Благонравов А.
Из воспоминаний об И. С. Аксакове

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

СБОРНИКЪ
СТАТЕЙ,
НАПЕЧАТАННЫХЪ ВЪ РАЗНЫХЪ ПЕРІОДИЧЕСКИХЪ ИЗДАНІЯХЪ

ПО СЛУЧАЮ КОНЧИНЫ
И. С. АКСАКОВА

(ум. 27-го Января 1886 года.)

МОСКВА.
Типографія Л. Ѳ. Снегирева, Остоженка, Савеловскій, пер., д. Снегиревой.
1886.

   

Изъ воспоминаній объ И. С. Аксаковѣ.

   Знакомство мое съ И. С. Аксаковымъ началось въ августѣ мѣсяцѣ 1878 года и съ тѣхъ поръ до самой кончины его я пользовался постояннымъ расположеніемъ его, велъ съ нимъ переписку и во время пріѣздовъ въ Москву всегда бывалъ у него.
   Послѣ знаменитой рѣчи, произнесенной имъ 22-го іюня 1878 года въ московскомъ Славянскомъ Благотворительномъ Обществѣ, послѣднее было закрыто и И. С. подвергся административной высылкѣ изъ Москвы. Въ это тяжелое для него время Е.Ѳ. Т--ва, по родственной любви и дружбѣ къ И. С. и А. Ѳ. Аксаковымъ, предложила имъ для житья свой хорошо устроенный домъ съ прекрасною усадьбою въ селѣ Варваринѣ, Юрьевскаго уѣзда Владимірской губ., куда они и переселились въ послѣднихъ числахъ іюля 1878 года.
   Чрезъ недѣлю по пріѣздѣ И. С. Аксакова, имѣя къ нему письмо Е. Ѳ. Т--вой, я отправился въ Варварино. Признаюсь, не безъ нѣкотораго рода смущенія и робости я переступалъ порогъ дома, чтобы познакомиться съ извѣстнымъ литераторомъ и публицистомъ, неутомимымъ борцомъ за Русскій народъ и весь Славинскій міръ. Но съ перваго же раза самое внимательное и вмѣстѣ исполненное простоты обращеніе И. С. и А. Ѳ. Аксаковыхъ прогнало всю мою робость, и, послѣ кратковременной бесѣды съ И. С., я почувствовалъ какъ будто давно знакомъ съ нимъ. Въ этотъ первый пріѣздъ мой въ Варварино, я встрѣтилъ здѣсь извѣстнаго художника Рѣпина, который, по желанію П. М. Третьякова, снялъ съ Аксакова очень хорошій поясной портретъ масляными красками.
   И. С. Аксакова нашелъ я въ то время мужественнымъ, бодрымъ, совершенно здоровымъ и, повидимому, спокойнымъ душою; потому мнѣ кажется невѣрнымъ сообщеніе г. Безсонова, помѣщенное имъ въ "Южномъ Краѣ": "что первое наиболѣе глубокое потрясеніе для здоровья Аксакова произошло въ послѣднюю войну за Болгаръ, когда онъ вынужденъ былъ уединяться въ подмосковныхъ деревняхъ своихъ родственниковъ, чтобы не мѣшать тогдашнимъ успѣхамъ славянскаго дѣла. Кипѣніе внутри души выразилось чѣмъ-то въ родѣ наружнаго воспаленія кожи съ краснымъ оттѣнкомъ на лицѣ (такъ и снятъ былъ въ ту пору портретъ, сколько мы знаемъ и видѣли послѣдній, красками, по заботѣ одного изъ почитателей)".
   Въ неточности сообщенія г. Безсонова можно убѣдиться изъ того, что ни въ какія подмосковныя деревни своихъ родственниковъ не уединялся И. С., въ силу послѣдовавшей ссылки прямо пріѣхалъ въ Варварино, и затѣмъ повторяю, что здоровье И. С. въ то время было въ превосходномъ состояніи, никакого воспаленія кожи на лицѣ у него не было, и если портретъ его г. Безсонову представлялся имѣющимъ красноватый оттѣнокъ въ лицѣ, то И. С. имѣлъ въ то время лицо красноватое отъ загара въ дорогѣ и вообще отъ полнокровія. Физически крѣпкимъ здоровьемъ И. С. Аксаковъ пользовался и въ послѣдующіе годы вплоть до 1885 года, когда доктора настойчиво посовѣтовали ему, оставивъ всѣ занятія, уѣхать на Крымъ.
   По душѣ, какъ говорится, пришлась И. О. мирная сельская жизнь въ "укромномъ и миломъ Варваринскомъ пріютѣ". Послѣ тяжелаго и утомительнаго труда ему нуженъ былъ покой и физическій, и нравственный. "Здѣсь на просторѣ, говорилъ онъ, я буду имѣть возможность разобраться въ моихъ воспоминаніяхъ. Скучать ему не приходилось, да и некогда было: время все было распредѣлено для занятій. Кромѣ составленія записокъ, относящихся къ эпохѣ борьбы Россіи съ Турціею, онъ велъ огромную переписку. Къ нему присылалась масса писемъ извнутри Россіи и изъ Славянскихъ земель, въ томъ числѣ изъ Македоніи; въ письмахъ изъ этой несчастной области яркими красками изображались мученія жителей. Такія письма болѣзненно вліяли на впечатлительную натуру Ивана Сергѣевича.
   Живописное мѣстоположеніе села Варварина, расположеннаго на горѣ, внизу которой, между зелеными дугами, прихотливо, извиваясь, течетъ рѣка Колокща, а вдали, за рѣкою, виднѣются поля, рощи и многочисленныя села съ ихъ церквами, вдохновило Ивана Сергѣевича, двадцать лѣтъ, по его словамъ, оставившаго музу поэзіи, написать стихотвореніе: "Варварино", посвященное Е. Ѳ. Т--вой.
   Насколько стояла хорошая, ясная и теплая осень въ 1878 году -- можно судить изъ того, что И. С., гуляя въ Варваринскомъ саду, въ послѣднихъ числахъ сентября, нашелъ разцвѣтшую розу, и по этому случаю написалъ свое стихотвореніе: "Среди цвѣтовъ поры осенней", напечатанное недавно въ "Новомъ Времени". Стихотвореніе это, написанное собственноручно И. С., отдано было мнѣ на память.
   Лично для меня, жившаго въ глухой провинціи, бесѣды И. С. имѣли особую прелесть и оставили во мнѣ навсегда самое отрадное впечатлѣніе. Касаясь въ разговорахъ минувшей Русско-Турецкой войны, И. С. высказывалъ мнѣ и о томъ, какъ черезъ его руки прошли сотни тысячъ рублей, пожертвованныхъ московскимъ купечествомъ на святое дѣло -- освобожденіе единовѣрныхъ намъ Славянъ отъ турецкаго ига. Ни разу въ печати не высказался И С. о той выдающейся роли, какая выпала на его долю во время войны Россіи съ Турціей), и Россія не ранѣе бы узнала объ этой плодотворной его дѣятельности, какъ по выходѣ въ свѣтъ его воспоминаній, еслибы редакторъ "Гражданина" такъ неделикатно не вызвалъ его на объясненія.
   1-го декабря 1878 г., перечитывая русскія газеты, я въ одной изъ нихъ нашелъ извѣстіе изъ Болгаріи о томъ, что Болгаре на сходкахъ громко заявляли о желаніи своемъ предложить княжескій престолъ Ивану Сергѣевичу. Я послалъ къ нему No газеты. Въ тотъ же день И. С. прислалъ мнѣ письмо слѣдующаго содержанія: "Возвращаю вамъ газету, мнѣ присланъ подлинный No газеты "Болгаринъ" и я уже знакомъ съ лепетомъ этихъ наивныхъ дѣтей эпическаго періода, изъ котораго они еще не совсѣмъ вылупились. Имъ я представляюсь издали, какъ Чичиковъ самъ себѣ представлялся почти военнымъ, способнымъ командовать арміей, хитрѣйшимъ дипломатомъ и, вѣроятно, состоящимъ въ особой чести у русскаго правительства. Болгарскимъ княземъ можетъ и долженъ быть тотъ, кто угоденъ Русскому Государю, распоряжающемуся милліонами штыковъ: силѣ реальной,.способной защитить Болгарію подѣйствительнѣе словъ".
   Время шло своимъ чередомъ и близилось къ зимѣ -- самой скучной порѣ въ деревнѣ. Вьюги и мятели наносятъ въ деревняхъ такіе большіе сугробы снѣга, что и выдти иногда долго невозможно, и думалось мнѣ, что вдали отъ умственнаго центра, отъ друзей и близкихъ, при всѣхъ занятіяхъ, тоска обуяетъ И. С. Но, слава Богу, ему не пришлось зиму прожить въ деревнѣ: 29-го ноября 1878 г. получено было имъ Высочайшее разрѣшеніе возвратиться въ Москву. Въ этотъ же день я получилъ отъ него письмо, извѣщавшее меня объ окончаніи его опалы. "Ну, Александръ Ѳеодоровичъ, писалъ онъ, вотъ и конецъ Варваринскому эпизоду моей жизни. Но мы не поѣдемъ отсюда ранѣе прочнаго саннаго пути, т. е. конца декабря, и надѣемся еще увидѣть васъ въ Варваринѣ. Посылаю вамъ на память о себѣ четыре книги сочиненій моего отца съ надписями". На 1-й страницѣ книги "Записокъ ружейнаго охотника" рукою И. С. сдѣланъ слѣдующій эпиграфъ: Гоголь однажды, на вопросъ моего отца, когда же окончитъ онъ 2-й томъ "Мертвыхъ душъ", отвѣчалъ въ письмѣ такой фразой: "Когда мои люди будутъ такъ же живы, какъ ваши птицы".
   Днемъ отъѣзда Аксаковыхъ изъ Варварина назначено было 13-е декабря, и наканунѣ я поѣхалъ въ Варварино проститься съ ними, поблагодарить ихъ за расположеніе ко мнѣ и пожелать имъ благополучнаго пути. При прощаніи И. С. сѣлъ къ столу и написалъ мнѣ на память стихотвореніе, сочиненное имъ 1-го декабря:
   
   Затворы сняты у дверей
   Свободно стелется дорога,--
   Но я... я медлю у порога
   Тюрьмы излюбленной моей, и т. д.,
   
   какъ напечатано было оно въ Руси и затѣмъ въ No 3576 "Новаго Времени" за нынѣшній годъ. Въ концѣ стихотворенія И. С. написалъ въ скобкахъ: "не кончено". 13-го декабря Аксаковы уѣхали въ Москву.
   По возвращеніи въ Москву И. С. нашелъ общество въ состояніи какой-то апатіи. Въ письмѣ своемъ отъ 11-го января 1879 г., поговоривъ о своемъ физическомъ и нравственномъ утомленіи, какія пришлось имъ вытерпѣть по случаю пріисканія удобной квартиры, устройства хозяйства и въ особенности приведенія въ порядокъ библіотеки, онъ письмо свое заканчиваетъ такъ: "вотъ наши внѣшнія обстоятельства. Затѣмъ, объ обстоятельствахъ не внѣшняго или матеріальнаго свойства и сказать нечего. Послѣ возбужденія послѣднихъ трехъ лѣтъ общество какъ бы спѣшитъ отдохнуть, вздремнуть и совсѣмъ задремать..."
   Предъ началомъ изданія газеты "Русь", И. С., заявляя желаніе имѣть меня корреспондентомъ, въ письмѣ своемъ ко мнѣ отъ 27-го сентября 1880 года, изложилъ программу главныхъ вопросовъ, которые должны были подлежать всесторонней разработкѣ. "Мнѣ не нужно, писалъ онъ, ни сплетенъ, ни анекдотовъ о частныхъ случаяхъ злоупотребленій, мнѣ нужны тѣ черты, какія сказываются въ существенныхъ явленіяхъ общественной жизни, какими по преимуществу слѣдуетъ назвать -- всѣ виды самоуправленія. Вопросы стоящіе теперь на очереди:
   "I. О земствѣ. Почему земскія учрежденія не имѣютъ авторитета для народа и земскія управы представляются ему наравнѣ съ казеннымъ управленіемъ? Какъ устранить это зло? Правительство думаетъ теперь о расширеніи правъ земства, но все-таки это дѣло будетъ мертворожденнымъ, если не пуститъ корней въ народномъ сознаніи.
   "II. О крестьянскомъ самоуправленіи, а именно о волостяхъ. Какъ смотрятъ на послѣднія крестьяне? подлежатъ ли онѣ уничтоженію, какъ объ этомъ нѣкоторые прожектеры мыслятъ, или только преобразованію, сообразно потребности и воззрѣніямъ сельскаго народа?
   "III. Объ уѣздныхъ мировыхъ судьяхъ, о Присутствіи по крестьянскимъ дѣламъ? о полиціи?
   "Вообще нейдя въ даль и высь, задайтесь мыслію объ устройствѣ уѣзда на началахъ самоуправленія не искусственнаго, а живаго и дѣйствительно плодотворнаго, поразузнавъ и народную мысль объ этомъ и личныхъ землевладѣльцевъ, взявъ въ соображеніе именно вашу мѣстность.
   "IV. Теперь либеральная печать раздуваетъ вопросъ о недостаточности надѣловъ, видя въ этомъ главную причину обѣднѣнія крестьянъ и т. д. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ надѣлы недостаточны, это правда, но въ общемъ едвали слѣдуетъ признать размѣръ надѣловъ причиною настоящаго положенія сельскаго населенія. Возбуждать "аграрный" вопросъ (это слово именно и прельщаетъ легкомысленныхъ птенцовъ нашей прессы) въ Россіи нѣтъ повода, но въ частности здѣсь, тамъ можетъ встрѣчаться ихъ недостаточность. Какъ въ вашемъ уѣздѣ? Вотъ разныя темы, которыя было бы полезно разработать на мѣстѣ. Не возьметесь ли за это дѣло?"Съ первыхъ же номеровъ "Руси", въ ней и начали разрабатывать стоявшіе тогда на очереди вопросы, касавшіеся самоуправленія. Цѣлый рядъ статей былъ посвященъ всесторонней разработкѣ этихъ жизненныхъ вопросовъ.
   Многіе считали И. С. за идеалиста, но идеалы его были "не нѣчто носящееся въ воздухѣ, чему и названія дать было нельзя"; нѣтъ -- идеалы его имѣли въ сознаніи его опредѣленность и при общихъ дружныхъ усиліяхъ были достижимы. Только твердая вѣра въ идеалъ и могла дать И. С. непреклонную волю и силу всецѣло посвятить себя на служеніе благу Россіи и братьямъ Славянамъ до тѣхъ поръ, пока смерть, подкравшись неожиданно, подкосила его жизнь. Несмотря на пошатнувшееся здоровье, на просьбу родныхъ, онъ не могъ оставить изданіе "Руси". Вечеромъ, стоя у конторки, онъ работалъ по 6 часовъ сряду, и иногда, какъ говорилъ онъ мнѣ, чувствуя себя взволнованнымъ или сильно утомленнымъ, выпивалъ стаканъ молока, которое его успокоивало, и ложился спать. Крѣпкій организмъ И. С., при ежедневномъ сильномъ напряженіи физическомъ и умственномъ не выдержалъ и жизнь порвалась. Смерть его (въ чемъ, какъ медикъ, я не сомнѣваюсь) послѣдовала отъ паралича сердца при органическомъ порокѣ онаго и общемъ анемическомъ состояніи организма.
   Еще 19-го декабря прошлаго года я нашелъ И. С. бодрымъ, спокойнымъ и веселымъ, но 12-го января, по пріѣздѣ моемъ въ Москву, я замѣтилъ въ немъ большую перемѣну: онъ похудѣлъ и лицо его было очень блѣдно, я узналъ отъ него, что онъ страдалъ сильнымъ геморроидальнымъ кровотеченіемъ. Поговоривъ о разныхъ средствахъ, полезныхъ въ этой болѣзни, я посовѣтовалъ И. С. прогулки, но онъ оказалъ, что не можетъ гулять, ему тяжело ходить въ шубѣ, и что онъ чувствуетъ одышку. Послѣдняя указывала на пораженіе сердца. Прощаясь съ И. С., я высказалъ ему, что для окончательнаго его выздоровленія нужно совершенное спокойствіе, которое возможно только съ прекращеніемъ изданія газеты, и И. С. сказалъ мнѣ, что если не будетъ войны, то онъ на все лѣто пріѣдетъ для отдыха въ Варварино. Съ тяжелымъ чувствомъ вышелъ я отъ искренно и глубоко почитаемаго мною И. С., успокоивая себя мыслію, что лѣтомъ здоровье его можетъ поправиться, будучи далекъ отъ мысли, что дни его жизни сочтены и что смерть занесла уже на него свою неумолимую руку.
   Будемъ ожидать съ нетерпѣніемъ біографіи такой же полной и подробной объ умершемъ И. С., какую самъ онъ написалъ объ одномъ изъ русскихъ людей, съ которымъ былъ связанъ и узами родства и тѣсной дружбою -- Ѳ. И. Тютчевѣ, тоже горячо любившемъ и вѣрившемъ въ Россію и въ освобожденіе братьевъ Славянъ.

А. Благонравовъ.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru