Аверченко Аркадий Тимофеевич
Почтовый ящик журнала "Новый Сатирикон"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 13 т.
   Т. 10. В дни Содома и Гоморры
   М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2017.
   

ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК ЖУРНАЛА "НОВЫЙ САТИРИКОН" (1917)

   

No 1

   А. Петроград.
   Сюсе. -- Сюся решил сообщить нам свои ценные соображения насчет мировой гармонии.
   "Ни один самый лучший гармонист не сыграет польки на мировой гармонии".
   Глубина-то какая! Дух захватывает!.. Ерема, Ерема... Сидел бы ты дома.
   Тамб., И. П.О.П. -- Описывая даму, гуляющую в фойе театра, П.О.П. несколько увлекся:
   "Это была роскошная женщина с белыми, стройными бедрами"...
   Глупости вы пишете, г. П.О.П. Лучше бы работали на оборону.
   
   Б. Провинция.
   Кострома -- Нагок -- Можем вздохнуть с облегчением: наконец-то бич сатиры попал в верные руки:
   
   "На мосту стоит волк в овечьей шкуре
   И ухмыляется в усы, шельма.
   Неужели вы не узнаете в этой натуре
   Нашего (?) кровопийцу Вильгельма.
   Эх, Вильгешка, брось дурить,
   А то придется тебя протурить.
   
   Злой у вас язык, молодой человек. Очень злой.
   Охота такой язык во рту держать... Откусили бы и выплюнули...
   

No 2

   А. Петроград.
   Сезаму. -- У Сезама семейные неурядицы, и он хочет откровенно поделиться ими с читателями "Сатирикона".
   
   Жена ушла в Гостиный двор,
   Лежу в кровати с давних пор.
   А, может, не Гостиный двор?
   Какой позор! Какой позор!
   И шелестят (?) часы тик-так,
   Какой дурак! Какой дурак!
   
   Мы первый раз слышим, чтобы на такую жестокую откровенность были способны безобидные висячие часы.
   Не спутали ли вы их с попугаем?
   В письме вы пишете: "За стихи хотел бы получить, что следует".
   Нехорошее вам следует за такие стихи. Лучше откажитесь. Бородинск. Самолюбивому Леле. -- Самолюбивый Леля, по случаю отсутствия сахара, приходит на помощь всем нуждающимся:
   "Если у вас нет сахару, то попробуйте несколько раз внятно произнести вслух: "сахар, сахар, сахар". После этого вы почувствуете во рту сладкий вкус".
   За этот и другие аналогичные советы Леля просит "по 40 коп. за строчку".
   Попробуйте несколько раз произнести внятно вслух: -- "Гонорар. Гонорар. Гонорар".
   После этого ваш боковой карман сразу распухнет, и вы будете довольны и счастливы.
   Кстати: разгрузчики товаров на железнодорожных станциях получают сейчас по 6 руб. в день.
   Примите к сведению.
   
   Б. Провинция.
   Самара. Альбатросову. -- Этот молодой человек совсем закусил удила, раззудилось его плечо, и размахнулась его рука:
   "Для любимой все достану! Видишь в небе Млечный Путь? Хочешь, я его достану, Возложу тебе на грудь".
   Если ваша любимая -- девушка со смыслом, то она должна отказаться от этого странного предложения. Ну, посудите вы сами, какой вид будет иметь девушка с Млечным Путем на груди? И некрасиво, и неопрятно.
   Есть вещи более уместные -- например, написать хорошие стихи для нашего журнала, а то вам это не под силу.
   Кишинев. Бер-голь. -- Только первая строка:
   
   "Поздняя осень. Свернулись листочки"...
   
   Так точно. Свернулись и выбросились куда следует.
   

No 3

   А. Петроград.
   Сене Унылому. -- Более гордого человека, чем Сеня, редакции "Нов. Сатирикона" не приходилось встречать:
   
   "И то, что к людям я иду --
   Мой каприз.
   Я на них всех смотрю
   Сверху вниз".
   
   Неужели чистка снега с крыш может так развратить простого скромного человека?
   Стихи, Сеня, не подошли.
   ДЛК. Преображ. 32. -- "Мои стихи тем хороши, что я их посылаю всего (?) четыре штуки...".
   А можно бы сделать их еще лучше: прислать одну штуку.
   И еще лучше можно сделать...
   Залкинду. -- Есть ли у рифмы волосы?
   На первый взгляд -- вопрос странный, дикий, но стихи Залкинда дают ключ к этому вопросу: у рифмы волосы есть.
   Ибо все рифмы у Залкинда притянуты за волосы:
   
   "Раз влюбился в Тома Биль,
   Сел он с ним в автомобиль..." и т.д.
   
   А ну, попробуем и мы:
   
   Том и Биль вылезли из автомобиля и сели на кочки.
   Рвем мы стихи Залкинда на кусочки.
   
   Неуклюжесть наших стихов искупается их искренностью и неподдельной правдивостью.
   

No 4

   А. Петроград.
   Бре-ке-ке. -- Это свежее дарование придумало такую шараду, что разгадка ее может сокрушить голову самому крепкому умному человеку...
   Вот...
   
   "Мое первое -- женское имя,
   А второе -- водяное устройство,
   Но не с мягким-то (?) знаком, а с твердым.
   Целое же отгадать будет геройством,
   Оно всегда подделывается с видом гордым.
   
   Знаете, что такое -- целое?
   Сура-гат.
   Ни более, ни менее.
   Что можно ответить на такую шараду?
   Наше первое -- отвя. Наше второе -- житесь от нас.
   Самуэлю. -- У Самуэля тоже шарада, но она проще и свежее:
   
   Мое первое -- половина чепчика.
   Мое второе -- кушанье.
   Мое целое -- нехорошее слово.
   
   Ответ:
   -- Чеп-уха.
   И верно.
   Клину Клинычу (Захарьевск) -- Описывая журфикс у видного сановника, автор, между прочим, зарисовал такую сцену:
   За чаем Нина Федоровна наклонилась к своему соседу Иволгину и шепнула:
   -- Мы с вами только полчаса как познакомились, а вы мне уже исщипали всю ногу.
   -- Вы мне нравитесь, -- ласково (?) отвечал Иволгин.
   Подобного рода ласковые люди после избиения их стулом или другим каким предметом сразу приобретают характер угрюмый, замкнутый.
   Но, однако: как хорошо изучил автор быт наших великосветских гостиных!..
   ДКЛ. -- "Эти стихи написаны кровью моего сердца".
   Странно: кровь сердца, а стихи слабые. Плохая кровь у вас, молодой человек.
   В.О. 9-я линия. Автору "Дружеской откровенности". -- Упрекать человечество в стихах стало ныне занятием дешевым, особенно если стихи неважные...
   
   Б. Москва.
   Энче. -- Плохо.
   
   В. Провинция.
   Старая Русса В.Т. -- Стихи слишком личного характера. Так можно писать для знакомых, а не для широких читательских масс.
   Харьков. Э.Л. -- Неплохо, но для "Нового Сатирикона" не подходит.
   Тифлис. Студенту. -- Минск. И.В. Бобров. -- Николаю Мухину. -- Рязань. Гидальго. -- Воронеж. В. -- Симбирск. Всеволоду Г. -- Бугульма. М.Е. -- В пространство. Nemo -- П-ию Эн-эру. Не подошло.
   

No 5

   А. Петроград.
   Савоське. -- Вы пишете, что "хотите вступить в русскую литературу"... Ну посудите сами: можно ли с таким странным псевдонимом встать в ряды Пушкиных, Лермонтовых и Достоевских?
   Можно ли представить себе такую фразу: "Россия должна гордиться такими титанами мысли, как Пушник, Лермонтов, Савоська и Лев Толстой"?..
   Эти соображения властно повелевают нам отговорить вас от вступления в литературу.
   П.И.К-у. -- Этот автор создал незабываемую вещь под заглавием "Конец романа":
   
   "По тропиночке лесной
   Шла одна девица.
   Всяк: и стар и молодой
   На нее дивится.
   Почему же на нее
   Дивятся мужчины?
   Очень просто: у девы той
   Скоро уж крестины".
   
   Вот и все. Просто и мило. Шаловливо и изящно.
   С огоньком вещь. В особенности, когда мы приложили к ней спичку.
   Илье Дымоходову. -- "Я пишу для собственного удовольствия", -- пишет этот веселый человек.
   И верно. Очень хорошо. Стоит ли себе отказывать в таких пустяках, как собственное удовольствие.
   Когда начнете писать для удовольствия читателей, тогда известите: вероятно, напечатаем.
   
   В. Провинция.
   Кременчуг. Симеону Лирнику. -- Остроты Лирника хороши тем, что в самое холодное время небу жарко делается: -- Наш настоятель очень настойчивый.
   -- Почему?
   -- Настойку настаивает.
   И еще:
   -- Молодой человек! Как вы попали к моей жене под кровать?
   -- Я болен блуждающей почкой. Она блуждает (?) куда попало, и я за ней.
   Если молодой человек, вытащенный из-под кровати, не мог найти лучшего ответа, то ему простительно. Все равно сейчас бить будут.
   А Симеону Лирнику повторять такие вещи стыдно. Его из-под кровати никто не вытаскивал.
   

No 6

   А. Петроград.
   Чингисхану. -- Чтобы увековечить в литературе свое имя, Чингисхан решил сочинить несколько афоризмов...
   Нате их, читатель, держите крепче:
   "Самый опытный охотник не убьет зайца барабанной дробью".
   "Почему покойники лежат сложа руки? Неужели нельзя заставить их делать что-нибудь?".
   "Блохи увертливы и ловки потому, что им часто приходится спасаться от человека. Попробуйте не ловить их -- они за отсутствием тренировки разжиреют, отяжелеют, и их тогда легко будет поймать".
   "Осел отличается длинными ушами. Но отрежьте ему уши -- разве он перестанет быть ослом?"
   Не перестанет. И в этом большая драма. Афоризмы не подходят.
   Коноше (7-я рота). -- Развязный Кокоша пишет: "Если я подхожу хоть немного -- мигните мне, и я примчусь как пуля".
   Если бы вы знали, что Суворов сказал о пуле, вы избрали бы другое мерило быстроты.
   Вообще же, торопиться не надо, тем более, что мигание не предвидится.
   
   Б. Провинция.
   Сумы. -- Энка. -- "Почтительнейше прошу дорогую редакцию не отказать любезным ответом и осчастливить благосклонным приемом, за что заранее приношу наинижайшую благодарность".
   В этом вашем обращении столько сахару, что кое-кто в редакции по привычке встал даже в очередь.
   Сахару много, а смысла мало. Уничтожили.
   

No 7

   А. Петроград.
   Ван Ванычу. -- Ван Ваныч будто не в журнал пишет, а девице в любви объясняется:
   "Скажите, дорогой редактор, одно только маленькое, но полное глубокого значения словечко -- "да", и я брошусь к вам со всех четырех (?)!..
   Зачем же так много. Нам бы и двух было довольно.
   К сожалению, вместо маленького "да" можем застенчиво пролепетать большое "нет!"
   Закорючке. -- Вы еще чего тут под ногами вертитесь со своими анекдотами? Не до вас.
   Ну, полюбуйтесь сами, Закорючка: разве это хороший анекдот?
   -- "Какой теперь самый модный человек?
   -- Дурак.
   -- Почему?
   -- Да как же: теперь есть мясопуст, лифтопуст и прочий пуст.
   -- Ну?
   -- И дурак тоже пуст".
   Другие закорючкины анекдоты не лучше.
   Сиду (Б. Мон.). -- Сид отмечает в своем рассказе такой штрих:
   "Груди молодой девушки тяжело дышали".
   И правильно: всякий дышит за свой страх и риск... девушка дышит сама по себе, ее груди -- сами по себе.
   А еще говорят: что написано пером -- не вырубишь топором.
   Вырубить не вырубишь, а выбросить можно.
   
   Б. Провинция.
   Лицу, заведующему в "Сатириконе" отделом "Почтовый ящик", часто приходится получать запросы недоверчивых читателей: правда ли, что все цитаты в почтовом ящике берутся из присылаемых рукописей, или эти цитаты сочиняются тут же, в редакции? В тысячу первый раз мы энергично утверждаем, что наш почтовый ящик -- отражение действительной умственной и поэтической жизни пишущей России. В тысячу первый раз мы должны указать на то, что гораздо легче брать из присылаемого готовый материал для ответов, чем трудиться над сочинением его. Вот, например, пусть читатели верят или не верят -- это их дело, но мы целиком приводим подлинное стихотворение какого-то Поля Шелегова, присланное нам для напечатания. Пусть кто-нибудь из самых изощренных юмористов сочинит что-либо подобное:
   "... Это было давно, я не помню, когда это было...
   
   Было это ночью, на Невском, давно,
   Шла тихо брюнеточка дама,
   Была она в черном красивом манто
   И с гибкою стройностью стана.
   Так чья же, вы спросите, это жена?
   Извольте, моя вам услуга,
   На что и отвечу, коль спросят меня:
   Она ищет пропавшего мужа.
        -- Где он? Быть может, ограблен, убит --
        Так думает, слезы роняя, брюнетка;
        А муж в Гранд-Отеле в объятьях лежит
        И клубится в зубах сигаретка.
   Вот как жили и живут семьянины,
   Вот вам примеры отцов:
   Каждый день ресторан, Шуры, Нины
   И кутеж бесшабашных глупцов...
                                 Поль Шелегов".
   
   Послал это стихотворение бедный Поль Шелегов, теперь сидит и думает: "Вот распечатают в редакции мое письмо, прочтут стихи, обрадуются, засуетятся, сейчас же в типографию сдадут: печатайте, мол, скорее -- ради бога, печатайте эти чудесные, эти замечательные стихи".
   А мы взяли их да выбросили... Где-то. Дрякве. -- Дряква взывает: "Терзай мое тело! Я боли хочу!" Все вы так говорите до первого тумака. А вздуй мы вас как следует -- крику не оберешься.
   

No 8

   А. Петроград.
   С.М.Б. (Черненькому). -- "У меня, может быть, нет слов, -- пишет Черненький, -- но зато внутри кипит много чувства".
   А слов действительно нет:
   
   "Зачем ты смотришь так на меня,
   Будто я уродец какой.
   Не смей же так смотреть на меня,
   С миной ужасной такой".
   
   Ввиду того, что внутреннее кипенье чувства не может быть набрано наборщиками и оттиснуто на бумаге, мы принуждены отказаться от наружного выражения внутреннего чувства в той форме, какую вы избрали.
   Агну Супостатову. -- Отрывок из рассказа:
   
   "... Микушин вынул папиросу, всунул ее мундштуком в рот, потом чиркнул спичкой, приложил ее к другому концу папиросы и, когда папироса загорелась, стал с наслаждением втягивать в себя табачный дым..."
   
   Вот как оно делается! А мы не знали.
   К сожалению, описание не совсем подробно. Не указано: 1) обо что Микушин чиркнул спичкой, 2) куда он потом положил обгорелую спичку и 3) в чей рот он всунул папиросу.
   Просим, ввиду нашего нетерпения, сообщить телеграфно.
   
   Б. Действующая Армия.
   Инженерно-технический отдел. -- Технику Шуцман. -- Книга Лидии Лесной называется "Аллея причуд", издательство "Прометей". Первое издание распродано. Кажется, печатается второе.
   
   В. Москва.
   N. Bopogoc'e. -- "Леля жила в четвертом этаже, считая (?) снизу".
   Какой странный счет... А мы думали, нужно считать сбоку. Рассказ скомкан.
   И вами, и нами.
   

No 9

   А. Петроград.
   Мусс-Кусс'у. -- "Если рассказ пойдет -- ответьте только одно слово, как говорят англичане: "Yes".
   За присылку рассказа "merci", как говорят французы, что же касается его пригодности, то "он слаб", как говорят русские.
   Больш. Мон. 11. -- С.О.П. -- Этот молодой человек -- лингвист более низкого пошиба, чем Мусс-Кусс. У С.О.П., например, один американец:
   "... Шепнул что-то по-американски своему соседу".
   Пусть наше разоблачение ввергнет вас в бездну беспросветного отчаяния, но мы должны осведомить вас в самой категорической форме: американского языка нет! Поняли?
   Суконный язык есть -- и то не у американцев.
   
   Б. Провинция.
   Казань. Собаководову. -- Решил развеселить мир остротами этот самый Собаководов:
   -- "Что это вы, Петр Иваныч, нервничаете, будто на иголках сидите?
   -- Вы угадали!.. Я нечаянно уселся сейчас на граммофонные иголки...
   Картина".
   Действительно -- картина. Только какая? Очень плоская картина.
   И Петр Иваныч ваш тоже глуп. Зачем ему было сидеть на иголках? Неужели так трудно пересесть на другой стул. Может быть, другого стула не было?
   Так вынь из-под себя эти иголки, кретин ты этакий, и сиди спокойно!! Не заставляй посторонних людей из-за твоей недогадливости плоско острить!!
   Простите, Собаководов, нас за резкость, но ведь этот ваш Петр Иваныч способен ангела из себя вывести.
   Ст.Грачево. Ки-мо-но. -- "Посылаю лучшее, что написал": "Бубенцы, рассыпьтесь, словно бы горох.
   Эх, помчись ты, взвейся, тройка"...
   -- Тпррру... Не надо. Зря скачете.
   

No 10

   А. Петроград.
   Аничке С.М. -- Описывая охотничье приключение своего друга, Аничка с увлечением рассказывает:
   -- "Медведь вскочил и, как тигр, прыгнул на Балконина"... Медведь может прыгать только как медведь. Это первое.
   Второе: рогатиной зверя нельзя "резать". Третье: рогатиной не "тыкают" в бок медведя, как простодушно сообщаете вы, а, наоборот, медведь сам должен лезть на рогатину, подставленную ему охотником.
   И вообще -- охота вам описывать медведей. Не женское это дело.
   Силе Драконову. -- "Мои стихи -- это не какое-нибудь декадентство, а это здоровая сытная пища", -- сообщает скромный Сила.
   Вот она, здоровая пища:
   
   "Сброшу я с себя порфиру (?)
   И пойду я босиком,
   Проповедуя всему миру
   О воздержании во всем".
   
   И особенно -- в писании стихов.
   Не сочтите наш вопрос нездоровым любопытством: на каком основании вы носите порфиру и, вообще, какой у вас чин?
   Губе-не-дуре. -- Отрывок, достойный самого широкого распространения:
   -- "Эта девушка верхом на лошади напоминала знаменитую Венеру Милосскую..."
   Добавьте: если приделать этой статуе руки и посадить верхом на лошадь.
   Но мы того мнения, что -- стоит ли переделывать хорошую статую из-за плохого рассказа?..
   

No 12

   А. Петроград.
   Пятнистой гиене. -- "Если вы меня напечатаете, -- признается Пятнистая гиена, -- я утру тогда кое-кому нос!"...
   Ввиду того, что печатание материала в журнале происходит вне зависимости от осушения чьих бы то ни было носов, мы принуждены освободить присланный вами материал от напечатания.
   С.Д.К. (Фонтанка, 127). -- ... "Дай ответы на проклятые вопросы", как говорил поэт.
   И вот С.К. спрашивает.
   "Отчего говорят:
   -- Ги-папа-там.
   А не:
   -- Ги-мама-здесь?"
   Во-первых, никто не говорит "гипапатам", а во-вторых, если бы даже вы и услышали слово "ги-мама-здесь", -- удовлетворило ли бы это вас?
   Нет. Все равно сейчас же какой-нибудь новый вздор измыслили.
   Как хорошо бы было, если бы человеческие мозги свободно вынимались из черепной коробки... Вынул, прополоскал свежей водой под краном и вложил обратно.
   Семянникову. -- Наконец-то мы может ознакомить читателей с черточками из великосветской жизни:
   
   "У графини в будуаре
   На козетке я сижу
   И, как будто бы в угаре,
   За ее роскошным телом слежу".
   
   Это занятие делает вам честь. Действительно, за телом только не последи -- что из него получится?
   Второй образ не менее удачен:
   
   "И шнурочком от халата
   Ее ушко щекотал".
   
   Ах вы, проказник!
   От слова проказа.
   
   Б. Провинция.
   Ст. Тула. Сойке. -- Сойка признается:
   "Когда я пишу стихи, мне так трудно, что голова распухает"...
   Голубчик! Зачем же вы это делаете? Нам этого не надо, вам тоже не доставляет удовольствия, -- к чему напрасные труды?
   Мы вас и так будет уважать, без стихов...
   Либер-ну. -- Этот поэт жалуется: "... Дома все наши смотрят на мои писанья как на глупость".
   Поверьте, что в нашем журнале вы почувствуете себя как дома.
   

No 13

   Царское Село. Николаю Ром-нову. -- Получили ваши стихи:
   
   За царя, за Русь святую
   Стойте грудью вы своей,
   И за то казну златую
   Я отдам вам -- ей-же-ей!
   
   Стихи не к моменту.
   Алисе Гес-ской. -- Рукопись получили, но она так закапана слезами, что ничего нельзя прочесть.
   Петропавловская креп. Генералу Сухом-нову. -- Нет, план крепости нам не нужен. У нас журнал. И потом, гонорар за это -- 100.000 -- слишком велик.
   Протопопочке. -- В стихах ваших видно постороннее влияние:
   
   Отречемся от старого мира,
   Отряхнем его прах с наших ног.
   
   Вы спрашиваете:
   -- Стоит ли мне дальше работать?
   Конечно. Например, возите тачку в Акатуйском руднике.
   

No 18

   А. Петроград.
   Абу-Ага. -- Полагаем, что незнание тонкостей военного дела могло бы удержать вас от писания военных рассказов:
   "... Раздался выстрел, и огромная (?) пуля, вылетевшая из дула пушки, помчалась и т.д.".
   Этого не могло быть даже в том случае, если упомянутая пуля отлита лично вами.
   Ранчеросу. -- Рассказ напоминает ту превосходную ватманскую бумагу, на которой он почему-то написан: шероховато и плоско.
   И. Ко-ву. (Казанск. 7). -- Вот мужчина, который берет от жизни все, что можно:
   
   "Когда-то я любил позабавляться
   И с девушками много колесил.
   Теперь же я решил за дам хвататься,
   Зная, что с девушкой уходит много сил".
   
   Видно, что вы большой шалун, и прямо таки позавидуешь разнообразию вашей пышной рассеянной жизни: сегодня муж с балкона сбросил, завтра с лестницы спустил, там просто зонтиком оттузил... Недаром говорят: жизнь -- борьба.
   Со стихами сделано все, что следует в этом случае.
   

No 19

   А. Провинция.
   Орел. Юморенку. -- Юморенок мобилизовал все отпущенные ему от Бога способности для того, чтобы разрешить наболевший вопрос:
   "-- Почему говорят бур-жуй, а не англичанин-глотай?"
   И действительно -- почему? Черт их знает, почему! Дураки, потому и говорят.
   Ст. Клин. Лизару Лизарычу. -- Лизар Лизарыч горд:
   "-- Настало такое время, что весь мир глядит на Россию с удивлением и восторгом на лице".
   Удивление-то на лице мира, может быть, и есть, но восторг... С восторгом еще подождем. Не заслужили.
   Фельетон не подошел.
   Александро-Грушевск. ИД. Р-у. -- "Пишу потому, что жрать хочу, -- поняли? Ну, что вы мне посоветуете? Какой выход?"
   Раз голод -- единственный стимул творчества, то что ж тут посоветуешь? Разве одно: в рот вам ситного пирога с горохом.
   Может быть, тогда и перестанете писать.
   Без города. Анафеме. -- Анафемски хорошо пишет Анафема:
   
   "Голодные котики
   Открывают ротики,
   Однако не имели ни крошечки
   И кошки-кошки-кошечки".
   
   Большое творческое напряжение чувствуется.
   Кисловодск. М.П. -- Не менее игриво настроен и М.П.:
   "Ты, Малашка, мне окошко отвори -- Ой, жги, жги, жги -- говори".
   Да, сжечь можно. Отчего не сжечь. И даже без разговора.
   

No 20

   А. Провинция.
   Кисловодск. -- Сестре Симе. -- Ваш леденящий душу вопрос: "Почему Аркадий Аверченко так плохо выходит на фотографиях?" -- убивает и его самого же. Положение отчаянное. Опасаются за жизнь.
   Больше никаких запросов не будет?
   Повловск. -- Егору Саблину. -- "Я хотел бы плюнуть на ленинцев, да слюны жалко".
   Эта гражданская экономия слюны делает вам честь, но не нужно распространять ее и на почтовую марку. Почему не наклеили?
   Стихи о "пломбированном провокаторе" так слабы, что не могут держаться на ногах.
   Мы приняли их последний вздох и похоронили.
   

No 26

   А. Петроград.
   Трибе. (Борисовичу.) -- Этот скромный юноша сочинил краткое литературное произведение под названием: "Верх рассеянности":
   "-- Вы женаты?
   -- Да, на вдове.
   -- Как на вдове? Неужели вы уже умерли?" Очевидно, вы, молодой человек, предполагаете, что господин, воскликнувший: "Неужели вы уже умерли?" -- страдает рассеянностью.
   По нашему мнению -- он просто дурак.
   А стоит ли писать о дураках? Лучше пишите о чем-нибудь возвышенном.
   И посылайте в другое место.
   К. В-льеву. -- Эко как разбежался человек:
   "-- И когда мы победим всех этих тевтонов, болгар, австрияков и бельгийцев, то..."
   Бельгийцев хоть пощадите -- не побеждайте!
   Сарпянка. -- (Должно быть, самостоятельная республика? На карте не значится). Василию Усу. -- У вас настроение не для стихов, а для приказа No 1:
   
   "Ничего не поправится,
   Все мне не нравится.
   Смотрю, кому б
   Выбить зуб".
   
   А представьте вы себе, что в это же самое время где-то бродит какой-нибудь не менее решительный незнакомец и с вожделением мечтает о вашем зубе. Нет, плохая у вас, товарищ, платформа.
   

No 28

   А. Петроград.
   Сумак-у. -- Этого автора, если бы он захотел выступить публично, можно было бы назвать: чудесный ходок по воде или -- "человек-пробка"!
   
   Я тихо иду по реке,
   Соловей свистит невдалеке,
   Деревья так тихо повисли,
   Какие-то бродят все мысли --
   Я тихо иду по реке...
   
   Сообщите нам способ, с помощью которого вы "идете по реке", и мы озолотим вас. Только стихов не надо.
   Amico. -- Amico нашел новое определение звука пулемета: "Невдалеке мягко тюхали (?) пулеметы".
   Очень похоже. Барабаны пищат, пули хрипят, пулеметы тюхают, а плохие сочинители -- слабые рассказы трюхают.
   Графу Сак-Сусовичу. -- Наконец-то Керенский получил авторитетное признание:
   
   Да здравствует Керенский,
   Талант ты наш вселенский.
   Ты умный человек --
   И не забудем мы тебя вовек.
   
   Спасибо! Хотели бы мы пожать вам руку так крепко, чтобы она захрустела.
   Семе Аль-нику. -- "Хотелось бы и мне приложить свою руку и мозги к вашему журналу".
   Прилагайте. С благодарностью жмем эту руку и целуем мозги.
   

No 29

   Провинция.
   Казань. -- Коке с соком. -- Из самопризнаний Коки: "Как только возьму ваш журнал в руки, так сейчас же хочется писать".
   Завтра же прекращаем "Новый Сатирикон".
   

No 35

   А. Петроград.
   Le. Са. -- Автор, обращаясь к неизвестному собеседнику, спрашивает его стихотворным манером:
   "Ты видишь этот шрам на лбу?
   Святой то шрам, то -- революции следы".
   Вишь ты... Еще и Богу не молились как следует, а уже лоб разбили...
   Стихи лохматы, как борода алкоголика, и неуклюжи, как подрядчик во фраке.
   Вот-он-тот'у. -- Этот мужчина по мере сил старается нащупать слабое место редактора:
   -- "Эти стихи, г. редактор, я посвящаю Зиночке Б. Если вы когда-нибудь любили, вы их напечатаете"...
   Да, я любил, мой милый друг. Но я любил все, кроме безграмотных стихов. И поэтому ваши стихи не увидят света. Тьма их удел.
   Алейнику. М. -- Вот еще человек, который не прочь обделать свои амурные делишки при помощи нашего журнала:
   
   "Ты придешь ведь ко мне поболтать вечерок
   И приласкать меня своими руками-крошками.
   И будешь сидеть, пока заалеет восток.
   Приходи своими маленькими ножками".
   
   Все указано, даже -- чем девушка должна прийти: маленькими ножками.
   А большими ногами придет -- глядишь, уж и не то. ЛА. (Спасск. ул.) ЛА. -- Подлинно деловая душа. Пишет: "Так как теперь рубль упал, то я хочу за строчку рассказа не меньше полтинника"...
   Но так как теперь и полтинник упал, то вы могли бы взять четвертак. Но ужас в том, что и четвертак упал.
   Так что вы ничего не получите.
   Ире Смел-нской. -- Только первые две строки:
   "Однажды Лидин подошел к Вере и, наклонив к ней ухо (!?), шепнул: "Люблю!"...
   Ухом-то? Вот что любовь делает! До скорого.
   

No 36

   А. Петроград.
   А. Бут-кину. -- Восклицает экзальтированный Бут-кин:
   
   "Люблю грозу в начале мая,
   Когда все свежести полно... и т.д.".
   
   И мы тоже любим упомянутую вами грозу именно в указанное вами время года.
   Но только не любим одного -- когда воруют у другого писателя первую строчку.
   Ввиду этого все отношения между вами и нами приостанавливаются до начала мая 1927 г.
   Карлику с Бассейной. -- Антиклерикализм этого юного атеиста с Бассейной выливается в довольно странные формы:
   
   "Вот собралася толпа --
   Что там за веселье?
   Переехало (?) попа --
   Вот те новоселье".
   
   Действительно, вот те и новоселье.
   Порвешь бумажку с такой поэмой, ощущение -- будто клопа раздавил.
   А.С.С. (Aleco) -- Стиль точеный. Червями:
   "Глядя в темное окно, было так страшно, что все звуки битвы наполняли своими аккордами жутких звуков молчаливые стены улицы".
   Впечатление такое, что всунул кто-то вашу голову в куль с паклей, и бормочете вы там что-то невероятное, бессмысленное.
   Б. Сте-ку. -- "... Но Ганька забыл закрыть парадных дверей на ключ".
   Паршивец ваш Ганька! Болен он был, что ли? Закрыть не парадных дверей, а парадные двери!
   Дайте ему с вашей рукой хороший подзатыльник.
   Рассказ нечаянно порвался.
   

No 37

   А. Петроград.
   О.С. И-чик. -- "На первое время посылаю редакции четырнадцать рассказов".
   У Крылова об этом событии сказано так:
   
   "Крестьянин ахнуть не успел,
   Как на него медведь насел"
   
   Из четырнадцати рассказов нам больше всего понравился пятнадцатый. Догадайтесь, почему?
   Гузинаки (Верейская ул.) -- Этот туземец клеймит большевиков меткими эпиграммами:
   
   Вот Зиновьев -- ах, злодей,
   Он обманывает всех людей.
   
   Очень язвительно. Беспощадно продернут и Ленин:
   
   В пломбированном вагоне он приехал
   И Керенскому лишь служит помехой.
   
   Тонкий выпад.
   Такие все хорошие эпиграммы, что мы вам, Гузинаки, прямо-таки удивляемся, почему вы их отдаете в чужие руки? Держали бы при себе.
   
   Б. Провинция.
   Кисловодск. Огурцову. -- Огурцов решил порадовать нас: "Я в своих вещах никому не подражаю. Лучше пить из маленького стакана, да из своего!".
   А вот он, этот огурцовский "маленький стакан":
   "Я впился острым глазом (?) в горизонт, в котором реет (?) какая-то точка. У ног моих расположился широкий океан".
   Точный адрес океана... Где находится океан? У ног господина Огурцова. Расположился и лежит. Отойди Огурцов от берега, как тогда найдем мы океан?
   Нет, господин Огурцов. Не нравится нам ваш стакан.
   Ст. Дергачи. Вортеп'у. -- "мне интересно, -- спрашивает любознательный Вортеп, -- сколько лет всем "Сатириконцам"?..
   Можем сообщить совершенно точно: 543.
   

No 38

   А. Петроград.
   С.ББ. -- "Куплеты" ваши, говоря откровенно, отвратительны. Ну что это такое, подумайте сами:
   
   "Однажды порою ночною
   Франт встретился с чужою женою,
   Что дальше -- сказать не берусь --
             Вот это свободная Русь!
   Торгуют солдаты на Невском,
   Сбывая продукты все с треском, (?)
   А прибыль на ханжу для Марусь --
   Вот это свободная Русь!"
   
   Этакую вещь пропеть на эстраде плохого кинематографа да пересыпать ее чечеткой -- да ведь за это на руках вынесут! А для нас -- дело неподходящее.
   Кругликову с М. Подьяческой. -- "Если моя рукопись неразборчива, пусть кто-нибудь в редакции перепишет", -- пишет добродушный Кругликов.
   И верно. Мы это редактору поручим -- пусть переписывает. Не зря, чай, жалованье получает.
   Бра Руле (туземцу). -- Тех же мыслей держится и Бра Руле:
   -- "Если есть в рассказе шероховатости, пусть редакция погладит".
   Рассказ не собака -- зачем его гладить.
   Плохой рассказ такое животное -- ежели его порвешь, то всем хорошо -- и автору, и редакции, и читателям.
   Провинция.
   Рыбнинск. И. К-ву. -- Товарищи начинающие! Осторожнее обращайтесь с литературными образами!.. И. К-в пишет:
   -- "Ее маленькие белые ножки навсегда вошли в мой мозг".
   Хорошо еще что "маленькие". Мозгу хотя и тесно от такого соседства, но, очевидно, не особенно. Писать может. Плохо, но пишет.
   

No 39

   А. Петроград.
   Мусику. -- Стихи:
   
   "Дни теперь летят как птицы,
   Прямо хоть не умирай,
   Вдвое жить теперь хотится --
   Ну не жизнь, а прямо рай!"
   
   Отрывок из препровод. письма: "Я считаю "Сатирикон" своим духовным отцом".
   Нечего сказать, сынка бог послал -- родителям на утешение. Не было печали.
   Кирочн., 16 А.Б.К. -- Этот А.Б.К. твердо решил поразить наше воображение своими остротами:
   "-- А моя жена уже разрешила земельный вопрос.
   -- Как так?
   -- Бьет меня по голове цветочным горшком с землей!". Следствие этого разрешения земельного вопроса -- вышеупомянутая острота. Прощайте, небоже.
   

No 40

   А. Петроград.
   Кук-ку. -- Неподдельная грусть, которой проникнуты ваши стихи, все-таки не оправдывает некоторых дефектов:
   
   "...Прощай, о Рига ты родная, --
   Тебя ли посетю (?) я вновь?..
   И мыслю я, певец твой пылкий,
   Увижу ли свои (?) могилки".
   
   Верх запасливости: живой человек обзавелся могилкой -- и даже не одной, а несколькими.
   Только что собрался, как говорится, зажить своим домком, но пришли немцы и все испортили.
   Стихи неподходящи.
   Недоходя-пройдя, No 1047. -- Неизвестный "поклонник" обращается к редактору в несколько фривольном, не оправдываемом взаимоотношениями тоне:
   "Милейший Арк. Тим.!
   Как вы поживаете? Много ль наживаете?"
   Нет, немного. Благодаря таким веселым людям, как вы, нажито только разлитие желчи.
   Рад поделиться львиной долей.
   А. Пуцыковичу. -- Цветы невинного юмора:
   "Одного господина, который поссорился с женой, спросили:
   -- На ком вы женаты?
   -- На хамке-с.
   -- При чем тут Совет Рабочих Депутатов?"
   И подумать, что, если бы царь в свое время разрешил именоваться Нахамкесу Стекловым, все эти изящные остроты пропали бы в неизвестности!!
   А может быть, тогда Пуцыковичи острили бы так:
   -- Зачем вы разбили в окне этих Стеклов?
   -- Ах, при чем тут институт красоты?
   Тонкая штука ум человеческий.
   Б. Провинция.
   Ирбит, графу Мендоза. -- Неинтересно.
   

No 41

   А. Петроград.
   Дорону Мылову (здесь)... -- "И мы, революционные солдаты, -- пишет обиженный чем-то Дорон, -- покажем сати-- риконцам наши штыки!"
   Спасибо, видали уже. 3 июля.
   Странная вы публика, Дорон и иже с ним: нам, мирным сатириконцам, вы показываете штыки, а немцам -- пятки.
   Хорошо, если бы наоборот.
   С. О. О. -- Отточенное жало сатиры этого поэта больно жалит сильную половину рода человеческого:
   
   "Ах, вы, мужчины,
   И там и тут
   Все сплошь скотины (?),
   На женщин врут".
   
   Стихи таковы, что мы готовы оторвать их у вас вместе с руками.
   Все-таки будет гарантия, что больше не напишете.
   Кази-Козеичу. -- "... Брюки на нем были подержанные, а одна брюка (?) была даже с дыркой".
   Есть слово -- сани. Но это не значит, что одни сани -- сани, а половина саней -- саня.
   Такими рассказами, как ваш, и на одну брюку не заработаете.
   П.В. Обо-ву. -- "Я уверен, что Керенский потому боится арестовать матросов "Петропавловска" (убийц офицеров), что у него кишка тонка".
   Если это так, то очень печально, что несовершенство внутренних органов правящих классов мешает Фемиде быть честной женщиной.
   Базичке М. (Нижн. Новг.) -- "Если мои стихозы подойдут, то могу эти мои естественные отправления в "Сатирикон" делать еженедельно".
   Выброшено все. Так любовь к витиеватым выражениям губит человека.
   

No 42

   А. Петроград.
   Мальчику с бородой. -- Плохое настроение у этого странного мальчика:
   
   "Уйди, моя муза,
   И ты, мой Пегас.
   Талант мой -- обуза,
   Порыв мой -- погас".
   
   Раз даже вы считаете свой талант обузой, то мы-то -- посторонние, жестокие -- как должны мы на него смотреть?
   И. Сечевому. -- А Сечевой, знаете, разбарабанился так, что хоть уши заткни:
   
   "Я пролетариям всех стран
   Все барабаню в барабан:
   Под красный стяг идите к нам --
   Тара-ра-рам, та-трах-та-там".
   
   Именно, что "татрах-та-там".
   Барабанить вы все мастера, а заняться делом -- на это вас нет.
   С. Ст-пу. -- Помимо того, что рассказ скучен, вы еще огорчили нас и тем, что у вашего героя:
   "Кудрявое лицо".
   В другом месте вы утверждаете, что:
   "Левкович ввинтил в лицо своего врага острый, как штопор, взгляд".
   Откупорил ли Левкович своего врага или нет -- вы умалчиваете.
   Панне-Стасе (Верейск. 7). -- Или панна Стася совсем не знает собак, или ей приходилось знакомиться с исключительно дрессированными экземплярами:
   "... Я так любила Юзефа, что готова была, как собака, чистить ему сапоги".
   Рассказ ваш настолько нам не подходит, что мы, как собаки, готовы забраковать его.
   
   Б. Москва.
   Л. Ф. -- Не подошло.
   В пространство. -- Синему студенту, Галчонку, Якову Удскому -- не подошло.
   В. Д. армия.
   Пор. Фирсову. -- К сожалению, не подошло.
   

No 43

   А. Петроград.
   Мусс-Куссу. -- Хотя этот номер "Сатирикона" и траурный, но вы такой чудак, что можете разогнать самое траурное настроение...
   "... Дом Липиных состоял из нескольких комнат, украшенных (?) шестью окнами и крытый крышею..."
   Неужели? Какая странная постройка.
   По этому же рецепту можно вашего Липина описать так: "Сам Липин состоял из туловища и нескольких конечностей, украшенных пальцами, и крытый человеческой головой".
   Иначе, очевидно, читатель ни дома, ни Липина представить себе не может...
   О.Ц. (приезжему). -- О.Ц. приводит такой разговор:
   "-- А знаете, большевики пошли уже ва-банк.
   -- Да, плохо только, что они пошли ва Государственный банк".
   Осмелимся заметить, что предлога "ва" нет. Есть предлог "в".
   Правда, тогда не вышла бы ваша острота.
   Ну и не надо.
   

No 44

   А. Петроград.
   Руслану-без-Людмилы. -- Не только без Людмилы, но и без гонорара. Не такие это стишки Руслановы, чтобы их "ухнуть" в журнале, как вы просите.
   Самуилу С. -- "Надеюсь, что этих моих И стихов вам надолго хватит".
   Ничего подобного. На одну минуту хватило. Что ж делать: не умеем жить расчетливо.
   М.Д.Р. -- "Прошу, если нужно, рассказ обтесать".
   Ввиду неясности возлагаемой на нас задачи -- рассказ просто' выбросили.
   

No 45

   А. Петроград.
   Б'Агу. -- Этого автора снедает мелкое любопытство:
   -- "Интересно, что вы сделаете с моим литературным первенцем?"
   Малютка скончался на наших руках, закатив полуслепые глазки.
   Чертовой бабушке. -- Наконец, и эта почтенная родственница вспомнила о нас. В виде гостинца -- не совсем салонные стихи:
   
   "Как у нашей милой Кати
   Груди -- белых две подушки.
   Ножки, ручки -- прямо пух
   У прекрасной сей резвушки".
   
   С толком описана девушка.
   Только напечатать нельзя. Такая пышная девушка Катя, что тесно ей будет на наших страницах.
   И.Б.К. -- Это очень деликатно по отношению к лошадям, но не совсем грамотно:
   "... Лица лошадей были опушены инеем".
   Конечно, морда слово грубое, но, если вы назовете лошадиное лицо мордой, ни одна лошадь не обидится.
   Саянскому (Псков). -- Верх тонкости слуха:
   -- Что это -- опять пулеметы трещат на улицах?
   -- Нет, это головы у большевиков трещат после пьянства в погребах.
   Вообще, Саянский против большевиков:
   -- На лицах у них написано хамство, -- сообщает он в рассказе.
   Неужели? За открытие Америки поставим памятник. М. Дзедзицу. -- "Не могу ли я, -- пишет сей зоил, -- заполнить и собою плеяду сатириконских сотрудников?" Нет. Вся плеяда против этого.
   Гавриилу Одинокому. -- И Гавриил не прочь попасть, как говорится, в плеяду:
   -- "Временно я без работы. Служил в градоначальстве. Пописываю давно. Как с "Сатириконом?" Нельзя ли туда? На постоянное бы? А? С фиксом и прочей антимонией по положению? А? Буду сотрудником, а? Поступить можно? А?".
   Что ж, поступайте. После того, как безграмотный прапорщик Крыленко сделался российским верховным главнокомандующим, идите и вы к нам в сотрудники.
   Все равно уж. Один черт.
   Мистеру Попову. -- Мы протестуем против того, что вы, во имя вашей безграмотности, готовы поставить всякого газетчика на уголь...
   Вы пишете:
   -- "Газетчик, как и обыкновенно все газетчики, стоял на угле".
   Желаем этого стояния на том свете всем безграмотным писателям!
   Вас. Ник. Ор. -- Из всего скучного длиннейшего рассказа выхватываем только один яркий образ:
   -- "Нос Владимира Петровича еще в молодости провалился от стыда за своего хозяина".
   Тонко. А что тонко, то -- рвется.
   

КОММЕНТАРИИ

   "Почтовый ящик", традиционная и, пожалуй, самая любимая читателями рубрика "Сатирикона", неизменно присутствовал в журнале, начиная с первых номеров, перейдя туда из доживавшей свои последние месяцы "Стрекозы".
   В 1917 г., как и в прежние годы, его вел Аркадий Аверченко, заменяемый на время своего отсутствия в столице кем-либо из ближайших сотрудников, чаще всего Аркадием Буховым. Иногда они делали его совместно: один -- Петроград, другой -- провинцию.
   Здесь, как и в разделе "Почтовый ящик журнала "Новый Сатирикон" (1918)", мы помещаем только тексты, под которыми стоит подпись Аверченко.
   С. 324. Книга Лидии Лесной называется "Аллея причуд", издательство "Прометей". Первое издание распродано. Кажется, печатается второе. -- Лесная Л. Аллея Причуд: Стихи. -- М.: Прометей, б/г., 600 экз. Второе издание сборника не зафиксировано.
   Лидия Валентиновна Лесная (Лидия Озиясовна Шперлинг) (1889-1972) -- поэт, драматург, актриса. В 1916--1917 гг. работала секретарем редакции "Нового Сатирикона", была частым гостем на страницах журнала в последние три года его существования.
   С. 327. За царя, за Русь святую
   Стойте грудью вы своей,
   И за то казну златую
   Я отдам вам -- ей-же-ей. --
   Пародийное обыгрывание рефрена из "Песни ратника", патриотического сочинения эпохи Крымской войны (П. Булахов -- С. Сельский):
   
   За Царя, за Русь Святую
   Пойду смело со штыком
   И обрадую родную
   Я георгевским крестом.
   
   "Песня ратника" входила в репертуар Надежды Плевицкой и была достаточно популярна в народе. Любил ли эту песню сам Н. Ром-нов, неизвестно.
   С. 336. ...небоже -- звательный падеж (вокатив) от архаизма небога -- бедняк, увечный, несчастный человек.
   С. 338. "Я уверен, что Керенский потому боится арестовать матросов "Петропавловска" (убийц офицеров), что у него кишка тонка". -- 30 августа в Гельсингфорсе четыре офицера дредноута "Петропавловск" были убиты своими же матросами за отказ подписать антикорниловскую резолюцию общего собрания судовой команды.
   Александр Федорович Керенский не стал проводить расследования этого преступления, напротив, он счел его вполне соответствующим духу революционной эпохи, провозгласив: "Эти жертвы неизбежны... Необходимо было таким образом прорваться буре народного негодования".
   С. 341. ...безграмотный прапорщик Крыленко сделался российским верховным главнокомандующим... -- Николай Васильевич Крыленко (1885-1938) -- советский государственный деятель, видный партиец. К большевикам примкнул до Первой революции, в которой принял активное участие. Неоднократно бывал под судом, работал в газете "Правда". Отбыв в эмиграцию, сблизился с Лениным, став его доверенным лицом. В Первую мировую войну уклонялся от службы, но в конце концов был мобилизован. Имел незначительный боевой опыт, пребывая в должности офицера связи. После Февральской революции занимался преимущественно агитационной работой в Петербурге. Участвовал в подготовке Октябрьской революции, после победы которой по протекции Ленина был назначен на пост Верховного главнокомандующего взамен смещенного ген. Духонина, однако через четыре месяца вышел в отставку. Далее успешно подвизался на юридическом поприще, заняв в конце концов должность наркома юстиции.
   В 1930-е активно участвовал в репрессиях, но и сам не удержался на плаву, привлеченный к ответственности по экзотическому делу о "контрреволюционной фашистско-террористической организации альпинистов и туристов".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru