Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2015.
ДУРНАЯ БОЛЕЗНЬ
Пришел ко мне Яша. Знакомый.
-- Что скажете, Яша?
Он покраснел, смутился и что-то пробормотал.
-- Не слышу. Что такое?
-- Да, собственно... конечно... это пустяк. Но я все-таки хотел вам признаться. Собственно, как на это взглянуть...
-- Ну?
-- Понимаете, дел никаких нет, а жить все-таки надо.
-- Изумительно тонко подмечено.
-- Ну, вот, значит, я...
-- Чего вы мнетесь? Оттоманский банк обокрали, что ли?
-- Нет, напротив...
-- Помещение, которое напротив Оттоманского банка -- обокрали?
-- Нет, что вы. Я человек, конечно, честный, но...
-- Ого! От этого "конечно" и "но" на версту пахнет тюрьмой.
-- Что вы, что вы! Видите ли, от этого, что я вам хочу сказать, никто же не застрахован. И самые порядочные люди...
-- Понимаю. Захватили какую-нибудь нехорошую болезнь?
-- Да нет же, Господи! В конце концов, они такие же люди, как и мы... А, понимаете -- дел никаких, мертвый кризис... Падение валюты...
-- Футы, какой дряни человек натащил. Неужели не можете сказать прямо, Яша: я убил такого-то, я украл то-то.
-- Ничего я не крал, -- обиделся Яша.
-- Значит, у вас украли?
-- И у меня не крали.
-- Яша! Если вы не скажете прямо, зачем вы ко мне пришли, я отворю вам выходную дверь.
-- Я пришел объясниться. Чтобы вы не думали плохо. Ей-Богу, они даже вне политики.
-- Кто-о?
-- Кооперативы.
-- Ну?
-- А я туда поступил, -- с отчаянным лицом выдавил из себя Яша.
-- Наконец-таки, разрешились. Однако что же тут дурного, что вы служите в кооперативе? Кооперация -- прекрасное дело. Поздравляю.
-- Спа..этого самого... сибо. В конце концов, большевизм как чистое учение очень симпатичен... В Москве даже белые булки едят... Они уже сдают заводы в аренду владельцам... Как хотите, а Ленину в кругозоре отказать нельзя...
На лбу у Яши выступили крупные капли пота. Будто человек рояль на пятый этаж втащил.
Меня озарило:
-- Те-те-те!.. Яша! Ну-ка откровенно: как называется то место, где вы служите?
-- Видите-ли...
-- Нет, без "видите-ли"! Точно! По-солдатски! "Я служу там-то". Ну?
-- Я ведь уверяю вас, что они политикой не занимаются. У них только торговые закупки, оптовые эти самые... Контракты тоже...
-- Да что вы! Какое благородство поступков. Как же называется место вашей службы? Я слушаю.
-- Об... общество внешней торговли и пароходства... Аптекарскими товарами...
-- Короче, короче...
-- Для внешней торг... овли банк... кирское...
-- Еще короче!! Не Внешторг ли?
-- Они ж без политики! -- завопил вконец измученный Яша, обрушиваясь на оттоманку.
-- Итак, значит, Яша, будем говорить короче: вы поступили на службу к большевикам. Так-с. Ну, а теперь пошел вон отсюда.
-- Послушайте, -- хныкал он, тщетно ловя мою руку. -- Если бы вы знали, какие замечательные условия... Пятьсот лир в мес...
-- Я вас провожу до парадных дверей.
-- Значит, вы сердитесь?
-- Нет, но в передней новое пальто висит. Идите, Яша.
* * *
Кто не скажет, что это замечательно?
В дни своей юности в Харькове я из любопытства знакомился с ворами -- и никто из них не стыдился своей профессии: "Нас, воров, много", "Мы -- воры -- ловкий народ", "Наша работа -- как всякая работа".
И нищий не стыдится своей профессии, и падшая девушка...
-- Вы кто такая?
-- По билету живу. От мадамы.
А спросите вы человека, хотя бы одним боком пошедшего на службу к большевикам:
-- Вы чем занимаетесь?
-- Видите ли... Конечно, как на это посмотреть, но в Москве даже белые булки есть и вообще возвращение к капитализму... Также вот в аренду владельцам заводы сдают...
Ну, еще бы! Если несчастный заболел дурной болезнью, то ему стыдно признаться даже врачу.
КОММЕНТАРИИ
Впервые: Presse du soir, 1921, 6 декабря, No 287. Печатается по тексту газеты.