Арсений Альвинг
Содержание
"Растёт цветочек аленький..."
Колдунья
Ты помнишь
Её ушедшая весна
Interieur
Старый дом
Мука струн
Непоправимо
На кладбище
Зачем
Бессонница (2-я, кирпичная)
Проводы
Бессонница (6-я, жабья)
из цикла "Бессонница" (последние стихи 1941 года)
Vin de passé
Бессонница
Чаша
Хочу
Растёт цветочек аленький,
Над самою рекой,
И хочет мальчик маленький
Достать его рукой.
К воде головка клонится,
Раскрылися уста,
А водяной хоронится
У ближнего куста.
Шипит беззубый: "Сцапаю!
Не вырвешься - шалишь..."
И вот уж схвачен лапою
Испуганный малыш.
Добычу драгоценную
Старик на дно несёт
И бородою пенною
От радости трясёт.
Обвеян цветик аленький
Дыханьем ветерка...
Скрывает трупик маленький
Холодная река.
Колдунья
Склонясь над прялкой - злая парка -
Колдунья старая прядёт.
Огонь в печи, пылая жарко,
Лицо ей освещает ярко
И вид зловещий придаёт.
Кому прядётся пряжа эта,
Уйти от жизни должен кто
В страну заоблачного света,
Туда, где тайна для поэта
И где для смертного - ничто?
Всегда за страшною работой,
Не отрываясь ни на час,
Спеша, как будто ждёт кого-то,
Колдунья с нежною заботой
Готовит саваны для нас.
Вертится с бешеною силой
Земных судеб веретено
И ангел смерти чернокрылый
Стоит над жадною могилой,
Где место каждому дано.
Ему охотно помогает
Колдунья-жизнь: прядёт, прядёт,
И людям саваны сплетает.
А время тихо совершает
Свой неизменный оборот.
Ты помнишь
Ты помнишь: скользили мы в лодке
С тобою в предутренний час -
И месяца отблеск короткий,
Истаяв, над нами погас.
Ты помнишь: клубились туманы,
Под вёслами гнулся камыш.
Была напряжённой и странной
Объявшая озеро тишь.
Ты помнишь: нам чудилось ясно,
Что кто-то за нами плывёт,
Что кто-то, косматый и красный,
Смеётся, оскаливши рот.
Ты помнишь: потом мы пристали
В том месте, где берег отлог.
Казалось, что жёлтые дали
Затопит лучами восток.
Ты помнишь?.. Но нет, ты забыла
О счастье ушедшего дня -
Ведь ты никогда не любила
Ни утро, ни тишь, ни меня!
Её ушедшая весна
Памяти В.Э.Борисова-Мусатова
Старинный дом в старинном парке.
Следы наивной простоты:
Зелёный плющ над сводом арки
И пирамидами кусты.
Пожар заката стал багровым,
Он опускается к реке...
Из дома девушка в лиловом
Выходит с веером в руке.
Одну мечту в душе лелея,
Она пришла в любимый сад; -
Молчит кленовая аллея,
Просветы золотом блестят.
Давно ли?.. Трижды раскрывала
Весна у лилий лепестки
С тех пор, как девушка познала
Отраву сладостной тоски.
И каждый год, весну встречая,
Свою ушедшую весну,
Она живёт не замечая,
В каком-то горестном плену.
И каждый день в порыве новом,
Всегда в один и тот же час,
Выходить девушка в лиловом
И ждёт, чтобы закат погас.
Исчезнет в небе позолота,
Свежее станет над рекой -
И вот, зовёт она кого-то
С невыразимою тоской.
Но сад молчит; вода струится;
Ответа нет - она одна...
И никогда не повторится
Её ушедшая весна.
Interieur
Как призраки букетов гордых,
Поблекшей лентой обвиты,
На зыпылённых клавикордах
Лежат иссохшие цветы.
Во мгле зеркального овала,
Где дремлет голубой портрет,
Пустая ваза льёт устало
Хрустальный, отражённый свет.
Быть может грёза вдохновенья,
Быть может плод высоких дум -
Во власти медленного тленья,
Раскрыт на столике волюм.
Экран придвинутый к камину,
Ласкает нежностью тонов;
Над ним дракон сгибает спину
На сером мраморе часов.
По стенам старые офорты
Висят под выпуклым стеклом.
Атлас дивана чуть потёртый,
Прикрыт разорванным чехлом,
Наивен на подушке смятой
Расшитый бисером венок;
А рядом, палевый когда-то,
Забыт батистовый платок.
И солнце, сквозь большие окна,
На ткани спущенных портьер
Дробит незримые волокна,
Рождая облики химер.
Старый дом
Не слышно звуков в старом доме;
Темно в покоях голубых -
Проникнуть свету негде, кроме,
Как в щели ставень запертых.
Здесь всё нетронуто - как было -
И привыкая к темноте,
Глаза находят то, что мило
В полузабытой красоте...
В уютных комнатах всё то же,
Что было много лет назад:
Вот позолоченное ложе,
Вот бра тяжёлые висят.
Портьер старинных те же складки,
На мебели всё тот же штоф,
И так же выпуклы и шатки
Резные ножки у столов.
Повсюду, как и прежде были,
Голубоватые тона,
И в зеркале, за слоем пыли,
Гостиная отражена.
Глядит из пятен рам овальных
Умерших предков длинный ряд...
О дом, в твоих стенах печальных
Века о прошлом шелестят!
Как много зим, как много вёсен
Ты, молчаливый, пережил.
Шумели в парке ветви сосен,
И год за годом уходил.
За поколеньем поколенье,
Всегда гонимые судьбой -
Как цепи неразрывной звенья
Владели парком и тобой.
Теперь же, порождённый страхом
И мукой пережитых лет,
Тобою, как могила прахом,
Владеет призрачный скелет.
Стуча костями, ежедневно
К тебе приходит сын могил -
Он впадинами ищет гневно
Того, кто здесь когда-то жил.
И у четвёртого портрета,
Полупочтительно склонясь,
Стоит жилец иного света
Шепча чуть слышно: "Здравствуй, князь".
И оживает князь несмело,
В овале потускневших рам,
Грозит - и свиток пожелтелый
Бросает призраку к ногам.
И снова сном смертельным скован,
И величав, и недвижим,
Не видит он, как гость взволнован,
Как он трепещет перед ним.