Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2015.
КОНКУРЕНТЫ
Автору этих строк удалось вчера на площади Тоннеля купить за "юс-пара" пачку грязных писем, представляющих собой одну чрезвычайно интересную с точки зрения общественно-политической -- переписку.
Адресаты -- профессиональные нищие: один в Петербурге -- Митька Рваная Ноздря, другой в Константинополе -- Саша Эй Ухни...
Письма приводятся в последовательном порядке.
* * *
Друг и коллега Саша!
Только вчера узнал, что ты -- в Константинополе... Эко куда тебя занесло! А я, брат, живу в столице бывшей российской империи. Помнишь, братишка, как мы с тобой "стреляли" на линии Владимирский -- Литейный... Хороший был участочек и хорошая была жизнь! Куда это ушло?
Как сказал поэт:
Нехай могила мине накажет,
Но не забуду я ее...
Раньше, бывало, настреляешь полтину -- и уже хорошо. Уже сыт и пьян... А теперь? Ну, вот вчера... Собрал полтораста тысяч -- что на них сделаешь, когда бутылка денатурату стоит 250.
Впрочем, отчасти и повезло: ел суп из конского щавеля. Перепало кой-чего на зубы и из мясного: в куске черного хлеба был по рассеянности пекаря запечен мышонок. Совсем как пирог.
Тут же в хлебе нашел и щепочку для зубочистки. Удобство, а?
Ну, а ты что?
Пиши мне: Отель де Бурьян, куст No 18.
Твой Дм. Рваная Ноздря.
P.S. Прости, что письмо это пишу на оборотной стороне декрета о социальном обеспечении. В городе нет бумаги.
* * *
Дорогой братишка Митя!
Сидя на траве в саду Пти-Шан, смотрю на интернациональную программу (это единственный интернационал, который я признаю) и поднимаю бокал водки за твое здоровье.
У вас, брат, там счет, как у богатых, на сотни тысяч, а мы, несчастные, всё на пиастры считаем... Дают 2!6 пиастра или, в богатом случае, 5. Набил сегодня за день 42!6 пиастра! Так как на эту мизерную суму дом в Стамбуле не купишь, то решил погрузиться в светские удовольствия: на 10 пиастров развел спирту -- около бутылки вышло, попросил в ресторане выжатую лимонную корочку -- настоял. Духовитая, скотина, вышла. Затем коробок сардинок, два куска жареной печенки, огурец, пара яиц, добрый шматок белого хлеба -- и вот в саду Пти-Шан (парле ву франсе? как? пуркуа как? Пти-Шан -- это, брат, значит "маленькое поле", а на самом деле -- море электричества, глокочий интернационал и океан дузико... парле ву грек? нон? Дрянь порядочная. Мутная. Так и несет каплями от живота).
Неужели ты живешь в Отель де Бурьян? Сыро там, чай? А мой пьедатерр в мечети. Ах, до чего добрые турки! Тепло, уютно, кругом луна и минареты.
Ну, прощевай, брат! Завтра иду в Таксим слушать оперетку. А все-таки устаешь от этого рассеянного образа жизни: все эти кофе по-турецки за бешь-груш и бараньи головки с зеленым луком -- приедаются.
Хочется чего-нибудь для души. Грустно.
Как сказал поэт:
Я на бочке сижу,
Слезы капают...
Обнимаю тебя, хоть ты и унизился до лошадиного щавеля.
Всегда неизменный Александр Эй-Ухни, эсквайр и стрелок
* * *
Сашка! Друг!
Целый короб новостей. Узнай и перервись напополам от хохоту: я попал в спецы!!
Как ты, вероятно, читал, у нас благодаря разным совнаркомам и дуроплясам завернул такой голод, что даже совнарком растерялся. Зная же, что им, канальям, буржуазная Европа в руки продовольствия не доверит -- они объявили мобилизацию всех спецов по профессиональному нищенству.
Все стрелки, скокари, щирмушивки и прочая нищая братия разъедутся по Европе и Америке и должны будут клянчить милостыньки исключительно в пользу советской власти. Над всей этой босяцкой стрелковой армией главкомом ставят Максима Горького -- одного из замечательнейших стрелков нашего времени.
В качестве стрелка я прошусь в Константинополь, где и обниму тебя.
Так, говоришь, баранья головка с зеленым луком надоела? С жиру вы беситесь, черти. Ты б хоть капнул спиртом на письмо -- понюхать бы, все легче...
Очень мне понравился на твоей почтовой бумаге водяной знак из сардиночного масла. Лизнул -- прямо будто сардину Кано проглотил.
Не пиши мне больше. Скоро обниму. С коммунистическим приветом
Митька Рваная Ноздря,
советский спец по стрелковому делу.
* * *
Местное. Константинопольское.
Милостивый государь и дрянь паршивая Митька!
Черт тебя понес сюда -- от имени Советской власти хлеб у меня отбивать?!
Нешто не мог в Данию какую-нибудь попроситься?
Вообще, между нами все кончено... Возвращаю тебе твои письма и вообще, если я тебя встречу, то, как сказал поэт:
Я -- те рожу растворожу,
Зубы на зубы помножу...
Остаюсь
преданный Лениным на голодовку
...бывший Саша.
P.S. Социализация? Мордолизация? Коммунизм собачий? Россию взялись устраивать? Всех бы вас, спецов, с Лениным и Троцким во главе на одну осину!
Напечатал с сохранением особенностей подлинника
Аркадий Аверченко.
КОММЕНТАРИИ
Впервые: Presse du soir, 1921, 20 августа, No 195. Печатается по тексту газеты.
...на площади Тоннеля купить за "юс-пара"... -- Площадь Тоннеля -- знаковый адрес "русского Константинополя" начала 1920-х гг. Здесь была конечная станция фуникулера, подымавшегося из района Галата; здесь работало Бюро русской печати. В нескольких минутах ходьбы от площади размещались русские консульство и посольство. Пара -- монета, бывшая в обращении до 1930 г.
..мы с тобой "стреляли" на линии Владимирский -- Литейный... -- Названия двух проспектов в Петербурге. Стрелять (крим. жарг.) -- вымогать, выпрашивая.
...дузико... -- популярный греческий анисовый напиток типа абсента.
А мой пьедатерр в мечети. -- pied-a-terre (франц.) -- временное жилье, пристанище.
Завтра иду в Таксим слушать оперетку. -- Таксим -- площадь, замыкающая Гран рю де Пера.
...кофе по-турецки за бешь-груш... -- Искаженное турецкое "беш куруш", от "беш" -- пять, "куруш" -- турецкая монета, 1/100 турецкой лиры (она же -- пиастр).
Как сказал поэт: Я на бочке сижу, // Слезы капают... -- Слова городской фольклорной песенки 1910-х гг., исполнявшейся на мотив "Яблочка".
Все стрелки, скокари, щирмушивки... -- Скокарь (крим. жаргон) -- вор, занимающийся квартирными кражами со взломом.
...прямо будто сардину Кано проглотил... -- Сардины известной итальянской фирмы "Филипп и Кано".