Андерсен Ганс Христиан
Собрание сочинений Андерсена в 4-хъ томах. Перевод с датского подлинника А. и П. Ганзен

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Собраніе сочиненій Андерсена въ 4-хъ томахъ. Переводъ съ датскаго подлинника А. и П. Ганзенъ. Томы I, II и III (выпуски I -- IX). Спб., 1894 г. Цѣна изданія: по подпискѣ 8 руб., съ пересылкой 8 руб. Въ февральской книжкѣ нашего журнала мы отмѣтили появленіе въ свѣтъ Собранія сочиненій Андерсена, знаменитаго датскаго писателя, стяжавшаго всемірную извѣстность своими сказками для дѣтей, переведенными на всѣ европейскіе языки и на нѣкоторые языки Востока. Но, какъ мы уже замѣтили въ нашемъ первомъ отзывѣ о Собраніи сочиненій Андерсена, далеко не всѣ его сказки пригодны для дѣтскаго чтенія, и мы рекомендовали бы родителямъ и воспитателямъ читать ихъ дѣтямъ съ большимъ разборомъ, сообразуясь съ возрастомъ и степенью развитія воспитанниковъ. При осмотрительномъ и разумномъ распредѣленіи чтенія Сочиненій Андерсена, книги, переведенныя гг. Ганзенъ, дадутъ превосходнѣйшее образовательное пособіе для всѣхъ возрастовъ, послѣдовательно и одинаково занимательное, поучительное, развивающее умы дѣтей и подростковъ въ направленіи неизмѣнно гуманномъ, высоко-нравственномъ, въ широкомъ смыслѣ этого слова. Необыкновенно чуткій къ красотамъ природы, любящій цвѣты и животныхъ, живо понимающій своею мягкою душой отношенія дѣтей къ игрушкамъ, къ неодушевленнымъ предметамъ, авторъ мастерски затрогиваетъ нѣжныя струны дѣтскаго сердца, самъ какъ бы превращается въ ребенка и все одухотворяетъ передъ своими читателями силою своего огромнаго таланта, кто бы ни были эти читатели и чѣмъ бы они ни забавлялись, оловянными солдатиками или красными башмачками, куклами или нарядами, живыми куколками, уже разыгрывающими настоящіе романы, или блестящими кавалерами, съ наслажденіемъ принимающими участіе въ такой небезопасной игрѣ. Воспитатели найдутъ не мало серьезныхъ и очень поучительныхъ указаній въ приложенныхъ къ восьмому выпуску Примѣчаніяхъ самого автора къ Полному собранію его сказокъ и повѣстей, представляющему собою весьма полный отчетъ о томъ, какъ и по какому поводу складывались въ умѣ Андерсена его разсказы, то заимствованные изъ старыхъ легендъ и преданій, то навѣянные какимъ-нибудь случаемъ изъ дѣйствительной жизни, то воспоминаніями о собственномъ дѣтствѣ, то вызванные разнообразными впечатлѣніями его юности и странствованій по чужимъ краямъ. Авторъ пожилъ въ Швейцаріи и далъ прелестную картину страны и быта ея жителей въ увлекательномъ разсказѣ Дѣва льдовъ, гдѣ суровая дѣйствительность гармонически переплетается съ вымыслами блестящей фантазіи, настоящая жизнь обитателей горъ развертывается вмѣстѣ и параллельно съ народными довѣріями и легендами. Простой, какъ сама жизнь швейцарцевъ, романъ разыгрывается на грандіозномъ фонѣ Альпійскихъ горъ, ихъ цвѣтущихъ долинъ, гдѣ жизнь кипитъ, и страшныхъ глетчеровъ, надъ которыми властвуетъ "Дѣва льдовъ", гдѣ носятся "Головокруженія", подкарауливая неосторожнаго путника и смѣлаго охотника. Заглянулъ авторъ въ Италію, въ Римъ, и у него вылился прелестный разсказъ Психея, навѣянный сообщеніемъ о случайной находкѣ въ землѣ прекрасной статуи неизвѣстнаго ваятеля. Въ тридцатыхъ годахъ Андерсенъ совершаетъ путешествіе по Италіи, и мы получаемъ восхитительнѣйшее описаніе Италіи того времени, полныя жизни и движенія картины Рима и Кампаньи, Неаполя и Капри, Везувія и Помпеи съ Геркуланумомъ, развалинъ храмовъ и побережья Неаполитанскаго залива, Венеціи съ ея лагунами и каналами, площади св. Марка и Лидо, Флоренціи и Милана... Передъ нами въ живописной обстановкѣ проходятъ яркія изображенія отдѣльныхъ фигуръ и группъ рабочихъ, монаховъ, крестьянъ и городскихъ нищихъ, аристократовъ, артистовъ, художниковъ, бандитовъ, ученыхъ и диллетантовъ, сенаторовъ, дамъ, кавалеровъ, римскаго карнавала, деревенскаго праздника цвѣтовъ, постриженія въ монахини, оперныхъ спектаклей и баловъ... Все это авторъ даетъ въ романѣ Импровизаторъ, герой котораго, нищій мальчикъ-сирота, волею судьбы и силою врожденнаго таланта, попадаетъ изъ самой низкой доли на попеченіе знатнѣйшаго изъ римскихъ вельможъ, въ коллегію іезуитовъ, потомъ въ лучшее общество Рима, Неаполя и Венеціи. Тутъ, въ этомъ произведеніи, громадная фантазія автора какъ бы стихаетъ передъ грандіозною дѣйствительностью и сказывается только въ "выдумкѣ", за то съ тѣмъ большею силой выдвигается описательный талантъ большого художника. Приключенія героя нѣсколько фантастичны, довольно сказочны превращенія нищей и слѣпой дѣвушки, одной изъ героинь, въ первую красавицу и первую аристократку Венеціи, но ни тѣ, ни другія не представляются невозможными въ повѣствованіи Андерсена, такъ просто ведется разсказъ и такъ живо и жизненно изложены событія, происходящія въ обстановкѣ, мастерски списанной съ натуры, и, наконецъ, такъ реальны всѣ дѣйствующія лица романа. Изъ разсказовъ и сказокъ, навѣянныхъ на автора его пребываніемъ въ Италіи, нельзя не отмѣтить восхитительной сказочки Бронзовый кабанъ. Такой кабанъ украшаетъ одинъ изъ фонтановъ Флоренціи. Нищій и безпріютный мальчикъ засыпаетъ, забравшись ночью на этого кабана. И вотъ въ полночь кабанъ оживаетъ и уноситъ ребенка въ музей, въ галлереи статуй и картинъ, въ церковь Санта-Кроче -- пантеонъ Флоренціи. Авторъ, сынъ небогатаго ремесленника, въ дѣтствѣ испытавшій на себѣ всю тяжесть бѣдности и близко видѣвшій нищету, часто и особенно любовно выводитъ въ своихъ разсказахъ нищихъ и осиротѣвшихъ дѣтей, достигающихъ впослѣдствіи извѣстности и славы, по милости своихъ талантовъ и при поддержкѣ истинно добрыхъ людей. Въ превосходной повѣсти Петька-счастливецъ, по всей вѣроятности, Андерсенъ передаетъ многое изъ пережитаго имъ самимъ, какъ въ романѣ Импровизаторъ встрѣчаются страницы, въ которыхъ чувствуется многое лично испытанное и передуманное авторомъ. Въ этомъ отношеніи особенно яркою и трогательною намъ представляется глава романа, озаглавленная Боепитаніе и маленькая игуменья, въ которой авторъ разсказываетъ про "душевную борьбу и воспитательную ломку", вынесенную высоко-талантливымъ молодымъ человѣкомъ, сознающимъ свое умственное и нравственное превосходство надъ благодѣтелями, искренно его любившими, желавшими ему добра и едва не искалѣчившими его своими воспитательными пріемами. Импровизаторъ написанъ въ видѣ повѣствованія отъ перваго лица, и вотъ что говоритъ-намъ герой романа: "Меня считали прекраснымъ молодымъ человѣкомъ, довольно талантливымъ и многообѣщающимъ, а поэтому всѣ такъ охотно и брались воспитывать меня. Благодѣтелямъ моимъ давало на это право мое зависимое положеніе, другіе же просто пользовались моимъ добродушіемъ. Я глубоко чувствовалъ всю горечь своего положенія, но терпѣливо несъ его. Да, вотъ это такъ было воспитаніе!" Воспитанникъ, достигшій уже полнаго совершеннолѣтія, умный, впечатлительный, отлично образованный, не могъ слова сказать, шага сдѣлать, своего мнѣнія высказать безъ того, чтобы свои и чужіе, аристократическіе благодѣтели и ихъ гости, не осадили его, не оборвали изъ желанія направить на путь истинный, каковымъ этотъ. путь представлялся этимъ господамъ. "Друзья дома и мои доброжелатели безпрестанно сравнивали меня съ созданнымъ ими самими идеаломъ человѣка, и мое настоящее "я", конечно, не выдерживало сравненія"... "Каждый проливалъ свою каплю яда въ мое сердце, и я чувствовалъ, что оно, въ концѣ-концовъ, или зачерствѣетъ, или изойдетъ кровью". Такую озлобляющую и принижающую воспитательную неурядицу весьма часто переживаютъ у своихъ благодѣтелей бѣдные родственники, случайные пріемыши, а иногда родныя дѣти у слишкомъ требовательныхъ отцовъ и матерей. Чрезвычайно ярко и правдиво описано Андерсеномъ все, что испыталъ молодой импровизаторъ прежде, чѣмъ добрые люди выпустили его на свободу. Совершенно инымъ было воспитаніе бѣдняка, но "счастливца" Петьки. Очень шустрый и милый мальченко живетъ при матери и бабушкѣ; отецъ умеръ, когда онъ былъ совсѣмъ крошечнымъ. Мальчикъ попадаетъ въ балетную школу, потомъ въ музыкальную, въ этой послѣдней проявляетъ большой талантъ, выказываетъ изъ ряда выходящій голосъ, который, однако, скоро пропадаетъ. Въ мальчикѣ принимаетъ самое заботливое участіе неизвѣстный благодѣтель, по милости котораго Летька-счастливецъ дѣлается превосходнымъ музыкантомъ, пѣвцомъ, такъ какъ голосъ вернулся послѣ долгаго отдыха, и, наконецъ, выдающимся композиторомъ. Во всѣхъ этихъ повѣстяхъ, какъ и во многихъ мелкихъ разсказахъ и въ нѣкоторыхъ сказкахъ, на ряду съ непринужденною, оживленною искреннею веселостью рѣчью и сквозь искрящійся юморъ почти неизмѣнно прорываются грустныя поты,-- та задушевная печаль, тихая, нѣжная, не удручающая, а только трогающая, которая составляетъ какъ бы основной тонъ поэзіи сѣверянъ, скандинавовъ и отчасти русскихъ. Но ни у кого этотъ тонъ не звучитъ такъ мягко, не затрогиваетъ такъ глубоко и, вмѣстѣ съ тѣмъ, такъ деликатно душу читателей, какъ у Андерсена, одареннаго великою силой, какъ разъ въ должную мѣру, вызвать добрую слезу изъ-за веселаго смѣха и вызвать хорошую улыбку, когда на глаза готовы навернуться слезы. И этотъ смѣхъ, и эти слезы и улыбки одинаковы и всегда благотворны, они неизмѣнно чисты и на сознаніе дѣтей, юношей и взрослыхъ людей производятъ умиротворяющее впечатлѣніе, чуждое всякой сантиментальности, лежащее слишкомъ часто въ основѣ французскихъ и нѣмецкихъ сказокъ, повѣстей и даже романовъ, въ особенности написанныхъ для дѣтей и юношей. Въ сказкахъ и разсказахъ Андерсена отведено извѣстное мѣсто чудесному и волшебному, вѣрнѣе же сказать -- фантастическому. Но, съ одной стороны, чарующая простота изложенія, съ другой -- умѣнье автора оттѣнить созданное воображеніемъ и выдѣлить фантастическое изъ настоящей дѣйствительности даетъ постоянно возможность самымъ маленькимъ дѣтямъ разобраться въ своихъ впечатлѣніяхъ, вѣрно почувствовать, что тутъ "вправду" и что "нарочно", какъ бы ни были увлекательны сказки. Ребенокъ, скачущій верхомъ на палкѣ, запрягающій два стула въ опрокинутую скамейку, дающій балъ своимъ кукламъ, такъ живо воображаетъ себя всадникомъ, кучеромъ, хозяиномъ или распорядителемъ пира, что временно утрачиваетъ долю сознанія дѣйствительности. Но, какъ только игра кончена, палка и стулья водворены на свое мѣсто, куклы уложены въ ящикъ, такъ и конецъ иллюзіи, все входитъ въ обычную житейскую колею. И великое мастерство славнаго датскаго поэта тѣмъ особенно дивно, что авторъ самъ чувствуетъ именно такъ, какъ долженъ чувствовать ребенокъ; онъ отождествляется въ своемъ разсказѣ съ ребенкомъ, живетъ его представленіями, проникается дѣтскими иллюзіями, дѣтскимъ "нарочно" и ни на мигъ не отклоняетъ самой пылкой дѣтской головки отъ сознанія такого "нарочно", въ результатѣ котораго, тѣмъ не менѣе, получается свѣтлая и добрая мысль, сочувствіе къ огорченію куколки, къ доблести оловяннаго солдатика и къ смѣлости, къ скромности, къ незлобивости какой-нибудь козявки, и, вмѣстѣ съ этимъ, въ умѣ ребенка остается воспоминаніе о томъ смѣшномъ или жалкомъ, положеніи, въ какое попадаютъ куклы, улитки, жуки, по милости самомнѣнія и гордости. Но жуковъ, улитокъ, куколъ и людей авторъ осмѣиваетъ безъ злобы, тонко и добродушно, а въ жалости его нѣтъ и тѣни презрѣнія. Всѣ разсказы Андерсена, отъ крошечной сказочки, которую можно прочесть четырехлѣтнему ребенку, до его повѣстей и романовъ, проникнуты добрыми и гуманными идеями, правдивы и художественны увлекательно. "На могилѣ ребенка и Мать,-- говоритъ Андерсенъ въ своихъ Примѣчаніяхъ,-- двѣ сказки, доставившія мнѣ наибольшую радость: въ нихъ нашли утѣшеніе многія убитыя горемъ матери". И у датскаго поэта не мало такихъ сказокъ, которыя могутъ доставить не одно только наслажденіе, но и истинное утѣшеніе взрослымъ и серьезнымъ людямъ, постигнутымъ несчастьемъ и горемъ. Къ числу такихъ сказокъ, въ которыхъ авторъ вступается за "униженныхъ и оскорбленныхъ,-- а дѣлаетъ онъ это очень часто,-- принадлежитъ Пропащая. Мы на нее обращаемъ особенное вниманіе лишь потому, что "выросла она,-- говоритъ Андерсенъ,-- изъ нѣсколькихъ словъ, слышанныхъ мною въ дѣтствѣ отъ матери". Кроткія, истинно-гуманныя слова матери сдержали готовое вырваться у ребенка осужденіе ближняго и, какъ доброе сѣмя, глубоко запали въ сознаніе талантливаго мальчика, принесли въ свое время благороднѣйшій плодъ, превратились въ высоко-нравственное поученіе для малыхъ и для старыхъ: "Какъ часто и легко осуждаютъ люди ближняго, тогда какъ отбитъ отнестись къ нему мягче, и все дѣло принимаетъ совершенно иную окраску". Такъ заключаетъ Андерсенъ свой разсказъ о возникновеніи сказочки Пропащая. И мы, съ своей стороны, скажемъ: стоитъ родителямъ и воспитателямъ относиться мягче и человѣчнѣе къ слабостямъ и порокамъ ближнихъ, и дѣти станутъ добрѣе и лучше, правда и нравственность отъ того не пострадаютъ, а жестокостей и человѣконенавистничества будетъ меньше. Дѣтямъ и подросткамъ хорошо и полезно читать произведенія Андерсена, а родителямъ и воспитателямъ еще полезнѣе ихъ читать, въ нихъ вчитываться и вдумываться. Часть его произведеній -- для дѣтей, часть -- для подростковъ, всѣ же они полностью -- для воспитателей, желающихъ дѣльно и честно исполнить свой долгъ относительно молодыхъ поколѣній. Андерсенъ писалъ чудеснымъ, совсѣмъ своеобразнымъ языкомъ, необыкновенно простымъ и легкимъ, художественнымъ въ своей простотѣ и совершенно доступнымъ пониманію читателей всѣхъ возрастовъ и всѣхъ ступеней развитія. И надо отдать полную справедливость переводчикамъ, -- съ своею далеко не легкою задачей они справились какъ нельзя лучше, и не просто перевели только Андерсена на русскій языкъ, а воспроизвели его для русскихъ читателей, сохранивши характерныя особенности его генія. Съ большимъ нетерпѣніемъ ждемъ окончанія этого прекраснаго изданія и, признаемся, не безъ нѣкотораго опасенія ожидаемъ стихотворныхъ переводовъ стихотвореній славнаго поэта.

"Русская Мысль", кн.XII, 1894

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru