Аверченко Аркадий Тимофеевич
Роковое сходство

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 13 т.
   Т. 10. В дни Содома и Гоморры
   М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2017.
   

РОКОВОЕ СХОДСТВО

   Помню: было 25 февраля. На улицах уже появились пулеметы, а в то время в Александрийском театре состоялась премьера "Маскарада".
   -- Извозчик! К Александрийскому театру!
   -- Пожалуйте! За четыре рублика свезу.
   Я в полуобмороке опускаюсь на обледенелый тротуар и сквозь слезы говорю:
   -- Это с Пяти-то углов, да четыре рубля?! Извозчик! Есть ли на тебе крест?
   -- Так точно, а только дешевле никак нельзя.
   Усаживаюсь. С ненавистью гляжу на его красный обветренный затылок, на кожаные огромные рукавицы.
   -- Да ведь раньше такой конец стоил в десять раз дешевле!
   -- Что раньше? Что раньше? Раньше -- вы, барин, то возьмите во внимание, что овес стоил рупь шесть гривен, а нынче? 8 целковых.
   -- Ну так что ж. Это в пять раз больше. А ты с меня в десять раз дерешь!
   -- А ковка? Нынче, барин, вы то возьмите во внимание, что за ковку семь шкур сдерут, да еще ободранное место сольцой посыплют.
   -- Ты скажешь тоже!
   -- А кнут? Нонеча, брат, кнут -- что целая лошадь стоит. Рупь стоит. А раньше дашь двугривенный, так еще ручку поцелуют. Опять же сбруя; опять же харч; опять же...
   -- Молчи, надоел.
   -- Чего мне молчать. Я, брат, разговорчивый, -- прохрипел извозчик.
   Я обиженно помолчал и потом буркнул себе под нос с едким презрением:
   -- Впрочем, чего и ожидать от извозчика! Что ты ему ни говори, как ни стыди -- все равно семь шкур драть будет! Нет, голубчик, -- наш брат, интеллигентный человек, не таков! Он возьмет, сколько нужно, а не будет ныть и врать, что и то, дескать, дорого, и это дорого. Конечно, он свой справедливый процент на дороговизну накинет, но чтобы в десять раз?... Хм!
   Подъехали к Александрийскому театру.
   -- Позвольте билет на сегодня, третьего ряда.
   -- Пожалуйте. 32 рубля.
   -- Что-о?! За один билет третьего ряда? 32 рубля? В уме ли вы?
   -- Да-с. Такая уж ему цена, билету.
   -- Но ведь раньше это место стоило 3 целковых?! Нет, я этого так не смолчу. Где Теляковский? У себя в кабинете? Позвать его сюда! Нельзя? Ну, я сам к нему пойду... Вы Теляковский? Послушайте, голубчик... Ну есть ли на вас крест?
   -- Помилуйте! Три даже. Захочу -- всю грудь увешаю. А что?
   -- Сейчас с меня за место в вашем театре потребовали 32 рубля.
   -- Да-с. "Маскарад" идет.
   -- Я, конечно, понимаю. Лермонтов был хороший писатель. Но и Островский не плохой. Почему же я в прошлом году за Островского платил 3 рубля?
   -- Помилуйте, господин, -- дороговизна. Вы то возьмите во внимание, что раньше холст стоил семь гривен аршин, а теперь? И все три целковых заплатишь.
   -- Да! Но это в четыре раза дороже. А вы с меня вдесятеро требуете.
   -- Опять же -- хор. Раньше хору я шестьдесят целковых на нос платил, а нынче что? 50% прибавки!
   -- Ну, да, но ведь 50% не 500. А вы с меня 500% хотите взять.
   -- А краски для декораций? Нынче вы то возьмите во внимание, господин, что за краски семь шкур с тебя сдерут да еще ободранное место сольцой присыплют... Опять же харч вздорожал; опять же плотники, машинисты, атлас для костюмов...
   Он шел за мной и бормотал что-то извиняющимся голосом, и в тоне его слышались мне мутно знакомые хриплые нотки и казалось, что затылок у него красный, обветренный, а на руках огромные кожаные рукавицы...

* * *

   Где-то теперь твое личико смуглое
   Нынче смеется -- кому?
   

КОММЕНТАРИИ

Из журнала "Барабан" (1917)

   Журнал возник как дочерняя структура "Нового Сатирикона" на рубеже марта и апреля 1917 г.
   В No 12 "Нового Сатирикона" появилось броское объявление: "Вышел в свет и поступил в продажу республиканский журнал сатиры и юмора "Барабан"". Издателем значилось т-во "Новый Сатирикон", редактором был М.С. Линский (Моисей Соломонович Шлезингер (1878-1941)), талантливый журналист и художник, впоследствии редактировавший парижский "журнал политической сатиры" "Бич", в котором сотрудничал и Аверченко.
   "Барабан" выходил форматом в четверть "Сатирикона", в составе его сотрудников -- сатириконцы А. Бухов, А. Флит, Л. Лесная, А. Радаков, Б. Антоновский, Мисс и пр. Аверченко выступал там не только как писатель, но и как карикатурист. По зубастости "Барабан" нисколько не уступал своему прародителю, да и скомпонован был во многом по его образцу, разве что традиционный сатириконский полемической раздел "Волчьи ягоды" трансформировался там в эпатажный "Пирожки с человеческим мясом". Неудивительно, что, не успев отпраздновать первый год своего существования, он был запрещен как антисоветское издание на No 3 за 1918 г.
   Впоследствии, уже в эмиграции, Аверченко вспоминал: "...рабоче-крестьянская власть оказалась проще. Нарисовал я в своем журнале "Барабан" карикатуру на Брест-Литовский мир -- хлоп! Так двинули ногой по "Барабану", что одна зияющая дыра осталась".
   Существует и более подробная его версия тех событий:
   "Другой мой журнал "Барабан" -- был еще раньше закрыт за две карикатуры: радаковскую и мою. На первой -- Вильгельм II сыплет золото в жадно подставленные руки Ленина и Троцкого. Подпись: "Единственный тайный договор, который большевиками не опубликован". На втором рисунке -- пергаментный свиток за печатью "Брестский мирный договор". Свиток густо обрызган кровью. Подпись: "Самый прочный в мире договор -- скреплен кровью... генерала Скалона". (Как известно, большевистский представитель ген. Скалой не мог вынести позора этого беспримерного мира и тут же, в другой комнате, по подписании мира -- застрелился)".
   Думается все же, повод для запрещения "Барабана" был иным.
   Брестский мирный договор кто только не ругал -- и в газетах, и на митингах, не говоря уже о том, что категорически против его заключения выступала чуть ли не половина членов ЦК РКП(б), что привело к настоящему расколу в партии и образованию бухаринского блока "левых коммунистов".
   Что касается немецких субсидий большевикам, то эта тема присутствовала в печати начиная с лета 1917 г. и давно уже стала общим местом.
   Может быть, цензура обиделась на "кровь генерала Скалона"? Но советской власти была безразлична генеральская кровь, тем более пролитая в знак протеста против ее политики. К тому же, как верно отметила В.Д. Миленко, аверченковская карикатура на переговоры о мире появилась в декабрьском номере "Барабана", а разделались с ним лишь два-три месяца спустя.
   Нет, советская власть не могла позволить себе тогда подобных проволочек.
   По всей видимости, настоящей причиной закрытия журнала была помещенная на обложке No 2 за 1918 г. карикатура Б. Антоновского, изображавшая пронзенных штыками Ленина и Троцкого. Позор Брестского мира, мифические немецкие деньги -- все это значения не имело, а вот корчащийся на штыке товарищ Ленин -- явный и недвусмысленный призыв к насильственному ниспровержению Советской власти.
   К тому же следует напомнить, что еще 27 октября 1917 г. Совнаркомом был принят "Декрет о печати", первый пункт которого гласил: "Закрытию подлежат <...> органы прессы, призывающие к открытому сопротивлению или неповиновению Рабочему и Крестьянскому правительству".
   Так что не стоит удивляться, что "Барабан" был запрещен на следующем же номере.
   В январе 1918 г. Аркадий Аверченко, чувствуя зыбкость положения "Барабана", пытался всячески поддержать его, 586 публикуя в "Н. Сатириконе" объявления (по всей видимости, собственного авторства) вроде:

"Редакция журнала "БАРАБАН"
почтительнейше просит читать этот замечательный журнал.

   Все те, которые будут уклоняться от этой обязательной повинности, объявляются сим декретом -- врагами народа и друзьями большевиков.
   Журнал "Барабан" продается всюду, так что отговорки, дескать, я не мог нигде достать, -- совершенно неуместны.
   Ред. журн. "Барабан"" [Новый Сатирикон. 1918. No 2 (январь)]
   Или:

"ОТ РАХИТА, ЭКЗЕМЫ, УНЫНИЯ
помогает чтение журнал "Барабан".

   Присутствие "Барабана" в кармане во время грабежа (конечно, если грабите не вы, а вас) -- спасет от всякого ущерба.
   Грабители, найдя у вас в кармане "Барабан", начинают его читать, держась за животики, а вы в это время успеваете убежать.
   И наконец (поразительное действие!) -- журнал "Барабан" может служить видом на жительство, а также незаменим для укрепления семейной жизни и при обысках.
   Вообще, -- что толковать -- читайте, и конец.
   Издательство". [Новый Сатирикон. 1918. No 3 (февраль)]
   Эта рекламная кампания завершилась следующим объявлением:
   "Редакция журнала "Барабан" извещает читателей, что по распоряжению Комиссариата по делам печати, выход журнала "Барабан" впредь до снятия в Петрограде осадного положения запрещен". [Новый Сатирикон. 1918. No 7 (апрель)]
   Осадное положение было введено Комитетом обороны Петрограда 21 февраля, причем одновременно с ним была воссоздана и военная цензура (упраздненная годом ранее, в марте 1917 г.), под чей пресс, видимо, и угодил "Барабан". А может быть, он пал жертвой "Революционного трибунала печати", декрет об организации которого был обнародован Совнаркомом 28 января 1918 г. Кроме городского, были созданы и региональные трибуналы печати с обширными полномочиями -- от крупных штрафов и конфискации типографий и всего редакционного и личного имущества ответственных лиц до немалых тюремных сроков. Сам Володарский, комиссар по делам печати, пропаганды и агитации, частенько выступал там в роли государственного обвинителя.
   К слову, распоряжением именно этого Комиссариата журнал "Барабан" и был запрещен -- и не "впредь до...", а навсегда: "-- Его закрыла коммуночка без объяснения причиночек", -- как горько пошутил Аркадий Тимофеевич...
   Аркадий Аверченко публиковал в "Барабане" свои рассказы весьма активно и под различными псевдонимами. Какие-то его вещи, вероятно, были помещены там анонимно, но атрибуция их -- процесс чересчур гадательный. В этот раздел включены только подписные его произведения. В тех случаях, когда возникали обоснованные сомнения в его авторстве, -- например, рассказ "Сорокатрехлетний", подписанный: "Авер. Бух.", что можно было бы интерпретировать как "Аверченко, Бухов", если бы не явные стилистические различия, -- подобные произведения оставлялись нами за рамками книги.
   То же относится и к рассказам, вошедшим в 9-й том данного Собрания сочинений в составе сборника "Синее с золотом" (1917): "Родители первого сорта" (Барабан. 1917. No 21) и "Дама в сером" (Барабан. 1917. No 22)17.
   

Роковое сходство

   Впервые: Барабан. 1917. No 3. Подпись: Медуза Горгона.
   ...было 25 февраля... в то время в Александрийском театре состоялась премьера "Маскарада". -- 25 февраля 1917 г., в бенефис Ю. Юрьева, в Александринке состоялась надолго запомнившаяся современникам премьера спектакля "Маскарад" в постановке Вс. Мейерхольда и в декорациях А. Головина.
   ... есть ли на вас крест? -- Помилуйте! Три даже. Захочу -- всю грудь увешаю. -- Владимир Аркадьевич Теляковский, пребывая в должности директора Императорских театров, не был обделен государственными наградами: имел 3 Владимира, 3 Анны, 3 Станислава (это если принять на веру, что он все же успел выслужить 2-ю степень ордена св. Владимира) плюс значительное количество иностранных орденов. Другое дело, что предписывалось носить лишь высшие степени наличествующих наград, но все равно -- ему явно было чем декорировать свой вицмундир.
   Где-то теперь твое личико смуглое / Нынче смеется -- кому? -- Популярный романс на стихи Н. Некрасова. 588
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru