Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок /
М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2015.
ДВА РОМАНА (Век нынешний и век минувший...)
I
Однажды летом 1618 года по дороге, ведущей из Локруа в Шовероль, скакал всадник. Его юное лицо было покрыто мужественными чертами, и благородство было ясно, черным по белому, написано на всей его фигуре. Его изящные члены покрывал темный плащ, а голову осеняла шляпа, украшенная дорогими перьями.
В семи лье от Локруа был трактир, принадлежавший хитрому плутоватому трактирщику Жозефу Прунье (таково было его имя) -- под вывеской "Рогатый лев".
Подскакав к "Рогатому льву", граф Марсиак (это был он) сбросил поводья на руки выбежавшему конюху и, звеня шпорами, направился в низкую прокопченную залу трактира, где его встретил сам трактирщик.
-- Чем могу служить высокородному графу де Марсиак? -- подобострастно осведомился он.
-- А, каналья, -- весело засмеялся граф. -- Ты узнал меня?.. Ну, говори скорее, что там есть в твоих погребах и кладовых?
-- Могу предложить его сиятельству живую шоверольскую форель, окорок ветчины, добрую яичницу и перепелов на спице. А кроме того у меня есть доброе анжуйское винцо -- напиток богов.
-- Ну, довольно растабарывать, -- весело вскричал де Марсиак (это был он). -- Давай все это, да поскорей, а то тебе придется познакомиться с моей толедской шпагой!.. (это, действительно, была она).
Не прошло и пяти минут, как перепела жарились у очага, распространяя упоительный запах, и перед графом уже стояли две запыленные бутылки...
Позавтракав, граф бодро вскочил, спросил счет и бросил, даже не взглянув на него, кошелек с золотыми трактирщику, который, изогнувшись как кошка, ловко поймал подачку на лету.
Граф закутался в плащ и, кивнув милостиво головой, вскочил на лошадь, которая быстро понесла графа де Марсиак (это был он) в Шовероль.
II
Однажды летом 1918 года по Невскому медленно плелся легковой извозчик No 1528 (это был он). Одет он был по моде извозчиков того времени -- грязный армяк и измятый извозчичий полуцилиндр.
На лице его ясно написалась апатия и скука. Он придержал лошадь и вяло слез с козел как раз у входа во вновь открывшееся кафе великосветских тружеников, под вывеской "Свежпродипрохлнап" (свежие продукты и прохладительные напитки).
У входа извозчик был встречен Воронцовой-Дашковой (это была она), одетой в черное люстриновое платье, белый передник и кокетливый чепчик.
-- Чем могу служить? -- вежливо осведомилась княгиня.
-- Чаво? -- прищурился извозчик.
-- Что вам угодно?
-- Мало ли. Выпить чего-нибудь щипательного не найдется, э?
-- То есть?
-- Га?
-- Я спрашиваю, что вы называете "щипательным"?
-- Денатур, одиколон, хи-хи.
-- Будьте любезны не трогать меня руками!
-- А чем же тебя трогать, ногами, что ли? А пожевать чего есть?
-- Суп и котлеты.
-- Ах, жук те забодай! Который это уже я день супом и котлетами накладываюсь. Ну, тащи, чего с тобой делать.
Ел он сопя, задумчиво и сурово. Кончил, тяжело дыша.
-- Сколько с меня?
-- Две порции супа и три порции котлет... 64 рубля.
-- Ладно! Гони с зеленой керенки шашнадцать.
-- Сию минуту.
Графиня Воронцова-Дашкова (это была она) удалилась, но через минуту вернулась и сказала:
-- Эта керенка фальшивая. Потрудитесь переменить.
-- Ври больше.
-- Прошу вас быть учтивее.
-- Чево-о? Это за свои-то деньги? Ну, не прошло так не прошло... Гони обратно керенку. В другом месте спулим.
Оставшись один, извозчик No 1528 (это был он) побарабанил пальцами по столу, потрогал ладонью серебряную столовую ложку и потом задумчиво опустил ее в карман армяка.
-- Н-да-с, -- думал он, вяло шагая вниз по лестнице. -- В энтих алистократических трактирах, пожалуй-ча, еще повыгоднее харчиться, чем в наших, извозчичьих. О-хо-хо... Дела-то, в халате.
Моросил дождик, ласково поливая голову издохшей на тротуаре лошади.