Андерсен Ганс Христиан
Собрание сочинений Андерсена, перевод с датского подлинника А. и П. Ганзен. Выпуски 11-16. Спб., 1895 г

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Собраніе сочиненій Андерсена, переводъ съ датскаго подлинника А. и П. Ганзенъ. Выпуски 11--16. Спб., 1895 г. Цѣна за все изданіе (4 тома) 8 руб., съ пересылкой 10 руб. Шестнадцатымъ выпускомъ закончено Собраніе сочиненій Андерсена въ переводѣ г-жи и г. Ганзенъ, составивши четыре большихъ тома по 32 печатныхъ листа каждый. Въ это изданіе вошли не всѣ романы славнаго датскаго писателя, не всѣ его стихотворенія и лишь немногія драматическія произведенія. Противъ исключенія изъ русскаго изданія большинства его драматическихъ произведеній мы ничего не имѣемъ, такъ какъ, вообще, произведенія эти не представляютъ собою ничего особенно выдающагося или интереснаго для русскихъ читателей, равно какъ и многія стихотворенія датскаго поэта, образцы которыхъ собраны издателями въ достаточномъ количествѣ. Собственно сочиненія Андерсена, т.-е. все (за вышеуказанными исключеніями), созданное творческою фантазіей знаменитаго писателя, занимаютъ три первыхъ тома изданія гг. Ганзенъ. Четвертый томъ сполна отведенъ біографіи Андерсена, причемъ двѣ трети этого тома заняты автобіографіей поэта, озаглавленной Сказка моей жизни и Прибавленіе къ Сказкѣ моей жизни. Первая часть написана въ 1855 г., когда Андерсенъ достигъ уже "цѣли своей жизни -- стать знаменитымъ писателемъ". Прибавленіе написано въ 1867 г., когда онъ уже былъ наверху своей славы. Далѣе слѣдуютъ избранныя переводчиками письма Андерсена, затѣмъ -- письма къ Андерсену, потомъ -- статья Эдварда Коллина Г. X. Андерсенъ и семья Коллинъ, Замѣтки для характеристики Г. X. Андерсена, статья профессора Вильяма Блока, въ концѣ -- Библіографическія свѣдѣнія и Къ читателямъ,-- нѣчто вродѣ "резюме" П. Г. Ганзена, выводящаго заключеніе изъ всего предъидущаго и завершающаго характеристику Андерсена критическимъ разборомъ различныхъ мнѣній о немъ, уже не какъ о писателѣ, а какъ о человѣкѣ.
   Вообще, принято, давая характеристику писателя и дѣлая оцѣнку его вліянія на современниковъ и потомство, ограничиваться разсмотрѣніемъ его литературной и общественной дѣятельности и не касаться его частной, интимной жизни, его личности, его отношеній къ людямъ,-- словомъ, принято разбирать и критиковать писателя, а не человѣка. Не то мы видимъ по отношенію къ Гансу Христіану Андерсену, и поводъ къ этому, вполнѣ достаточный, поданъ имъ самимъ написаніемъ и опубликованіемъ Сказки моей жизни и отчасти своихъ Путевыхъ очерковъ. Писатель самъ раскрываетъ передъ публикой свою частную и интимную жизнь съ самаго ранняго дѣтства шагъ за шагомъ до старости (Андерсенъ родился въ 1805 г., свою автобіографію заканчиваетъ 1867 годомъ), дѣлится съ читателями всѣми своими огорченіями и радостями, печалуется о неудачахъ, жалуется на причиненныя кѣмъ-либо и когда-либо обиды, на людскую несправедливость къ нему не только какъ къ писателю, но и какъ къ человѣку, искавшему сочувствія и участія и встрѣчавшему нерѣдко насмѣшки и злорадство... Все это Андерсенъ дѣлаетъ въ Сказкѣ моей жизни необыкновенно добродушно и простосердечно, какъ-то дѣтскинаивно, постоянно говоритъ о томъ, какъ былъ "счастливъ" въ жизни, всѣхъ людей считаетъ добрыми и хорошими, вѣритъ въ дружбу и расположеніе множества людей и обращается ко всѣмъ съ полною, довольно наивною вѣрой въ ихъ дружбу и, тѣмъ не менѣе, постоянно жалуется, огорчается, обижается, заподозриваетъ всякія злокозненности и этимъ, разумѣется, затрогиваетъ множество лицъ, -- ничуть того не желая,-- быть можетъ, набрасываетъ на нихъ совсѣмъ неблаговидную тѣнь. Къ разъясненію вотъ этой-то стороны характера Андерсена,-- его страсти къ жалобамъ, его обидчивости, подозрительности, мнительности, доходящей до трусости, нерѣдко забавной, способности быстро утѣшаться, приходить въ чрезмѣрный восторгъ отъ выраженія сочувствія,-- и посвящены статьи Эдварда Коллина, Вильяма Блока и П. Г. Ганзена. Эти статьи служатъ безусловно необходимымъ дополненіемъ къ Сказкѣ моей жизни и въ совокупности своей даютъ автобіографіи надлежащее освѣщеніе, служатъ къ правильному уясненію характера поэта, къ уразумѣнію истинныхъ причинъ его скорбей и радостей и, что не менѣе важно, причинъ огорчавшаго Андерсена отношенія къ нему современниковъ-датчанъ, особливо въ первую половину его литературной дѣятельности. Какъ справедливо замѣтилъ П. Г. Ганзенъ, Эдвардъ Коллинъ, "другъ дѣтства" Андерсена, оставшійся "другомъ" его до самой смерти поэта, въ статьѣ своей Г. X. Андерсенъ и семья Коллинъ на каждомъ шагу вступаетъ "въ полемику съ Андерсеномъ (уже умершимъ), направленную, главнымъ образомъ, противъ Сказки моей жизни",-- видимо чувствуетъ свою неправоту передъ другомъ въ дни его молодости, не безъ основанія принимаетъ отчасти на свой счетъ укоръ Андерсена въ томъ, что "всѣ хотѣли его, Андерсена, воспитывать, даже тогда, когда пора всякаго воспитанія уже миновала", и старается значительную долю вины во всемъ свалить на самого Андерсена. Наоборотъ, П. Г. Ганзенъ въ своемъ заключеніи увлекается, по нашему мнѣнію, защитою Андерсена настолько, что не всегда остается вполнѣ безпристрастнымъ. Такъ, г. Ганзенъ горячо вступается за "особенную" манеру писать Андерсена. Дѣло въ томъ, что много огорченій причинили Андерсену нападки критики и указанія друзей, "желавшихъ его воспитывать", на неправильность его языка, слога. "Смѣлая претензія Андерсена писать, какъ говорятъ, не позволяла ему писать, какъ пишутъ, особенно какъ пишутъ нѣкоторые друзья его,-- замѣчаетъ г. Ганзенъ.-- Канцелярскимъ слогомъ писать сказки нельзя, и счастье Андерсена, что у него хватило "упрямства" продолжать писать по-своему, не поддаваясь внушеніямъ своихъ систематически-образованныхъ друзей и критиковъ". Да, конечно, это счастье для Андерсена и для насъ, читающихъ его чудныя сказки, написанныя имъ "по-своему", но совершенно правы были критики, разносившіе Андерсена, и друзья, пытавшіеся его "исправлять", когда "смѣлая претензія" проявлялась слишкомъ рано и далеко не въ одобрительной формѣ простой безграмотности, такъ какъ Андерсенъ началъ писать и даже въ славу входить человѣкомъ весьма малограмотнымъ. Вотъ почему въ чужихъ краяхъ, въ Германіи, Швеціи, во Франціи, гдѣ произведенія его читались въ переводахъ, слѣдовательно, въ "грамотномъ" видѣ,-- его вѣрно и по достоинству оцѣнили прежде, чѣмъ въ Даніи, гдѣ Андерсенъ претерпѣвалъ одни огорченія, приписывая ихъ людской несправедливости. Сказки нельзя писать канцелярскимъ слогомъ, какъ нельзя такимъ слогомъ и ничего писать, но для того, чтобы получить право писать не такъ, "какъ пишутъ", а по-своему, для этого надо сначала доказать критикѣ и публикѣ, что писанье "по-своему" выходитъ хорошо, производитъ надлежащее впечатлѣніе, что это "особенность" автора, пригодная для извѣстнаго рода произведеній, а не есть результатъ малограмотности, манерничанья, чрезмѣрныхъ претензій. Разъ писатель убѣжденно сознаетъ, что ему должно слѣдовать своему влеченію писать не такъ, какъ принято всѣми въ данное время, тогда ему уже нечего обижаться на публику, на критику, на "друзей", нечего огорчаться и плакаться на несправедливости, а надлежитъ доказать свою правду, убѣдить въ томъ, что въ такой-то "особенности" и заключается одно изъ достоинствъ его писанья. Такъ бывало, есть и будетъ не въ одной Даніи, а во всѣхъ странахъ, гдѣ литература живетъ и развивается. "Полемика", -- какъ ее называетъ г. Ганзенъ,-- Эдварда Коллина съ умершимъ Андерсеномъ разъясняетъ намъ, почему Андерсенъ оказывался столь болѣзненно-впечатлительнымъ къ малѣйшему порицанію, къ молчанію объ его произведеніяхъ и даже о немъ самомъ.
   Въ заключительныхъ строкахъ своей статьи г. Ганзенъ высказываетъ надежду, почти обѣщаніе -- продолжать знакомить своими переводами русскую публику съ выдающимися произведеніями датской литературы. Мы уже говорили о высокихъ достоинствахъ переводовъ г-жи и г. Ганзенъ и отъ души привѣтствуемъ такое намѣреніе уважаемыхъ переводчиковъ, въ успѣхѣ же ихъ изданій нисколько не сомнѣваемся.

"Русская Мысль", кн.VII, 1895

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru