Аверченко Аркадий Тимофеевич
В дни Содома и Гоморры

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Близкое будущее).

   
   Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 13 т.
   Т. 10. В дни Содома и Гоморры
   М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2017.
   

В ДНИ СОДОМА И ГОМОРРЫ

Близкое будущее.

   Растакого-то числа уличная жизнь города Петрограда текла своим обычным порядком. Извозчики цеплялись колесами за предохранительные решетки трамваев и немедленно же обрушивались на вагоновожатых отборной, круто замешанной бранью. Вагоновожатые отвечали не менее увесисто, стараясь в то же время увернуться от проворного извозчичьего кнута, который мелькал перед самой вагоновожатой физиономией.
   Извозчичьи седоки ругали трамвайную публику, потому что презирали ее, а трамвайная публика обливала извозчичьих седоков самой сочной бранью, ибо трамвайная публика мучительно завидовала извозчичьим седокам.
   -- Награбила денег, акула, вот и разъезжаешь на извозчиках! На фонаре скоро будешь болтаться, а не на извозчиках ездить!
   -- Молчи ты, плесень трамвайная! Гнида ползучая!..
   Пешеходы не вмешивались в эти классовые распри и если ругались, то строго придерживаясь своего круга. Ругались только друг с другом, пешеход с пешеходом:
   -- Куда тебя черти несут?! Чуть с ног не сбил, арестант этакий!..
   -- Вот ты у меня поговори еще! Идешь как колода: рот распялил до ушей, галок считаешь.
   -- Я тебе -- на галок! Я тебе зубы все пересчитаю!..
   -- Свои придержи! Как бы не высыпались.
   А на неизмеримой высоте, почти над самым Невским, парил аэроплан.
   И пилот его, в кожаной куртке и шапке с наушниками, был, вероятно, единственный человек, который ни с кем не ругался: вблизи не было другого пилота.

* * *

   Растакого-то числа петроградская уличная жизнь мирно текла по своему обычному руслу.
   Погребальная процессия, пересекая в одном месте Невский проспект, столкнулась с целой вереницей ломовиков. Передний ломовик, рыжий, страшный детина, сделал так, что его лошадь очень ловко отрезала заднюю половину погребальной процессии от передней, так что покойник остался позади, а принадлежащие ему по праву венки и прочее поехали вперед.
   -- Куда прешь, рыжий дьявол, -- заорал факельщик, замахиваясь факелом на ломовика. -- Не видишь нешто -- покойника везем?!
   -- А что он за цаца такая, твой покойник, -- взревел ломовик. -- Сдай назад, сдай назад!!!
   -- Дай ему факелом по морде, -- негодующе вскричал другой факельщик. -- Осади, рыжий!!. Чтоб тебе с твоей лошадью подохнуть!! В самого покойника оглоблей въехал!.. Осади!
   -- Много вас тут, покойников, будет ездить, -- проревел ломовик. -- Да перед каждым еще осаживать!.. Подвинь гробик-то влево.
   -- Вот этим бы гробиком тебя -- да по шее, -- вступился родственник покойного.
   Поднялся невероятный шум и крик... Все смешалось, сбилось в кучу.
   Крышка гроба тихо пошевелилась, потом приподнялась... Бледное сердитое лицо выглянуло из гроба.
   -- И что это за народ проклятый, -- с сердцем сказал покойник, перекидывая одну ногу через край гроба. -- Похорониться даже не дадут как следует. Послушайте, ей! Вы распорядитель похорон? Вот что, голубчик... Я лучше пешком дойду, сторож мне там укажет место... Сил моих нету ехать при таких условиях! А вы тут распутывайтесь как знаете.
   И, растолкав сцепившихся факельщиков и ломовиков, тихо побрел по улице.
   А петроградская уличная жизнь по-прежнему мирно текла в своих обычных берегах...

* * *

   И вдруг, среди этого мирного течения, случилось такое невероятное событие, что очевидцы его даже кулаками глаза протерли: не сонное ли это видение?..
   Случилось нижеследующее на углу Невского и Караванной, -- очевидцы это твердо запомнили и точно так же показали потом и интервьюерам.
   Было вот что: по Невскому проезжал на извозчике господин в котелке. И вдруг ветер ни с того ни с сего злобно дунул (в Петрограде и ветер беспричинно злобен) -- и у проезжавшего господина котелок слетел с головы, покатившись по неровной торцовой мостовой куда-то вдаль.
   Сначала было все как обычно: господин растерянно схватился за обнаженную голову, публика на тротуаре весело и радостно засмеялась, извозчик, ехавший сзади, постарался направить свою лошадь так, чтобы она наступила копытом на котелок... Но тот же ветер откатил котелок от ног лошади и подбросил под ноги мальчишки, несшего на голове какую-то кладь... Мальчишка, конечно, ударом ноги отбросил котелок обратно на мостовую, но... тут-то начинается самое удивительное, самое неслыханное, еще более удивительное, чем случай с обидевшимся на порядки покойником.
   Именно: когда котелок, подпрыгивая, покатился назад на мостовую, из толпы гулявших по тротуару выбежал худощавый молодой человек и погнался за котелком.
   Тот же беспричинно злобный, по петроградской манере, ветер гнал котелок все дальше и дальше по направлению к Аничкову мосту, но у молодого человека была разумная воля и ловкость, которой ни у котелка, ни у ветра не было: на углу Фонтанки и Невского молодой человек догнал котелок, поднял его и, обмахнув платком пыль и сор, приставшие к полям, понес его владельцу.
   Около последнего собралась уже огромная толпа, с напряженным интересов следившая за непонятными, странными поступками молодого человека.
   Шли оживленные толки, но мнения разделились.
   -- Я знаю, зачем он побежал, -- говорил суетливый прохожий. -- Догонит котелок, поднимет, плюнет в него, бросит и побежит дальше.
   -- Ну, это вы слишком от него большого остроумия захотели, -- возразил другой. -- Просто он, догнав котелок, наступит на него ногой, продавит и пойдет дальше по своим делам.
   -- А, может быть, он и не за котелком побежал, -- высказал предположение третий. -- А просто увидел вдали знакомого и бросился догонять, чтобы дать ему по морде.
   -- А не вытащил ли он у кого-нибудь из нас кошелек и не бросился ли он просто бежать, независимо от кошелька?..
   -- У тебя вытащишь, -- критически заметил первый. -- Ты, кажется, сам такой, что не прочь рукой в чужой карман прыгнуть.
   -- А вы моей палки еще не пробовали?
   -- Что?!! Да я, т-т...
   Но тут, как по волшебству, все споры прекратились, и толпа молча, с глубоким изумлением стала следить за странными эволюциями молодого человека...
   Он приблизился к господину, продолжавшему в растерянности сидеть на извозчике, вежливо поклонился ему и подал шляпу.
   Все оцепенели.
   -- Молодой человек! -- хриплым от волнения голосом спросил господин. -- Зачем вы это сделали?..
   -- Что именно? -- удивился молодой человек.
   -- Зачем вы погнались за моей шляпой?
   -- Как зачем? Чтобы поймать ее и отдать вам.
   Глубокое волнение захватило дыхание господина на извозчике.
   -- Молодой человек! Вы, вероятно, нездешний?
   -- Да, я только вчера приехал. А что?
   -- Молодой человек! Я не верю своим глазам!.. Это такой подвиг, такая красота, такое самоотвержение, что я... Позвольте вас прижать к моему сердцу. Да нет! Этого мало! Я сейчас же еду в Думу и потребую, чтобы вам выдали медаль.
   -- За что же, господи?!
   -- Как за что? За вежливое обращение. У нас теперь такие поступки награждаются медалью на ленте, с надписью.
   К месту происшествия со всех сторон бежали интервьюеры. Сзади ковылял фотограф, бормоча с отдышкой: "Молодой человек! Позвольте, я вас сниму для газеты. Это будет ударный номер!"
   Потрясенная толпа долго не расходилась.

* * *

   Заметка в газетной хронике:
   

Безумно красивый поступок

   Вчера одним приезжим молодым господином, не пожелавшим назвать своей фамилии, совершен бесконечно красивый по глубокому внутреннему благородству и внешней безыскусственной простоте поступок: он поднял какому-то господину шляпу, слетевшую от ветра. Ему будет выдана медаль. Президиум "Общества борьбы со всеобщим петроградским хамством" учреждает в университете стипендию его имени.

-----

   Этого сейчас еще нет.
   Но если жизнь будет идти по такому же уклону, как сейчас, то это наступит скоро: примерно через полгода.
   

КОММЕНТАРИИ

   Впервые: Барабан. 1917. No 15.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru