Старожилы, конечно, еще запомнят такую обычную сценку:
-- Здравствуйте, дорогой. Гм!..
-- Здравствуйте, здравствуйте! Что скажете?
-- Да я, собственно, так зашел. Кхе, кхе! Гм, мг!.. хррр.
-- Кашель?
-- Нет.
-- А что?
-- Просьба.
-- Так-с. (Молчанье. Холод. Дует резкий леденящий кровь ветер. Черные тучи.) Просьба! Так-с, тэк-с, тэк-с. И о чем же-с?
-- Этого... Гм, мг!.. Вы, Михаил Семенович, знаете, конечно, меня давно и знаете, что я, как это говорится, свиньей никогда не был. И конечно, если бы не такие свинячьи обстоятельства, то... Одним словом, обещайте, что исполните мою просьбу.
-- Как же это так -- обещайте, когда я не знаю, в чем ваша просьба будет заключаться. А вдруг, представьте, вы попросите меня, чтобы зарезать вашего отца или взорвать адмиралтейство. Никак не могу-с. (Ветер тоскливо завывает в ледяной пустыне. Острые холодные иглы льдистого снега безжалостно колют лицо...)
-- Нет, зачем же адмиралтейство. У меня, этого... Одним словом, скажу прямо... Бухнусь, так сказать, головой вниз с крутого берега... Одним словом: дайте мне взаймы три рубля!..
-- Голубчик мой, что вы! Откуда? Где я возьму вам три рубля? Ведь этак одному дай три рубля, другому три рубля -- этак и сам с рукой пойдешь. Будь у меня еще денежный завод какой-нибудь, или будь я Ротшильдом...
-- Послезавтра отдам. Ей-богу.
-- Знаю, дорогой! Верю. Прекрасно это все соображаю. Но не могу же я эту требуемую сумму из воздуха, как некий фокусник -- эйн-цвей-дрей -- сотворить. Да вы как-нибудь до послезавтра перебейтесь.
-- Нет, я, конечно, не дам, но вы же сами говорите, что послезавтра отдадите -- значит, у вас будут.
-- А-а...
-- Вот вам и а-а. Бе-е-е. Прощайте. Прощения просим.
-----
А теперь?
Теперь пошли другие времена, другие песни. Другой народ пошел.
Здравствуй, племя молодое,
Незнакомое.
Вы встречаете его у "Медведя" или на премьере нашумевшей пьесы. Чудесно сшитый жакет, фрак, в петлице орхидея, гладко выбритое, пышущее здоровьем и радостью жизни лицо. Ласков. Широк. Размашист.
Восторженно приветствует вас:
-- A-а! Безумно рад.
-- Здравствуйте... Как дела?
-- Да пожаловаться не могу.
-- Говорят, хорошо зарабатываете!
-- Зарабатываю. А что?
-- Ничего, я так.
-- Вы не примите за худое, но, может быть, вам, этого... Кхе-кхе...
-- Чего?
-- Может, деньги нужны?
-- Нет, зачем же.
-- Возьмите, чего там. Эти сторублевки так оттопыривают карман, чтоб им лопнуть. Возьмите десяточек, а?
-- Для чего же? У меня есть деньги.
-- Ну, что ж, что есть. Больше будет. Возьмите до послезавтра.
-- Что за смысл? Сегодня брать, послезавтра отдавать.
-- Ну, не отдавайте, чудак. Это ведь так говорится.
-- Нет, спасибо. Видно, у вас много денег?
-- Да, признаться... И черт их знает, откуда они только берутся. Будто денежный завод. Ну, не тысячу, хоть пятьсот возьмите.
-- Простите, но мне право, странно...
-- Ну, не буду, не буду. Петенька, ты? Здравствуй! Как поживаешь?
-- Плохо, брат.
-- А что? Может, деньги нужны?
-- Нет. С почками у меня неладно.
-- Ну, это я не могу. Да, Петенька! Ты знаешь Козубовича?
-- Слегка. А что?
-- Да вот просил он передать тебе тысячу рублей. Возьми, потом отдашь.
-- Козубович? Мне? С какой радости?
-- Не знаю. Мое дело передать. А ты у него спроси.
-- Чудеса! Пусть пока у тебя полежат, а там, когда наведу справки...
-- Нет уж, зачем они будут мне карманы зря оттопыривать. Получай!
-- Да мне не нужно -- вот чудак!
-- Ага... Кстати... Тебе нравится мой бумажник? Посмотри, правда хороший? Да ты не бойся, чудачина, возьми в руки...
-- Постой! Куда же ты убегаешь?! Возьми обратно свой бумажник!!! Убежал... Нет, я таки догоню его и бумажник ему, каналье, верну!!!
-----
Может быть, пока что это немного и не так, но это почти так.
Много денег -- это все равно как полнокровие. Если изредка не ставить пиявок и не пускать кровь -- может хватить удар.
КОММЕНТАРИИ
Впервые: Новый Сатирикон. 1917. No 8.
Вы встречаете его у "Медведя"... -- Модный ресторан "Медведь", располагавшийся на Б. Конюшенной, удивлял посетителей не только чучелом исполинского медведя с подносом в лапах в вестибюле. Это был первый в Петербурге ресторан, оборудованный настоящим американским баром, где желающим предлагали диковинный напиток под названием "коктейль".