрасную восторженную статью.
   А где вы были раньше, господин Никольский?
   Неужели для того, чтобы отдать должное русскому писателю -- его нужно предварительно расстрелять?
   Умер Блок от цинги -- и все русские газеты затрубили о нем.
   А пока гнил заживо -- вспомнил ли кто-либо о его прекрасном творчестве? Разве что кто-нибудь в полемическом фельетоне впопыхах зацепит две его строчки:
   
   В белом венчике из роз
   Впереди Иисус Христос.
   
   И то -- это бралось так, для разгона пера.
   Нам бы нужно поучиться патриотической гордости хотя бы у евреев -- ведь, слава Богу, всю жизнь у нас под боком были.
   Ехал я однажды в купе вагона со скачек.
   Из коридора донеслась фраза:
   -- Замечательно прошел Роб Рой! Подумайте, в три минуты заработал 15 тысяч!
   Один из сидевших напротив меня евреев наклонился к другому еврею и, сверкая гордыми глазами, шепнул ему:
   -- Роб Рой -- это, наверное, еврей!
   -- С ума вы сошли, Цукерман, что ли? Это лошадь.
   И уверенно отвечал Цукерман:
   -- Ну, значит, еврейский лошадь. -- А у нас наоборот:
   -- Скажите, Пушкин русский писатель?
   -- Что вы! Негр чистейшей воды! А Лермонтов шотландец. Черт нас знает, богаты ли мы уж очень, что ли -- что так щедро разбрасываем, раздариваем все направо и налево?
   

КОММЕНТАРИИ

   Впервые: Presse du soir, 1921, 8 октября, No 237. Печатается по тексту газеты.
   ...а приехал в Париж Дягилев с балетом и вся Франция дрогнула от восхищения. -- Дягилев Сергей Павлович (1872-1929} -- русский театральный и художественный деятель, антрепренер, один из основоположников группы "Мир искусства", организатор "Русских сезонов" в Париже и труппы "Русский балет Дягилева". С 1907 г. организовывал ежегодные зарубежные выступления русских артистов, получившие название "Русские сезоны".
   Совсем недавно скромно выплыл на поверхность бушующего парижского океана Никита Валиев... -- см. комментарии к фельетону "Пособие для начинающих "конферансье"".
   В Берлине -- русский дикарь Степан Кузнецов, другой дикарь Василий Вронский -- и дрожит от восторженных рукоплесканий Берлин. В Праге -- художественники -- и Прага кричит, что это огромная эпоха в жизни Золотой Праги! -- Кузнецов Степан Леонидович (1879-1932), русский актер.
   В 1908 г. вступил в труппу МХТ, где выступал до 1910 г. В 1911-1912 гг. служил в Театре Н.К. Незлобина в Москве. В апреле 1923 г. уехал на гастроли за границу (София, Берлин, Ревель). В том же году вернулся в Москву, где и похоронен.
   Василий Вронский (1883-1952) -- популярный артист театра и кино, до революции руководил в Одессе театром "Фарс". Сотрудничал с Аверченко в Киеве: играл роли в его пьесах "Старики" и "Сердце молодой девушки" во время творческих вечеров писателя, прошедших в театре Соловцова 21 и 22 октября 1918 г.
   "Художественники" -- труппа МХТ, которая гастролировала по Европе с 1922 по 1924 гг.
   ...я видел картину Лысенко и Мозжухина по его же сценарию... -- Мозжухин Иван Ильич (1888-1939) -- выдающийся русский киноактер. Играл романтических героев в мелодрамах, снимался в бытовых комедиях, салонных и декадентских драмах. Лучшие роли: Герман ("Пиковая дама", 1916), князь Касатский ("Отец Сергий", 1918). В 1920 г. эмигрировал. Лысенко Наталья Андриановна (1884/1886-1969) -- актриса, жена И.И. Мозжухина.
   Прив.-доц. Никольский в "Общем деле" уже после расстрела Гумилева спохватился и написал о его творчестве прекрасную восторженную статью. -- См.: Никольский Ю. Поэт -- рыцарь // Общее дело. 1921. 26 сентября.
   В белом венчике из роз // Впереди Иисус Христос. -- Заключительные строки поэмы А. Блока "Двенадцать" (1918).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru