Аверченко Аркадий Тимофеевич
Граф Брянцев и Терентий Брюкин

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Купальный рассказ).

   
   Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 13 т.
   Т. 10. В дни Содома и Гоморры
   М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2017.
   

ГРАФ БРЯНЦЕВ И ТЕРЕНТИЙ БРЮКИН

(Купальный рассказ)

   На берегу тихой зеркальной реки раздевались рядом два челове...

* * *

   Ах, да, я и забыл... Всем читателям, как молодым, так и старым, порядочно-таки навяз в зубах сюжет сотен рассказов, юмористических рисунков в отделе смеси и прочее -- сюжет, заключающийся в следующем: оборванец и солидный господин рядом раздеваются на берегу реки. Оборванец, выкупавшись раньше солидного господина, надевает его платье, цилиндр и уходит, а солидный господин с плачем напяливает на себя лохмотья и -- ха-ха... ой, не могу дальше продолжать -- чистая уморушка!
   Ну так вот, должен предупредить, что сюжет моего правдивого рассказа не такой затасканный. Наоборот. Самый свежий. Как молоденькая редиска, раскушенная в майское утро белоснежными зубами молоденькой девушки. Чего уж свежее!
   Так вот.

* * *

   На берегу тихой зеркальной реки раздевались рядом два челове...

* * *

   Кстати! Совсем забыл сказать, что вся эта поразительно правдивая история произошла в этом совнаркомном 1918 году -- земля ему пухом, этому прелестному году. Без этого предупреждения рассказ делается совершенно непонятен, будто написанный на латгальском языке.
   Итак: на берегу тихой зеркальной реки раздевались рядом два чел...

* * *

   Да! Еще, чтоб не забыть... Впрочем, нет, ничего. Извиняюсь. Прошу не перебивать.

* * *

   ...овека. Один из них был одет в потасканный, закапанный масляными пятнами френч и рыжие сапоги, вероятно, только в далеком детстве знакомые с приятным для всякого умного сапога запахом ваксы и сладостным ощущением от пылких прикосновений бойкой сапожной щетки. Белье у первого было не первой свежести, а у второго, наоборот, первой. Да и одет второй был в свежевычищенный рукой любящей жены серенький пиджачок, лаковые ботиночки и сверкающую белизной соломенную шляпу. А у первого была каскетка с оторванной пуговицей в центре и сломанным посередине козырьком...
   Раздевались...
   -- Как вы думаете, холодная вода? -- спросил элегантный господин измызганного пролетария.
   -- Не твое дело, жидовская морда, -- находчиво отвечал пролетарий, стаскивая рыжие сапоги.
   -- Что вы! -- удивился элегантный. -- С чего вы взяли, что я еврей. Я князь Брянцев.
   -- Тоже хорошая птица. Поездили на нас.
   -- Даю вам честное слово -- никогда я не позволял этого. Раньше у меня была пара серых в яблоках, а теперь пешком хожу...
   -- Понимаем-с. Для моциёну? Обжирели больно.
   -- Что вы! Я ведь по четвертой категории: одну шестнадцатую хлеба и пять селедок. Поверите ли -- ужасно трудно есть! Непропорциональность между количеством хлеба и селедок. На каждую селедку приходится кусочек хлеба с орех.
   -- Лопай, что дают.
   -- И ем. Неприятно только, что трамваи так вздорожали -- пешком приходится ходить... Опять же эти желтые билеты на буржуазных домах. Обыски в квартире через день.
   Князь Брянцев грустно помолчал и потом спросил сочувственно:
   -- Боюсь, что вам все эти затруднения еще тяжелей?
   -- Мне-то? (Измызганный господин самоудовлетворенно захохотал). Я хоть и не князь какой -- Терентий Брюкин моя фамилия -- одначе, слава те, господи! Паек у нас по первой категории -- полфунта, яйца нам опять же полагаются, крупа, но это дело десятое. А главно-делыча, что мотор завсегда к моим услугам, потому как я состою выборным лицом в нашем профециальном союзе трамвайных метельщиков... это тебе не твои паршивые серые в яблоках! И вопче говоря, дивлюсь на вас, буржуазов: как вы еще скрипите? Подыхали бы скорей, только под ногами путаетесь.
   Брюкин лукаво подмигнул задумчивому князю и первый полез в воду.
   -- Будьте любезны сказать, как температура? -- осведомился князь, снимая через голову белую с полосками шелковую рубашку.
   -- Здоровый градус, едят его мухи с комарами! Ого-го-го!
   Он жизнерадостно прыгал, нырял, растирал волосатую грудь корявыми мозолистыми руками и, наконец, лихо гикнув, поплыл на противоположный берег...
   Лицо князя Брянцева озарилось дьявольской улыбкой. Он хищно оскалил зубы и, как змея, стал подползать к пролетариеву белью. Еще минута -- и заношенная серая рубаха и прочее очутились на его плечах и ногах. Еще минута -- и рыжие сапоги облекли Князевы изящные ноги, а замасленный френч заболтался на его худом теле, как на вешалке.
   Он пренебрежительно ткнул ногой валявшееся на песке свое шелковое белье и аккуратно сложенный костюмчик, издал радостный, полный гнусного торжества крик и побежал вверх по отлогому берегу, где между деревьев маячил черный сверкающий лимузин.
   А простодушный Терентий Брюкин доплыл до противоположного берега, присел на камушке, оглянулся, и леденящий душу крик исторгся из груди его: с одного взгляда понял он, какую страшную шутку сыграл с ним великосветский злодей.
   -- Князь, куда! Стой! Отдай мой костюм! Кня-я-я-зь! Пощади!
   В несколько взмахов своих жилистых рук он очутился на противоположном берегу.
   Но было поздно! Князь, заливаясь демоническим хохотом, затрубил победно и нагло в рожок, и автомобиль плавно двинулся вдаль.
   Дрожащий от холода и ужаса Терентий Брюкин схватил пиджак князя и стал шарить в карманах...
   Так и есть! В очень щегольском, но очень потертом бумажнике он обнаружил следующее: паспорт на имя светлейшего князя Брянцева, две скомканные сиротливые керенки желтого цвета, на рубль марок, сообщение о рек-- визицйи сейфа, сообщение о муниципализации совдепом двух княжеских домов, сообщение о захвате крестьянами имения "Брянцево", сообщение о наложении штрафа за контрреволюцию в десять тысяч и... продовольственную карточку по четвертой категории: 1/16 фунта хлеба и пять селедок...
   Горько зарыдал несчастный Брюкин и грянулся о сыпучий песок... Все погибло: его положение в свете, его первая категория, его мандат и, главное, связанные с ним лимузин и почет!
   Кто он сейчас? Несчастный светлейший князь Брянцев, владелец двух домов, сейфа и имения... А кем он был до этого? Трамвайным метельщиком!..
   И вот -- из метельщиков в светлейшие князья, как в сказке -- у разбитого корыта очутился бедный обокраденный Брюкин Терентий.
   А по полям, по лугам мчится сверкающий совдепский лимузин, и оттуда несется сардонический хохот сиятельного злодея, гнусной интригой превратившегося в метельщика Терентия Брюкина...
   Но есть же Бог на свете! Есть же справедливость!
   И сделает же Бог так, что снова будет добродетельный Терентий Брюкин подметальщиком улиц, а гнусный псевдокнязь Баринцев -- настоящим князем!
   Или иначе -- нет справедливости на свете!!!
   P.S. Хорошо, что этот рассказ я написал теперь, летом 1918 года. А напиши я его летом 1915 года -- никто бы ничего не понял, и все бы решили, что я с ума сошел.
   Нет, я себе на уме.
   

КОММЕНТАРИИ

   Впервые: Новый Сатирикон. 1918. No 17 (июль) (Специальный номер -- КУПАЛЬНЫЙ в кавычках).
   ...на латгальском языке. -- Латгальский язык -- диалект латышского.
   ...Я ведь по четвертой категории: одну шестнадцатую хлеба и пять селедок. -- В июне 1918 г. в центральной России карточная система была в очередной раз регламентирована. Население поделили на 4 категории -- в основном, по социальному признаку. В 1-ю категорию входили рабочие оборонных предприятий, работники транспорта, металлисты и др.; во 2-ю -- прочие рабочие, мелкие служащие, ремесленники, учителя и инвалиды; в 3-ю -- административные работники, интеллигенция, а также священнослужители и другие социал-прислужники, и, наконец, к 4-й, самой низшей категории, были отнесены эксплуататоры трудового народа -- торговцы, хозяева частных предприятий, бывшие купцы, фабриканты, крупные чиновники и т.д. Каждая последующая ступенька этой социальной лестницы кратно отличалась от предшествующей как по количеству продуктов, так и по их ассортименту.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru