Аксаков Иван Сергеевич
Письма к о. М. Ф. Раевскому

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Иванъ Сергѣевичъ
АКСАКОВЪ
ВЪ ЕГО ПИСЬМАХЪ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

   

ПИСЬМА КЪ РАЗНЫМЪ ЛИЦАМЪ

ТОМЪ ЧЕТВЕРТЫЙ

ПИСЬМА
къ М. Ѳ. Раевскому, къ А. Ѳ. Тютчевой, къ графинѣ А. Д. Блудовой, къ Н. И. Костомарову, къ Н. П. Гилярову-Платонову.

1858--86 г.г.

Со снимками съ писемъ Ивана и Константина Сергѣевича, Вѣры Сергѣевны Аксаковыхъ и матери ихъ Ольги Семеновны.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ИЗДАНІЕ ИМПЕРАТОРСКОЙ ПУБЛИЧНОЙ БИБЛІОТЕКИ
1896

   
   Изданіе собранія писемъ Ивана Сергѣѣевича Аксакова предпринято было вдовою его, Анной Ѳедоровной (урожденной Тютчевой), вслѣдъ за окончаніемъ ею печатанія полнаго собранія статей его. Въ 1888 году вышли въ свѣтъ подъ заглавіемъ "Иванъ Сергѣевичъ Аксаковъ въ его письмахъ" первые два тома первой части собранія писемъ.-- Послѣ кончины Анны Ѳедоровны Аксаковой, послѣдовавшей 2-го августа 1889 года, остался приготовленный къ печати оригиналъ третьяго тома этой же первой части, которая по первоначальному плану Анны Ѳедоровны назначена была подъ переписку съ родными. Этотъ 8-й томъ первой части, печатавшійся подъ наблюденіемъ О. Г. Аксаковой, вышелъ въ концѣ 1892 г. съ помѣткой на заглавномъ листѣ: "третій и послѣдній томъ", которымъ, какъ пояснено въ послѣсловіи (стр. 514), "исчерпывается вся семейная переписка Ивана Сергѣевича Аксакова".
   Принявъ въ даръ отъ Даріи Ѳедоровны Тютчевой, въ концѣ того же 1892 г., право литературной собственности на сочиненія и письма Ивана Сергѣевича Аксакова -- Императорская Публичная Библіотека приняла и обязательство дальнѣйшаго изданія ихъ, по мѣрѣ того, какъ позволитъ это наличность денежныхъ средствъ на это предназначенныхъ, а также выручаемыхъ отъ продажи сочиненій Ивана Сергѣевича Аксакова.
   Выполняя это обязательство, Императорская Публичная Библіотека выпускаетъ нынѣ въ свѣтъ въ 10-тую годовщину кончины Ивана Сергѣевича Аксакова (ум. 27-го января 1886 года), новый томъ писемъ его и начинаетъ этимъ томомъ вторую часть собранія его писемъ. Чтобы не нарушить общей нумераціи томомъ этого изданія -- настоящій томъ помѣченъ "четвертымъ томомъ".
   Императорская Публичная Библіотека считаетъ своимъ долгомъ выразить искреннюю благодарность Даріи Ѳедоровнѣ Тютчевой,профессору Ивану Васильевичу Помяловскому и князю Николаю Владиміровичу Шаховскому, предоставившимъ для настоящаго изданія имѣвшіяся въ ихъ распоряженіи письма Ивана Сергѣевича Аксакова -- а также Ольгѣ Григорьевнѣ Аксаковой, сообщившей выдержки изъ "Дневника" Вѣры Сергѣевны и изъ отрывочныхъ замѣтокъ Любовь Сергѣевны Аксаковыхъ.
   
   С.-ПЕТЕРБУРГЪ,
   27-го января 1896 г.
   

ПИСЬМА КЪ о. М. Ѳ. РАЕВСКОМУ

1858--1877 гг.

1.

22 Іюня 1858 г. Москва.

Многоуважаемый Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Пользуюсь случаемъ напомнить вамъ о себѣ и о вашемъ обѣщаніи. Въ чемъ состояло обѣщаніе, я вамъ сейчасъ объясню, но сначала -- пару словъ о посылаемомъ счетѣ. Вы доставили Алд. Ив. списокъ книгъ, вамъ нужныхъ. Кошелевъ, уѣзжая въ деревню, передалъ мнѣ, вмѣстѣ съ редакціей Р. Бесѣды, и ваше порученіе. Я его исполнилъ; изъ 26 "званій" недостаетъ только двухъ -- именно: путешествія Григоровича (его вовсе нѣтъ) и комедіи: "Мужъ въ тискахъ". Книги отъ Базунова отправлены по почтѣ въ Канцелярію Намѣстника Ц. Польскаго -- для пересылки къ вамъ въ Вѣну. Вотъ вамъ и подлинный счетъ Базунова.
   Послѣ долгихъ хлопотъ удалось наконецъ мнѣ возвратить себѣ гражданскія права въ литературѣ, которыхъ я былъ лишенъ покойнымъ Императоромъ. Я получилъ дозволеніе и съ Октября сего года начинаю издавать отъ своего имени еженедѣльную газету подъ названіемъ "Парусъ". Интересы славянскіе, само собою разумѣется, будутъ играть въ этой газетѣ важную роль. До сихъ поръ свѣдѣнія о славянахъ были передаваемы большею частью въ формѣ научной, въ видѣ ученыхъ изслѣдованій, и мало были доступны массѣ публики. Этотъ предметъ необходимо популяризировать, этому можетъ способствовать моя газета, но только въ такомъ случаѣ, если вы примите въ дѣлѣ живое непосредственное участіе. Мнѣ необходима еженедѣльная корреспонденція изъ славянскихъ странъ, такъ чтобъ въ одномъ No было письмо изъ Сербіи, въ другомъ -- изъ Болгаріи, въ 3-мъ -- изъ Богеміи, въ 4-мъ -- изъ Далмаціи, въ 5-мъ -- изъ Галиціи и т. д.
   Только такимъ способомъ славянскій вопросъ пріобрѣтетъ популярность въ Россіи, сдѣлается вопросомъ близкимъ нашему купечеству и вообще грамотному простому люду. А я достовѣрно знаю, что у меня будутъ читатели въ Гостинныхъ Московскихъ рядахъ, въ лавкахъ и т. н. Теперь же цензура не стѣсняетъ насъ въ разсужденіяхъ о политикѣ, или, по крайней мѣрѣ, очень мало. Австрію ругать дозволяется, сколько угодно.-- Нужно живыхъ, живыхъ, горячихъ писемъ, пусть будутъ они хоть и коротенькія. Можно писать ихъ и изъ Вѣны, помѣчая -- то Бухарестомъ, то Бѣлградомъ и т. д.-- Адресовать ихъ слѣдуетъ "въ Редакцію Русской Бесѣды" въ Москву, вотъ и весь адресъ, а внутри, на статьѣ, ставить: для "Паруса".-- Могутъ, пожалуй, писать ихъ и по Чешски и по Сербски -- у насъ есть переводчики.-- Кстати, скажите -- какъ пересылать вамъ еженедѣльную газету? И сколько экземпляровъ? Въ видѣ письма -- неудобно и дорого.
   Если бы посольство подписалось въ Вѣнскомъ Почтамтѣ, хоть бы на одинъ экземпляръ,-- то Почтамтъ сообщилъ бы объ этомъ Московской Газетной Экспедиціи, и тогда, вмѣсто одного экземпляра, я посылалъ бы ихъ два или три, сколько нужно, въ одномъ пакетѣ. Вообще газетныя экспедиціи въ Россіи только тогда пересылаютъ русскія газеты за границу на газетномъ правѣ, а не какъ письма, когда на нихъ подписываются въ заграничныхъ почтамтахъ.
   Контора "Русской Бесѣды" будетъ соединена съ конторою "Паруса" подъ моимъ общимъ управленіемъ. И потому достоуважаемый Михаилъ Ѳеодоровичъ, мой адресъ: Ив. Серг. Аксакову въ редакцію "Русской Бесѣды".
   Письмо это не франкирую -- извините, что ввожу васъ въ убытокъ. Но думаю, что нефранкированное письмо вѣрнѣе дойдетъ.

Преданный вамъ всей душой Ив. Аксаковъ.

   

2.

Августа 1858 г. Москва.

Драгоцѣннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   На письмо ваше ко мнѣ и на письмо ваше же въ Алд. Ив. Кошелеву, я не отвѣчалъ раньше потому, что хотѣлъ написать вамъ, когда устроюсь съ конторой "Русской Бесѣды", "Сельскаго Благоустройства" и "Паруса". Я уже писалъ вамъ, что, по случаю назначенія Алд. Ив. Кошелева депутатомъ въ Рязани, редакція "Бесѣды" (но не оффиціально, и славянамъ, пожалуй, о томъ и объявлять нечего) перешла ко мнѣ {Сельское Благоустройство" остается за Ал. Ив., который, редактируя его въ Рязани, присылаетъ въ Москву въ контору для печатанія. Всѣ три конторы подъ поимъ управленіемъ.}. "Бесѣда" будетъ издаваться съ 1859 года въ 6 книгахъ, а не въ 4-хъ; въ ней я предполагаю открыть особый Славянскій Отдѣлъ и съ большею системой повести дѣло. "Парусъ" поднимаю съ 1-го Января. Посылаю вамъ проектъ Славянской Конторы (дайте, если хотите, другое названіе). Прочтите его и сдѣлайте ваши замѣчанія. Разумѣется изъ этого проекта не все будетъ напечатано, и именно то, что идетъ послѣ знака А, не подлежитъ печатанію: это такъ, для насъ. Посылаю вамъ письма, которыя прошу раздать и разослать по принадлежности. Вы сами знаете, кого еще можно пригласить. Напишите мнѣ, какъ великъ нашъ фондъ и гдѣ онъ хранится, у кого? Если это васъ не затруднитъ, то на будущее время увѣдомляйте, пожалуйста, сколько за какую статью вами дано, ибо у насъ особое счетоводство по "Парусу" и особое но "Бесѣдѣ", слѣдовательно и необходимо намъ знать, помѣщая статьи то въ "Парусѣ", то въ "Бесѣдѣ", сколько какая статья стоитъ. Сколько же давать, предоставляется совершенно вашему усмотрѣнію: вы иногда вѣдь можете принять въ соображеніе равныя домашнія обстоятельства автора: иному можно иногда дать и больше, иному и меньше. Всѣ эти господа могутъ писать на своихъ славянскихъ нарѣчіяхъ и на нѣмецкомъ языкѣ; у насъ будутъ переводить. Также потрудитесь увѣдомить -- кому именно вы раздаете "Бесѣду", чтобъ намъ не посылать ее вдвойнѣ. Я вошелъ въ сношенія съ Обществомъ Черноморскаго Пароходства; оно будетъ привозить всегда 10 экземпляровъ "Бесѣды" и "Паруса" въ Тріестъ, къ Андр. Яковл. Павлову, своему агенту, очень хорошему господину. Напишите пожалуйста -- какъ лучше воспользоваться этимъ пунктомъ и этимъ агентомъ. Велите вашимъ знакомымъ изъ той стороны способнымъ быть корреспондентами "Русской Бесѣды" -- отдавать свои письма Павлову, который будетъ мнѣ ихъ пересылать съ пароходами, черезъ Одессу. Также устраиваю непосредственныя сношенія съ Бѣлградомъ помимо Австріи, черезъ Галацъ. Объявленіе о Конторѣ, кажется, мнѣ достаточно застраховано отъ подозрѣній словами: "Для учено-литературныхъ сношеній", и другими, что контора отвѣчаетъ только на письма, не касающіяся политики. Разумѣется, это сказано только такъ, для Австріи.-- Пожалуйста, завяжите сношенія "Русской Бесѣды" съ Венгріей. Кажется Мадьяры начинаютъ сознавать, что ихъ политическое бытіе тѣсно связано съ независимостью Славянскихъ племенъ; во всякомъ случаѣ эту мысль имъ надо внушать и мы ее постоянно будемъ проводить въ "Парусѣ" и въ "Бесѣдѣ". Я уже заказалъ "Обозрѣніе Венгерской литературы", но вы съ своей стороны заказывайте еще статей о Венгріи, описаніе ея, численное отношеніе Славянъ къ Мадьярамъ. Велите кому нибудь изъ венгерскихъ хорватовъ перевести статью В. А. Елагина (Мѣсто Венгровъ въ исторіи) въ 1-мъ томѣ Бесѣды 1868 года.-- Само собою разумѣется, что за корреспонденцію надобно платить, а сколько -- назначьте сами. Вамъ же, если вы согласны, мы будемъ платить 50 р. сер. за печатный листъ, т. е. какъ скоро коротенькія письма напечатанныя составятъ вмѣстѣ 1 листъ. Это у насъ высшая цѣна въ Россіи. Впрочемъ, ради Бога, не церемоньтесь, и скажите -- сколько слѣдуетъ. Вамъ слѣдуетъ больше, ибо вы не мало своихъ собственныхъ денегъ кладете на Славянское дѣло. На счетъ корреспонденціи поступайте, какъ лучше: посылайте на имя Гильфердинга въ С.-Петербургъ съ курьерами, да вотъ бѣда, что курьеры то рѣдки! Пусть Павловъ увѣдомляетъ васъ о каждомъ пароходѣ Общества, отходящемъ въ Одессу изъ Тріеста.-- Если курьеры въ Вѣну ѣздятъ рѣдко, то въ Берлинъ довольно часто. Не можетъ ли вамъ новый Берлинскій священникъ устроить дѣло.-- Теперь вышла на дняхъ "Русская Бесѣда" томъ 3-й;-- ее, вмѣстѣ съ равными книгами, мы посылаемъ въ Варшаву, но скоро ли оттуда оказія къ вамъ! Это ужасно! Нѣтъ, Михаилъ Ѳеодоровичъ, нечего и думать о книжной торговлѣ. Предложеніе г. Лебена ни съ чѣмъ несообразно: платили ему 40%, да еще расходы пересылки на счетъ русскихъ. Что же останется! Да еще цензура и таможня {Изъ русскихъ книгопродавцевъ ни одинъ на это дѣло не пойдетъ; всѣ они у насъ дрянь.}.-- Я думаю устроить депо русскихъ книгъ у книгопродавца въ Тріестѣ. Тамъ есть, кажется, нѣкто Мюнстеръ. Мнѣ та выгода, что доставка туда будетъ производиться даромъ на пароходѣ,-- мнѣ лишь придется заплатить за доставку въ Одессу, что дешевле, чѣмъ въ Варшаву. Да Тріестъ и портофранко къ тому же. А у васъ, чай, съ Тріестомъ сношенія частыя.
   Сдѣлайте одолженіе, немедленно вышлите мнѣ для "Паруса" хоть начало корреспонденціи, письма изъ разныхъ мѣстъ, чтобъ было съ чѣмъ начать и пуститься въ путь, чтобъ сразу публика увидѣла, что мы держимъ свои обѣщанія. Потомъ старайтесь, чтобъ по каждому племени была обстоятельная корреспонденція, чтобы читатели дѣйствительно получали вѣрное и по возможности полное познаніе о каждомъ Славянскомъ племени.
   И такъ вотъ вамъ resumé изъ моего письма:
   1) Немедленно распорядиться корреспонденціей и немедленно начать мнѣ высылку ея для "Паруса" черезъ Гильфердинга, а также черезъ всѣ вѣрныя оказіи.
   2) Немедленно сообщить мнѣ всѣ ваши замѣчанія на счетъ проекта Славянской конторы. При чемъ нужнымъ считаю вамъ сообщить, что этотъ проектъ я въ правѣ осуществить безъ всякаго особаго разрѣшенія Правительства, и что я объявленіе объ этой конторѣ, равно и объявленіе объ изданіи въ 1859 году "Бесѣды" и "Паруса" перевожу на всѣ славянскія нарѣчія и печатаю: на Чешскомъ 100 экз., на Сербскомъ 300 экз., на Болгарскомъ 100 или 50 экз., можетъ еще на Хорватскомъ нарѣчіи, на Польскомъ 300. Значительную всего сего массу пришлю къ вамъ, а вы разошлите.
   3) Укажите мнѣ комиссіонеровъ во всѣхъ важнѣйшихъ пунктахъ, т. е. такихъ, на имя которыхъ бы я могъ высылать книги и газеты. Черезъ васъ только дѣйствовать -- боюсь васъ компрометировать. Нѣтъ ли подставного лица? Напр. мы должны бы сказать -- куда, къ кому жители извѣстныхъ славянскихъ мѣстностей должны обращаться за полученіемъ газетъ, журналовъ и книгъ. Какъ устроить банкирское дѣло? Съ вами и съ Павловымъ въ Тріестѣ это легко.
   4) Выслать мнѣ свѣдѣнія о количествѣ и устройствѣ фонда "Р. Бесѣды". А. И. Кошелевъ пишетъ мнѣ, что онъ отправилъ вамъ письмо, уполномочивающее васъ производить расходы по моимъ требованіямъ.
   5) Выслать свѣдѣніе -- кому именно раздается "Бесѣда".
   6) Заказать статьи: 1) обозрѣніе Славянской журналистики въ 1868 г., 2) обозрѣніе Славянскихъ литературъ въ 1868 г. 3) обозрѣніе Венгерской литературы и журналистики; 4) описаніе народнаго быта въ Чехіи и у Хорватовъ. На этотъ послѣдній предметъ обратите вниманіе Австрійскихъ Славянъ.-- Въ письмахъ изъ Бѣлграда насъ благодарятъ за то, что мы заставили Сербовъ обратиться сознательно въ сущности славянскихъ началъ и вслѣдствіе сего Миличевичъ прислалъ намъ превосходную статейку о семейной общинѣ (задругѣ) у Сербовъ. Ваши славянскіе ученые въ Прагѣ -- похожи на нѣмецкихъ гелертеровъ, все горожане. Покуда они будутъ рыться въ археологической пыли, народные обычаи, хранящіе сущность славянскую, будутъ все изчезать. Надо обратиться къ нимъ, изучать ихъ и поддерживать тѣ, которые важны. Напр. необходимы свѣдѣнія о внутреннемъ устройствѣ селъ и деревень въ Чехіи, Моравіи, у Хорватовъ и пр. Есть ли общинное управленіе, землевладѣніе, какъ переходитъ наслѣдство и пр. Словомъ, старайтесь Славянъ вашихъ изъ области учено-отвлеченной перевести на живую почву, заставьте ихъ изучать не только памятники древней Славянской письменности, а живой народъ, его обычаи, преданія и вѣрованія. Вотъ что важно. Вотъ темы для статей богатыя: 1) о состояніи сельскаго хозяйства и о способахъ воздѣлыванія земли у разныхъ Славянскихъ племенъ; 2) о современномъ положеніи крестьянскаго сословія въ Галиціи и объ отношеніяхъ ихъ къ помѣщикамъ (въ пользу крестьянъ должна быть писана, а не помѣщиковъ); 3) о народномъ бытѣ Чеховъ. Интересно знать -- можетъ у нихъ сохранилось не мало Гусситскихъ обычаевъ и вѣрованій? 4) о народныхъ юридическихъ обычаяхъ и воззрѣніяхъ: народный судъ, наслѣдство, и проч.; 5) объ отношеніяхъ крестьянъ къ землѣ во всѣхъ Славянскихъ племенахъ. Насъ теперь этотъ вопросъ очень интересуетъ, какъ увидите изъ "Сельскаго Благоустройства." -- Если появится въ свѣтъ какая-нибудь повѣсть, романъ и т. п. Славянскій -- замѣчательный, укажите намъ, чтобы мы могли перевесть и напечатать. Срезневскій мнѣ говорилъ съ восторгомъ о какомъ-то Славянскомъ ботаникѣ или зоологѣ. 6) Если у васъ подъ рукою есть люди, способные переводить на русскій языкъ съ славянскаго какого-либо, или Мадьярскаго нарѣчія, употребите ихъ въ дѣло. Мы платимъ за переводъ рубл. 15. сер. съ листа.
   Это письмо я, чтобы не терять времени, пошлю къ вамъ немедленно, черезъ министерство. Что-же касается до писемъ ко всѣмъ этимъ господамъ, то, изготовивши, дамъ ихъ пересмотрѣть А. Ѳ. Гильфердингу, который теперь гоститъ у Хомякова подъ Тулой, но на дняхъ будетъ въ Москву, и потомъ пришлю ихъ къ вамъ незапечатанными, а вы поступите съ ними по вашему усмотрѣнію.-- На дняхъ высылаю къ вамъ черезъ Варшаву -- 40 экз. "Бесѣды", книги, въ вашемъ спискѣ означенныя, еще разныя книжки, и б экземпляровъ моего "Изслѣдованія объ Украинскихъ ярмаркахъ": одинъ вамъ, другой Ганкѣ, третій пошлите въ Бѣлградъ, а съ прочими поступите какъ лучше. Со Стригой -- увы -- дѣло идетъ плохо, несмотря на всѣ наши старанія. Великій Князь Константинъ Николаевичъ рѣшительно отказался его принять. Онъ скоро ѣдетъ за границу, т. е. Великій Князь... Директоръ театра объявилъ, что не можетъ принять оперу на сцену, что ее нужно перевести, росписать партитуры, процензуровать и проч. и что наша русская оперная труппа слишкомъ слаба для этой оперы. Къ тому же теперь время глухое, никого нѣтъ. Зимою, общество въ сборѣ, можно устроить концерты, напечатать въ газетахъ, словомъ такъ заставить говорить объ этой оперѣ, что правительство поневолѣ бы ее взяло, но Стригѣ трудно ждать, да и нечѣмъ жить. Вообще, такъ какъ славянами интересуются немногіе (авось либо "Парусъ", съ вашею помощью, сдѣлаетъ вопросъ Славянскій популярнымъ), то на долю Этихъ немногихъ приходится много жертвовать на Славянъ. Вы себѣ представить не можете сколько въ настоящее время здѣсь Славянъ -- пріѣхавшихъ за деньгами. А правительство не даетъ ни копѣйки! И купцы также ни копѣйки! Стрига просить за оперу 6,000 р. с. Трудно частнымъ лицамъ дать такую сумму особенно въ настоящее, критическое для помѣщиковъ время. Впрочемъ, авось либо удастся что нибудь чрезъ Императрицу. Прощайте, дорогой и любезный Михаилъ Ѳеодоровичъ. Будьте здоровы, и да пошлетъ вамъ Богъ нужныя силы для вашей полезной дѣятельности. Крѣпко васъ обнимаю и съ нетерпѣніемъ буду ждать письма отъ васъ. Пожалуйста присылайте скорѣй корреспонденцію. Помните; что здѣсь мы ничего не знаемъ и всякое свѣдѣніе намъ интересно. Сколько прикажете вамъ высылать "Паруса"? Экземпляровъ 60, или 76, или 100? Я съ своей стороны готовъ на все, только помогайте вы мнѣ. Преданный вамъ всею душою
   Ив. Аксаковъ (NВ. Я -- Иванъ Сергѣевичъ, а не Тимоѳеевичъ; отца моего зовутъ Сергѣй Тимоѳеевичъ).
   Мой адресъ: просто И. С. Аксакову -- въ Москву, въ редакцію "Р. Бесѣды".
   

3.

9-го Сентября 1858 г. Москва.

Почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Посылаю вамъ: во 1-хъ, 20 экземпляровъ циркулярнаго Болгарскаго письма, здѣсь у насъ напечатаннаго. Оно, какъ видите, написано въ примирительномъ духѣ, и, кажется, не можетъ никого компрометировать. 60 экземпляровъ уже отправились въ Болгарію съ оказіей, и не безъ толку; на дняхъ отправился туда Ал. В. Рачинскій, умный и прекрасный человѣкъ, посвятившій себя исключительно попеченіямъ о Болгаріи. Эти же 20 экземпляровъ посылаются вамъ для раздачи, по вашему усмотрѣнію; во 2-хъ, письма: къ о. Войтковскому, къ Ганкѣ. Еще написаны мною разныя пригласительныя письма къ разнымъ консуламъ, которыя разошлются прямо изъ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ. Не бойтесь -- они никого компрометировать не могутъ; политика въ нихъ устранена. Къ сожалѣнію, не могу вамъ послать теперь объявленія о Славянской Конторѣ: оно значительно исправлено, переведено на Сербскій, Чешскій, Болгарскій и Польскій языки и теперь на этихъ языкахъ печатается. Когда будетъ готово, пришлю вамъ достаточное количество экземпляровъ, вы скажете: эка, вздумалъ заводить контору, когда сношенія не устроены, и проч. А я скажу: лиха бѣда начать. Надо начать, а тамъ кой какъ и обработается, и пойдетъ дѣло. Авось, попробуемъ. Хочу устроить вѣрныя сношенія, минуя Австрію, чрезъ Галацъ; устраиваю агентство въ Тріестѣ. Подалъ прошеніе о дозволеніи получать Славянскія изданія на имя "Р. Бесѣды" и "Паруса" -- безъ цензуры и таможенныхъ проволочекъ. А покуда -- вы, драгоцѣннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ, остаетесь единственнымъ центромъ. Вы имъ и должны остаться въ смыслѣ нравственномъ. Если же всѣ сношенія будутъ производиться черезъ васъ, то мы можемъ скоро повредить вамъ, чего Боже сохрани! Посылаю вамъ также въ рукописи циркулярное письмо къ славянскимъ ученымъ и литераторамъ, написанное мною по русски и переведенное на Сербскій, Чешскій (А. О. Гильфердингомъ) и Польскій языки. Оно теперь печатается и потомъ я вамъ пришлю на всѣхъ языкахъ экземпляровъ хоть по 200.
   На дняхъ выйдетъ 8 книжка "Сельскаго Благоустройства", и тогда отправится къ вамъ громадная посылка на Варшаву -- "Р. Бесѣды" 3 книги -- 40 экз. и "Сельскаго Благоустройства" 2 экз.; сверхъ того -- книги, требуемыя вами по списку, -- еще нѣкоторыя лишнія книги, у меня имѣющіяся, два экземпляра моихъ описаній "Ярмарокъ" одинъ Вамъ, другой Ганкѣ. Другого вамъ средства нѣтъ, какъ присылать въ Варшаву пѣвчаго за книгами.
   Я къ вамъ писалъ недавно весьма пространно о своихъ предположеніяхъ, но отвѣта еще не получалъ.
   Прота Сербскій, кажется, очень доволенъ своимъ посѣщеніемъ; о Стрягѣ хлопочемъ. Опуичъ также теперь здѣсь, но попалъ въ самое неблагопріятное время. Погода гнусная, лѣто кончилось, а зимній сезонъ не начался. Москва совершенно пуста пустехонька. И это вы знайте всегда, что лѣтомъ путешественники общества не увидятъ. Теперь еще общество не съѣхалось. Впрочемъ -- нынѣшнюю зиму также будетъ пусто въ Москвѣ по случаю эманципаціи: дворяне въ своихъ губерніяхъ. Нашъ кругъ совсѣмъ разстроился: Кошелевъ -- депутатомъ и проводитъ зиму въ Рязани; Самаринъ -- депутатомъ въ Самарѣ, Кн. Черкасскій -- депутатомъ въ Тулѣ; Елагинъ (Н. А.) также въ Тулѣ; Бартеневъ за границей. Ѳ. В. Чижовъ совсѣмъ поглощенъ заботами по своему журналу "Вѣстнику Промышленности". Хомяковъ только въ декабрѣ пріѣдетъ въ Москву.
   Цензура стала свободнѣе.
   Прощайте, обнимаю васъ отъ всей души и жду, аду -- не дождусь отвѣтовъ, статей, замѣчаній и проч. и проч. и проч. Будьте здоровы.

Преданный вамъ Ив. Аксаковъ.

   

4.

14 Сентября, 1868 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Алекс. Ѳеодоровичъ (Гильфердингъ), составляющій Обозрѣніе судебъ прошлыхъ и настоящихъ Славянскихъ племенъ для "Р. Бесѣды" (онъ вамъ подробно писалъ объ этомъ), сообщилъ мнѣ ваше письмо къ нему, гдѣ между прочимъ вы пишите о Черникѣ. Сдѣлайте милость заплатите за эту книгу сколько нужно изъ фонда "Бесѣды", и вообще, какія понадобятся для этой работы книги и карты Александру Ѳедоровичу Гильфердингу, по указанію его покупайте и высылайте на счетъ "Бесѣды". Жду отъ васъ подробнаго отвѣта на свои письма.
   Г. д-ру Клуну потрудитесь уплатить 7 талеровъ, которые онъ считаетъ за нами въ долгу -- по статьѣ его напечатанной прежде въ "Р. Бесѣдѣ". Прочія его статьи появятся у насъ въ 1 и во 2-й книгѣ "Р. Бесѣды" 1869 года. Раньше нельзя было. Теперь печатается 4-ая книга. Онъ проситъ также денегъ впередъ. Такъ какъ его статей ненапечатанныхъ у насъ теперь листовъ на 6, то Вы и можете дать ему впередъ по вашему усмотрѣнію. Самъ теперь ему не пишу, потому что некогда.
   Прощайте покуда, почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ. До слѣдующаго раза.

Преданный вамъ Ив. Аксаковъ.

   

5.

9 Октября, 1858 г. Москва.

   Я рѣшительно смущаюсь тѣмъ, что не получаю отъ Васъ отвѣта, почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ. Пишу, пишу -- нѣтъ отзыва!-- Посылаю вамъ счетъ отъ Свѣшникова (книгопродавца) книгъ, отправленныхъ къ вамъ черезъ Варшаву, вмѣстѣ съ 30 экземплярами "Р. Бесѣды" и двумя "Сельскаго Благоустройства". Вы жалуетесь, что не получаете во время нашихъ изданій. Въ этомъ виноваты не мы. Мы всегда немедленно исполняемъ ваши порученія, но курьеры не могутъ съ собой тащить огромныхъ грузовъ.-- Я просилъ васъ увѣдомить меня, какъ великъ остающійся у васъ фондъ "Р. Бесѣды". Мнѣ это знать необходимо, ибо расходовъ предстоитъ впереди очень много,-- а о правѣ моемъ распоряжаться этимъ фондомъ вполнѣ безотчетно -- вы уже знаете изъ писемъ Александра Ивановича. Я недавно узналъ въ почтамтѣ, или лучше сказать въ газетной экспедиціи, что есть способъ простѣйшій для полученія за границею нашихъ журналовъ и газетъ. Именно -- слѣдуетъ подписываться въ Вѣнскомъ или Берлинскомъ почтамтѣ, которые, въ силу почтовыхъ конвенцій, состоять въ непосредственныхъ отношеніяхъ съ Московскою и С.-Петербургскою газетными экспедиціями.-- На этомъ основаніи можно подписываться во всѣхъ заграничныхъ почтамтахъ, съ указаніемъ только черезъ какой именно (Вѣнскій или Берлинскій почтамтъ) получать требуемое.-- Мы вотъ 2-й годъ, не зная этого, посылаемъ 20 экземпляр. "Р. Бес." въ Лейпцигъ, къ Вагнеру, чрезъ посредство московскаго книгопродавца Арльта: книги идутъ товаромъ, проходятъ сквозь таможенныя мытарства, и приходятъ къ Вагнеру черезъ годъ! Между тѣмъ, вчера въ книгахъ газетной экспедиціи я увидалъ, что одинъ баронъ, проживающій въ Берлинѣ, преспокойно получаетъ и "Р. Бесѣду" и другіе журналы и газеты, выписывая ихъ черезъ Берлинскій почтамтъ. Я пишу Вагнеру, что отмѣняю присылку книгъ, но объявляю у него подписку, и чтобы онъ за своихъ абонентовъ подписывался въ Дрезденскомъ почтамтѣ.
   Прошу васъ на будущій годъ также сдѣлать. Именно изъ тѣхъ нашихъ денегъ, которыя имѣются у васъ, внести въ Вѣнскій или Берлинскій почтамтъ, сколько требуется, по числу экземпляровъ (цѣна "Р. Бесѣдѣ" на будущій годъ съ пересылкой до нашей границы -- 10 р., отдѣльно отъ "Сельскаго Благоустройства", а вмѣстѣ съ "С. Благ." -- 15 р.; "Сельскому Благ." отдѣльно отъ Бесѣды -- 8 р.; цѣна "Парусу" съ пересылкой 7 р.).-- Эти деньги, за исключеніемъ пересылочныхъ, непремѣнно доставятся намъ вполнѣ газетною экспедиціею: она иначе не требуетъ отъ насъ экземпляровъ, какъ представивъ деньги Мы хе съ своей стороны будемъ опять деньги эти, или такое хе количество переводить вамъ въ Вѣну черезъ банкира. Укажите банкира. Такимъ образомъ -- нашъ убытокъ будетъ заключаться въ платѣ за пересылку (въ Россію 1 1/2 р. съ экземпляра, до границы, не знаю -- что тамъ, до русской границы) и въ томъ, что мы теряемъ отъ банкирскаго посредничества. Но мы и теперь, и здѣсь въ Россіи теряемъ 1 1/2 р. сер. съ экземпляра, пересылая по почтѣ всѣмъ даровымъ нашимъ подписчикамъ, или платя за пересылку съ конторой транспортовъ до Варшавы, или по желѣзной дорогѣ въ С.-Пбургъ.-- Сообразите это. Можно и не всѣ непремѣнно получать черезъ почтамтъ; для нѣкоторыхъ можно оставить на прежнемъ основаніи. Тогда и для курьеровъ грузъ поубавится.
   Что скажете вы про мои циркулярныя письма. Въ скоромъ времени вы получите письма на Чешскомъ и отчасти на Польскомъ языкахъ. Устройте намъ сношенія съ Галиціею.
   А. Ѳ. Гильфердингъ писалъ уже вамъ о подпискѣ на газеты для нашей Славянской конторы. Достанетъ-ли у васъ денегъ? Какъ это скучно, что нельзя выписывать ихъ прямо черезъ почту. Я, впрочемъ, подалъ о томъ прошеніе Министру Нар. Просв., не знаю разрѣшить-ли. Покрайней мѣрѣ не устроить ли такъ, чтобы всѣ эти газеты посылать въ Берлинъ, для отсылки съ курьерами, ибо теперь въ Вѣну прямо рѣдко отправляются курьеры. Въ скоромъ же времени пришлю вамъ объявленія о "Парусѣ", о "Бесѣдѣ". Убѣдительно прошу васъ содѣйствовать нашему дѣлу, т. е. присылать статьи. Очень жалѣю, что ничего не могъ сдѣлать для Опуича, ни женить его, ни показать Москву въ выгодномъ свѣтѣ. Онъ пріѣхалъ въ самое глухое у насъ время. Москва пустехонька, погода скверная, я -- имѣя на плечахъ три журнала, страшно занятъ.
   Прощайте, почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ. Съ нетерпѣніемъ жду отъ васъ отвѣта. До новаго письма.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   Мое имя Ив. Сергѣевичъ, а не Сергѣй Ивановичъ.
   

6.

9 Ноября 1858 г. Москва.

Любезный Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Вотъ вамъ "нумеровъ", какъ выражаются здѣсь въ канцеляріяхъ: "отношеніе" Московской газетной экспедиціи въ Вѣнскій почтамтъ съ перенумераціей всѣхъ журналовъ и газетъ русскихъ (въ томъ числѣ "Бесѣды" и "Паруса") посланныхъ отъ 7 и 19 Ноября за No 17.168.
   По этому нумеру справьтесь въ Почтамтѣ. Деньги, или кредитивъ вышлю въ скоромъ времени.
   На счетъ газетъ Гильфердингъ вамъ вѣрно уже писалъ. Что прикажете дѣлать! Въ спискѣ иностранныхъ газетъ, которыя можно выписать черезъ наши почтамты, есть армянскія, но ни одной новогреческой, ни одной славянской.
   Пожалуйста -- корреспондентовъ. Какъ вамъ нравятся мои циркуляры?
   До слѣдующаго письма, теперь же, страшно занятъ. Обнимаю Васъ по русски. Мы, Славяне, любимъ обниматься.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   Семенъ Алекс. Смирновъ проситъ меня разрѣшить вамъ принимать подписку на его медицинскую газету и дѣлать другіе расходы изъ нашихъ денегъ. Очень можно, только съ тѣмъ, чтобъ давать знать мнѣ о каждомъ расходѣ, дабы эти деньги могъ я получать тотчасъ же отъ Смирнова.

Весь вашъ И. А.

   

7.

15 Ноября 1858 г. Москва.

   Посылаю вамъ, драгоцѣнный Михаилъ Ѳеодоровичъ, вексель въ 600 р. сер. съ переводомъ отъ Московскаго банкира Ценкера на Гамбургъ. Говорятъ, тутъ всего меньше потери при теперешнемъ скверномъ курсѣ нашихъ денегъ и австрійскихъ. Вы же, для размѣна его, обратитесь къ дому Stametz et Co въ Вѣнѣ.
   Пожалуйста пришлите разсчетъ. Онъ нуженъ для А. И. Кошелева.
   Увѣдомьте меня немедленно сколько назначилъ Вѣнскій почтамтъ за пересылку "Бесѣды", "Сельскаго Благоустройства" и "Паруса"? Тогда я буду вносить, пожалуй, эти пересылочныя деньги здѣсь, а вамъ и всѣмъ, кому вы назначите, буду посылать даровые экземпляры. Но для этого нужно, чтобъ Вѣнскій почтамтъ увѣдомилъ Московскую газетную экспедицію, на отношеніе ея, сколько именно назначаетъ за пересылку.
   Распорядитесь же пожалуйста. Обнимаю васъ. Что же статьи объ Венгріи?

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

8.

9 Декабря 1858 г. Москва.

   Вы что-то давно мнѣ не пишите, любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ, и не отвѣчаете мнѣ -- получили ли вы посланный Вамъ по почтѣ кредитивъ на 500 р. денегъ? ваше молчаніе меня безпокоитъ и потому, что здѣсь разнесся слухъ о какихъ-то арестахъ, произведенныхъ Австріей) между Славянскими литераторами, и что будто этимъ арестамъ способствовало мое письмо -- къ Славянамъ. Правда ли все это? Вы скажите имъ, что они могутъ посылать статьи безъ имени, чтобы можно было скрыть автора. Всѣ ваши письма и посылки получилъ. Въ это время, какъ нарочно, случился въ Москвѣ Алд. Ив. и мы разсматривали ваши счеты вмѣстѣ! Все очень аккуратно и не многосложно. Благодаримъ васъ очень. Буду отвѣчать вамъ аккуратно: 1) На счетъ корреспонденціи. Очень понимаю всю трудность этого, особенно для Австрійскихъ Славянъ, но нельзя ли имѣть изъ Бѣлграда, по поводу скупштины. Я писалъ туда многимъ, даже лично знакомымъ, но дѣйствія никакого не вижу. Одинъ Миличевичъ отвѣчалъ обѣщаніемъ прислать статей о свойствѣ Сербской общины.-- Это обидно, особенно потому, что въ Русскій Вѣстникъ кто-то прислалъ письмо о предстоящей скупштинѣ изъ Бѣлграда прямо; онъ и помѣстилъ, тогда какъ журналъ этотъ совершенно равнодушенъ къ Славянскому дѣлу, и теперь, изъ подражанія иностраннымъ газетамъ, сталъ имъ интересоваться.-- Если мнѣ нельзя будетъ вдругъ сначала помѣщать корреспонденцію въ "Парусѣ", потому что здѣсь у насъ стали очень косо смотрѣть на данную мною Славянскому дѣлу гласность, то на первое время буду ихъ помѣщать въ "Бесѣдѣ". 2) На счетъ пересылки книгъ. Я буду ихъ пересылать черезъ Павлова, черезъ васъ и черезъ Вагнера въ Лейпцигѣ. Желательно было бы, чтобы деньги доставлялись впередъ. 3) До сихъ поръ изъ за границы было одно непосредственное сношеніе съ Славянской конторой, именно получилъ пакетъ (an die Slawische Kanzlei) изъ Лайбаха, отъ нѣкоего г. Поклюкара: прислалъ 2 книжонки, проситъ разобрать ихъ и написать о нихъ отзывъ въ "Бесѣдѣ". Знаете вы его? 4) Польскія объявленія, я думаю, вы уже получили? Хотѣлъ я очень напечатать для Хорватовъ латинскими буквами, но этому рѣшительно воспротивился А. Ѳ. Гильфердингъ, который вѣдь и переводилъ мое это сочиненіе на Сербскій и Чешскій языки. Въ нѣмецкихъ газетахъ (именно въ "Allgemeine Zeitung" въ Аугсбургѣ) было уже объявлено о Славянской конторѣ Вагнеромъ, по моему порученію, б) Въ "Preiss-Verzeichniss" разныхъ иностранныхъ газетъ, полученномъ недавно въ здѣшней газетной экспедиціи изъ Вѣнской въ числѣ газетъ -- значится "Бесѣда". Цѣна ей -- съ пересылкой назначена 23 флорина съ чѣмъ то. Впрочемъ Московскій почтамтъ вновь запрашиваетъ у Вѣнскаго категорическій отвѣтъ, что собственно онъ возьметъ за пересылку въ Острію "Русской Бесѣды" и "Паруса". По полученіи отвѣта, я буду вносить эту пересылочную сумму въ Московскій почтамтъ, и книги будутъ прямо отсылаться по почтѣ въ Вѣну, такъ что вамъ не нужно будетъ ни подписываться, ни вносить подписной цѣны. 6) Поѣздки вамъ, по дѣлу Славянскому необходимыя, на нашъ счетъ -- вполнѣ разрѣшаются. Не мѣшало бы съѣздить въ Венгрію, въ Галицію и Браковъ. У насъ о Галиціи мало свѣдѣній. Хотѣлось бы мнѣ щегольнуть предъ читателями обозрѣніемъ Мадьярской литературы и журналистики и денегъ далъ (50 р.) Кватернику да надулъ, ничего не шлетъ. 7) Я ужъ и не знаю, какъ поправить ошибку на счетъ цѣны за печатный листъ. Одно вамъ скажу: въ "Бесѣдѣ" всѣ эти Славянскія извѣстія печатаются мелкимъ, весьма убористымъ шрифтомъ, а листъ "Паруса" равняется 1 1/2 листамъ "Бесѣды", такъ что на дѣлѣ оно выходитъ намъ сходно. 8) Статью Шембера получилъ. Возникло подозрѣніе -- не была ли она уже напечатана въ Часописи Чешскаго Музея. И дѣйствительно она была напечатана, только теперь является въ гораздо распространенномъ видѣ. Статья со временемъ можетъ быть напечатана въ "Бесѣдѣ" (для ""Паруса" она не годится, суха): но тутъ листа не выйдетъ. Для поощренія, и чтобъ былъ корреспондентомъ за Моравію, можно ему дать рублей 20 впередъ. Да чтобъ они поменьше смотрѣли нѣмецкими гелертерами. Неужели между ними нѣтъ живого человѣка? 9) Повѣсти Моравскія получилъ. Постараюсь воспользоваться. 10) 10 рублей въ мѣсяцъ на мелочные расходы разрѣшаются, равно какъ и наемъ писцовъ, вообще всѣ расходы ваши по нашимъ дѣламъ -- имѣете производить изъ нашего фонда, чтобы порученія наши -- не стоили вамъ ни копѣйки. Мы этого требуемъ. 11) 30 экземпляровъ будутъ вамъ доставляться и впредь. Распорядитесь ими по усмотрѣнію. Можно давать нѣкоторымъ, даже и не дающимъ статей. 12) Сколько посылать вамъ "Паруса": а) по почтѣ -- (по полученіи отвѣта изъ Вѣнскаго почтамта), б) съ оказіями -- за разъ по нѣскольку NoNo? 13) Недостающія у васъ книги пришлю съ первой оказіей. Кажется все. Пожелайте мнѣ попутнаго вѣтра -- для "Паруса". Его что-то мало -- съ Сѣвера. Прощайте, обнимаю васъ крѣпко. Будьте здоровы и пишите.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

9.

6 Апрѣля 1859 г. Понедѣльникъ Страстной недѣли. Москва.

Драгоцѣнный Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Это печатное объявленіе болѣе или менѣе объяснитъ вамъ мое молчаніе. Столько было передряі*ь и грустныхъ обстоятельствъ, что удивляюсь, какъ я не махнулъ рукою на все и не уѣхалъ куда нибудь подальше. "Парусъ" запрещенъ. Всѣ интересныя и курьезныя подробности этого дѣла непремѣнно сообщу вамъ съ оказіей. Вамъ будутъ теперь дѣлать предложенія изъ С.-Петербурга, ибо правительство хочетъ, чтобы Славянскій органъ находился въ С.-Петербургѣ, подъ его контролемъ, т. е. поставить его въ зависимость отъ колебаній правительственной политики и разъединить интересъ Славянской народности съ интересомъ Русской народности. Но пожалуйста ничьей литературной дѣятельности въ пользу "Бесѣды" не останавливайте: у насъ остается "Бесѣда". Прошу васъ заплатить Г. Миличевичу въ Бѣлградѣ -- рублей 40 за двѣ его статейки, помѣщенныя въ Смѣси. Статья Радолюбца о церковной музыкѣ, а также и статья о Сербскихъ пѣсняхъ, положенныхъ на музыку, явятся въ 3 книгѣ "Бесѣды". Если имѣете какія либо сношенія съ Петковичемъ, то заплатите ему 60 руб. сер. за его статью "Исторія православной общины въ Рагузѣ": она печатается въ 3 книгѣ "Бесѣды". Словомъ пусть пишутъ статьи по прежнему: я найду имъ мѣсто или въ "Бесѣдѣ", или издамъ "Славянскій Сборникъ". Относительно петербургскихъ предложеній помните: Timeo Danaos et dona ferentes.
   У насъ въ Москвѣ возобновилось Общество Любителей Россійской Словесности. Предсѣдателемъ Хомяковъ. Посылаю вамъ три письма его къ Буку, Ганкѣ и Шафарику, выбраннымъ въ почетные члены.
   Не сердитесь, что пишу по почтѣ. Съ оказіей, которая будетъ на дняхъ, напишу больше, и отдамъ подробный отчетъ во всемъ. Но продолжайте писать и присылать статьи мнѣ.-- Я удивляюсь, отчего вы не получили 4 книги "Бесѣды". И 4-ая кн. "Бесѣды" за 1868 г. и 1-ая и 2 книги за нынѣшній годъ отправлены въ Варшаву на имя дипломатической канцеляріи. Съ послѣднимъ транспортомъ я отправилъ вамъ оттиски статьи Клуна, и много, много книгъ и "Дух. Бесѣду".
   Письмо это нарочно посылаю нефранкированнымъ. Вѣрнѣе дойдетъ. А вы заплатите за него изъ нашихъ денегъ.

Весь вашъ И. А. *).

   *) Воспроизводимъ въ приложеніи и упоминаемое въ началѣ этого письма объявленіе о прекращеніи "Паруса".
   

10.

13 Апрѣля 1859 г. Москва.

   Христосъ воскресе, любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ. Я писалъ вамъ недавно по почтѣ. Теперь есть оказія прямо въ Вѣну, и я спѣшу ею воспользоваться, чтобы вывести васъ изъ недоумѣнія. Дѣло въ томъ, что вамъ многое будетъ непонятно. Вы уже отвыкли отъ Россіи, и вамъ трудно будетъ постичь всю эту нелогичность, весь ералашъ современности Русской. Разскажу вамъ сначала исторію "Паруса". Когда извѣстные вамъ мои Славянскіе циркуляры были разосланы, и когда въ объявленіи о "Парусѣ", я возвѣстилъ объ открытіи въ "Парусѣ" Славянскаго Отдѣла, о сношеніяхъ, сдѣланныхъ мною съ Славянскими литераторами, о Славянской конторѣ, М-во Пар. Просвѣщенія вошло въ переписку съ Моск. Цензурнымъ Комитетомъ, нашло напечатаніе этихъ циркуляровъ противозаконнымъ, наконецъ кончилось тѣмъ, что запретило мнѣ Славянскую контору и Славянскій отдѣлъ. Я писалъ Гильфердингу, тотъ обратился въ Егору П. Ковалевскому, и М-во Ин. Дѣлъ, въ лицѣ Гильф. и Ковалевскаго -- объявило мнѣ, что оно не думало мнѣ дѣлать помѣхи. Я рѣшился не обращать никакого вниманія на бумагу М-на Просвѣщенія, зная, что Евграфъ Ковалевскій (М-ръ Н. Пр.) -- кисель, допустившій въ свое министерство вмѣшательство жандармовъ, графа Панина, всякаго встрѣчнаго и поперечнаго. И дѣйствительно -- для русскихъ мнѣ не нужно было ни вывѣшивать вывѣску о Славянской конторѣ, ни объявлять о ней,-- а для заграничныхъ Славянъ она продолжала-бы существовать de facto. Въ "Парусѣ" я предполагалъ обойти запрещеніе, не дѣлая никакой рубрики о Славянскомъ отдѣлѣ, помѣщая письма подъ заглавіемъ -- "Письма изъ Турціи", "изъ Австріи" и т. д.-- Такъ я и началъ. Первые два No No "Паруса" произвели шумъ и гулъ страшный. Въ публикѣ сочувствіе было огромное, и нѣтъ сомнѣнія, что черезъ годъ Славянскій вопросъ сдѣлался-бы популярнымъ въ Россіи. Это было-бы очень важно, и только тогда сочувствіе къ Славянамъ было-бы дѣйствительно и принесло-бы плоды. Напр., теперь всѣ пожертвованія въ пользу Славянъ падаютъ на небольшой кружокъ Славянофиловъ; купцы, владѣющіе милліонами, не жертвуютъ ни копѣйки. Между тѣмъ моя газета возбудила участіе купцовъ, и это участіе выразилось-бы чѣмъ-нибудь положительнымъ, еслибъ не запретили "Паруса". Черезъ 2 номера "Парусъ" былъ запрещенъ. Вы не можете себѣ представить какъ вообще Петербургу ненавистна и подозрительна Москва, какое опасеніе и страхъ возбуждаетъ тамъ слово: народность. Ни одинъ Западникъ, ни одинъ русскій соціалистъ такъ не страшенъ правительству, какъ московскій славянофилъ, никто не подвергается такому гоненію, а между тѣмъ -- такъ какъ Славянофилы всѣ люди честные и пользующіеся невольнымъ уваженіемъ самыхъ враждебныхъ партій, то ихъ трудно преслѣдовать лично, и потому правительство въ особенности преслѣдуетъ нашу литературную дѣятельность. Какъ бы то ни было, но Тимашевъ, Долгорукій, Мухановъ, Панинъ и проч. и проч. всѣ вооружили Государя противъ "Паруса" и противъ меня. "Парусъ" запретили, но М-во Ин. Дѣлъ тотчасъ-же спохватилось, что запрещеніе "Паруса" въ то время, когда его воспретили въ Австріи и когда наша политика предписываетъ намъ дорожить сочувствіемъ славянъ,-- весьма несвоевременно, что такой органъ славянской мысли, который былъ-бы центральнымъ славянскимъ органомъ, былъ-бы весьма полезенъ. Егоръ Ковалевскій доложилъ о томъ Императрицѣ; она -- Государю; Государь -- по обыкновенію объявилъ, что онъ всегда такъ думалъ и приказалъ Ковалевскому изыскать средства, чтобы съ запрещеніемъ "Паруса" не ослабить сочувствія славянъ къ Россіи и поддержать литературныя сношенія съ ними. Всего проще было-бы не запрещать "Паруса", или разрѣшить его вновь, но Государь никакъ на это не согласился, а велѣлъ Ковалевскому предложить кому-либо изъ московскихъ славянофиловъ, только не Аксакову, продолжать "Парусъ" подъ другимъ названіемъ. Вслѣдствіе этого, Егоръ Ковалевскій командировалъ въ Москву для переговоровъ Гильфердинга. Кошелевъ отказался, ибо онъ занятъ вопросомъ крестьянскимъ и не чувствуетъ въ себѣ редакторскаго призванія, прочіе никто не захотѣли (для этого вѣдь нужны и деньги, и рискъ, и силы); наконецъ Чижовъ согласился дать свое имя, т.-е. чтобы газета продолжалась издаваться на мой счетъ, моими средствами, трудами, и подъ моей редакціей, только подъ именемъ Чижова. Ковалевскій (который, впрочемъ, всегда лично противъ меня интриговалъ) написалъ къ Чижову слезное письмо: "спасите идею "Паруса"! Меня упросили -- не публиковать о прекращеніи "Паруса", чтобы можно было новую газету начать съ тѣми-же подписчиками, т.-е. передать ихъ новой газетѣ, и т. д. Намъ обѣщали полную независимость. Вся эта переписка была съ вѣдома Государя. Ну, не комедія-ли это? Мѣсяца два тому назадъ "Парусу" запрещалось писать о Славянахъ, сдѣланы строгіе выговоры цензорамъ за пропускъ къ печати моихъ циркуляровъ,-- я самовольно нарушилъ это запрещеніе, о которомъ уже и забыли, наконецъ запретили самый "Парусъ", а тутъ пишутъ -- "спасите идею "Паруса"! Правительство казалось-бы, одно, да министерства разныя, личности разныя, минуты разныя... прошу тутъ угодить.-- Ну-съ, написалъ Чижовъ о своемъ согласіи и написалъ также, чтобы правительство не обманывалось, что газета будетъ Ивана Сергѣевича, а его только имя. Ковалевскій докладывалъ письмо Государю -- онъ былъ очень радъ. Мы, по ихъ требованію, подали формальную просьбу и формальную программу, давъ новой газетѣ названіе "Парохода", какъ соотвѣтствующее названію "Паруса". Докладывали Государю, онъ былъ согласенъ, только приказалъ вмѣсто "Парохода" дать другое названіе и предложилъ названіе "Славянскаго Вѣстника". Между тѣмъ, разнесшіеся слухи о "Пароходѣ", возбудили вниманіе враждебныхъ намъ партій, да и самаго М-ра Ин. Дѣлъ, Горчакова, который не въ ладахъ съ Егоромъ Ковалевскимъ и которому было завидно, что все это дѣло устроивается между Государемъ и Ковалевскимъ, безъ участія его. Хотя по моему правилу человѣку съ независимыми убѣжденіями не слѣдуетъ вступать ни въ какія сдѣлки съ правительствомъ, однако-жъ ради Славянъ я согласился и на переговоры съ правительствомъ и даже на униженное положеніе быть издателемъ газеты подъ чужимъ именемъ. Тѣмъ не менѣе -- Государю внушили, что дѣло о "Парусѣ" такой важности, что должно быть обсуждено въ Совѣтѣ Министровъ. Такъ и было сдѣлано. Въ Совѣтѣ Министровъ была сильная оппозиція, но Государь стоялъ крѣпко и отстоялъ, можетъ бытъ съ нѣкоторыми ограниченіями мнѣ неизвѣстными. Но на то время случись въ Петербургѣ этотъ нелѣпый, выжившій изъ ума старичишка -- Кн. Горчаковъ, намѣстникъ Царства Польскаго. Онъ не былъ въ Совѣтѣ, но узнавъ въ чемъ дѣло, взбѣленился и подалъ Государю бумагу самаго безобразнаго содержанія. Онъ доказывалъ вредъ и безполезность газеты вродѣ "Паруса" или вообще въ духѣ Славянства. Именно -- онъ пишетъ, что "возбуждать въ Полякахъ Славянское чувство, значитъ возбуждать въ нихъ чувство національности, и напоминать имъ былыя времена ихъ торжества надъ Россіею" (?? какова гиль!); "что въ Нѣмцахъ Славянскаго происхожденія, обитающихъ въ Австріи (т.-е. въ Чехахъ, Сербахъ и проч.) чувство народности давно заглохло, въ чемъ онъ, Горчаковъ, могъ убѣдиться лично во время пребыванія своего въ Карлсбадѣ (каково?!!), и пробуждать въ нихъ это угаснувшее чувство, значитъ возмущать ихъ противъ порядка вещей, противъ правительства, и этотъ способъ дѣйствія можетъ компрометировать насъ въ глазахъ Австріи. Что-же касается Турецкихъ Славянъ, то въ нихъ, пишетъ Горчаковъ, дѣйствительно есть сочувствіе къ Россіи, но основанное не на единоплеменности или на единовѣріи, а на покровительствѣ Россіи, на ея благодѣяніяхъ и т. п. Государь приказалъ сдѣлать новое собраніе Совѣта и пригласить кн. Горчакова. Совѣтъ, составленный изъ людей, почти равныхъ по уму кн. М. Д. Горчакову, призналъ его мнѣнія большею частью справедливыми и поручилъ Евграфу Ковалевскому (М-ру Нар. Прос.) составить проектъ условій для редакціи будущей газеты, сообразно съ мыслями Кн. Горчакова. Ковалевскій состряпалъ условія. Государь назначилъ новое засѣданіе Совѣта Министровъ для разсмотрѣнія этихъ условій, и Совѣть положилъ разрѣшить новую газету, если редакція согласится принять эти условія. Прислали намъ эти условія. Они таковы, что честному человѣку согласиться на нихъ добровольно не было никакой возможности. Требовалось во 1-хъ, чтобъ "идея о правѣ самобытнаго развитія Славянскихъ народностей, да и никакихъ,-- не имѣла мѣста въ газетѣ", т.-е. все то, чего Россія должна желать и добиваться! Послѣ этого я не могу сказать, что русскій долженъ быть русскимъ, Итальянецъ -- Итальянцемъ и т. д.-- Во 2-хъ, чтобъ "газета не имѣла ни малѣйшаго политическаго характера (вещь невозможная), а предоставлялось ей право заниматься сравнительной филологіей, исторіей и проч. и только на этомъ основаніи дозволялось получать Славянскія газеты, дозволенныя цензурою". (Какъ будто для этого нужно особое дозволеніе, коли вещь разрѣшена цензурою!). Въ 3-хъ -- чтобъ въ объявленіи о новой газетѣ не упоминалось ни слова о "Парусѣ". (Вещь опять невозможная, ибо для того, чтобы новая газета имѣла успѣхъ и значеніе, нужно было-бы ее связать съ "Парусомъ" и наконецъ -- оповѣстить подписчиковъ "Паруса", что они переводятся на новую Газету). Разумѣется -- мы отказались. Надо вамъ знать, что въ то же время стараніями Кн. Горчакова, дѣйствовавшаго подъ внушеніями разныхъ польскихъ аристократовъ, запрещена была въ П.-Бургѣ газета "Польское Слово", и редакторъ (Огрызко) посаженъ въ крѣпость. Онъ былъ вскорѣ оттуда выпущенъ, но газета осталась запрещенною. Отказавшись -- я напечаталъ тогда объявленіе о прекращеніи "Паруса" и возвратилъ деньги подписчикамъ. Во всемъ этомъ, я, разумѣется, потерпѣлъ большой убытокъ. Если-бъ я объявилъ раньше, то -- безъ сомнѣнія -- у меня бы расхватали всѣ остальные экземпляры е Паруса" и убытокъ былъ бы покрытъ, хотя отчасти. Въ первыя минуты, какъ пронесся слухъ о запрещеніи -- предлагали книгопродавцамъ по 8 р. сер. за экземпляръ, но я на это не могъ соглашаться, ибо шли переговоры о новой газетѣ, имѣющей замѣнить "Парусъ".-- Изъ всего этого, мой любезный Михаилъ Ѳеодоровичъ, вы видите, какая передряга была тутъ у насъ: до переписки-ли мнѣ было съ вами и Славянами! Притомъ я хотѣлъ выждать, чѣмъ кончится дѣло.-- Недѣли съ 2 тому назадъ вдругъ получаю изъ Петербурга увѣдомленіе, что Егоръ Ковалевскій рѣшился предложить редакціи "С.-П.Бургск. Вѣдомостей" открыть у себя Славянскій Отдѣлъ, для помѣщенія въ немъ извѣстій о Славянахъ и статей. Редакція, не имѣющая никакихъ въ этомъ вопросѣ серьезныхъ убѣжденій, согласилась, Ковалевскій доложилъ Государю, тотъ одобрилъ, но велѣлъ внесть это обстоятельство въ Совѣтъ Министровъ (!!), который также далъ свое разрѣшеніе, хорошо зная, что Краевскій (издатель С.ПБургск. Вѣдомостей) покорный слуга правительства и готовъ на всякія условія. Мнѣ было предложено дѣлиться съ редакціей "С.ПБ. Вѣдомостей" славянскими газетами и передать ей какія-нибудь статьи, предназначенныя для "Паруса". Разумѣется, я отказалъ въ этомъ, предоставляя редакціи выписывать газеты на свой счетъ,-- а статьямъ я найду мѣсто и въ "Бесѣдѣ". Я считаю открытіе этого Славянскаго отдѣла въ "С.ПБ. Вѣдом." и безобразнымъ и вреднымъ. Безобразнымъ потому, что редакція "С.ПБ. Вѣдом." принадлежитъ, какъ у насъ называется, къ западникамъ, постоянно глумится надъ славянофильствомъ и славянофилами, проповѣдуетъ презрѣніе къ русской народности и къ народности вообще, возстаетъ противъ нашихъ требованій самобытнаго развитія, наконецъ -- въ дѣлѣ православныхъ убѣжденій совершенно индиферентна. Тогда какъ у насъ идея славянской народности коренится на идеѣ русской народности и вообще на принципѣ народности. Разумѣется -- вся эта исторія ни въ чемъ не коснулась "Русской Бесѣды", гдѣ отдѣлъ Славянскій остается въ прежней силѣ. Я счелъ нужнымъ изложить вамъ съ полною добросовѣстностью всѣ обстоятельства дѣла. Вамъ будутъ, безъ сомнѣнія дѣлаться всякія приглашенія и даже, вѣроятно, пошлютъ вамъ приказаніе устроить корреспондентовъ. Но во 1-хъ вопросъ -- будутъ-ли еще платить деньги; во 2-хъ, вы сами знаете, что этотъ отдѣлъ въ "С.ПБургск. Вѣдомостяхъ" не есть выраженіе свободнаго, народнаго сочувстія, а явленіе оффиціальное, состоящее подъ контролемъ правительства и зависящее отъ колебаній правительственной политики (слѣдовательно отъ каждой новой глупости, которая взбредетъ въ голову Варшавскому Горчакову). Захотимъ мы сойтись съ Австріей -- прощай тогда Славянскій отдѣлъ. Поэтому, прошу васъ убѣдительно, не прекращать вашей дѣятельности относительно "Бесѣды" и присылать намъ какъ большія статьи, такъ и малыя, которыя могутъ быть помѣщены въ Смѣси "Бесѣды". Такъ напр., двѣ статьи Миличевича изъ Бѣлграда о скупштинѣ, два письма Вашихъ изъ Вѣны, т.-е. письмо Радолюбца о "Церковной Сербской музыкѣ", и еще не знаю чье -- о Станковичѣ -- помѣщены мною въ "Бесѣдѣ". Статья Петковича о Православной общинѣ въ Рагузѣ также печатается. Заплатите Петковичу 40 р. сер. На счетъ платы скажу вамъ, что при теперешнихъ обстоятельствахъ лучше платить по 40 р. сер., какъ было сказано, но съ условіемъ: платить только за статьи напечатанныя, ибо плата производится съ печатнаго листа, а не за рукопись, которая можетъ быть и не удостоена къ печати. Печатая мелкимъ шрифтомъ въ Смѣси, мы не въ убыткѣ отъ такой платы. Ради Бога доставьте мнѣ какое-нибудь обозрѣніе Мадьярской журналистики и литературы. Очень нужно. Да -- прислали-ли вы статью объ Уніи, или только пообѣщали? Я ее не получалъ еще. Развѣ Гильфердинѣ задержалъ въ Петербургѣ? Пожалуйста увѣдомьте меня, получаете-ли Вы "Бесѣду" по почтѣ, или же нѣтъ? Вы ничего объ этомъ не пишите. Также не пишите, получали-ли вы "Парусъ", и какъ онъ вамъ понравился. Напишите объ этомъ обо всемъ.-- Возвращаю вамъ статейку, присланную отъ Ганки "О рыболовствѣ въ Чехіи": она намъ нейдетъ. Вообще надо желать, чтобы статьи были содержанія болѣе живого и, если можно, современнаго. Напр. о Кроаціи -- ея конституціи попранной, ея жителяхъ, расположеніи ихъ умовъ, войскѣ, объ отношеніяхъ ихъ къ Итальянцамъ или Мадьярамъ и проч. и проч. Статья, которую прислалъ Кукулевичъ о разныхъ документахъ, относящихся къ Венгерской исторіи -- имѣетъ интересъ слишкомъ археологическій. Я ее не отсылаю назадъ, точно также какъ и Шембера -- "Осадокъ Хорватовъ въ Моравіи" -- потому, что приберегаю все это на черный день, какъ скоро почему-либо не будетъ Славянскихъ статей. Ужъ какъ мнѣ надоѣлъ Клунь. Хочу съ нимъ въ этомъ году развязаться совсѣмъ. Онъ Австріецъ душою, и я долженъ былъ изъ него цѣлыя страницы подлости выкидывать!-- Я хотѣлъ было, по случаю прекращенія "Паруса", написать къ Славянамъ циркуляръ, но раздумалъ. Гдѣ имъ понять, что въ Россіи двѣ Россіи -- одна -- казенная, правительственная, нѣмецко-петербургская, другая -- Московская, независимая, народная, земская. Послѣдняя прочна и неизмѣнна въ своихъ сочувствіяхъ. Первая помогала Австрійцамъ въ 1849 г. и боится народныхъ возстаній. Я боялся только, чтобъ запрещеніе "Паруса" не заподозрило меня и вообще всѣхъ насъ въ ихъ главахъ, и вообще не охладило ихъ рвенія въ "Бесѣдѣ". Но вы это имъ лучше меня объясните. Напишите Смолару, объясните все дѣло. Онъ бомбардируетъ насъ предложеніями разнаго рода, то издавать Славянскій журналъ на Нѣмецкомъ языкѣ, то что-то другое. Прощайте, любезный Михаилъ Ѳеодоровичъ, пожалуйста на меня не сердитесь, и отвѣчайте мнѣ обстоятельно. Оставайтесь вѣрными "Бесѣдѣ".-- Издателю "Церковной газеты" помогите, т.-е. дайте ему денегъ впередъ рублей хоть 160 -- впередъ за статьи. Да нельзя-ли чего изъ Галиціи и о Галиціи? Благодарите Утѣшмовича за книгу мы печатаемъ ея разборъ въ IV книгѣ. Онъ, какъ ни бьется, а все-таки не совсѣмъ со славянской точки смотритъ на Задругу: все хочется регламентировать, чего терпѣть не можетъ славянскій духъ. Благодарю за ноты. Какая имъ цѣна? Только тогда и могу дать отвѣтъ на вопросъ -- не прислать-ли ихъ на комиссію. Что сталось съ Стригой? Чижовъ не собралъ ему остальныхъ 1600 р. сер.; да, по правдѣ сказать, будетъ съ него и 1600 р. сер. помощи. Спросите его -- что дѣлать мнѣ съ оперой? Она у меня. Напомните Кватернику объ обѣщаніи его писать, и о 60 р. ему данныхъ. Прощайте, пишите.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

11.

8 Августа, 1859 г. Москва.

Почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Получилъ я, вмѣстѣ съ Славянскими газетами, два большихъ пакета на ваше имя; такъ они были велики и неудобопосылаемы по почтѣ, что я рѣшился ихъ распечатать.-- Одинъ изъ нихъ -- въ пудъ вѣсомъ и въ десятину пространства -- заключалъ въ себѣ письмо Кукулевича-Сакцинскаго, которое и прилагаю. Другой -- письмецо Кнорринга на имя Войтковскаго съ приложеніемъ двухъ нумеровъ "Сербскаго Дневника", 61 и 52, отъ 1 и б іюля. Такъ какъ при этомъ нѣтъ никакого письма къ вамъ, такъ какъ въ запискѣ Кнорринга объ этихъ газетахъ не упомянуто, такъ какъ въ присланныхъ мнѣ газетахъ, оба упомянутые номера находятся,-- то и полагаю, что газеты эти вложены были такъ, для балласта, ибо письмо Кнорринга слишкомъ тоще.-- Поэтому и не посылаю вамъ "Сербск. Дневника" брой 61 и брой 62. Если же эти брои вамъ нужны, то напишите.
   Одинъ изъ подписчиковъ оффиціально относится въ редакцію "Р. Бесѣды" и проситъ выписать ему немедленно два экземпляра "Сербскихъ пѣсенъ съ музыкою". Такъ какъ въ "Бесѣдѣ" цѣна не объявлена, то онъ заплатитъ потомъ все, что будетъ стоитъ выписка.-- Этотъ подписчикъ Князь Одоевскій. Сдѣлайте одолженіе -- напишите въ Вѣну, прикажите немедленно выслать -- не два, а три экземпляра на мое имя. Деньги вычтете изъ нашей суммы.
   Когда вы ѣдете, почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ? Отдали ли вы Княгинѣ Черкасской мое письмо?
   Прощайте, будьте здоровы.

Васъ отъ души уважающій Ив. Аксаковъ.

   Мой адресъ: Въ Редакцію "Р. Бесѣды".
   

12.

Октября 15. 1859 г. Москва.

Любезнѣйшій и многоуважаемый Михаилъ Ѳеодоровичъ!

   Посылаю вамъ счетъ, надѣюсь, что онъ застанетъ васъ въ Петербургѣ. Прошу васъ по прибытіи въ Вѣну, выслать немедленно, если можно, экземпляра три Сербской Обѣдни, переложенной на ноты Станковичемъ. Можете себѣ представить, что вслѣдствіе статей вашихъ въ "Р. Бесѣдѣ" -- я получилъ требованіе на высылку этихъ нотъ изъ "Сребросвинцоваго (1) завода" -- чуть тутъ не изъ Сибири. Вы ничего не пишите о результатѣ вашихъ свиданій съ Кошелевымъ.
   Въ VI книгѣ "Бесѣды" напечатаю повѣсть Кукулевича-Сакцинскаго. V книга "Бесѣды" послана къ вамъ въ Вѣну чрезъ Варшаву, равно какъ и полный экземпляръ для Криницкаго. До свиданія. Добрый путь!

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

13.

4-го Декабря 1859 г.

   Извѣстіе, которое я имѣю вамъ сообщить, поразило бы васъ какъ громомъ, если-бы вы къ нему не были уже подготовлены. Тѣмъ не менѣе оно сильно опечалитъ васъ и всѣхъ нашихъ Славянъ. Изъ прилагаемаго при семъ экземпляра заключительнаго слова, вы узнаете о прекращеніи "Русской Бесѣды". Какъ мнѣ тяжело писать вамъ объ этомъ, вы себѣ и представить не можете. Главная причина заключается не въ издержкахъ (хотя Кошелевъ и потерпѣлъ за всѣ 4 года тысячъ 40 сер. убытку), а въ томъ, что Главное Управленіе Цензуры не только воспретило мнѣ издавать газету "Думу" (что было необходимо для успѣха журнала), но воспретило даже мнѣ быть соредакторомъ Кошелева по "Русской Бесѣдѣ". Прекращеніе "Бесѣды" возбудило сожалѣніе даже враговъ; никто не можетъ отказать ей въ уваженіи. Въ теченіе года выйдетъ два, а можетъ быть, и три Сборника, гдѣ найдутъ себѣ мѣсто многія Славянскія статьи. Статей Славянскихъ, и очень разнообразныхъ по содержанію, столько, что онѣ однѣ могли бы составить цѣлый сборникъ. Но такой сборникъ не имѣлъ бы никакого успѣха въ нашей недозрѣвшей отечественной публикѣ, и потому гораздо лучше перемѣшать ихъ съ другими интересными для публики статьями. Теперь я сильно занятъ ликвидаціей дѣлъ "Бесѣды". Покончивъ ее, я вамъ напишу еще и пришлю подробный счетъ, а между тѣмъ и вы, по полученіи сего, тотчасъ займитесь нужными соображеніями для очистки дѣла. Торопитесь, любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ, ибо послѣ 1 января меня, по всѣмъ вѣроятіямъ, въ Москвѣ не будетъ.
   Черезъ годъ, я надѣюсь, я почти увѣренъ, что издательство и редакторство гласное и оффиціальное, мнѣ будетъ дозволено. Тогда возникнетъ новый органъ славянофильскій, можетъ быть подъ той же фирмой "Бесѣды". Въ теченіи года я намѣренъ подготовить себя въ редакторской дѣятельности, заняться кое-чѣмъ и подъучиться. Для этой цѣли я ѣду въ чужіе края; сначала поживу въ Германіи, потомъ мѣсяцевъ б посвящу на славянскія земли. Я хочу пріобрѣсть -- не ученое, но живое знаніе славянскихъ нарѣчій. Безъ этого знанія редактору славянофильскаго журнала просто быть нельзя, и стыдно. Славянскія газеты пролежали нынѣшній годъ безъ пользы по одной этой причинѣ. Еще можно найти переводчиковъ, но найти сотрудниковъ въ редакціи съ знаніемъ славянскихъ языковъ -- очень трудно. Гильфердингъ и Ламанскій живутъ въ Петербургѣ, -- они заняты; и мнѣ приходилось письма и статьи посылать въ Казань для перевода, ибо туда уѣхалъ бывшій мой помощникъ Петровскій. Слѣдовательно я надѣюсь лѣтомъ видѣться съ вами въ Вѣнѣ, поживу въ Прагѣ, въ Загребѣ, въ Дубровникѣ, въ Бѣлградѣ и проч. Познакомлюсь лично съ литераторами, заведу корреспондентовъ, устрою сношенія и прочныя связи. Одобряете ли вы это мое намѣреніе?
   Я послалъ вамъ на дняхъ черезъ Варшаву 6-ю книгу "Бесѣды", при ней 200 экземпляровъ "Заключительнаго Слова" и столько же объявленій объ изданіи въ Москвѣ "Православнаго Обозрѣнія". Журналъ этотъ будетъ не пошлый, не похожій на прочіе казенно-духовныя изданія. Онъ издается людьми образованными, умными и современными (но не въ худомъ смыслѣ этого слова), людьми, свободными отъ предразсудковъ касты и іерархіи, въ истинномъ строгомъ духѣ Православія, въ духѣ свободы я свѣта. Разумѣется онъ возбудитъ противъ себя архіереевщину, по -- чему вы можетъ быть удивитесь, -- его принялъ подъ свою защиту Московскій Митрополитъ, вспомнившій сбои молодые годы и уступившій настоятельнымъ требованіямъ современности. Въ немъ будутъ, вѣроятно, участвовать Хомяковъ, Безсоновъ и другіе наши. Давно бы пора! Редакція имѣетъ намѣреніе войти въ литературныя сношенія съ православными славянами. Я передалъ въ нее статью, присланную мнѣ изъ Бѣлграда, о св. Саввѣ, Зисича. Вы можете доставлять статьи въ этотъ журналъ тѣмъ же путемъ, чрезъ Александра Ѳеодоровича, и онъ будетъ отсылать Хомякову.
   Казначичъ, живущій въ Дубровникѣ, авторъ одной статьи, помѣщенной нами въ "Бесѣдѣ", и другой, еще ненапечатанной, просилъ прислать ему "Бесѣду". Если у васъ есть лишніе за 1869 годъ, пошлите ему одинъ экземпляръ.
   Авторы статей, отосланныхъ въ "Бесѣду", встревожатся объ участи своихъ статей. Прошу васъ оповѣстить всѣхъ, что статьи не пропадутъ и будутъ помѣщены рано или поздно, что они могутъ продолжать заготавливать статьи, и чтобы продолжали вѣровать въ наше знамя. Пусть устыдятся также, что изъ славянскихъ земель едва-ли и 5 человѣкъ было у насъ подписчиковъ, тогда какъ мы столько экземпляровъ посылаемъ имъ даромъ, а между тѣмъ такъ легко подписаться чрезъ посредство Вѣнскаго или Берлинскаго почтамта.
   Прощайте. Книги ваши роздамъ на комиссію книгопродавцамъ, а росписки передамъ Смирнову. Разумѣется, если не все будетъ покончено къ сроку, то передамъ Кошелеву, но теперь прошу васъ немедленно отвѣчать мнѣ по почтѣ, не франкируя, по обыкновенному адресу: въ Москву, въ редакцію "Бесѣды".

Преданный вамъ Ив. Аксаковъ.

   

14.

Пятница, 16-го (27-го) Января 1860 г. Лейпцигъ.

   Честь имѣю рекомендоваться, любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ! Вотъ гдѣ я! Посылаю вамъ, чрезъ посредство Вагнера, цѣлый тюкъ книгъ, который прошу сохранить до моего пріѣзда. Впрочемъ, вы можете его распечатать и разсмотрѣть и даже выдать гг. Миклошичу и Кузмани по экземпляру "Босніи" и по экземпляру "Писемъ объ исторіи Сербовъ и Болгаръ". Остальныя книги я развезу самъ. Ганкѣ послалъ прямо отсюда. Мой планъ таковъ: весною, въ началѣ мая, явиться къ вамъ, въ Вѣну и тамъ представить на ваше высочайшее благоусмотрѣніе планъ моего окружного путешествія по Славянамъ, на что я полагаю посвятить мѣсяца три или четыре. Мы съ Гидьфердингомъ таковой планъ составили уже, но рѣшили, что все же лучше начать съ Вѣны, т. е. съ васъ. Вы дадите мнѣ нужные совѣты, указанія, наставленія и рекомендацію.
   Въ 1869 г. "Бесѣда" была вся отправлена чрезъ Варшаву. Пишите пожалуйста, чтобъ вамъ ее выслали; тамъ должны находиться и 2-я и 5-я и 6-я книги; тамъ и "Парусъ" и "Библіографія" и пропасть другихъ книгъ.
   "Бесѣда" будетъ продолжаться и въ 1860 г., но безъ предварительной подписки и безъ обязательной періодичности. Александръ Ивановичъ думаетъ выдать два или три сборника, въ которыхъ найдутъ себѣ мѣсто и статьи славянскія. Счетъ вашъ, присланный вами, я передалъ Кошелеву.
   Думаю ѣхать въ Гейдельбергъ, но навѣрное не знаю, а потому адресуйте въ Лейпцигъ, poste-restante. Здѣсь я оставлю свой адресъ. Съѣзжу на дняхъ въ Дрезденъ. У меня есть намѣреніе издать здѣсь книгу подъ названіемъ "Russische Ideen" -- т. е. сборникъ или выборку замѣчательнѣйшихъ статей изъ "Русской Бесѣды", "Сельскаго Благоустройства" и пр., такихъ, въ которыхъ бы ученый міръ Европейскій ознакомился съ оригинальной русскою мыслью, разработываемою, конечно, только Славянофилами. Нѣмцы говорятъ, что русскіе не выработали никакой идеи; вотъ и слѣдуетъ имъ показать, что наша идея далеко ихъ опередила, и что все, смутно сознаваемое Рилемъ, Фрёбедемъ и другими достойными нѣмцами, давно высказано и ясно сознано славянофилами и воплощено въ жизни русскаго народа. Ищу для сего переводчиковъ. Въ Дрезденѣ живетъ Павлова, извѣстная писательница, мнѣ хорошо знакомая. Хочу ее уговорить заняться переводомъ, хоть за деньги. Что вы на это скажете?
   Покуда обнимаю васъ крѣпко.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   Такъ-ли пишу адресъ?
   

15.

9-го Мая 1800 г. Вѣна.

Почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Пишу вамъ потому, что не надѣюсь застать васъ утромъ. Вы вѣроятно пойдете смотрѣть открытіе памятника (мнѣ предлагали мѣсто на "трибуны" за 10 гульд., но я не согласился платить такъ дорого). Никакого письма съ деньгами я не нашелъ въ посольствѣ. Отъ кого вы слышали это? Дѣло въ томъ, что я точно жду отъ Кошелева письма съ деньгами. У Балабина былъ, но не засталъ его. Не можете ли Вы мнѣ указать какого-нибудь сербчика, который ходилъ бы ко мнѣ каждый день по утрамъ учить меня по сербски: т. е. говорить и читать вмѣстѣ какую-нибудь книгу (разумѣется за деньги). Да нѣтъ ли сербско-нѣмецкихъ "Разговоровъ"?
   До свиданія. Вы кажется сказали, что завтра (во вторникъ), въ 6 часовъ вечера?

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

16.

Latour, близъ Веве, Швейцарія.
(28-го Сентября) б-го Октября 1860 г.

   Вотъ чай удивитесь вы, драгоцѣннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ, не заставъ насъ по утру въ "Stadt-Frankfurt!" Мы и сами были удивлены не меньше вашего. Ложась спать, еще колебались куда ѣхать -- въ Тироль, или Баденъ, или въ Швейцарію, и утромъ, проснувшись рано, рѣшили, что всего лучше ѣхать туда, куда посылали насъ первоначально, не мудря, т. е. въ Веве, а такъ какъ по расчету приходилось такъ, что оставшись здѣсь въ Вѣнѣ, мы не могли бы къ 20 сентября нашего стиля попасть въ Женеву (въ этотъ день должны мы были служить заупокойную обѣдню), то тотчасъ же собрались и въ 7 часовъ утра катили уже по желѣзной дорогѣ въ Мюнхенъ. Тамъ только переночевали и на другой день утра въ 5 часовъ отправились въ Фридрихсгофенъ, переплыли озеро, доѣхали до Биль-Нидау (Bienne), тамъ опять ночевали и 19-го были въ Женевѣ. 20-го (стараго стиля) послѣ обѣдни отправились на пароходѣ въ Веве. Холодомъ, дождемъ и вѣтромъ встрѣтила насъ Швейцарія, такъ встрѣтила непривѣтно, что брать колебался -- ужъ не возвратиться ли вспять, тѣмъ болѣе, что виноградъ еще не зрѣлъ, да и нынѣшній годъ, когда и созрѣетъ, не будетъ вполнѣ доброкачественъ. Однакожъ докторъ, человѣкъ извѣстный своею добросовѣстностью, объявилъ, что этотъ сортъ винограда именно и годится для лѣченія, что можно и теперь находить спѣлый виноградъ, сколько его нужно для начала, что виноградъ съ каждымъ днемъ, все больше и больше спѣетъ. Это справедливо: окончательно поспѣетъ виноградъ къ 16 октября. Первые два дня хлопотали съ жилищемъ. Здѣсь обычай: se mettre en pension, но мы не нашли ни одного пансіона съ свободными комнатками и потому наняли въ деревнѣ Latour, подлѣ самаго Веве, почти что въ Веве, частную квартиру; обѣдать будемъ уходить въ пансіонъ; устроились прекрасно, удобно и даже дешевле, чѣмъ въ пансіонѣ. Теперь пусть только виноградъ дѣлаетъ свое дѣло, а мы съ своей стороны все сдѣлали. Русскихъ въ Веве и на всемъ пространствѣ отъ Веве до Монтре очень много, но знакомыхъ кажется нѣтъ. Хотя этотъ усиленный переѣздъ и былъ тяжелъ для брата, но кажется не сдѣлалъ ему никакого вреда.
   Прошу васъ немедленно увѣдомить меня:
   1. О баронѣ: возвратился ли онъ изъ своего путешествія, нашелъ ли что важное; когда ѣдетъ изъ Вѣны и куда именно?
   2. Имѣете ли письмо изъ Бѣлграда отъ Митрополита? Что онъ приказалъ насчетъ денегъ?
   3. Въ какомъ свѣтѣ обозначается Варшавская сходка? Что-нибудь о политикѣ.
   Мы еще съ дороги телеграфировали Вѣнской Postdirection, чтобы они письма отправляли въ Веве, но писемъ до сихъ поръ нѣтъ. Будьте такъ добры, зайдите на почту (poste restante) и подтвердите, чтобы письма пересылали намъ исправно въ Vevey -- Suisse, canton de Vaud. Если въ посольствѣ или у васъ имѣются письма на мое имя, то перешлите ихъ сюда. Прощайте. Обнимаю васъ, будьте здоровы. Кланяйтесь всѣмъ славянамъ. Вратъ васъ обнимаетъ.
   Ѣдеть ли В. Петровъ въ Варшаву? Кланяйтесь Гагарину.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   Приводимъ здѣсь кстати письмо Константина Сергѣевича Аксакова, относящееся къ этому же эпизоду неудачной поѣздки обоихъ братьевъ Аксаковыхъ въ Швейцарію:
   

Latour, близъ Веве, 27 Сентября 1860 г.

Почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Человѣкъ поступаетъ по своему крайнему разумѣнію. Поэтому какъ скоро показалось, что самымъ разумнымъ ѣхать лечиться виноградомъ въ Швейцарію, то ужъ времени терять было нечего: мы съ братомъ собрались ранехонько, и уѣхали. Переѣздъ сдѣлали мы усиленный, но дѣло не въ томъ. Пріѣхавъ въ Швейцарію на самый Югъ ея, увидѣлъ я, что то, что казалось мнѣ разумнымъ, вышло на дѣлѣ же очень неразумно. Швейцарія, нынѣшній годъ, не годится ни для какого, думаю, лѣченія. Погода скверная, и я во многомъ обманулся и не нашелъ здѣсь того, что думалъ найти; но кто-жъ это зналъ? Теперь какъ я уже пріѣхалъ въ Веве, я это знаю; и вижу я, что лучше было-бы лѣчиться виноградомъ -- не въ Меранѣ: тамъ уже виноградъ проходилъ -- а въ Баденѣ, часъ ѣзды отъ Вѣны. Но и здѣсь погода могла перемѣниться, виноградъ, какъ говорятъ, для лѣченія годится -- а слѣдовательно испробовать было должно; я началъ виноградное лѣченіе, но идетъ оно не совсѣмъ удачно. Погода сегодня тоже нехороша. Сдѣлайте одолженіе, почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ, напишите, по полученіи сего письма, немедленно: какова погода въ Вѣнѣ (въ Баденѣ вѣроятно такая же)?-- Мнѣ кажется, сколько я могъ замѣтить въ мое пребываніе за границей -- погода здѣсь нынѣшній годъ чѣмъ западнѣе, тѣмъ хуже. Если здѣсь все погода будетъ такая-же, то лучше ужъ въ Баденъ ѣхать. Здѣсь виноградъ еще далеко не весь поспѣлъ.-- Такъ какъ намъ во всякомъ случаѣ придется проѣзжать черезъ Вѣну, то выходить только, что мы будемъ тамъ раньше.
   Итакъ, почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ я надѣюсь, что вы будете такъ добры и извѣстите насъ немедленно, какова погода въ Вѣнѣ, какова была доселѣ и какова теперь.

Васъ глубоко уважающій и преданный
Константинъ Аксаковъ.

   Поклонитесь отъ меня вашему уважаемому зятю и сообщите мнѣ его посланный адресъ на всякій случай {Это писано подъ мою диктовку. На всякій случай -- значитъ на случай зимы во Флоренціи. Сейчасъ прочелъ въ газетахъ рескриптъ Раячичу. Сербы-то наши, я думаю такъ и клюютъ. И. А.}. Поклонитесь также нашему посланнику и кн. Гагарину, а также всѣмъ нашимъ добрымъ знакомымъ.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

17.

Вѣна, 6-го Ноября 1860 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Сейчасъ ѣдемъ! Константинъ Сергѣевичъ ѣдетъ со мной до Бреславля {Въ Бреславль они поѣхали на встрѣчу О. С. Аксаковой, не выдержавшей томительной разлуки съ больнымъ сыномъ и отправившейся за-границу съ дочерьми Вѣрой и Любовью Сергѣевными. Въ "Приложеніи" помѣщаются нѣкоторыя письма Ольги Семеновны и выдержки изъ дневниковъ и писемъ ея дочерей, дающія полное представленіе объ этомъ скорбномъ странствованіи семьи Аксаковыхъ въ чужихъ краяхъ.}.
   По многимъ соображеніямъ мы нашли, что самое лучшее ему ѣхать вмѣстѣ со мною, а не оставаться здѣсь одному, въ тревожномъ состояніи ожиданія и безъ всякаго ухода при лихорадочныхъ пароксизмахъ. Одна мысль его удерживала долго: это желаніе поздравить васъ завтра съ именинами и онъ очень, очень жалѣетъ, что ему не удастся этого исполнить. Пожалуйста не сѣтуйте на насъ за это, дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ. Потомъ поздравимъ васъ, всей семьей. Обнимаемъ васъ крѣпко. Въ среду вечеромъ или въ четвергъ будемъ здѣсь.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

16.

Тріестъ, Четвергъ, 17-го Ноября 1860 г. вечеромъ.

   Почтеннѣйшій и любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ! Благодаря Богу и вашимъ добрымъ напутствованіямъ, доѣхали мы до Тріеста прекрасно. Вагоны отличные, а главное погода была необыкновенно тепла, и чѣмъ далѣе, тѣмъ теплѣе. Любовь Сергѣевна не только шубу, но и мантилью скинула, и даже Константинъ вынужденъ былъ оставить шубу и облечься въ свой армякъ. Дѣйствительно, дулъ г-нъ Широкко и долеталъ, я думаю, и до Вѣны. Всѣ красоты Зиммеринга наши видѣли въ полномъ блескѣ, удивленіямъ и восхищеніямъ не было конца. Мы не остановились въ Марбургѣ, а ѣхали всю ночь, и утромъ, въ середу, докатились до Тріеста, гдѣ удачно заняли прекрасныя комнаты съ видомъ на море, въ Halbstock 1-го этажа, стало не такъ высоко (однако ступеней 40). Я въ тотъ же день былъ у Опуича, который послѣ того уже навѣстилъ насъ два раза и оказываетъ намъ всевозможныя услуги. Онъ съ большимъ радушіемъ взялся нересылать намъ письма и деньги и исполнять всѣ наши коммисіи изъ Занте, о которомъ онъ собралъ намъ разныя необходимыя свѣдѣнія. Всѣ они говорятъ въ пользу Занте. Консула нашего тамъ очень хвалятъ. Богатые и образованные греки, желая какъ можно меньше чувствовать англійское иго, живутъ преимуществено въ Занте. Послѣ завтра, т. е. въ субботу, въ 2 часа по полудни поплывемъ мы на пароходѣ Calcutta съ капитаномъ Лазаричемъ. Въ понедѣльникъ, въ полдень, пароходъ приходитъ въ Корфу, а въ 10 часовъ вечера того же дня, уже на другомъ, но также Ллойдовскомъ пароходѣ, отправимся мы въ Занте, куда, заходя въ разныя гавани, прибудемъ въ середу рано утромъ. Дай Богъ, чтобы "таласси" не очень качали.
   Здѣсь удивительно тепло, градусовъ 15; я и вчера и нынче ходилъ даже безъ лѣтняго пальто! Воздухъ мягкій и вѣтеръ не сильный. Ллойдъ сбавляетъ, если ѣдетъ цѣлое семейство, по 20% съ цѣны мѣста; это хорошо, но не хорошо то, что плату принимаетъ онъ только сребромъ и златомъ, а не бумажками! Бумажки беретъ онъ только тогда, когда ѣдешь въ Австрійскія владѣнія. Вообще здѣсь въ Тріестѣ, несмотря на порто-франко, все, если не дороже, то ни на одинъ крейцеръ не дешевле Вѣнскаго, именно потому, что Тріестъ ведетъ заграничную торговлю и нуждается въ звонкой монетѣ, тогда какъ Вѣна производить больше торговлю внутреннюю. Здѣшніе лучшіе магазины, впрочемъ, не годятся даже въ лавчонки вѣнскія и сестры очень жалѣютъ, что не все нужное искупили въ Вѣнѣ, выбора больше. Вотъ можетъ бытъ по части сала и пшеницы, оно и дешевле.
   Здоровье брата, слава Богу, не хуже, даже лучше въ томъ отношеніи, что съ отъѣздомъ изъ Вѣны лихорадки у него не было. На маменьку непріятно дѣйствуетъ Широкко (Сирокко?). Я вчера и нынче сопровождалъ сестеръ по магазинамъ и не могъ приняться за письма. Знаете что? Пошлите ка въ Петербургъ тотъ No Wanderer'а, въ которомъ говорится про тостъ Мирна. Разумѣется, Петковичъ имъ донесетъ объ этомъ, но это совсѣмъ не то, что читать объ этомъ въ газетахъ. Про депешу будутъ молчать, а тутъ уже нѣтъ мѣста шопоту, когда Мирко крикнулъ на весь Божій міръ и газеты, какъ эхо въ горахъ, тысячекратно повторили его возгласъ. Здѣсь, въ Тріестинской газетѣ, я прочелъ, что французскій императоръ приказалъ своему посланнику въ Константинополѣ всячески entmuthigen (обезнадеживать) движеніе болгаръ, обратившихся въ посланнику съ просьбой о покровительствѣ Франціи и съ предложеніемъ Уніи,-- именно потому, сказано, что Наполеонъ желаетъ сохранить теплыя и искреннія отношенія въ Россіи! Краска бросается въ лицо отъ стыда! Наполеонъ напоминаетъ болгарамъ о Россіи, отсылаетъ ихъ къ намъ, даритъ намъ ихъ!
   Прощайте дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ. Богъ дастъ еще увидимся. Вы такъ согрѣли вашимъ привѣтомъ, вы и ваше доброе семейство, всѣхъ нашихъ, что это вѣчно будетъ жить въ ихъ сердечной памяти. Спасибо вамъ. Маменька и сестры посылаютъ вамъ и вашему семейству самые дружескіе поклоны и просятъ вашего благословенія, и мы съ братомъ также и сверхъ того обнимаемъ васъ крѣпко!
   Отчего это ни Криницкій ни Головацкій не зашли проститься. Кланяйтесь имъ обоимъ и ругните ихъ дружески.
   Прощайте!
   
   "Взыграло море, парусъ вѣетъ
   И я въ челнокъ (т. е. пароходъ) бросаюсь мой!"
   
   говорится въ какихъ то стихахъ.

Весь вашъ душою Ив. Аксаковъ.

   

19.

Тріестъ, 18 ноября 1860 г. пятница, наканунѣ отплытія на Занте.

   Прилагаю, драгоцѣнный Михаилъ Ѳеодоровичъ, письмо В. П. Балабину. Отдайте его князю Гагарину, онъ найдетъ случай переслать. Только бы надо поскорѣе до возвращенія Балабина изъ Петербурга въ Вѣну. Прошу васъ также написать въ Бѣлградъ, что я съ своей стороны радѣю, сколько могу, о дѣлѣ, несмотря на отъѣздъ свой въ Занте. Поддерживайте ихъ въ надеждѣ. А мнѣ, какъ будете писать, пишите, что узнаете о дѣлѣ, условнымъ языкомъ.
   Опуичъ отъ "Посланія въ Сербамъ" пришелъ въ совершенный восторгъ; говоритъ, что послѣ Евангелія это первая книга.
   Письмо Гутмансталю я не отдалъ во 1-хъ потому, что такія похвалы о себѣ незапечатанныя отдавать совѣстно; во 2-хъ потому, что съ Анною Петровною Зонтагъ мы давно знакомы, и съ сестрою ея и племянниками родными (Елагиными и покойными Кирѣевскими) просто дружны; въ 3-хъ потому, что были съ визитомъ у Анны Петровны и у ея дочери за день до полученія вашего письма. Но о письмѣ имъ сказали мы нынче и препоручили ихъ вниманію Кожевниковыхъ, которыхъ, въ удивленію моему, въ Тріестѣ до сихъ поръ не имѣется. Можетъ быть они и здѣсь, да не хотятъ насъ отыскать. Это впрочемъ не трудно, мы стоимъ въ Hôtel de la Ville.
   Опуичу мы очень благодарны.
   Сдѣлайте милость, всѣ издержки по полученію и отправленію писемъ къ намъ записывайте аккуратно, а при свиданіи сочтемся.
   Дѣвушку наняли. Три рекомендательныхъ письма получили. Прощайте, любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ. Вратъ, къ несчастію нынче опять почувствовалъ лихорадку: дай Богъ, чтобы поѣздка наша принесла ему излеченіе! Маменька очень безпокоится.
   Крѣпчайше обнимаетъ васъ, весь вашъ

Ив. Аксаковъ.

   

20.

Занте, Villa Diamant!.. Понедѣльникъ, 28-го ноября 1860.

   Драгоцѣнный Михаилъ Ѳеодоровичъ! Я писалъ вамъ два письма изъ Тріеста, пишу вамъ теперь изъ Занте. Вотъ куда заѣхали! Въ Занте! въ древній Гомеровскій Закинсъ! Всего трое сутокъ плаванія изъ Тріеста, а чувствуешь себя какъ-то очень очень далеко, точно за тридевять земель. Впрочемъ, Надобно вамъ все разсказать исторически. Въ субботу (ноября 19-го), въ 12 часовъ, въ сопровожденіи Опуича и Кожевниковыхъ, перешли мы на пароходъ "Калькутта". Погода была отличная, вѣтеръ дулъ съ Юга, прелюбезный; пароходъ большой, сидитъ въ водѣ глубоко и твердо, и мы въ двое сутокъ доплыли до Корфу, почти не испытавъ качки. Всѣ были очень довольны плаваніемъ, даже брата оно очень оживило. Въ Корфу наши (въ томъ числѣ и матушка) выходили на берегъ только для того, чтобы приложиться бъ мощамъ св. Спиридонія. Я же отнесъ къ консулу и вице-консулу рекомендательныя письма и взялъ отъ нихъ письмо къ вице-консулу русскому въ Занте, г. Сандрини. Тутъ мы пересѣли на другой маленькій пароходъ "Elleno", и въ 9 часовъ вечера отправились дальше. Заходили въ равные острова, между прочимъ, въ Кефалонію, гдѣ я, съ сестрой, сходили на берегъ къ одному жителю, съ которымъ ни познакомились на пароходѣ. Ночью, со вторника на среду, была страшная буря, или лучше сказать, при теплой погодѣ сильнѣйшій вѣтеръ производившій отвратительную качку, которую, впрочемъ, всѣ мы, за исключеніемъ Вѣры Сергѣевны, вынесли благополучно. Константинъ Сергѣевичъ, съ 4 часовъ утра, выскочилъ на падубу и все время оставался тамъ на сильнѣйшемъ вѣтру, несмотря ни на какія увѣщанія. Наконецъ, часовъ въ 10 утра, въ среду, добрались мы до Занте. Такъ какъ тутъ было не такъ просто, какъ въ вашей Германіи, гдѣ человѣка прямо кто-то беретъ съ желѣзной дороги, привозитъ въ гостинницу и укладываетъ въ пучину пуха, и такъ какъ здѣсь объ европейскомъ комфортѣ и слыхомъ не слыхать, то оставивъ своихъ на пароходѣ, отправился я на берегъ къ консулу. Сандрини прелюбезный человѣкъ, очень важное здѣсь лицо, зантіотъ происхожденіемъ и преданный Россіи вполнѣ. Появленіе русскихъ въ Занте, разумѣется, здѣсь важное событіе. Сандрини окликнулъ сейчасъ всѣхъ своихъ родственниковъ; мы сыскали напередъ номера въ одной изъ трехъ сквернѣйшихъ гостинницъ, почистили ихъ, и наконецъ благополучно переправили всѣхъ на берегъ. Въ гостинницѣ оставались мы съ среды до воскресенья, отыскивая и осматривая разныя виллы загородныя, ибо въ самомъ городѣ жить скверно; по восточному обыкновенію -- улицы узки, грязны и вонючи. Наконецъ, благодаря неутомимымъ хлопотамъ и стараніямъ грековъ радикальной партіи, изъ которыхъ многіе люди очень образованные и замѣчательно умные -- нашли мы виллу, въ великолѣпномъ мѣстоположеніи, съ видомъ на море: приходящій въ ветхость palazzo какого-то Nobile Diamanti, т.-е palazzo съ итальянской вообще, и съ Зантовской точки зрѣнія въ особенности. Въ воскресенье перебрались въ эту виллу (полъ-часа ѣзды отъ города) и теперь все еще устраиваемся: пришлось купить цѣлый кухонный снарядъ, мебель и проч. и проч., остальное наняли въ гостинницѣ: и посуду, и бѣлье, и словомъ все, что требуется для обихода. Однимъ словомъ, житье здѣсь обходится дорого. Дешевы здѣсь одни апельсины. Ими хоть пруды пруди; дешевле пареной рѣпы! Островъ производитъ плоды, вино, коринку, все остальное, даже дрова, мясо -- все привозится! Европейскій комфортъ здѣсь неизвѣстенъ вовсе. Прислуга дурная, и еслибъ не нѣмка славянскаго происхожденія, которую мы наняли въ Тріестѣ, благодаря рекомендаціи Опуича, мы бы пропали.
   А между тѣмъ климатъ чудный! Вотъ уже и декабрь на дворѣ по нашему стилю -- слѣдовательно и Никольскіе морозы, а здѣсь это лучшее время для растительности, ибо лѣтомъ все выжигается солнцемъ. Все кругомъ зелено. Мы окружены лимонными и апельсинными садами, оливами, миртами, кактусами, даже пальмами и лавромъ. Не только зимнее пальто, но и лѣтнее пришлось бросить, да и въ сюртукѣ жарко. Правда, теперь зима и перепадаютъ часто дожди, но какіе это дожди! Отъ нихъ воздухъ дѣлается только мягче и парнѣе. А въ комнатахъ хуже, чѣмъ на дворѣ, и только съ разными ухищреніями можемъ мы довести температуру до 13 и до 14 градусовъ иногда! Здѣсь, конечно, теплѣе, чѣмъ въ Ниццѣ и во Флоренціи, и вообще въ этомъ отношеніи трудно найти мѣсто лучше. Для насъ собственно затрудненіе заключается въ томъ,, что мы не говоримъ по-гречески, ни по-итальянски. Нѣмецкаго языка не вѣдаетъ ни одна душа на островѣ, по-англійски также знаютъ немногіе; но образованные люди говорятъ по-французски.
   Что сказать вамъ о братѣ? До сихъ поръ лучше нѣтъ. Началъ пить онъ ослиное молоко. Здѣсь, впрочемъ, есть хорошіе медики. Будемъ надѣяться, что съ Божьей помощью -- молоко, теплый воздухъ, покой, уходъ матушки и сестеръ, нѣкоторыя вспомогательныя лѣкарства, отсутствіе раздражающихъ интересовъ, все это дастъ ему желанное исцѣленіе. Дай-то Богъ. Но мнѣ никакъ нельзя уѣхать отсюда и оставить своихъ, какъ бы ни желалъ я этого, какъ бы ни желало этого "Общество Пароходства"!
   Замѣчательно я удивительно то, что на Востокѣ вездѣ партія радикальная и народная -- есть въ то же время партія русская. Такъ и здѣсь, такъ и въ Сербіи. Партія, требующая присоединенія Іоническихъ Острововъ въ Греціи -- есть въ то же время партія русская, въ томъ смыслѣ, что симпатія къ русскимъ есть ея непремѣнная принадлежность.
   Что новаго? Здѣсь есть казино, въ которомъ получаются французскія газеты; консулъ получаетъ "Le Nord". Но все это приходитъ поздно, а вашихъ, австрійскихъ нѣтъ вовсе. Очень бы хотѣлось получать "Wanderer", и въ Тріестѣ я было вздумалъ подписаться на 1/4 года, но мнѣ сказали, что надо отложить до 1-го января.
   Удивительно, какъ раздѣляетъ море! Далеко ли до Тріеста? Всего три дня, стало 4 дня до Вѣны, а кажется, будто Богъ знаетъ въ какомъ живемъ захолустьѣ! "За моремъ", говоритъ русскій человѣкъ, обозначая даль.
   Прощайте, любезнѣйшій Михаилъ Ѳедоровичъ, будьте здоровы. Маменька, братья и сестры свидѣтельствуютъ вамъ и вашимъ искреннѣйшее почтеніе, посылаютъ дружескіе привѣты и поклоны! Я васъ крѣпко обнимаю. Пишите и сообщайте всѣ новости. Продаетъ ли Австрія Венецію, или нѣтъ? Пароходъ изъ Тріеста въ Занте идетъ два раза въ недѣлю, по средамъ и субботамъ. Имѣйте это въ виду. Письма все-таки посылайте на имя Опуича. Если же случится посылать прямо къ намъ, то не иначе, какъ въ казенномъ пакетѣ, на имя консула русскаго, Monsieur de Sandrini. Прощайте.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   Вино здѣсь отличное, настоящій портвейнъ.

-----

   Тутъ наступаетъ перерывъ въ перепискѣ И. С. Аксакова съ М. Ѳ. Раевскимъ, объясняемый быстрымъ ходомъ болѣзни Константина Сергѣевича по прибытіи семьи Аксаковыхъ на островъ Занте: въ ночь на 7-е Декабря его уже не стало. Убитая горемъ семья Аксаковыхъ тронулась въ обратный путь въ Россію, увозя съ собой останки Константина Сергѣевича!
   Вечеромъ, 19-го Декабря Аксаковы были уже въ Вѣнѣ, гдѣ ихъ встрѣтилъ Михаилъ Ѳеодоровичъ и гдѣ въ семьѣ его Аксаковы нашли самый радушный пріемъ. Послѣ нѣсколькихъ дней отдыха Аксаковы выѣхали изъ Вѣны 22-го Декабря. Во второй день новаго 1861 года Аксаковы, проѣхавъ черезъ Петербургъ, добрались, наконецъ, до Москвы, куда гробъ съ останками Константина Сергѣевича прибылъ наканунѣ новаго года.
   Въ "Приложеніи" помѣщены выдержки изъ рукописныхъ воспоминаній сестеръ Ивана Сергѣевича, въ которыхъ читатели найдутъ подробности О пребываніи семьи Аксаковыхъ на островѣ Занте, о послѣдняхъ дняхъ и часахъ жизни Константина Сергѣевича, а также о тяжеломъ переѣздѣ съ острова Занте обратно до Вѣны. Эти рукописные матеріалы, восполняющіе перерывъ переписки Ивана Сергѣевича съ М. Ѳ. Раевскимъ, обязательно сообщены намъ Ольгой Григорьевной Аксаковой, племянницей Ивана Сергѣевича и дочерью брата его Григорія Сергѣевича.
   

21.

Москва, 9 января 1861 г.

   Любезнѣйшій, дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ.
   Простите, что не тотчасъ по пріѣздѣ написалъ къ вамъ. Сами можете вообразить, сколько было хлопотъ,-- да и теперь еще мы не устроились. Я послалъ вамъ изъ Сталюпенена телеграмму. Къ ней прибавлять особенно нечего. На границѣ прусской мы не встрѣтили ни малѣйшихъ препятствій, и австрійскій вагонъ съ гробомъ брата сопровождалъ насъ до Бреславля. Въ Бреславль мы пріѣхали въ полдень и отдыхали тамъ до б часовъ, въ прекрасномъ Wartsaal. Тутъ я перенесъ гробъ въ другой, прусскій вагонъ, который за 120 талеровъ, ѣхалъ и останавливался съ нами вплоть до самой границы. Въ 5 часовъ отправились мы изъ Бреславля черезъ Позенъ, прямо въ Крейцъ, куда и докатились часовъ въ 11 вечера того же дня, и гдѣ уже дожидались насъ, въ ново-открытой гостинницѣ, двѣ теплыя комнаты, о чемъ я заранѣе телеграфировалъ. Это было очень кстати, потому что стужа была сильная и шло все crescendo. На другой день, часа въ 3 послѣ обѣда (въ Воскресенье), продолжали мы путь свой и въ Понедѣльникъ утромъ были уже на русской границѣ. Тутъ встрѣтили насъ во-первыхъ русская зима съ 20-тью градусами мороза, съ сугробами снѣга и съ глубокими ухабами; во-вторыхъ позволеніе провести тѣло въ Россію; въ-третьихъ деньги; въ-четвертыхъ шестимѣстный, тяжелый, аляповатый возокъ съ кондукторомъ. У нѣмца почтосодержателя купилъ я сани за 40 талеровъ; хорошіе сани, въ которые уложилъ тщательно гробъ, снова покрывши его клеенкой. Такъ мы и поѣхали. Придирки, прижимки, холодъ, голодъ, дороговизна непріятнымъ образомъ напомнили намъ, что мы въ отечествѣ, дорогомъ, миломъ, но угнетенномъ отечествѣ. Сестру Вѣру ухабы до такой степени расколотили и разстроили, что мы вынуждены были отдыхать по ночамъ на сквернѣйшихъ станціяхъ. Къ тому же морозы все усиливались. Въ Ковно, у почтмейстера я не нашелъ своей шубы, отправленной къ нему изъ Варшавы: шесть дней сроку слишкомъ скорый срокъ для доставки вещей изъ Варшавы въ Ковно! Въ Четвергъ утромъ пріѣхали мы въ Динабургъ. Князь Оболенскій, одинъ изъ директоровъ общества желѣзныхъ дорогъ, заранѣе далъ знать о нашемъ путешествіи и намъ безъ затрудненія дали (за 80 р. сер.) особый вагонъ для гроба. Но путешествіе это было ужасно. Дорога открыта для публики, но еще не устроена порядкомъ; ни станцій, ни буфетовъ хорошихъ нѣтъ. Вмѣсто 16 часовъ до Петербурга мы ѣхали почти 40! Страшнѣйшіе снѣга задерживали поѣздъ, и мы по 8 часовъ сидѣли въ полѣ! Вагоны (coupé) холодные, грѣлокъ нѣтъ, и при всемъ томъ на станціяхъ нигдѣ не хотѣли останавливаться долѣе 15 минуть, да и то всего 2 раза останавливались. Вмѣсто 7 часовъ утра въ Пятницу мы пріѣхали въ Петербургъ въ Субботу, въ 4 часа утра. Несмотря на то, мы нашли на станціи многихъ нашихъ родственниковъ, изъ молодыхъ людей. Не желая, однако, разстраивать себя ночью свиданіемъ съ моими тетушками, матушка не захотѣла остановиться у нихъ и мы стали въ нумерахъ Серапина, у Обуховскаго моста, блнѣко отъ желѣзной дороги. Въ тотъ же день утромъ мы навели всѣ нужныя справки. Да, я и забылъ сказать, что еще въ Лугѣ встрѣтилъ насъ братъ Григорій, пріѣхавшій изъ Самары. Свиданіе съ нимъ причинило сестрѣ Вѣрѣ обморокъ, тѣмъ болѣе, что оно было совершенно неожиданно: телеграмму его, посланную на станцію въ Псковъ, мы не получили.
   Итакъ, въ Субботу же перевезли мы тѣло брата съ Варшавской желѣзной дороги на Московскую. За 150 р. сер. дали намъ особый вагонъ, и безъ особенныхъ затрудненій согласились отправить съ пассажирскимъ (не съ почтовымъ) поѣздомъ. Вы знаете, что ходятъ два поѣзда: одинъ въ 20 часовъ, другой, съ пассажирами 2 и 3 класса, въ 30 часовъ. Въ Субботу, въ 2 часа пополудни, братъ съ пассажирскимъ поѣздомъ отправился впередъ въ Москву, куда и прибылъ на другой день въ 8 часовъ вечера, а мы, въ самый Новый Годъ, въ Воскресенье, съ почтовымъ поѣздомъ отправились въ Москву и пріѣхали туда въ 8 часовъ утра въ Понедѣльникъ.
   Въ Петербургѣ мы успѣли видѣться съ Княжевичемъ, которому и поручили доставить вамъ 400 голл. червонцевъ. Но ни зятя вашего, ни сына видѣть не было времени. Мы посылали къ послѣднему въ корпусъ; оказалось, что онъ на Волховомъ кладбищѣ. Я передалъ гостинцы своему двоюродному брату, и онъ взялся лично передать ихъ вашему Ѳедѣ и познакомиться съ нимъ. Посудите сами, мы только сутки пробыли въ Петербургѣ.
   Графиня Блудова выписала меня въ себѣ и сообщила о такомъ успѣхѣ Славянскаго дѣла, который и до сихъ поръ кажется мнѣ невѣроятнымъ. Вѣроятно, вы уже знаете всѣ подробности. Она, т. е. графиня, посвящена Балабинымъ во всѣ наши секреты. Вѣроятно, посланникъ уже въ Вѣнѣ и сообщилъ вамъ все, что было. Слава Богу, не совсѣмъ безполезно было тутъ и наше участіе. Мнѣ это вспомнить очень пріятно.
   Со всѣхъ сторонъ встрѣтили мы доказательства искренней дружбы, уваженія и глубокаго сожалѣнія о рановременной кончинѣ брата, и это очень утѣшило маменьку.
   Тѣло брата моего было встрѣчено въ Москвѣ моими сестрами, Чижовымъ и еще нѣкоторыми друзьями, и тотчасъ же, несмотря на поздній вечеръ, перевезено и поставлено въ приходскую церковь той маленькой квартиры около Тверикой, которую занимали оставшіяся три мои сестры. На другой день утромъ, въ Понедѣльникъ, пріѣхали мы. Что тутъ было, при свиданіи съ родными и друзьями и передавать нечего: обмороки, истерическіе припадки и другія явленія, равно гибельныя для здоровья -- и оказывающія свое дѣйствіе если не вдругъ, то впослѣдствіи. Дай Богъ, чтобы дѣйствіе было не слишкомъ сильно, но въ настоящую минуту, какъ я вамъ пишу, сестра Вѣра лежитъ больная отъ изнеможенія, отъ усталости. Впрочемъ опасности нѣтъ.
   Въ Понедѣльникъ же служили панихиду, о которой заранѣе было, по нашему распоряженію, публиковано въ газетахъ, и на которую съѣхались всѣ лично и заочно знавшіе покойнаго. Церковь оставалась отворенной цѣлый день и была постоянно посѣщаема.
   Между тѣмъ маменька объявила непремѣнное свое желаніе, чтобы гробъ брата былъ открытъ, чтобы отпѣваніе было повторено. Въ тотъ же Понедѣльникъ отправился я къ Филарету, потомъ подалъ записку генералъ-губернатору и къ величайшему удивленію моему и всѣхъ -- казавшееся невозможнымъ исполнилось легко и скоро! Вотъ, что значитъ материнская энергія и настойчивость! Разрѣшено было открыть гробъ, тутъ же, среди Москвы, въ церкви и повторить отпѣваніе: вещь неслыханная! Все это мы успѣли обдѣлать въ самый день пріѣзда, въ Понедѣльникъ, а на другой день были похороны. Утромъ передъ похоронами вскрылъ я гробъ съ замираніемъ сердца: ну если бальзимированіе не выдержало? Оно вполнѣ выдержало, и братъ лежитъ въ гробу, какъ на другой день смерти. Я думалъ, сначала, что видъ умершаго разстроитъ маменьку и сестеръ. Напротивъ, это доставило имъ невыразимое утѣшеніе, особенно тѣмъ, которыя не были съ нимъ на Занте и такъ сказать не простились съ нимъ. Передъ открытымъ гробомъ совершена обѣдня, по славянски отпѣли надъ нимъ отпѣваніе и русскую, московскую землю положили ему въ гробъ. Завѣтныя мечты его исполнились!
   Похоронили его въ Симоновомъ монастырѣ и опустили въ могилу рядомъ съ покойнымъ отцемъ. Несмотря на 26 град. мороза, несмотря на вьюгу, на непроѣздную дорогу, всѣ вѣрные друзья его проводили его до могилы.
   Теперь, до 6-недѣльнаго срока, т. е. до 16 Января, служили заупокойныя обѣдни. Хотя мы и телеграфировали своимъ о томъ, чтобы они наняли домъ, но они нанять не рѣшились, тѣмъ болѣе, что въ это время года хорошія квартиры большею частью заняты. Такимъ образомъ мы тѣснимся теперь въ тѣхъ трехъ комнатахъ, въ которыхъ жили три мои сестры. Я цѣлый день съ утра до вечера ищу квартиру и даже не раскладывалъ своихъ чемодановъ, уложенныхъ еще въ Зантѣ. Тѣмъ не менѣе вотъ вамъ мой адресъ: въ Леонтьевскомъ переулкѣ, въ домѣ Занденъ, на квартирѣ г. Томашевскаго.
   По этому адресу прошу васъ распорядиться и посылкою моего большого ящика съ книгами. Вообразите, что у насъ такая зима, какой я и не запомню: морозы дошли до 32 градусовъ! Просто ужасъ! Потомъ вдругъ на нѣсколько часовъ стужа спала на 3 градуса, а теперь опять лѣзетъ въ гору. Я послалъ отсюда Глѣбу Егоровичу деньги: 290 р. сер. по здѣшнему курсу, который выше петербургскаго. Какъ получу отъ него росписку, доставлю вамъ, а вы увѣдомьте, какъ скоро дойдутъ до васъ червонцы.
   Въ самый день похоронъ вышла послѣдняя книжка "Бесѣды". Она начинается предсмертнымъ сочиненіемъ Хомякова и кончается извѣстіемъ о братѣ. Надгробный памятникъ имъ обоимъ.
   Умеръ Ганка! Для Россіи это великая потеря. Онъ душою былъ православный и мы собираемся отслужить по немъ панихиду въ университетской церкви.
   Я еще не осмотрѣлся, не очнулся. Жду писемъ отъ васъ. Что "Посланіе"? Печатается ли? Получили ли бумаги брата отъ Вагнера? Я все еще вижу во снѣ наше 3-хъ недѣльное странствованіе съ тѣломъ Константина. Какъ пусто въ Москвѣ! Какое одиночество! Невольно вспомнишь стихи Давыдова:
   
   То былъ вѣкъ богатырей,
   Но смѣшались шашки,
   И полѣзли изъ щелей
   Мошки да букашки!
   
   Маменка и сестры посылаютъ вамъ самый дружескій привѣтъ и цѣлуютъ вашихъ. Маменька еще нынче занималась выборомъ русскихъ книгъ для Людмилочки и непремѣнно пришлетъ вамъ свою фотографію. Для вашего сына сдѣлаемъ все, что возможно. Прощайте, дорогой другъ нашъ. Крѣпко васъ обнимаю. Теперь мы въ пристани -- горя. Весь вашъ

Ив. Аксаковъ.

   Маменька сама будетъ писать вамъ. Кланяйтесь Балабину, Гагарину и всѣмъ славянамъ. Давайте порученій, дайте случай вамъ быть полезнымъ.
   Сколько газетъ расплодилось въ Москвѣ, и ни одной путной!
   

22.

28 Янв. ст. ст. 1861 г. Москва.

   Да что-жъ это съ вами сдѣлалось, любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ? Ни слуху, ни духу! Вамъ нечего было дожидаться адреса нашего, адресъ извѣстный: или прямо въ Москву, или чрезъ посольство и министерство. Впрочемъ, вотъ вамъ нашъ новый обстоятельный адресъ: въ Москву, на Малой Никитской, домъ Гусева, бывшій барона Корфа.Я думаю, вы уже получили деньги съ Балабинымъ. Отъ вашего зятя я также подучилъ росписку. Тетушка моя, Анна Степановна Аксакова въ Петербургѣ пишетъ, что сынъ вашъ у нея обѣдалъ въ воскресенье, обѣщался придти и въ слѣдующее воскресенье, только не пришелъ, и она поручила одному его товарищу опять его звать. Для славянъ, т. е. для снабженія ихъ нужными книгами, я кое-что затѣваю: имѣйте терпѣніе. Также намѣреваюсь издавать газету и продолжать "Бесѣду", однимъ словомъ, посильно продолжать завѣщанное намъ нашими дорогими умершими дѣло. Читали ли вы статью о братѣ въ 90-мъ No "Колокола"?
   Кланяйтесь Виктору Петровичу и князю. Скажите первому, что я получилъ его письмо, высоко цѣню его довѣріе и много, много ему благодаренъ. А князя попросите написать къ Погеннолю и добиться толку, что стало съ французской брошюрой брата: если Погенноль не берется за напечатаніе, то пусть возвратить немедленно рукопись, которую потрудитесь тотчасъ же доставить во мнѣ. По моимъ соображеніямъ, вы должны были получить нѣсколько писемъ на мое имя и даже посыловъ. Что же ничего не шлете? Э-эхъ!
   Прошу васъ, внимательно слѣдя за событіями, составлять записки въ родѣ тѣхъ, какія вы мнѣ читали, но не посылая ихъ туда, куда посылали прежде, доставлять во мнѣ, для напечатанія, можетъ быть въ моей газетѣ.
   Маменька вамъ писала большое письмо, и сестры также. Фотографія уже готова и скоро пришлется.
   Прощайте, любезный другъ. Крѣпко обнимаю васъ. Обнимите за меня нашихъ славянъ. Не худо бы вамъ спосылать Ивана Михайловича въ Варшаву за 2-й книгой "Русской Бесѣды". Тамъ есть рядъ статей, посвященныхъ памяти Хомякова.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   Аннѣ Ѳеодоровнѣ и всей семьѣ вашей мой дружескій поклонъ.
   А что же корректура? Что печатанье посланія? Всѣ ли пункты моей инструкціи исполнены?
   

23.

7 февраля 1861 г.

   Наконецъ нынче дошли ко мнѣ изъ Петербурга ваши посылки и ваше письмо, дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ. Письмо это писано было до пріѣзда въ Вѣну Виктора Петровича. Теперь обстоятельства перемѣнились, и всѣ говорятъ навѣрное, что Викторъ Петровичъ останется въ Вѣнѣ и не будетъ сидѣть въ Испаніи на балконѣ, за "чугунными перилами". Отвѣчаю вамъ по пунктамъ.
   1) Вагнеръ увѣдомилъ и меня, что все готово. Такъ какъ нѣтъ другого способа добыть книги изъ Лейпцига, то я вполнѣ уполномочиваю васъ съѣздить на нашъ счетъ въ Лейпцигъ. Только желательно было бы, чтобъ это произошло поскорѣе, и поскорѣе присланы были бы сюда книги.
   2) Вагнеръ добивается адреса Алексича. Если вамъ оный извѣстенъ, сообщите ему. Да скажите Алексичу, что прежде чѣмъ идти въ монахи, какъ онъ имѣетъ намѣреніе, слѣдуетъ расплатиться съ долгами.
   3) Я послалъ въ Петербургъ для васъ посылку: картину масляными красками, писанную крестьяниномъ и принадлежавшую брату: видъ Москвы.
   4) Увѣдомьте, какъ лучше теперь посылать вамъ книги и посылки: чрезъ Министерство или чрезъ Варшаву? У меня очень много накоплено и собрано книгъ для васъ и для славянъ.
   5) Я недоволенъ полученнымъ мною французскимъ письмомъ М. Б. Путаютъ. Славянскій непрактицизмъ! Буду отвѣчать ему чрезъ Петербургъ, и прошу васъ прочесть мое письмо В. П.
   6) Попросите князя Гагарина истребовать отъ Погенноля французское сочиненіе брата, если оно не напечатано. Да онъ же хотѣлъ прислать мнѣ копію съ фотографіи моего отца.
   7) Вамъ фотографіи скоро будутъ присланы.
   8) Статья Шпуна очень молода. Какіе еще дѣти эти славяне. Но спасибо ему.
   9) Распорядились ли вы съ ящикомъ моимъ? Увѣдомьте.
   10) Я буду издавать "Бесѣду", т. е. такой же періодическій сборникъ, но съ другимъ названіемъ, изъ уваженія къ памяти Хомякова и брата, съ которыми "Бесѣда" кончилась. Дѣло объ этомъ въ ходу. Можетъ и газета будетъ. Дайте срокъ.
   11) Попросите Криницкаго сдѣлать мнѣ вновь списокъ книгъ, ему нужныхъ.
   12) Сынъ вашъ бываетъ въ Петербургѣ, между прочимъ, у моей тетушки Анны Степановны Аксаковой, обѣдалъ у нея.
   18) Получили ли вы всѣ деньги, и какъ состоитъ разсчеть?
   14) Нашъ адресъ въ Москвѣ: на Малой Никитской, въ домѣ бывшемъ Корфа, нынѣ Гусева.
   Я занять, между прочимъ, разборомъ и описью бумагъ брата. Рукописей ненапечатаннныхъ, конченныхъ и неконченныхъ, осталось очень много, и важныхъ. Но страшно тяжело чувствовать себя до такой степени одинокимъ! Я уже и потому взялся за изданіе журнала, чтобы создать хотя внѣшній центръ, связующій остальныхъ. Все же, пока живъ, и сколько разумѣю, останусь вѣрнымъ своему знамени и буду блюсти его чистоту. Этимъ самымъ я буду служить памяти дорогихъ мнѣ лицъ.
   Впрочемъ, смерть Хомякова и брата произвела сильное впечатлѣніе, хотя и не эффектное, въ Россіи. Всѣ единогласно преклонились передъ ними съ уваженіемъ. Славянофильствованіе начинаетъ даже входить въ моду, -- но примыкающіе къ нему внѣшнимъ образомъ, несутъ гиль страшную, не понимая, что это дѣло духа, началъ.
   Маменька и сестры здоровы, т. е. не больны какою либо болѣзнью, но маменька страшно убита горемъ...
   Прощайте. Крѣпко обнимаю васъ. Вамъ было писано, я думаю, писемъ до 5, а отъ васъ это только первое. Ой, не лѣнитесь!
   Дружескій поклонъ всему вашему семейству. Буду писать еще чрезъ Петербургъ.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

24.

Воскресенье, 19-го Марта 1861 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Давно я вамъ не писалъ. Получивъ ваше письмецо изъ Варшавы, я поджидалъ отъ васъ скорой присылки Лейпцигскихъ брошюрокъ. Но ихъ нѣтъ, какъ нѣтъ. Ради Бога, высылайте хоть по частямъ съ каждымъ курьеромъ: очень онѣ мнѣ здѣсь нужны. Всѣ ваши прежнія письма и посылки получилъ; ящикъ съ книгами также дошелъ благополучно. Какъ я вамъ благодаренъ за шубу (я еще, впрочемъ, не получилъ ее): я уже думалъ, что она пропала. Нынче отсылаю я къ Гильфердингу кипу книгъ для васъ, для славянъ, и для нашихъ друзей Криницкаго и Головацкаго. Тутъ найдете вы полный экземпляръ "Православнаго Обозрѣнія" за прошлый годъ и два NoNo нынѣшняго года. Также найдете вы экземпляровъ 6 брошюры изданной въ Кіевѣ: это очень важная, интересная вещь, объ отношеніяхъ Польши въ Червонной Руси; это какъ разъ кстати, по случаю современныхъ польскихъ притязаній на Галицію и на Западныя русскія провинціи. Отдайте ее въ Русску политичну часопись "Слово", если она издается. Я писалъ также къ издателю малороссійскаго журнала "Основа", чтобъ онъ выслалъ вамъ два-три экземпляра, хотя, впрочемъ, я лично нисколько не сочувствую его направленію.
   Получаю я здѣсь "Ostdeutsche Post" и внимательно слѣжу за тѣмъ, что у васъ творится. Вотъ какою жизнью зажила Вѣна! Я хлопочу о газетѣ; но еще не имѣю разрѣшенія; мои узы, увы! еще не разрѣшены, хотя и у насъ совершилось освобожденіе крестьянъ. Кстати о послѣднемъ. Дѣло поистинѣ громадное, необъятное, великое и святое, но важно тутъ собственно произнесенное слово, уничтоженіе крѣпостнаго права, какъ права, и заявленіе принципа о нераздѣльности крестьянъ съ землею. Самый же манифестъ написанъ уродливо, на какомъ-то татарскомъ языкѣ; положеніе въ высшей степени запутано, многосложно. Ни крестьяне, ни помѣщики не удовлетворены. Крестьяне говорятъ: "тутъ что-нибудь не такъ: будетъ настоящая воля, а то -- что это за воля: или на барщину!" Впрочемъ, настоящіе результаты обозначатся весною, не раньше. Тогда обнаружится (по отношенію къ полевымъ работамъ), какъ понимаютъ крестьяне положеніе. Мудрый народъ нашъ принялъ извѣстіе серьезно и важно: онъ не вѣтренный, не взбалмошный, не легкомысленный западный народишка. Знайте, что несмотря на послѣдній день Масляницы, народъ пилъ и веселился въ сто разъ меньше, чѣмъ въ прошломъ году въ этотъ день, и откупщики въ страшномъ убыткѣ. Нигдѣ ни малѣйшаго безпорядка! Напротивъ, крестьяне были очень оскорблены мѣрами предосторожности, противъ нихъ принятыми. За то мысль Погодина о постройкѣ церкви встрѣтила сильнѣйшее сочувствіе въ народѣ. Вотъ важное явленіе: это жадность къ грамотности, обнаруживаемая въ народѣ! Не напасутся школъ! Прежде бывало и калачемъ не заманишь, а теперь отбоя нѣтъ. Народъ чувствуетъ, что приходитъ его очередь выступить на сцену и спѣшитъ вооружиться -- грамотой.
   Итакъ я хлопочу о газетѣ. Журнала и газету вмѣстѣ издавать не позволятъ; пришлось мнѣ изъ двухъ выбрать послѣднее, т.-е. газету, ибо для журнала нѣтъ никакихъ денежныхъ средствъ. Особенно теперь, когда денегъ нѣтъ ни у кого и имѣется въ виду переворотъ, отъ котораго (на первые года) убавится, по крайней мѣрѣ, половина дохода у помѣщиковъ, они не охотно подписываются на журналы, особенно на серьезное чтеніе. Если же мнѣ дозволять издавать, то мнѣ необходимы будутъ корреспонденты съ сеймовъ славянскихъ, вѣнскаго и венгерскаго.
   Пусть посылаютъ по почтѣ, съ оказіей неудобно. Теперь же у васъ конституція и бояться нечего.
   Я имѣю письма изъ Бѣлграда, но право не знаю, что отвѣчать. Того, чего они желаютъ, у меня нѣтъ и достать неоткуда, а совѣтовъ заочныхъ лучше и не давать: обстоятельства безпрестанно видоизмѣняются. Но я не совсѣмъ доволенъ письмами. Получилъ письмо отъ издателя "West und Ost", славянской газеты на нѣмецкомъ языкѣ. Что она, какъ идетъ? Я ему еще не отвѣчалъ. Хотѣлось бы знать, какъ она принята въ славянскомъ мірѣ. Пришлите мнѣ ее съ первой оказіей. Прощайте. Маменька и всѣ сестры вамъ и вашимъ дружески кланяются. Я же васъ крѣпко обнимаю. Буду писать вамъ чрезъ Гильфердинга на-дняхъ. Кланяйтесь всѣмъ.

Весь вашъ И. Аксаковъ.

   Адресъ мой: на Малой Никитской, въ домѣ Гусева, бывшемъ Корфа.
   

26.

28-го Марта ст. ст. 1861 г. Москва.

   Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ. Получилъ ваши посылки, т.-е. "Србски Лѣтописецъ" и "Gebetbuch". Отчасти уже роздалъ, отчасти раздамъ. Прекрасенъ вашъ переводъ. Филарету уже доставлено. Недавно я послалъ вамъ много книгъ; въ то число попали мои книги, которыя я вовсе не намѣренъ былъ посылать: три выпуска сказокъ собранія Афанасьева, но дѣлать нечего, пускай идутъ. На-дняхъ получите отъ меня 50 экземпляровъ стихотвореній Хомякова, изданныхъ подъ моимъ наблюденіемъ; возьмите экземпляръ себѣ, дайте Кузмани, Криницкому, Головацкому, пошлите въ Прагу, въ Бѣлградъ (обществу, митрополиту, консулу, кн. Михаилу, Груичу, Илличу, проф. Срѣтковичу, Любиму Ненадовичу, въ Читалиште, Бану, Матичу, Влайковичу, и экземпляровъ 10 митрополиту для раздачи кому сочтетъ приличнымъ); въ Фіуме Вас. Ѳед. Кожевникову, въ Рагузу Петковичу, графу Поцца, въ Загребъ -- Шпуну Мажураничу, Кукулевичу, Мирко Боговичу, въ Прагу Смоляру, во всѣ Читалишта и Матицы, Балабину, Гагарину. Съ оказіей пришлю еще 50 экземпляровъ для раздачи. Одинъ экземпляръ пошлите въ Мюнхенъ -- Herrn Bodenstedt, Karlsstrasse, 68. Это вы себѣ выпишите, кому что раздать. Часть можно будетъ пустить въ продажу не прибыли ради, а ради того, чтобъ досталось и тѣмъ, кто съ вами не знакомъ.
   Еще вы получите отъ меня рукопись (брата), которую прошу немедленно переслать по почтѣ Вагнеру для напечатанія. Я пишу ему объ этомъ подробно. Васъ же прошу держать корректуру. Онъ будетъ вамъ высылать franco, а вы ему отсылайте unfrankirt. Да нельзя ли вамъ выдрессировать лейпцигскаго консула, чтобъ онъ пересылалъ офиціально книги изъ Лейпцига въ Вѣну.
   Ваше послѣднее письмо, при коемъ посланъ Gebetbuch, шло съ курьеромъ и пришло ко мнѣ поздно. Очевидно, оно писано до поѣздки вашей въ Варшаву. Неужели вы забыли, что я прошу у васъ 200 экземпляровъ "Посланія къ сербамъ"? Ради Бога пришлите какъ можно скорѣе.
   Это письмо идетъ по почтѣ, а потому не распространяюсь о политикѣ. Съ нетерпѣніемъ жду извѣстій объ Албанскомъ берегѣ, о венгерскомъ и хорватскомъ сеймѣ. Кланяюсь всѣмъ, васъ обнимаю крѣпко. Аннѣ Ѳеодоровнѣ и дочерямъ вашимъ мой дружескій привѣть. Прощайте.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   Мой адресъ: на Малой Никитской, домъ Гусева. На Ѳоминой недѣлѣ одинъ мой знакомый ѣдетъ въ Вѣну, и я пошлю съ нимъ много книгъ.
   

26.

6-го Мая 1861 г. Москва.

   Христосъ Воскресе и Воистину воскресе, дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ. На-дняхъ получилъ я ваши письма съ приложеніемъ писемъ изъ Сербіи и съ 60 экз. "Посланія къ сербамъ". Благодарю васъ. Вы напрасно такъ горячо принимаете къ сердцу подарки, присланные матушкой; вспомните, что она принадлежитъ къ тому поколѣнію, которое теперь постепенно исчезаетъ, и котораго отличительной чертой было: хлѣбосольство, гостепріимство, дареніе. Матушка безъ этого быть не можетъ, и обдариваетъ всегда всѣхъ, кого любить, а вовсе не изъ чувства благодарности. Въ минуты самаго отчаяннаго горя, ее выводила изъ бездны печали -- забота о гостяхъ, о томъ, чтобы "однакоже хорошенько угостили гостей", въ чемъ она ни на кого, кромѣ себя, не полагается. Дарить -- доставляетъ ей удовольствіе не меньшее, если не большее, чѣмъ тому, кто получаетъ даръ. Я писалъ на Святой большое письмо къ Ѳедѣ и жду отъ него отвѣта. Что-то онъ напишетъ?
   Славяне и меня приводятъ въ отчаяніе, но пуще всего Сербія, т.-е. княжество. Поступокъ Михаила съ Россіей -- просто глупый и грубый! Мы достигли блистательнѣйшихъ результатовъ, какихъ не могли надѣяться! Наше дѣло въ Сербіи было признано нашимъ правительствомъ, и, несмотря на страшное безденежье, на угрожающее банкротство, Государь назначилъ сербскому князю выдать въ заемъ, безъ срока и процентовъ, 300 т. дукатовъ, т.-е. 900 т. р. сер. Чего же больше! Деньги были отложены, готовы къ отсылкѣ, ожидали гонца за ними. Нѣсколько мѣсяцевъ ни письма, ни гонца отъ Михаила, ни выраженія благодарности. И вдругъ, посредствомъ телеграфической депеши, отказъ подъ разными ничтожными предлогами. "Теперь дескать не время закупать оружіе". Поздно будетъ занимать, когда наступитъ время!-- "Трудно объяснить скупштинѣ". Во 1-хъ можно и не объявлять, ибо заемъ безсрочный и безпроцентный; во 2-хъ скупштинѣ можно было бы объявить, что у Россіи занято столько-то на государственныя потребности, и скупштина одобрила бы единогласно, съ кликами восторга!-- Для меня очевидно, что Михаила окружаетъ партія Швабская (не собственно нѣмцы, а Сербы изъ за Дуная), антидемократическая, не народная, не скупштинская, Наполеонистская, ищущая опоры во Франціи, хитрящая, имѣющая странную охоту faire de la politique! Эти люди, безъ сомнѣнія, гораздо умнѣе, зрѣлѣе, образованнѣе -- людей партіи народной, но ими можно пользоваться только какъ орудіемъ, какъ напр. и Баномъ.-- Въ Сербіи вся сила въ народѣ, и нашему консулу слѣдуетъ непремѣнно держаться народа и его представителей. Только это и можетъ дать намъ самимъ силу въ Сербіи, силу нашей политикѣ. Это единственный нашъ рычагъ, котораго, при всѣхъ усиліяхъ, не могутъ имѣть никакіе Наполеоны и Францы Іосифы. Какъ же скоро мы отъ этого рычага добровольно отказываемся, то мы становимся безсильны, безсильнѣе Наполеона и Франца Іосифа. Въ Сербіи и въ Турціи у насъ должна и можетъ быть своя политика, вовсе не похожая на обще Европейскую; въ обще-Европейской же политикѣ мы всегда будемъ слабѣе Франціи и Австріи.-- Мнѣ сдается, что Влангали не сошелся съ партіей народной, партіей митрополита (оно и понятно: представители этой партіи отталкиваютъ своими не Европейскими формами). Но онъ можетъ быть увѣренъ, что несмотря на всю пріятность отношеній съ партіей антидемократической, въ ней живетъ ненависть къ Россіи. Кристичи и Христичи и Гарашанинъ съ компаніей не тянутъ къ намъ, тянутъ несравненно менѣе, чѣмъ какой-нибудь Янковичь, ругающій Россію громко и во всеуслышаніе. Такъ онъ (Алексд. Егоровичъ) рекомендуетъ министерству будущую газету Попповича, а Попповичъ чуть-ли не тотъ самый, который писалъ въ Темесварской газетѣ подлѣйшія клеветы на Митрополита.
   Денегъ у насъ нѣтъ ни полушки и взять неоткуда. Такъ и пишите Влангали и Бану. Я никогда денегъ имъ, сверхъ 3000 р., не обѣщалъ и всегда говорилъ и писалъ, что частными средствами дѣло идти не можетъ. Частныя средства могли только пустить дѣло въ ходъ, дать ему толчокъ на столько, чтобы "увлечь правительство Сербское и Русское на путь положительнаго содѣйствія". Это и исполнено нами, русское правительство дало доказательство своей готовности, и вся вина лежитъ на Сербскомъ правительствѣ.-- Потомъ въ употребленіи денегъ долженъ быть данъ подробный отчетъ Комитету. Кромѣ Бана, есть другіе члены, съ которыми Влангали можетъ посовѣтоваться.
   Безумствуютъ славяне на западѣ и на востокѣ, безумствуемъ и мы. Что у насъ творится -- такъ это только русскому постижимо. Можетъ быть вамъ кажется издали, что освобожденіе 23 милліоновъ крестьянъ внесло въ само правительство нѣкоторыя новыя стихіи разумности и свободы? Ничего не бывало. Положеніе съумѣли сочинить такое, что большая часть крестьянъ или въ возстаніи или отказываются работать и платить. Не мало пролито крови, но вѣдь такъ какъ мы свои (а съ своими что за счеты), то для чего же и церемониться? О пяти полячишкахъ крику и шуму много, о 70 убитыхъ крестьянокъ въ Казани и о 20 убитыхъ въ Пензѣ, о 9 заколотыхъ штыками въ Черниговѣ, о сотнѣ запоротыхъ въ другихъ губерніяхъ -- нѣтъ и разговору!
   Съ моей газетой прекурьезная исторія. По предварительномъ сношеніи съ министромъ Ковалевскимъ, я послалъ къ нему прямо просьбу о газетѣ, написавъ программу самую невинную (даже не прошу политическаго обозрѣнія, ибо это встрѣтило бы затрудненія), такую, которая по закону можетъ быть разрѣшена самимъ главнымъ управленіемъ цензуры и его предсѣдателемъ, т. е. министромъ, если не встрѣтить оппозиціи въ главномъ управленіи. Министръ доложилъ мою просьбу Государю. Государь повелѣлъ: запрещеніе "Паруса" не считать препятствіемъ къ дозволенію мнѣ газеты, а программу разсмотрѣть въ главномъ управленіи. Но въ главномъ управленіи -- Мухановь (товарищъ), Адлербергъ Александръ, Тимашевъ (это было за недѣлю до его увольненія) и Верте -- возстали противъ Ковалевскаго, какъ онъ смѣлъ мимо ихъ испрашивать Высочайшее повелѣніе, какъ онъ смѣетъ стѣснять права членовъ, предлагая имъ къ обсужденію вопросъ о программѣ, а не объ лицѣ; они нашли Высочайшее повелѣніе неяснымъ и потребовали новаго доклада Государю съ поясненіемъ ихъ возраженій. Дѣлать нечего, опять доложилъ Ковалевскій Государю и нашелъ его уже предувѣдомленнымъ. Государь объявилъ, что Ковалевскій его не понялъ и велѣлъ обсуждать дѣло во всѣхъ отношеніяхъ. Новое засѣданіе главнаго управленія.-- Вопросъ былъ уже не о программѣ, а объ лицѣ, о томъ, исправился ли я послѣ "Паруса" или нѣтъ. Тимашевъ доказывалъ, что я неисправимъ, что онъ меня знаетъ лично и проч. Однимъ словомъ, б человѣкъ и министръ были за меня, вышепоименованные 4 господина противъ меня. Хотя большинство и не то, которое требуется закономъ, однакожъ все же большинство въ мою пользу. За разногласіемъ журналъ долженъ былъ докладываться опять Государю. Видно, у него времени много! Онъ продержалъ его сутки и возвратилъ съ повелѣніемъ внести это дѣло въ совѣтъ министровъ (подъ его предсѣдательствомъ)! Это было на Страстной. Совѣть на Страстной и на Святой не собирался; вѣроятно соберется на этой недѣлѣ. Что рѣшитъ -- неизвѣстно; но судя по тому, какъ дѣло шло до сихъ поръ, мало шансовъ въ мою пользу. Не безуміе ли это? Добро бы не было цензуры! А цензура есть, и очень строгая. Каждый день самыя строгія предписанія!-- Ковалевскій министръ шатается и падаетъ жертвою своего либерализма! Противъ него ополчились графъ Строгоновъ (этотъ лжелибералъ и лжепросвѣщенный человѣкъ), кн. Долгорукій и другіе великіе мужи, обвиняя его въ томъ, что онъ распустилъ литературу, распустилъ университеты, дозволилъ воскресныя школы, и проч.
   У насъ письмо Омальскаго запрещено и наша журналистика въ большей зависимости находится отъ французскаго правительства нежели сами французскіе журналы! Не наградить ли насъ чѣмъ Его Величество Наполеонъ III за наше холопское усердіе?
   Вчера читалъ я объявленное всѣмъ журналистамъ предписаніе, чтобы въ политическихъ обозрѣніяхъ ограничивались однимъ изложеніемъ фактовъ, не выражая ни сочувствія, ни порицанія, "не созидая теоріи", "не дѣлая выводовъ", и проч.
   Ну не домъ ли сумасшедшихъ?
   Я охотно готовъ былъ бы писать Ткалацу въ его газету, но согласитесь, что мнѣ ему писать? Славяне могутъ намъ разсказывать что у нихъ скверно и ожидать отъ насъ помощи. Намъ же разсказывать имъ, какъ у насъ скверно, не приходится. А кромѣ сквернаго нечего и разсказывать! Освобожденіе крестьянъ? Но манифестъ хорошъ только какъ брешь въ крѣпостной стѣнѣ, или какъ брандеръ. Другого жизненнаго примѣненія "Положеніе" имѣть не будетъ, ибо оно противорѣчитъ всѣмъ естественнымъ и законнымъ требованіямъ народа. И хотя и умные люди занимались этимъ дѣломъ, но они должны были сообразоваться не съ народными требованіями, а съ требованіями петербургскихъ умалишенныхъ. Крестьяне "Положеніемъ" болѣе недовольны, чѣмъ помѣщики. Вмѣсто того, чтобы развязать ихъ другъ съ другомъ окончательно, ихъ связали, поставивъ другъ къ другу въ самое фальшивое, враждебное положеніе. Крестьяне не работаютъ, ихъ энергическіе генералъ и флигель-адъютанты сѣкутъ, ссылаютъ, застрѣливаютъ, а у помѣщиковъ -- дай Богъ, если хоть половина доходовъ соберется нынѣшнею зимою. Всего вѣроятнѣе, что и этого не будетъ. Денегъ нѣтъ, ни занять, ни заложить негдѣ.
   Прощайте, обнимаю васъ. Если успѣю, то напишу многоуважаемому Виктору Петровичу и князю Гагарину и Влангали и В-у, съ этой же оказіей. А вы, впрочемъ, покажите В. П. и Гагарину мое письмо. Мой дружескій поклонъ вашему семейству.
   Весь вашъ Ив. Аксаковъ.
   А каковъ Францъ Іосифъ? Молодецъ. Начинаю любить Австрію: умна, умна, а меня здѣсь тошнитъ отъ тупоумія.
   

27.

Мая 10-го, 1861 г. Москва.

   Я написалъ вамъ, любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ, большое письмо, которое послалъ черезъ министерство. Не знаю, дошло ли оно до васъ.-- Вслѣдъ затѣмъ получилъ письмо отъ Вагнера, который уже приступилъ къ печатанью. А теперь я съ просьбой. Прошу васъ, съ прилагаемымъ письмомъ, отправиться къ банкиру Euphrussi (онъ отличный малый, говоритъ по русски какъ вы, да я) -- живетъ онъ въ домѣ Montenovo что близъ Freiungsplatz. Покажите ему это письмо. Я отдалъ ему въ Вѣнѣ 80 фунт. стерлинговъ чистымъ англійскимъ золотомъ, и просилъ переслать ихъ банкиру Спориди на о-въ Занте, подъ фирмою Averino et Со. Онъ уже знаетъ. Но Спориди мнѣ пишетъ, что до сихъ поръ не получилъ ни копѣйки. Пожурите Euphriissi и велите ему немедленно уплатить эту сумму, и меня "о послѣдующемъ увѣдомьте".
   Разрѣшенія на газету еще не получалъ.
   Вы бы меня очень одолжили, если бы отдали снять копію съ портрета брата, который, кажется мнѣ, есть у васъ, тому же вѣнскому фотографу, который снималъ вашъ портретъ. Закажите ему двѣ копіи того же размѣра, какъ и портретъ и дюжины двѣ маленькихъ карточекъ, въ родѣ визитныхъ. И все это пришлите мнѣ немедленно.
   И за все это деньги отдамъ разомъ, равно какъ и за шубу и прочія издержки. Обнимаю васъ.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

28.

28-го Іюня 1831 г.

Драгоцѣнный Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Это письмо отдастъ вамъ мой хорошій пріятель, Эммануилъ Александровичъ Мамоновъ, художникъ, отправляющійся съ своимъ семействомъ въ Италію, человѣкъ очень умный и образованный.-- Съ нимъ посылаю я цѣлый пакетъ книгъ для Криницкаго: въ томъ числѣ есть книги и для васъ. Всѣ письма ваши и присылки дошли до меня исправно: отъ всей души благодарю. Вспомните, что мы вамъ остаемся должны 60 руб. сер. (было 80 руб., но за исключеніемъ 20 руб., отосланныхъ вашей матушкѣ, отъ которой и письмо получилъ съ увѣдомленіемъ о дошедшихъ деньгахъ, остается 60 руб. сер.).
   Криницкій вамъ дастъ прочесть мое письмо. Изъ него вы узнаете кое-какія новости. Самъ же, нынче или завтра, пошлю письмо къ вамъ черезъ курьера, потому что съ Мамоновымъ письмо пройдетъ долго.
   Мамоновъ человѣкъ хорошій, былъ пріятелемъ Хомякова, болѣе или менѣе славянофилъ (собственно онъ). Поэтому, не худо сдѣлаете, если позовете его къ себѣ вечеромъ на Криницкаго, Головацкаго, и проч. и проч. Распорядитесь какъ нибудь, съ свойственною вамъ ловкостью, насчетъ пересылки ко мнѣ 25 или болѣе экземпляровъ книги брата, напечатанной въ Лейпцигѣ.
   Въ Петербургѣ состоялось, наконецъ, Высочайшее разрѣшеніе выписывать славянскія газеты по почтѣ, т. е. можно будетъ на нихъ подписываться въ газетныхъ экспедиціяхъ Петербурга и Одессы. Цензоромъ назначенъ Гильфердингъ въ Петербургѣ.
   Всѣхъ обнимаю и всѣмъ кланяюсь.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

29.

16 Іюля 1861 г. Москва.

Драгоцѣнный Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Давно собирался къ вамъ писать настоящимъ образомъ, т. е. не отрывочно, но многое мѣшало, а въ особенности страшные жары. У насъ просто африканское лѣто,-- и это уже 2-й годъ. По метеорологическимъ наблюденіямъ, доставляемымъ сюда по телеграфу, въ Москвѣ жарче всѣхъ городовъ Европы, и одна температура съ Каиромъ. Цѣлый мѣсяцъ почти стояло 29 град. въ тѣни! За то и зимою болѣе мѣсяца было у насъ по 30 град. холода!-- Мы же, по несчастью, должны были остаться нынѣшній годъ въ городѣ; хорошо, что есть еще у насъ небольшой садикъ при домѣ, съ террасой.
   Буду отвѣчать вамъ по порядку.
   1) Я рѣшительно не знаю, что дѣлать съ желаніями или съ просьбами Вана и Станковича. Московское наше общество въ такомъ печальномъ положеніи, что я не могу желать пріѣзда ни одного славянина. Общественной жизни нѣтъ ровно никакой. Журнальныя партіи разошлись еще болѣе и между собою не видятся. Нашъ (славянофильскій) кругъ совсѣмъ разстроился. Кошелевъ зиму, вѣроятно, проведетъ въ Петербургѣ, гдѣ онъ назначенъ членомъ разныхъ коммиссій; жена его съ дочерью уѣхала за границу. Хомякова домъ не существуетъ. Свербѣевыхъ домъ потерпѣлъ страшныя несчастія и также почти не существуетъ. Самаринъ -- членомъ присутствія по крестьянскимъ дѣламъ въ г. Самарѣ. Князь Черкасскій -- мировымъ посредникомъ въ Тульской губерніи; Елагинъ также, и также въ Тульской губерніи. Нашъ домъ -- домъ скорбный. Мы ведемъ жизнь очень тихую и скромную; вечеровъ у насъ не бываетъ, да и звать-то некого. Конечно, заведенъ теперь и Благотворительный Комитетъ, и проч., но это все болѣе офиціальное дѣло, только и поддерживается офиціальными формами. При этихъ обстоятельствахъ я со страхомъ гляжу на предстоящій мнѣ трудъ изданія, который весь будетъ лежать на моихъ плечахъ. Гдѣ же тутъ няньчиться съ Баномъ, который умретъ со скуки въ Москвѣ. Денегъ нѣтъ ни у кого. Дороговизна такая, какой въ Европѣ нигдѣ нѣтъ (сѣно вѣрно будетъ по 1 р. сер. за пудъ). Банъ мечтаетъ о томъ, что будетъ писать трагедіи изъ русской исторіи и просить указать ему сюжетъ! Онъ мечтаетъ, что представивъ на русской сценѣ въ переводѣ одну изъ своихъ трагедій, онъ пріобрѣтетъ здѣсь успѣхъ громадный. Онъ не понимаетъ, что мы несравненно развитѣе славянъ въ литературномъ и художественномъ отношеніи; что его трагедіи -- младенческій лепетъ, не имѣющій никакого художественнаго достоинства, который будетъ осмѣянъ публикой: "ну, батюшка, хороши ваши славяне, угостили", и пр., вотъ, что скажутъ. Въ Прагѣ другое дѣло. Достаточно продекламировать самому плохому актеру: "я славянинъ, и не хочу быть нѣмцемъ", и публика счастлива, въ восторгъ. У насъ же публика къ славянскому вопросу совершенно равнодушна. Ну что онъ напишетъ драму изъ русской исторіи? Это будетъ страшнѣйшая галиматья, наборъ громкихъ фразъ, не больше. Мы сами только еще начинаемъ разумѣть нашу исторію. Всѣ славяне страшныя дѣти, а мы, русскіе, не дѣти. Мы только больные. И поэтому я не очень бы желалъ пріѣзда Бана сюда. Впрочемъ, думаю, что если онъ пріѣдетъ, то предпочтетъ Петербургъ Москвѣ. Въ Петербургѣ онъ можетъ пойти въ ходъ у Ковалевскаго, у Горчакова, у Игнатьева, и т. д. и т. д. Хорошій пріемъ у знатныхъ лицъ можетъ его примирить съ Россіей. Впрочемъ, останавливать его, не пускать въ Россію опять не слѣдуетъ. Только, чтобъ онъ не сулилъ себѣ золотыхъ горъ. Что касается до Станковича, то очень бы мнѣ хотѣлось помочь ему. Это дѣло другое; онъ нашъ православный. Церковная музыка составляетъ его главный интересъ и въ этомъ онъ встрѣтитъ сочувствіе здѣсь во многихъ, начиная съ Филарета. Здѣсь очень многіе занимаются отыскиваніемъ древняго типа церковной музыки, даже составлялось цѣлое общество. Влангали сообщаетъ мнѣ, что вы писали въ Синодъ. Я съ своей стороны буду дѣйствовать всячески, чтобъ достигнуть желаемаго. Всему помѣхою деньги! Охъ, эти деньги! Вы представить себѣ не можете какое безденежье въ Россіи! Всѣ наши капиталисты чуть не обанкротились. Кокоревъ чуть-чуть не разорился.
   2) Вы просите книгъ для галичанъ. Да устройте же такъ, чтобы посылаемое доходило до васъ скоро и вѣрно. Отчего вы такъ поздно получили 2-й томъ "Бесѣды"? Вы были въ Варшавѣ сами: захватили ли вы все, что тамъ навалено для васъ? "Бесѣду" мы послали къ вамъ мѣсяца 4 тому назадъ. Я недавно отправилъ вамъ книги съ Мамоновымъ. На-дняхъ отправлю еще тюкъ. Ѳедоръ Васильевичъ Чижовъ пожертвовалъ для славянъ 30 экземпляровъ "Вѣстника Промышленности" за два года. Я вамъ постепенно переправлю экземпляровъ 20. Пошлите во всѣ матицы и читальницы. Также пришлю и "Вѣдомости Московскія", и еще много разныхъ книгъ. Теперь я ихъ всѣ отправлю въ азіатскій департаментъ. Главное затрудненіе въ отправкѣ.
   3) Прилагаемыя письма прошу доставить по принадлежности.
   4) Былъ у меня Троянскій. Малый добрый; онъ черезъ мѣсяцъ или два ѣдетъ назадъ въ Прагу. Съ нимъ пошлю къ вамъ еще книги. Я дѣлаю его своимъ корреспондентомъ и пишу съ нимъ къ Ригеру, прося его указать мнѣ корреспондентовъ. Прошу васъ, Михаилъ Ѳеодоровичъ, устроить такъ, чтобы съ Сентября мѣсяца начиная, я получалъ корреспонденціи (разумѣется, политическаго, общественнаго, а не чисто ученаго и археологическаго содержанія) изъ слѣдующихъ мѣстъ: 1) изъ Праги; 2) изъ Галиціи -- отъ русиновъ; 3) изъ Пешта -- отъ мадьяръ; 4) отъ словаковъ; б) изъ Новаго Сада -- Медаковичъне годится ли? 6) изъ Аграма. Въ Бѣлградъ, въ Фіуме, въ Рагузу напишу самъ. Корреспонденціи должны быть жгучія: умѣрять ихъ жгучесть, указывать истинную средину будетъ уже мое дѣло въ выноскахъ и замѣчаніяхъ. Увидите Ригера, скажите и вы ему объ этомъ: ему должно быть пріятно, чтобъ его голосъ раздавался здѣсь въ Россіи. Разумѣется, кто не желаетъ, тѣхъ имена будутъ тщательно скрыты. Корреспонденціи могутъ быть посылаемы и по почтѣ, только чтобъ разборчиво были написаны. Какъ скоро корреспонденція составить 16 столбцевъ (въ газетѣ моей три столбца, не очень высокихъ, какъ "Парусъ" {Впрочемъ, газета будетъ имѣть форматъ "Паруса", только вмѣсто 2-хъ столбцевъ -- три столбца.}, то корреспондентъ получитъ отъ васъ 64 гульдена австрійскихъ, новаго достоинства. Однимъ словомъ -- 4 гульдена столбецъ. Какъ вы думаете, не много ли? Дѣло въ томъ, что газетный столбецъ почти вдвое больше обыкновеннаго книжнаго столбца..Если выписокъ изъ газетъ и т. п. болѣе 10 строкъ, то съ 11-й строки начиная, онѣ будутъ вычитываться изъ счета. Напишите мнѣ немедленно, что вы объ этомъ думаете. Я не предполагаю печатать объявленіе о своей газетѣ на всѣхъ славянскихъ языкахъ, какъ о "Парусѣ". Слишкомъ убыточно, а главное -- не хочется мнѣ дѣлать лишняго шума. Точно будто выстроишь колокольню и начнешь благовѣстить, а церковь, ради которой благовѣстъ, еще не готова! Изъ Чехіи, я думаю, возьмется быть корреспондентомъ, если не самъ Рягеръ, то кто нибудь изъ его приверженцевъ, подъ чужимъ именемъ. Сверхъ того Троянскій, а можетъ быть и Ровинскій, тамъ теперь пребывающій. Изъ Венгріи -- молодой Ходжичь; можетъ быть, Викторинъ и, можетъ быть, достопочтенный Кузмани. Изъ Аграма... ужъ и не знаю кто. Напишите Кукулевичу, вмѣстѣ съ поклономъ отъ меня. Изъ Галиціи могли бы быть корреспондентами Криницкій, Головацкій, Добрянскій. Однимъ словомъ надобно, чтобъ корреспонденты были люди умные и горячіе народолюбцы.
   5) Дѣла Славянскія, кажется, не въ авантажѣ обрѣтаются, по выраженію Петра І-го. Если правительство устроится съ Венгріей, такъ оно и не худо, что Кроація не соединится съ Венгріей. Союзъ съ Венгріей хорошъ только, чтобы дѣйствовать за одно противъ Австріи. Впрочемъ Славянскій вопросъ сводится къ тому, что славянамъ нѣтъ спасенія ни матеріальнаго, ни духовнаго внѣ Россіи, а Россія сама находится внѣ себя и стоитъ скорѣе на пути къ погибели, чѣмъ на пути къ преуспѣянію. Когда Россія станетъ Русской, тогда вопросъ Славянскій рѣшится самъ собою.
   "Московскія вѣдомости" изданіе казенное и Редакція не можетъ дѣлать никакихъ снисхожденій, но 30 гульденовъ можетъ пожертвовать нашъ Славянскій Благотворительный Комитетъ. И потому пусть Галичане подписываются,-- вѣроятно уже на слѣдующій годъ. Должно признаться, что "Московскія Вѣдомости" издаются крайне плохо нѣкіимъ Кортомъ. Совѣстно имъ и посылать ихъ.
   Я вамъ передъ началомъ изданія вышлю вексель рублей на 300 сер.
   Блудовы теперь здѣсь, въ Москвѣ. Прощайте, обнимаю васъ. Кланяюсь всему вашему семейству и всѣмъ Славянамъ.
   Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

Вашихъ денегъ у насъ считается 60 р. серебр.

   Мнѣ не зачѣмъ издержки на поѣздку считать за вами, потому что я ѣздилъ въ Петербургъ и по собственнымъ дѣламъ.
   

30.

24 Іюля 1861 г. Москва.

   Получилъ я ваши посылки и письма отъ 12 Іюля, и большое посланіе отъ Апостола Михаила. Также и письмо отъ Ѳеди, которому отвѣчаю. Я недавно писалъ къ вамъ, но пишу опять, и по почтѣ, потому что -- съ курьерами Богъ знаетъ, когда дойдутъ къ вамъ мои письма и посылки.
   Просьбу Словакской Матицы исполню: мы посылаемъ ей полный экз. "Русской Бесѣды", всѣ сочиненія брата и батюшки, и всѣ изданія "Общества Любителей Русской Словесности" (впрочемъ, очень немногочисленныя). Что касается до "Общ. Любителей Рус. Древи.", то совѣтовалъ бы вамъ или Кузмани написать о томъ Секретарю Общ.-ва, Бодянскому. Пусть Матица напишетъ также оффиціально Академіи и Географическому Обществу.
   Хомякова стихотвореній посылаю вамъ 200 экз.: 150 для продажи (она продается здѣсь 75 коп., т. е. полтора гульдена N. О. W.) и 50 для раздачи достойнымъ. Кромѣ того на 50 р. сер. покупаю разныхъ книгъ собственно для Русскихъ Червонной Руси.-- Все затрудненіе въ пересылкѣ. Теперь лѣто. Въ Петербургѣ всѣ живутъ на дачахъ. Оказій въ Петербургѣ лѣтомъ мало, посылать по почтѣ весьма неудобно, долго и хлопотливо. Посылать по желѣзной дорогѣ всего бы лучше, да неудобно прямо въ департаментъ.
   О газетѣ я вамъ писалъ. Публикаціи еще въ ходъ не пускалъ.-- Въ Петербургъ переселяться я никогда не думалъ, да и никогда бы, ни за какія блага въ мірѣ, на это не согласился. Пишите и пишите, устройте мнѣ корреспондентовъ. Какъ вамъ посылать деньги? Не лучше ли прямо нашими бумажками? Теперь это разрѣшено? Напишите.
   Все, что вы пишите о Славянахъ и въ особенности о Галичанахъ, насъ радуетъ и живитъ. Прощайте, обнимаю васъ крѣпко. Всѣ наши вамъ кланяются. Былъ ли у васъ болгаринъ Попповичъ?

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

31.

5 Августа 1861 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Пишу вамъ нынче съ оказіей, съ г. Петровскимъ, Мемнономъ Петровичемъ, и посылаю вамъ книги. Но мнѣ не хотѣлось сдѣлать его вѣстникомъ нашего новаго семейнаго несчастія, и потому рѣшился предупредить васъ письмомъ по почтѣ: двое сутокъ тому назадъ схоронили мы сестру Ольгу Сергѣевну I Похороны брата Константина, по возвращеніи нашемъ въ Москву, были 3 Января. Ровно черезъ 7 мѣсяцевъ, 3 Августа -- были у насъ новые похороны! Это уже слишкомъ. Я не говорю про себя,-- а говорю про маменьку и сестеръ. Жалко смотрѣть на нихъ: онѣ уже не убиваются, а убиты, или какъ то пришиблены, задавлены,-- и только и ждутъ новыхъ несчастій. Я право не знаю, какъ и быть. У меня не хватаетъ ни силъ, ни умѣнья облегчить и усладить имъ жизнь.
   Сестра моя, скончавшаяся 31 Іюля, была очень нужнымъ членомъ семейства. Она моложе Вѣры Сергѣевны, но старше всѣхъ остальныхъ моихъ четырехъ сестеръ (въ томъ числѣ одна замужняя). Когда она достигла 19 лѣтняго возраста, она сдѣлалась жестоко больна, болѣзнь обратилась въ хроническую и продолжалась 18 лѣтъ слишкомъ. Чего она не вынесла: у нея начиналась и сухотка и чахотка и водяная, и антоновъ огонь на рукѣ, и все это было побѣждено силами ея организма и попеченіями и уходомъ семейства. Опасность въ ея болѣзни давно миновалась, но она постоянно находилась на особенномъ больничномъ положеніи, имѣла свою комнату, служившую мѣстомъ домашняго внутренняго сборища семейнаго. Она была предана семьѣ съ самоотверженіемъ и могла замѣнить, отчасти и замѣняла мать для моихъ сестеръ. Потеря ея для моихъ сестеръ, кромѣ Вѣры Сергѣевны, чувствительнѣе еще потери Константина, ибо она была центромъ ихъ женскаго круга, была каждой другомъ, наставникомъ, совѣтникомъ. Долгія страданія умудрили ее, а отъ природы ей данъ характеръ рѣшительный, твердый, строгій.-- Въ нынѣшнемъ году она, казалось, совсѣмъ поправилась и вела себя, какъ здоровая. Но печень, потрясенная смертью отца и брата, раздражилась отъ ужасныхъ жаровъ. Къ этому присоединилась простуда, разстройство желудка, -- и болѣзнь ея продолжалась только двѣ недѣли. Съ 1-го же дня болѣзни она объявила, что эта болѣзнь къ смерти, и шла на встрѣчу смерти съ такимъ мужествомъ и вѣрою, какъ мнѣ еще не случалось видѣть. Она два раза пріобщилась и соборовалась, со всѣми простилась, уговаривала не плакать и не противиться волѣ Божіей; она сохранила полное сознаніе до послѣдней минуты: не было ни бреду ни забытья.
   Бѣдныя мои сестры, не выходятъ изъ траурныхъ одеждъ. Три года сряду смерти: 1869 г.-- отецъ; 1860 г.-- братъ, въ 1861 г.-- сестра!-- Маменька очень ослабла...
   Тяжело. Болѣзнь и кончина сестры помѣшали мнѣ объявить о моей газетѣ, и хоть я не оставлю этого намѣренія, но трудно, признаюсь, мнѣ теперь отдаваться газетѣ, когда на рукахъ моихъ вся семья, и все женщины! Обнимаю васъ.

Ив. Аксаковъ.

   

32.

6-го Августа 1861 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Податель сего письма Мемнонъ Петровичъ Петровскій, ученикъ Григоровича, предназначенный заступить его каѳедру въ Казанскомъ Университетѣ. Онъ былъ моимъ помощникомъ по Славянскому отдѣлу "Паруса" и "Русской Бесѣды", и хорошо знакомъ съ славянскими нарѣчіями и литературами. Да и самъ онъ человѣкъ прекрасный, хотя и осмотритъ какимъ-то французомъ. Посылаю съ нимъ слѣдующія книги для Галичанъ.
   1) Записки о Южной Руси, Кулиша, 2 части.
   2) Повѣсти Марка Вовчка на Малоросс. нарѣчіи. Книжечка.
   3) Старосвѣтскій бандуристъ, Н. Закревскаго, одинъ томъ.
   4) Исторія Малороссіи, Маркевича, 5 частей въ переплетѣ.
   5) Исторія Малой. Россіи, Бантышъ-Каменскаго, 3 части въ переплетѣ.
   6) Полная Русская Хрестоматія, Галахова, въ 3-хъ частяхъ, въ переплетѣ. Два экземпляра, изъ коихъ одинъ сильно подержанъ. Эта Хрестоматія очень полезная вещь: она разомъ ознакомитъ Галичанъ съ Исторіей Русской Литературы.
   7) Сокращенная Хрестоматія, Галахова, въ одномъ томѣ. Два экземпляра сильно поддержанные.
   8) Пѣсенъ, собранныхъ П. В. Кирѣевскимъ, первые три выпуска.
   9) Евангеліе въ Русскомъ переводѣ, два экземпляра.
   10) Сочиненій Гоголя томы III, V, VI.
   11) Сочиненія Пушкина, изд. 1838 г. т. V.
   Это для Галичанъ по вашему усмотрѣнію. Распорядитесь, какъ знаете.
   12) Исторіи русской словесности Шевырева, т. III и IV. Это для Криницкаго; онъ ихъ выписалъ по порученію Головацкаго изъ Львова.
   13) Стихотворенія Языкова, 2 части. Это пошлите въ даръ Кукулевичу-Сакцинскому отъ меня, если онъ ведетъ себя хорошо.
   14) Православное Обозрѣніе, Іюнь и Іюль -- для васъ.
   У меня есть еще довольно книгъ, предназначенныхъ для Галичанъ, но все затрудненіе въ пересылкѣ.
   Увѣдомьте меня, прошу васъ, не числится ли Деакъ членомъ Академіи Мадьярской и т. п. Мнѣ очень хочется предложить его въ почетные члены Общества Любителей Русской Словесности, также и Кукулевича и Ригера. Какъ вы думаете?
   Намъ грозитъ новая бѣда: Гильфердингъ, Александръ Ѳеододоровичъ, выходитъ изъ Министерства. Онъ недоволенъ Горчаковымъ, который его не цѣнить, какъ должно и не даетъ ему даже мѣста Начальника Отдѣленія, -- и не хочетъ оставаться, какъ скоро выйдетъ Егоръ Петровичъ Ковалевскій.-- Виноватъ, чуть ли онъ (Гяльфердинѣ) уже не вышелъ. Онъ поступаетъ на службу въ Канделярію Государственнаго Совѣта по департаменту Государственной Экономіи.-- Впрочемъ, покуда Ковалевскій еще тутъ, -- а до того времени и графъ Вадимъ Блудовъ будетъ завѣдывать должностью Начальника Отдѣленія, слѣдовательно пакеты для меня можно адресовать на имя Блудова.
   Прошу васъ познакомить Петровскаго со всѣми Галичанами и наставить его вообще въ его путяхъ и странствованіяхъ.
   Я надѣюсь, что корреспонденціи будутъ хороши и живы: теперь имѣются порядочныя корреспонденціи у "Русскаго Вѣстника" изъ Праги, а о Венгріи онъ помѣщаетъ очень подробныя и интересныя свѣдѣнія изъ англійскихъ газетъ. Мои должны быть лучше всѣхъ.
   Прощайте, обнимаю васъ.
   Прилагаемое письмо перешлите къ Александру Егоровичу Влангали.
   Фотографію снимите съ обоихъ портретовъ.--

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   Я рѣшился дать Петровскому свой чемоданъ, набивъ его еще книгами.
   Вотъ онѣ, кромѣ вышеисчисленныхъ:
   1) Ботаника -- Даля, два изданія (извѣстнаго писателя, Казака Луганскаго).
   2) Ботаническій словарь Анненкова.
   3) Вакхъ Сидоровъ Чайкинъ, повѣсть Даля.
   4) Повѣсти Даля, вырванныя изъ равныхъ журналовъ.
   5) О нарѣчіяхъ Русскаго языка -- его же, два экземпляра.
   6) Равныя брошюры -- его же.
   7) Матросскіе досуги, 2 экземпляра -- его же.
   8) Были и небылицы -- Казака Луганскаго, 1, 2, 3 и 4 части.
   9) Солдатскіе досуги -- книжка -- Даля.
   10) Еще Были и небылицы 1 часть.
   11) Восемь экземпляровъ Евангелія на Русскомъ нарѣчіи (стало быть всего 10 экз.).
   12) Хронологическая роспись Славянскихъ книгъ, Каратаева, для Кукулевича. Еще двѣ пачки съ стихотвореніями Хомякова.--
   Скажите Кузмани, что я читалъ его превосходную рѣчь по поводу Шафарика и крѣпко жму ему руку.
   

32.

20 Сентября 1861 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Получилъ я ваше письмо съ приложеніемъ корреспонденціи. Благодарю васъ отъ всей души. Но во 1-хъ за этою корреспонденціей) должна слѣдовать другая; иначе первая, къ 15-му Октября, значительно устарѣетъ, хотя въ ней и есть нѣкоторыя мысли и взгляды, которые устарѣть не могутъ и которые напечатать слѣдуетъ. Во 2-хъ я не понимаю, чего задутъ прочіе Славяне, какихъ указаній и программы? Корреспонденція должна быть, разумѣется, политическаго содержанія, въ широкомъ смыслѣ этого слова, ибо теперь всѣ явленія общественной жизни получаютъ значеніе политическое. Можетъ она иногда быть и литературною, т. е. говорить о новомъ литературномъ произведеніи. Но отнюдь не должна быть Археологическою, ни даже исключительно Этнографическою: напр. описаніе свадебныхъ обрядовъ и т. п., все это неумѣстно.
   Пусть каждый Славянинъ пишетъ, что имѣетъ сказать въ пользу своей народности. Я даю всѣмъ имъ доступъ въ моей газетѣ. Если я съ чѣмъ несогласенъ, такъ тутъ же возражу, или оговорю. Развѣ Ригеру нечего сказать? Развѣ ему не лестно, чтобъ голосъ его прозвучалъ по всей Россіи? Пожалуйста, не заставьте меня осрамиться: объявилъ я Славянскій отдѣлъ, и у меня онъ будетъ хуже, чѣмъ въ тѣхъ газетахъ, которыя о Славянахъ столько же думали, сколько о Гренландцахъ. Вотъ вамъ экземпляръ объявленія: непремѣнно изъ каждой поименованной мѣстности добудьте мнѣ корреспондента и какъ можно скорѣе.
   Вотъ вамъ нашъ новый адресъ: На Спиридоновкѣ, въ домѣ Вечеслова, или просто въ Редакцію газеты "День". Объявленіе, которое я вамъ посылаю, не то, которое я написалъ сначала: то было пространное, заключало въ себѣ мое profession de foi, но цензура не пропустила и я долженъ былъ ограничиться симъ скромнымъ объявленіемъ.
   Прощайте, обнимаю васъ. Я буду вамъ писать скоро, на дняхъ, и исполню прочія ваши порученія.-- Пусть кто нибудь изъ Галичанъ напишетъ мнѣ письмо Изъ Кракова или будто изъ Кракова.

Вашъ И. А.

   Я слышалъ, что Ровинскаго Австрійская полиція выслала изъ Праги на Русскую границу? Правда ли?
   Что Троянскій? Былъ ли у васъ Петровскій? Напишите Троянскому, чтобъ скорѣе высылалъ корреспонденцію: вотъ его адресъ:
   Prag. P. Panu Adolfu Paterovi. Zbrojnickа ulice, d. c. 449/III съ передачей.
   

33.

25 Сентября 1861 г. Москва.

   Два слова. Сейчасъ получилъ ваше письмо черезъ Петербургъ, гдѣ вы бранитесь. Статья "Современника" гнусна, да развѣ вы не знаете, что мы съ нимъ самые ярые противники, а возражать было негдѣ. Мнѣ разрѣшили газету, но такъ сдавили и стѣснили, что хоть и не издавай, а "Современнику* все сходитъ съ рукъ. Точно вы не знаете нашего печальнаго положенія дѣлъ.-- Что я писалъ о Деакѣ, такъ я основывался на воспоминаніяхъ прошлаго года и на его словахъ о равноправности національностей въ Венгріи. О томъ, что онъ сдѣлалъ съ Русинами и Славянами, я не зналъ, и почемъ же знать, когда вы не сообщаете ничего, да еще корреспондентовъ сыскать не можете! Откуда же намъ знать. Сами виноваты.-- О Ригерѣ также для меня новость. Вспомните, что я лично съ нимъ бесѣдовалъ, и онъ выражалъ горячую любовь къ Русскимъ. Онъ развился впослѣдствіи.
   Стыдно вамъ, что не можете устроить постоянной корреспонденціи, которая бы сообщала всѣ событія Славянскаго вопроса. Вы прочтете сами въ "Wanderer" и думаете: что писать? объ этомъ есть въ газетахъ! Въ томъ то и штука, что газетъ нѣмецкихъ здѣсь почти не получается. Да и живая рѣчь лучше печатнаго нѣмецкаго сообщенія.-- Я очень благодаренъ вамъ за вашу корреспонденцію, да желалъ бы, чтобъ она была поаккуратнѣе, и болѣе богата положительными фактами и указаніями.
   Газету мою зовутъ "День", съ 15 Октября будетъ выходить еженедѣльно, по 2 листа въ No, въ три столбца. Я ужъ вамъ сто разъ объ этомъ писалъ. Браниться то вы бранитесь, а содѣйствуете плохо. Стыдно, если я не буду получать правильныхъ и быстрыхъ сообщеній изъ Славянскихъ земель. Сами будете виноваты въ невѣжествѣ, въ равнодушіи Русскихъ относительно Славянъ. Каждую недѣлю корреспонденцію I Слабо благодарите за книги. Мало ли я вамъ ихъ прислалъ. И все пишете торопясь. Куда вы торопитесь? Время у васъ есть. Обнимаю васъ.

Ив. Аксаковъ.

   

34.

Старого стиля 14 Октября 1861 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   1) Получилъ я ваши обрывки писемъ, лоскуточки исписанные, кусочки газетъ. Лѣнивы. Съ горяча вы мнѣ сулили и невѣсть какую помощь, а на дѣлѣ...
   2) Двѣ нѣмецкія корреспонденціи изъ Obern Ungarn получилъ. Благодарю. Онѣ будутъ помѣщены въ 3 и 4 NoNo. Дѣльно написано, но для нашей публики не довольно живо и забористо.
   3) Должно быть, мои письма къ вамъ пропадаютъ. Получили ли вы письмо отъ матушки, съ приложеніемъ письма Княжевича о вашемъ сынѣ?
   4) Книгъ наслана вамъ куча; ни слова благодарности, никакого отзыва. Отбиваете охоту посылать.
   б) Теперь -- вашихъ нѣтъ, у васъ времени должно быть вдвое больше. Съ чего же вы такъ заняты, что и писать некогда?
   6) Аннѣ Ѳеодоровнѣ послано: 1) 60 р. сер., должныхъ нами вамъ за расходы: всего было 80 р. (съ чѣмъ -- не помню): 20 р. заплачено вашей матушкѣ, остается 60 р., которые и уплачены; 2) -- 100 (сто рублей сер.) -- взамѣнъ тѣхъ, которые вы употребите на уплату корреспондентамъ. И такъ вы отъ меня получили сто рублей серебромъ, кои запишите на приходъ и тратьте.
   7) Съ Филаретовымъ посылаю я Виктору Петровичу Балабину 100 экземпляровъ 1-го No моей гавоты, сегодня вышедшаго. Изъ нихъ Викторъ Петровичъ оставитъ у себя 2 экземпляра, одинъ для себя, другой для Гагарина, -- остальные 98 отдастъ вамъ. Довольно съ васъ. Въ такомъ же количествѣ будетъ высылаться каждый No.
   8) Эти 98 экземпляровъ извольте раздавать по своему усмотрѣнію -- редактору Ost und West, Криницкому, Головацкимъ, Добрянскимъ (вообще Галичанамъ какъ можно больше), Кувмани, Кукулевичу, Влангали, Митрополиту Михаилу, Читалищу Сербскому, Петковичу, другому Консулу (какъ его) въ Скутари, Іонину, однимъ словомъ всюду. Также посылайте одинъ экземпляръ въ Прагу Г. Тройницкому и другой экземпляръ Г. Петровскому. Послѣдній передастъ первому.
   9) Сами невольте по полученіи прочесть нумеръ отъ доски до доски, и тотчасъ присѣсть за столъ и написать мнѣ отчетъ о своемъ впечатлѣніи. Также извольте собрать мнѣнія, замѣчанія и впечатлѣнія другихъ и сообщите мнѣ.
   10) Всѣми мѣрами отыскивать мнѣ корреспондентовъ -- съ живымъ словомъ.
   11) Не лѣниться, писать чаще, помнить, что многое мы узнаемъ изъ телеграфическихъ депешъ и газетъ и что необходимы только тѣ подробности и объясненія дѣла, которыя въ газетахъ не имѣются. Нужна иногда просто личная проповѣдь, хотя бы и односторонняя, той или другой Славянской партіи.
   12) Обнимаю васъ крѣпко.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

35.

Варваринъ день 1861 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Не знаю, застанетъ ли васъ это мое письмо въ Вѣнѣ. Вѣдь вы собираетесь въ Петербургъ? Исправно ли доходятъ до васъ мои нумера? Получаетъ ли Балабинъ экземпляръ по почтѣ? Я сдѣлалъ это въ видѣ пробы. Впрочемъ добился теперь отъ Вѣнскаго Почтамта увѣдомленія, что газета моя будетъ включена въ Verzeichniss, что слѣдовательно на нее можно будетъ подписываться въ Вѣнѣ, что наконецъ можно ее и прямо высылать по почтѣ изъ Москвы, платя только за пересылку гульденовъ 8 или 9, которые и вносить въ Московскій Почтамтъ, а тотъ уже въ концѣ года разочтется. На этомъ основаніи я сталъ бы высылать и вамъ одинъ экземпляръ, да не стоитъ теперь, потому что вы уѣзжаете изъ Вѣны. Что же вы не пришлете мнѣ корреспонденцію изъ Бѣлграда, и вообще никакого извѣстія о Герцеговинѣ?
   Самыя лучшія корреспонденціи въ моей газетѣ были -- написанныя нѣкіимъ Раевскимъ. Знакомы ли вы съ нимъ? Парень дѣльный, и перо у него живо и искренно. Его письма прочтены всѣми съ удовольствіемъ. Письма Малого или Милого изъ Верхней Венгріи очень умны, но какъ то по нѣмецки думаны и писаны, хотя чувство въ нихъ Славянское. Про письмо изъ Моравіи ничего сказать не могу еще: такъ себѣ, живетъ. Письма Раковскаго еще не помѣщалъ: разсказываетъ тоже, что Милый, а повторять одно и тоже, жевать и пережевывать -- такъ и оскомину набьешь. Изъ Праги письма Троянскаго мнѣ не совсѣмъ по душѣ: вялы, безцвѣтны, языкъ какой-то волокнистый, не ядрёный (Kernhaft) или не зернистый, если это вамъ лучше нравится. Я, впрочемъ, ему объ этомъ написалъ. Изъ Хорваціи никто не пишетъ. Тенденціи "Позора" и "Народныхъ Листовъ" враждебны Россіи, и мнѣ не нравятся.
   Отдайте прилагаемое письмецо Ткадацу. Я хочу ему посылать экземпляръ по почтѣ.
   Такая досада, затерялъ адресъ Анны Ѳеодоровны, и не знаю, что у васъ тамъ дѣлается. Напишу сейчасъ только не къ Глѣбу Егоровичу (это чудо лѣнь!), а къ Марьѣ Ѳеодоровнѣ, узнаю про вашихъ.
   Я занятъ страшно. Газета моя, слава Богу, имѣетъ успѣхъ огромный. Даже Славянскій отдѣлъ возбудилъ интересъ и читается всѣми. Какое впечатлѣніе произвели на Русиновъ статьи Ламанскаго и Лавровскаго? Увѣдомьте, прошу васъ, кто этотъ господинъ, предложившій мнѣ себя въ корреспонденты изъ Вѣны? Я ему еще не отвѣчалъ.
   Прощайте, Михаилъ Ѳеодоровичъ. Кланяйтесь всѣмъ. Надѣюсь васъ скоро увидѣть. Обнимаю васъ крѣпко. Маменька и сестры здоровы, но очень грустны: это дни тяжкихъ воспоминаній.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

36.

Москва. 11 Декабря 1861 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Я не получилъ вашего письма, въ которомъ вы мнѣ писали о своихъ семейныхъ дѣлахъ: вѣрно вы его опустили, вмѣсто почтоваго ящика, въ окошко какой-нибудь табачной лавочки, однимъ словомъ, по извѣстной всему міру разсѣянности вашей, забыли его отправить, или можетъ быть, забыли и написать, а себѣ вообразили, что написали. Это ничего, это послѣднее и со мной случается. Но третьяго дня я получилъ ваше письмо, отъ 1 Декабря, на которое и спѣшу отвѣчать. Маменька приняла ваше дѣло къ сердцу, и уже начала дѣйствовать, но нынче уже 11 Декабря и покончить это дѣло къ празднику невозможно, даже нельзя и звать вашихъ сюда, потому что предварительно надо сдѣлать справки, и проч. Именно маменька имѣетъ въ виду одного молодого человѣка, кончившаго курсъ въ Академіи и теперь профессора въ Виѳанской Семинаріи, сына нашего сосѣдняго священника или дьякона. Его можно соблазнить дѣятельностью для Славянскаго міра.
   Корреспонденцій я имѣю -- изъ Верхней Венгріи штукъ 9, изъ Венгріи -- Раковскаго письма 3 или 4, изъ Моравіи 2 письма, изъ Бѣлграда, не знаю -- черезъ васъ ли?-- одно. Только. До сихъ поръ ваши статьи были лучше всѣхъ.
   На меня страшно злы поляки, да и Русская журналистика чрезвычайно завидуетъ успѣху "Дня" и его значенію. Дѣйствительно -- его всѣ читаютъ, и Славянскій вопросъ возбуждаетъ общее сочувствіе. Такъ какъ вы остаетесь, то я распоряжусь, чтобъ вамъ высылали газету въ Вѣну по почтѣ. Читайте "День" отъ доски до доски: впрочемъ многое касающееся нашихъ мѣстныхъ Русскихъ интересовъ, будетъ вамъ непонятно.
   Какъ отозвались Славяне? Довольны ли они? Довольны ли Русины нашею защитою? Что же вы этомъ обо всемъ ни слова. Э-эхъ!
   Аннѣ Ѳеодоровнѣ посылаю деньги, еще 100 рублей, и того, кажется, всего 200 р. Вы даже и адреса жены хорошенько не знаете: пишете на Итальянской, домъ No 47!-- Нѣтъ-съ: на Михайловской площади, въ домѣ Католической церкви, въ квартирѣ подъ No 48.
   Перешлите же мнѣ экземпляры сочиненій брата.
   Пишите въ Бѣлградъ: требуйте корреспонденцій оттуда.
   Напишите -- какъ скоро и аккуратно ли доходить до васъ "День". Извольте, сударь, отвѣчать аккуратно, не то забранюсь!
   Семену Алексѣевичу кланяюсь. Обнимаю васъ.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

37.

Москва. Марта 21 и 22, 1862 г.

   Дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ. Дѣйствительно я ужасно давно вамъ не писалъ. Но я такъ занять, какъ вы никогда въ жизни заняты не были, право. Это письмо везетъ вамъ нашъ знаменитый писатель, Островскій: онъ горячо сочувствуетъ Славянамъ, и вы конечно не упустите случая еще сильнѣе развить въ немъ это чувство. Познакомьте его со всѣми, особенно съ Галичанами: жаль, что мало людей, свободно понимающихъ по Русски, а то бы вамъ попросить его прочесть свою драму: "Козьма Мининъ"; онъ читаетъ великолѣпно.-- Всѣ ваши письма я получилъ. Корреспонденціи иныя черезъ чуръ дѣтски и плохи, какъ Николича, или же тяжеловѣсны до нельзя и по нѣмецки думаны, хотя чуствованы по Славянски. Дѣло въ томъ, что, благодаря Ost und West, всѣ наши газеты помѣщаютъ довольно живыя, вѣрныя и скорыя извѣстія о Славянахъ, и будучи ежедневными, имѣютъ въ этомъ отношеніи надо мною преимущество. По этому мнѣ нужно или такія, гдѣ бы живымъ словомъ передавался общій взглядъ на то или другое Славянское дѣло, или же читатель знакомился не съ мелкими подробностями, а съ цѣлой исторіей и этнографіей края. Имѣйте всегда въ виду Россійскую публику, которую надо пріохотить къ Славянству. Впрочемъ, о Славянахъ кажется интересно написано, и я описаніемъ воспользуюсь,-- но не хватаетъ ни мѣста въ газетѣ, ни времени, ни моихъ редакторскихъ физическихъ силъ. Можно ли себѣ представить, что въ Москвѣ нѣтъ человѣка, которому бы можно было поручить чтеніе Славянскихъ газетъ и вообще веденіе Славянскаго Отдѣла!-- Губить меня безпорядокъ Въ бумагахъ. Заведу ящики, картончики -- не помогаетъ; столъ мой такъ заваленъ, что я и не знаю, какъ быть: все хочу назначить два дня для пересмотра бумагъ, но не нахожу времени. Помощника у меня нѣтъ,-- отчасти потому, что по душѣ помощника себѣ не нашелъ, отчасти потому, что на этой квартирѣ нѣтъ ему мѣста, не только гдѣ жить, но и гдѣ заниматься. "День" продолжаетъ имѣть огромный успѣхъ. Петербургскія газеты и журналы не перестаютъ имъ заниматься, хотя и ругаютъ. Но сочувствіе въ публикѣ большое. Подписчиковъ до 3000; надѣюсь, что на слѣдующій годъ будетъ больше.
   Кузмани письмо получилъ. Непремѣнно буду ему отвѣчать, а покуда прошу васъ обнять его за меня искренно. Скажите ему, что я радъ для него сдѣлать все, что могу, но мнѣ очень трудно пристроить его сына. Напишите объ немъ обстоятельно Ѳеодору Васильевичу Чижову: это будетъ подѣйствительнѣе моихъ словъ. Впрочемъ, молодой Кузмани пусть на лондонской выставкѣ познакомится съ русскими купцами лично. Троянскому ничего платить не приходится. Я ему далъ впередъ 75 р. сер., которые онъ даже и не заработалъ. Онъ добрый малый, но мнѣ его письма не нравились: вялы, жидки, поверхностны, взглядъ не славянофильскій,-- что я ему и выразилъ. Взамѣнъ Троянскаго дайте гульденовъ 150 Петровскому. Съ остальными распоряжайтесь по вашему усмотрѣнію. Книгъ и радъ былъ бы послать, да пересылка трудна. А путешественники всѣ ѣдутъ на легкѣ и не берутъ ничего. Книгу стихотвореній Хомякова, которую отдастъ вамъ Островскій, отдайте тому словацкому поэту, который въ прошломъ году напечаталъ книгу своихъ стихотвореній, посвятивъ ее памяти Хомякова и прислалъ богатый экземпляръ сыну. Сдѣлайте надпись отъ имени сына Хомякова, Димитрія. Больше писать некогда. Уже три часа. Прощайте, обнимаю, на дняхъ буду писать еще.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   Посылаю вамъ томъ сочиненій брата и Хомякова.
   

38.

Москва. Суббота 2 Іюня 1862 г.

Любезный Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Поздравляю васъ съ пріѣздомъ,-- нечего и говорить, какъ радъ я буду васъ видѣть. Квартира вамъ и семьѣ вашей готова: черезъ два дома отъ насъ, въ домѣ моего родного дяди Николая Тимоѳеевича Аксакова; онъ самъ за-границей, а сынъ его -- въ Симбирской деревнѣ; огромный великолѣпный домъ его стоитъ пустой, въ ожиданіи наемщика или покупщика. Для васъ отведенъ тамъ верхній этажъ, въ которомъ вы всѣ размѣститесь. При домѣ садъ на двухъ десятинахъ. Обѣдать вы будете у насъ. Маменька непремѣнно требуетъ, чтобы вы тамъ остановились. Домъ совершенно свободенъ. Адресъ этого дома H. Т. Аксакова: на Спиридоновкѣ, противъ церкви Св. Спиридона. А я живу на той же улицѣ, въ домѣ Вечеслова. Прошу дать знать, когда вы намѣрены быть, хоть за день. И такъ, до свиданія. Прочтите мой 34 No о нѣмцахъ. Обнимаю васъ.

Ив. Аксаковъ.

   

39.

Москва. 20 Іюля 1862 г.

   Вотъ и Николичъ, нежданно негаданно явившійся въ Москву русскимъ подданнымъ. Онъ мнѣ понравился и можетъ быть употребленъ въ дѣло съ пользою. Его недостатокъ, или скорѣе болѣзнь состоитъ въ томъ, что онъ вездѣ видитъ замыслы и интриги нѣмцевъ, и крайне раздраженъ нервами. Впрочемъ онъ самъ о себѣ разскажетъ. Окажите ему христіанское состраданіе на чужбинѣ: я далъ ему 50 р. денегъ отъ славянскаго комитета, а вы дайте ему прочную рекомендацію къ Стремоухову и Игнатьеву, и укажите ему, гдѣ нанять квартиру подешевле. Вообще онъ очень жалокъ и возбуждаетъ участіе.
   Ну, что ваши семейныя дѣла? Писните. Обнимаю васъ.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

40.

Москва. 81 Іюля 1862 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Я получилъ съ вашимъ будущимъ зятемъ ноты Станковича, всего 26 экз., кромѣ даровыхъ -- Одоевскому и мнѣ. Одоевскому ноты доставлены. Изъ остальныхъ пять экземпляровъ я частію продалъ, частію берусь продать, по 3 р. 60 коп. Прочіе 20 хотѣлъ я отдать нотопродавцамъ, которые брали ихъ очень охотно на коммиссію, но тутъ вышло затрудненіе: нельзя продавать духовныхъ нотъ, не бывшихъ въ передѣлѣ духовно-музыкальной цензуры. Теперь особенно за книго- и нотопродавцами смотрятъ очень строго. Поэтому было бы хорошо, еслибъ вы эту коммиссію взяли на себя. Дѣло очень просто: представьте одинъ экземпляръ въ пѣвческую капеллу и тогда входъ въ Россію Станковича нотамъ будетъ свободенъ.
   Былъ ли у васъ Николичъ? Да сообщите мнѣ вашъ настоящій адресъ. Смирновъ мнѣ говорилъ, что вы квартиру вашу мѣняете, и вѣроятно теперь перешли на другую. На имя же Стремоухова не адресую потому, что онъ уѣхалъ въ Курскъ.
   Мое дѣло о газетѣ остановилось теперь за Самаринымъ, а онъ еще не пріѣхалъ. Гилярова удалили изъ цензурнаго комитета и для спеціальной цензуры "Дня" Головнинъ посылаетъ изъ Петербурга цензоромъ такого гуся, назначеніе котораго почти равносильно запрещенію. Вы бы тамъ въ Азіатскомъ департаментѣ и гдѣ слѣдуетъ, поэнергичнѣе внушили, какъ важенъ "День" для славянъ, но "День" издаваемый именно Аксаковымъ. Другой, можетъ быть, отнесется къ дѣлу иначе. Обнимаю васъ крѣпко и всѣмъ вашимъ усердно кланяюсь. Поклонъ вамъ отъ матушки и сестеръ.

Ив. Аксаковъ.

   

41.

19 Августа 1862 г.

   Сейчасъ я прочелъ No 63 "Современнаго Слова" отъ 16 Августа, и сильно возмутился духомъ. Надо вамъ сказать, что это "Современное Слово" есть неоффиціальная часть "Русскаго Инвалида", издающаяся съ 1 Іюня подъ особымъ названіемъ, полковникомъ Писаревскимъ, человѣкомъ очень дурной репутаціи... Онъ страшно враждебенъ славянофильству и его нравственнымъ и религіознымъ основамъ. Въ одномъ изъ предпослѣднихъ NoNo "Дня", именно въ 38 No я указалъ на одно мѣсто изъ этой газеты, въ которомъ она объявляла, что глупо и смѣшно имѣть къ славянамъ болѣе сочувствія, чѣмъ къ неграмъ!!!
   Теперь пользуясь прекращеніемъ "Дня", пользуясь его вынужденнымъ безмолвіемъ,-- "Современное Слово "задумало лишить "День" и славянофильство нрава на признательность Россіи и Славянъ за всѣ наши труды на пользу славянскаго дѣла. Оно объявляетъ подписку въ пользу черногорцевъ, но пользуется этимъ случаемъ для того собственно, чтобы оклеветать насъ, чтобы похвастаться передъ нами и объявить, что славянофилы только на словахъ, а не на дѣлѣ доказываютъ свою любовь къ славянамъ, что они никогда ничѣмъ не жертвовали въ ихъ пользу, что имъ и въ голову не приходило то, что теперь дѣлаетъ редакція "Современнаго Слова", что они умѣли только написать нелѣпое "Посланіе къ сербамъ", такъ сильно компрометировавшее Россію за-границей!!! Разумѣется, редакторъ знаетъ очень хорошо, что теперь мы не имѣемъ органа, чтобы обличить его клеветы.
   Конечно, мнѣніе о славянофилахъ установлено на твердомъ основаніи и не со вчерашняго дня, но одинъ тотъ фактъ, что подписка открыта въ пользу черногорцевъ не славянофилами, а людьми, принадлежащими къ противной партіи, что матеріальная помощь, столь нужная славянамъ, помощь, вызывающая естественное чувство признательности, сопрягается съ порицаніемъ славянофильства,-- все это можетъ смутить умы славянъ, мало знакомыхъ съ нашими домашними дѣлами. Обличить клевету очень легко. Въ каждомъ No "Дня" печаталось объявленіе о количествѣ сбора въ пользу славянъ, воспитывающихся въ Россіи; "День" собралъ до 3000 р. сер., учрежденъ Славянскій Комитетъ, воспитывающій 16 человѣкъ,-- наконецъ многое сдѣлано, вамъ извѣстное.-- И мнѣ кажется, что обличить слѣдуетъ. но какъ?
   Не знаю, доходить ли до славянъ "Современное Слово"? Вѣроятно этотъ No или по крайней мѣрѣ извѣщеніе объ открытой подпискѣ до нихъ дойдетъ. Во всякомъ случаѣ не худо бы вамъ предупредить объ этомъ Ткалаца. Очень бы хорошо было, еслибъ фальшивый и поздній славянизмъ этой русской газеты былъ обличенъ славянскими газетами, и чтобы защитниками славянофиловъ явились сами славяне. Непремѣнно достаньте этотъ номеръ и прочтите его. Разумѣется, эта подписка открыта съ разрѣшенія правительства, которое хочетъ попробовать, нельзя ли устроить органъ славянскій внѣ славянофильства.-- Я, конечно, очень радъ, что открыта подписка, кѣмъ бы и гдѣ бы то ни было, но не желалъ бы, чтобъ она способствовала въ смѣшенію понятій.
   И такъ Николичъ устроился. Странно, что онъ мнѣ ни слова объ этомъ не пишетъ. Мнѣ необходимо бы имѣть человѣка, который читалъ бы славянскія газеты постоянно и дѣлалъ бы еженедѣльно обзоръ имъ въ "Днѣ", или бы дѣлалъ извлеченія извѣстій интереснѣйшихъ изъ газетъ. Не знаю, способенъ ли на это Николичъ. И долго ли можно разсчитывать на его умственное здравіе?
   Вашъ будущій зятекъ не пріѣзжалъ. Увѣдомьте меня, когда вы поѣдете въ Вѣну. Надо многое съ вами послать. Благодарю васъ отъ души за приглашеніе остановиться у васъ, но я отмѣняю свою поѣздку. Съ министромъ Головнинымъ видѣться не намѣренъ, Блудовыхъ нѣтъ, да и прочіе всѣ по дачамъ. Дѣло мое на дняхъ рѣшится. Самаринъ въ Петербургѣ.
   Дай Богъ, чтобъ у васъ было на душѣ и въ домѣ также весело, какъ у меня мрачно и скучно! Хороши мы на Константинопольскихъ конференціяхъ! Маменька и сестры, слава Богу, здоровьемъ не хуже, чѣмъ вы ихъ видѣли,-- всѣ кланяются и желаютъ вамъ всего лучшаго. Обнимаю васъ.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

42.

1 октября 1862 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Я не успѣлъ до сихъ поръ поздравить васъ и ваше семейство съ вашимъ семейнымъ торжествомъ, преобразованіемъ и приращеніемъ, однимъ словомъ съ свадьбою вашей дочери. Въ моемъ желаніи вамъ и вашимъ всякаго счастія, вы, конечно, не сомнѣваетесь. Отвѣсьте отъ меня низкій поклонъ вашимъ молодымъ: Софьѣ Михайловнѣ и Всеволоду Александровичу. Когда вы ѣдете? Вылъ у меня какой-то докторъ изъ Казани, ѣдущій домой изъ Вѣны. Онъ былъ у васъ на свадьбѣ и увѣрялъ меня, что вы должны были ѣхать вчера или третьяго дня. Это жаль. Свадьба, поѣздка въ Арзамасъ, всякія хлопоты и развлеченія -- помѣшали вамъ заняться, какъ слѣдуетъ, славянскимъ дѣломъ, на досугѣ. Теперь вдругъ всего не припомните и не сообразите. Отправили бы вашу семью впередъ, а сами хоть недѣльку остались бы лишнюю. Много бы книгъ слѣдовало съ вами отправить. Скажите, что дѣлать съ Станковичемъ -- т.-е. нотами его. Я вамъ писалъ, что въ магазинахъ продавать нельзя безъ разрѣшенія цензуры.-- Получили ли вы "День" въ Петербургѣ, съ 35 No? Теперь вышло всѣхъ пять нумеровъ. Нашлась у насъ ваша статья, которую вы искали, объ учрежденіи общества Св. Владиміра. Куда ее прикажете? Справьтесь въ Азіятскомъ департаментѣ, отосланъ ли "День" съ 36 No въ Вѣну? Надо бы отправить мнѣ рублей тысячу въ пользу разоренныхъ черногорцевъ: было бы кстати отправить съ вами. Однимъ словомъ -- отзовитесь. Маменька писала вамъ письмо и поздравляла. Мы переѣхали на новую квартиру: на той же Спиридоновкѣ, домъ Мазаровича -- славный, помѣстительный домъ. Впрочемъ, мой самый лучшій адресъ -- въ редакцію "Дня".

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

43.

Москва. 19 Октября 1862 г.

   Можно ли такъ поступать? Уѣхать, не предупредивъ, не снесясь, не давши мнѣ возможность воспользоваться вашимъ отъѣздомъ въ Вѣну. Вы точно бѣжали изъ Петербурга! Я, ничего не зная, пишу вамъ въ Петербургъ и вдругъ узнаю, что васъ тамъ нѣтъ! Досадно! Получили ли вы, по крайней мѣрѣ, это письмо? Маменька писала вамъ, поздравляла васъ со свадьбой,-- вы не отвѣчали. Вы знаете, какое участіе мы всѣ принимаемъ въ вашемъ семействѣ: кажется, можно было бы написать и увѣдомить о совершившейся семейной радости. Непонятно. И если нѣтъ какихъ либо уважительныхъ причинъ, то непростительно. Потомъ, если вы радѣете славянскому дѣду, такъ надо было порядкомъ согласиться намъ другъ съ другомъ -- какъ теперь дѣйствовать. Да сколько книгъ слѣдовало отправить съ вами! Захватили ли вы, по крайней мѣрѣ, "День"? Ужасный вы человѣкъ. Скажите Всеволоду Александровичу, чтобъ не бралъ съ васъ примѣра. Я страшно сердить. Далѣе. Ну вы бѣжали изъ Петербурга потихоньку, не успѣли въ попыхахъ написать, но пріѣхавши въ Вѣну, отчего не написали? Э-эхъ!
   Ну вотъ извольте же мнѣ немедленно отвѣчать на слѣдующіе вопросы:
   1) Доставляется ли вамъ теперь "День" аккуратно съ курьерами и по почтѣ?
   2) Устройство желѣзной дороги доставило ли въ этомъ отношеніи какія либо удобства? Часто ли ѣздятъ курьеры?
   3) Посылаются вамъ сто объявленій объ изданіи "Дня" въ 1863 году: извольте ихъ раздать, разослать, а Ткалаца попросите перепечатать.
   4) Отчего ни одна славянская газета не отозвалась возобновившемуся "Дню"?
   5) Читаютъ ли чехи статьи Гильфердинга о Чехіи? Заставьте ихъ читать.
   6) Гдѣ Ламанскій и гдѣ Петровскій?
   7) Скоро ли вы пришлете статью о положеніи славянскихъ дѣлъ?
   8) Есть ли у васъ мои деньги?
   Сестра Надежда Сергѣевна пишетъ къ вашей дочери и просить ее купить для себя платьевъ, всего, кажется, рублей на 30 сер.-- Если у васъ еще имѣются мои деньги, то пусть Софья Михайловна купить, а вы съ первымъ отходящимъ курьеромъ пришлите въ Азіатскій департаментъ на имя Мельникова для пересылки ко мнѣ, или иначе другимъ путемъ, какой знаете. Если денегъ моихъ нѣтъ, то все же купите, а меня увѣдомьте, какъ доставить вамъ деньги.
   Прощайте, чудакъ вы человѣкъ. Отвѣчайте скорѣе -- просто въ редакцію "Дня". (Впрочемъ мы теперь переѣхали: на той же Спиридоновкѣ, домъ Мазаровича, ближе къ Никитскимъ воротамъ: славный домъ!) Вы вѣрно знаете, что Государь возвратилъ мнѣ право редакторства. Передайте мой поклонъ всѣмъ вашимъ и Всеволоду Александровичу: какъ ему понравилась Вѣна?

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

44.

Москва. 4 февраля 1868 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Вотъ одинъ юноша Болгаринъ, Перфановъ, учащійся въ Москвѣ, заболѣвшій и отправляемый Славянскимъ Комитетомъ на родину. Укажите ему адресы Болгаръ вѣнскихъ и сдайте его на попеченіе имъ. Если нужно немножко пособить ему деньгами, пособите.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

45.

Москва. 9 Марта 1868 г.

   Порученія М. Ѳ. Раевскому.
   1) Обнять Михаила Ѳеодоровича Раевскаго и поприжать его крѣпко.
   2) Ругнуть Михаила Ѳеодоровича крѣпко -- вообще.
   3) Ругнуть Михаила Ѳеодоровича въ частности, во 1-хъ за то, что не пишетъ статей въ "День"; во 2-хъ за то, что не разсылаетъ аккуратно моей газеты. Вотъ К. Д. Петковичъ говоритъ, что ни одного No въ глаза не видалъ.
   4) Распорядиться посылкою моей газеты: Петковичу, въ Читалище Бокко ли Каттарское, и Графу Orso Pozza въ Рагузѣ.
   б) Посылаемую съ г. Петковичемъ рукопись -- переводъ на Итальянскій языкъ богословскихъ брошюръ Хомякова (на Французскомъ языкѣ) немедленно переслать зятю Михаила Ѳеодоровича -- Орлову. Просить его -- просмотрѣть переводъ, исправить и немедленно напечатать въ Италіи на нашъ счетъ. Что будетъ стоить, немедленно будетъ мною уплочено. Мнѣ доставить нѣсколько экземпляровъ.
   6) Банкиру Euphrussi отдать 30 рублей серебромъ и велѣть послать переводъ на эту сумму на какого нибудь банкира въ Занте, -- и получивши переводное письмо или вексель отправить его по почтѣ въ Занте, консулу Русскому Sandrini. Euphrassi дѣлалъ ужъ это однажды. Отправить мое прилагаемое письмо по почтѣ.
   7) Кланяться Балабину и Гагарину.
   8) Кланяться отъ всѣхъ насъ всѣмъ вашимъ, не будетъ ли уже скоро внука? Что вашъ зять -- Смирновъ? Привыкаетъ ли?
   9) Кланяться Петровскому и Ламанскому. Всѣ письма ихъ я получилъ. Дать имъ прочесть въ "Днѣ" мои три статьи о Черногоріи подъ заглавіемъ: Миръ Порты съ Черногоріей.
   10) Прислать мнѣ -- купивши или выписавши изъ Лейпцига -- пять экземпляровъ брошюръ Хомякова Французскихъ (всѣхъ трехъ).
   11) Обнять еще разъ Михаила Ѳеодоровича.
   12) Спросить его -- доволенъ ли онъ статьями въ "Днѣ" о духовенствѣ, послѣ того, какъ онъ меня выругалъ, за что я былъ ему очень благодаренъ?

Ив. Аксаковъ.

   

46.

19 Марта 1863 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Прошу васъ убѣдительно немедленно заплатить В. П. Балабину долгъ М. П. Петровскаго, 160 гульденовъ, -- изъ моихъ денегъ, а если моихъ у васъ нѣтъ, то напишите, -- съ Петковичемъ могу прислать нѣсколько государственныхъ кредитныхъ билетовъ. Вѣдь вы ихъ любите, кажется, и въ Вѣнѣ они у васъ сойдутъ. Я на дняхъ написалъ вамъ письмо съ Петковичемъ, да оказалось, что онъ не скоро ѣдетъ. Обнимаю трижды и цѣлую въ три щеки.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

47.

Второй день Пасхи. 1 Апрѣля ст. стиля 1868 г.

Почтеннѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Имѣю честь васъ увѣдомить, что Славянскій Комитетъ, во уваженіе ходатайства Митрополита Михаила, согласенъ принять г. Пелачича въ число своихъ воспитанниковъ. Но пусть онъ знаетъ напередъ, что помощь отъ Комитета ограничивается выдачею 20 р. сер. въ мѣсяцъ, не больше. Съ этимъ можно, конечно, жить, но жить тѣсновато. Не больше этого мы выдаемъ и болгарамъ-студентамъ (о которыхъ вообще надобна сказать, что они учатся отлично). Денегъ же на проѣздъ ему дайте по соображенію, что будетъ стоить проѣздъ отъ Вѣны да Москвы въ 3 классѣ и съ харчами. Документъ "Брчкій" на всякій случай посылаю.
   Прошу васъ меня увѣдомить, какимъ путемъ доставить вамъ денегъ. Не посылать же вексель или переводъ на банкира! Нѣтъ ли у васъ расходовъ здѣсь въ Россіи?
   У насъ здѣсь все обстоитъ такъ скверно, что и писать не хочется. Сейчасъ прочелъ Манифестъ, объявляющій амнистію Полякамъ, если они положатъ оружіе къ 1 Мая ст. стиля -- (т. е. 30 Апрѣля они еще могутъ рѣзать и потрошить Русскихъ солдатъ: пусть только 31 Апрѣля смирятся). Вмѣстѣ съ симъ обѣщается имъ расширеніе политическихъ правъ, хотя и въ неопредѣленныхъ выраженіяхъ. Манифестъ этотъ возбуждаетъ сильное неудовольствіе въ Россіи, какъ свидѣтельство уступки, вслѣдствіе угрозъ иностранныхъ державъ.
   Христосъ Воскресе! Вамъ и всѣмъ вашимъ. Маменька и сестры заочно христосываются со всѣми вашими и съ вами.
   Чрезъ Вѣну въ Крымъ поѣдетъ Камбуровъ, болгаринъ, одинъ изъ лучшихъ, чуть ли не первый студентъ въ своемъ факультетѣ. Я просилъ его зайти къ вамъ, и поклониться отъ меня.
   Я писалъ вамъ съ Петковичемъ. Прощайте покуда, крѣпка васъ обнимаю. Валуевъ меня преслѣдуетъ такъ, что жить нельзя! Получаете ли вы "День"? Будьте благополучны.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

48.

17 Апрѣля, 1864 г. Страстная Пятница. Передъ заутреней.

   Прошу васъ чистосердечно прощенія, дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ. Вы имѣете полное право на меня сердиться и негодовать. Я поступилъ съ вами не только невѣжливо, но просто грубо: я разумѣю мое долгое молчаніе на ваши письма. И однакожъ не подумайте, чтобъ это молчаніе было умышленное, чтобъ оно имѣло причину въ какомъ нибудь неудовольствіи на васъ, или въ охлажденіи моей къ вамъ пріязни. Ничуть не бывало. Это просто дѣлалось само собою. Я могу показать вамъ нѣсколько начатыхъ и полунаписанныхъ писемъ къ вамъ, которыхъ почему-то не успѣлъ окончить: то да се, день за день, и глядишь -- почтовый листокъ уже весь замарался, засалился, письмо еще неоконченное уже запоздало содержаніемъ... Начинаешь писать новое! Нынче попалось мнѣ такое письмо, начинающееся словами изъ Грибоѣдова:
   
   Брани, зови меня Вандаломъ,
   Я это имя заслужилъ!
   
   Нынѣшнею зимою у меня какъ то особенно много было дѣла, а работа спорилась хуже. Вѣрно я начинаю уставать. Вѣдь я работаю одинъ, помощниковъ у меня нѣтъ, которые бы дѣлали за меня чернорабочую работу. Не противъ васъ однихъ: я провинился противъ многихъ пріятелей неаккуратностью въ отвѣтахъ и повредилъ даже интересамъ "Дня", упустивъ такимъ образомъ не одного корреспондента.
   Впрочемъ отчасти извиненіемъ, кромѣ усталости физической и нравственной, можетъ служить то, что, начавъ издавать "День" въ 2 листа, я издаю его теперь почти всегда въ три. Наконецъ -- пріемъ пожертвованій и разсылка ихъ отнимаетъ у меня много времени, а также необходимость, вызванная Польскимъ вопросомъ, читать газеты внимательно. Впрочемъ, ваши порученія, кажется, мною всѣ выполнены. Отъ 20 марта я имѣю письмо отъ вашей матушки, что она получила 100 рублей, да и въ Петербургъ мною своевременно были отосланы 200 рублей: вѣроятно это вамъ извѣстно.
   О новомъ ударѣ постигшемъ насъ -- вамъ уже также извѣстно Тяжекъ этотъ ударъ для меня, ахъ, какъ тяжекъ! Въ сестрѣ Вѣрѣ я лишился старшаго и строгаго друга. Она принадлежала всецѣло къ тому періоду времени, когда развивался и дѣйствовалъ брать Константинъ, которому она была ближе меня и Хомякова. Она свято хранила завѣты и преданія всей нашей школы. Она для меня служила руководительницею и повѣркой. Я теперь остался совершенно одинъ: прочія мои сестры моложе меня и хотя мы дружны, но нѣтъ связи товарищеской. Какая это была христіанская кончина, Михаилъ Ѳеодоровичъ: сознательная до послѣдняго издыханія. Съ какою радостью встрѣчала она смерть! Какъ вѣрила въ соединеніе съ дорогими ей: отцомъ, братомъ, сестрой Ольгой, предупредившими ее на пути къ могилѣ!-- Кончина сестры сильно подорвала маменьку,-- больше даже, чѣмъ смерть Константина. Сестра Вѣра была ея товарищемъ и совѣтникомъ, котораго совѣты она привыкла уважать: онѣ не разлучались и смерть Константина связала ихъ тѣснѣе. Отчаянію и горести маменька не предается,-- но тоскуетъ, но скучаетъ невыразимо. Я не могу замѣнить ей Вѣры: къ тому же я отвлеченъ занятіями по газетѣ.
   Все это, Михаилъ Ѳеодоровичъ, мало придаетъ бодрости жить и дѣйствовать, но я, какъ видите, и живу, и дѣйствую: даже No не пропустилъ! Работаю безъ отдыха. "День" имѣетъ значеніе и силу, но расходится худо: едва едва окупаетъ издержки и то съ грѣхомъ пополамъ.
   Давно я не имѣю никакого живого вѣрнаго свѣдѣнія о славянскихъ земляхъ. Вы замолкли. Что тамъ подѣлывается? Что-то не совсѣмъ доброе. Я говорю про дѣла на Востокѣ. Дипломатія наша, кажется, сильно тутъ хромаетъ. Вамъ ближе знать -- на счетъ Валахіи и Молдавіи. Что въ самомъ дѣлѣ затѣвается тамъ? Кажется Востокъ совсѣмъ уходить у насъ изъ рукъ. Очень бы одолжили, еслибъ прислали статейку съ береговъ Дуная. Кстати: у васъ тамъ опять г. Троянскій. Странный человѣкъ. Былъ у меня въ Москвѣ съ повинной головой. Объявилъ самъ мнѣ, что онъ остается мнѣ долженъ и на дняхъ уплатитъ этотъ долгъ статьею. Прекрасно. Но дни прошли на днями, Троянскій не явился, и вдругъ оказывается въ Вѣнѣ корреспондентомъ "Московскихъ Вѣдомостей". Если вы его видаете, напомните ему объ этомъ.
   Сейчасъ попалось мнѣ письмо маменьки, писанное полъ-года тому назадъ въ Людмилѣ вашей и оставшееся неотправленнымъ, въ ожиданіи моего! Прилагаю его.
   Прощайте, дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ. Даю вамъ слово исправиться и быть аккуратнѣе. Простите меня хоть ради сихъ дней. Къ тому же я говѣю и черезъ нѣсколько часовъ буду исповѣдываться. Кланяюсь всѣмъ вашимъ и вашему зятю. Обнимаю васъ крѣпко отъ всей души и поздравляю съ наступающими праздниками. Что Балабинъ и Гагаринъ?

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   Аккуратно ли получаете вы теперь "День"?
   

49.

Москва. Декабря 21 (стараго стиля) 1864 г.

Любезнѣйшій дружище Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Спасибо вамъ за ваши письма и за присылку книгъ и газетъ. Я приму на слѣдующій годъ другія мѣры, именно -- помимо Азіатскаго департамента, буду черезъ Кожанчикова доставлять къ Черкасскому, а вы уже устроитесь, какъ нибудь съ нимъ.
   Разрѣшенія посылать свою газету за-границу, платя только уменьшенныя издержки porto, я не получилъ, но тѣмъ не менѣе рѣшаюсь пересылать на свой счетъ -- sous bande, платя по 17 к. за каждый No (въ годъ 8 р. 84 к.): во первыхъ, вамъ, во вторыхъ редакціи "Ziikunft'а", въ третьихъ редакціи "Народа", въ четвертыхъ въ Казино "Русскаго Народнаго Дома" въ Львовѣ. Еще могу послать 1 экз. или два. Такимъ образомъ вы будете получать аккуратно. Если непремѣнно нужно или крайне полезно было бы еще кому нибудь посылать этимъ путемъ, то немедленно увѣдомьте. Вы знаете, что я еженедѣльно сдаю въ Азіатскій департаментъ 100 экз. (теперь 95 экз.). Такъ какъ эта жертва не достигаетъ цѣли и "способенъ" этотъ оказывается негоденъ, то я -- по совѣту вашему буду посылать въ Варшаву, но прошу тотчасъ меня увѣдомить -- сколько именно? Нужны ли всѣ 95 экз.?
   Спасибо вамъ за всѣ ваши присылки. Вполнѣ раздѣляю ваше мнѣніе о православной галиційской и угорской Руси,-- и влекусь къ нимъ самымъ естественнымъ сочувствіемъ родного брата. Изъ Западныхъ славянъ, признаться, только о нихъ однихъ и можно серьезно думать. Но не хорошо обстоятъ дѣла въ Галиціи, сколько мнѣ извѣстно изъ писемъ Кокошкина и отчасти Ламанскаго. И главное зло идетъ отъ насъ, изъ нашей Украйны, отъ украинофиловъ. А зло украинофильства также имѣетъ свою внутреннюю, не случайную причину, и едва ли есть самостоятельная болѣзнь, скорѣе -- симптомъ другой болѣе общей болѣзни. Вѣдь "Слово" дрянь. И если оно есть только хитрость, то на этой хитрости далеко не уѣдешь.
   Редакція "Народа" предложила мнѣ обмѣнъ, но я подписался на "Народъ" еще прежде, и "День" буду высылать имъ на мой счетъ, а какъ быть съ "Zukunft'отъ"? Въ почтамтскомъ спискѣ она не стоитъ, но это все равно, я могу ее черезъ почтамтъ выписать, потому что "нѣмцамъ" нельзя же предложить посылать мнѣ ихъ изданіе подъ бандеролемъ. Въ "Славянскую Бесѣду" я готовъ посылать по почтѣ -- подъ бандеролемъ въ знакъ моего сочувствія этому учрежденію, но пришлите мнѣ точный адресъ. Запишите меня членомъ -- какимъ -- сами знаете. Думаю, что моя присылка "Дня" стоить "Beitrag'а". Письмо Александрѣ Николаевнѣ доставилъ.
   Начинаю 4 годъ существованія "Дня". Изъ нихъ два года лишенъ я возможности говорить своимъ голосомъ, благодаря цензурѣ, которая, кажется, только для одного меня и существуетъ. Усталъ я ужасно,-- тѣмъ болѣе, что лучшіе мои сотрудники и пріятели -- или въ Варшавѣ, или за границей, или бездѣйствуютъ и мнѣ приходится не только выносить все на своихъ плечахъ, но и приплачивать карманомъ. Первый годъ была мода на "День" и потому подписчиковъ было очень много, т. е. за 3,500, но на слѣдующій же годъ все дворянство, разсердись на меня, отхлынуло и подписчиковъ было не болѣе 2,500, на этой цыфрѣ и остановилось. Не знаю, что скажетъ 1865 годъ; подписка идетъ такъ-же, какъ и въ прошломъ году. Мнѣ очень жаль, что вы не могли постоянно слѣдить за моей дѣятельностью. Она была не безполезна. "День" первый* за долго до возстанія, напомнилъ про Бѣлоруссію, и его значеніе въ православномъ населеніи Западнаго края, собственно говоря -- въ духовенствѣ огромное. Я большей части тамошнихъ священниковъ посылаю его даромъ, дай пожертвованія переслалъ туда на десятки тысячъ.
   Жаль, что вы не пишите мнѣ статей. Имѣть корреспондентомъ изъ славянскихъ земель не русскихъ или не бывавшихъ въ Россіи, рѣшительно не стоитъ, я убѣдился по опыту. Они не знаютъ, чего намъ именно нужно, и какъ надо писать для русской публики.-- Что вамъ сказать еще? Маменька все грустить и старѣетъ, и очень вамъ кланяется, также и сестры. Я работаю, но не весело. Обнимаю васъ крѣпко, кланяюсь дружески вашему семейству. Пишите. Съ Далемъ пришлю вамъ нѣсколько [полныхъ экземпляровъ "Дня" за три года и разныхъ книгъ.

Вашъ всей душою Ив. Аксаковъ.

   Съ праздниками. Письмо Бахметовой передалъ.
   

60.

Москва. 11 Іюня 1865 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Деньги вашей матушкѣ отослалъ. Вы очень хорошо сдѣлали, что внесли за меня въ "Славянскую Бесѣду" 30 р. сер. Изъ 24 No "Дня" вы увидите, что я останавливаю изданіе газеты на 2 мѣсяца и беру "отпускъ" у публики, по настоянію врачей и по внутреннему собственному сознанію необходимости -- освѣжиться силами. Иначе я не въ состояніи былъ бы издавать газету далѣе, т. е. въ 1866 году. Мой умственный жерновъ совсѣмъ обмололся. Уже 4 года сряду выношу я газету одинъ на своихъ плечахъ, и безвыѣздно остаюсь въ Москвѣ. Передать газету мнѣ было некому. Всѣ мои сотрудники -- не чернорабочіе наемники, всѣ болѣе или менѣе баричи, т. е. люди, проводящіе лѣто въ деревнѣ. Чижовъ уѣзжаетъ для развѣдокъ, какъ вести желѣзную дорогу дальше до Ярославля, Самаринъ въ Самару и т. д. Къ тому же моя газета не сообщаетъ ни политическихъ новостей, ни указовъ, ни движеній по службѣ,-- въ ней нѣтъ готоваго содержанія, а только развитіе ученія извѣстной школы. Лѣтомъ такъ плохо читаетъ публика, что лѣтомъ ни одинъ порядочный редакторъ не помѣстить порядочной статьи. 6 Августа я возвращусь и вознагражу подписчиковъ за все время отпуска двойными номерами. Думаю, что газета отъ такого освѣженія редакторскихъ силъ только выиграетъ. Ѣду я внизъ по Волгѣ, внизъ по Дону, въ Черное море и потомъ на пароходѣ же вверхъ по Днѣпру въ Кіевъ -- и въ Москву. Не будь это такъ дорого и имѣй я больше времени я бы возвратился Дунаемъ черезъ Вѣну. Я ѣду не одинъ, а съ сестрой Софьей Сергѣевной.
   Никакъ не можно устроить обмѣнъ съ газетами, и я посылаю газету свою Народному Дому въ Львовѣ, въ Редакцію "Народныхъ Листовъ" -- на свой счетъ, что мнѣ стоить рублей слишкомъ 10 въ годъ.-- до 13 руб. Между тѣмъ редакціи "Гласа" и "Литературнаго Листка" также просятъ объ обмѣнѣ. Аккуратнѣе ли доходитъ до васъ газета -- какъ по почтѣ, такъ и изъ Департамента?
   Не знаете ли вы нѣкоего Дубровскаго, живущаго въ Лотвицѣ, близъ Дрездена, который предложилъ мнѣ быть моимъ корреспондентомъ о Славянахъ Западныхъ? Онъ Русскій ученый. На опытѣ я убѣдился, что корреспонденты Славяне намъ не годятся. Во 1-хъ ихъ всегда надо переводить, во 2-хъ они не понимаютъ чего именно намъ нужно. Лучше не было корреспонденцій, какъ съ береговъ Дуная. Не знаете ли вы, отчего онѣ прекратились?
   А славную штуку вы устроили, давъ Нѣманской Руси уніатовъ священниковъ изъ Венгерской Руси.
   Такъ то, любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ, усталъ. Надоѣло. Надѣюсь, что поѣздка освѣжитъ меня. Маменька съ остальными двумя сестрами остается покуда въ Москвѣ, а потомъ переѣдетъ вѣрно въ нашу Подмосковную. Она вамъ очень кланяется.
   Прощайте, крѣпко обнимаю васъ. Не сердитесь на меня за долгое молчаніе: исправлюсь, будьте увѣрены и заведу новые порядки. Мое искреннее почтеніе вашему семейству.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

61.

9 Мая 1866 г.

   Отъ всей души благодарю васъ, дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ, и за телеграмму и за поздравленіе. Свадьба моя совершилась благополучно 12 Января, того же числа уѣхалъ я въ Абрамцево (куда милости прошу побывать лѣтомъ, какъ поѣдете къ Сергію на богомолье), гдѣ и доздѣ пребываю. Признаюсь вамъ -- Москва не тянетъ. Если бъ не матушка и сестры, такъ я бы въ нее долго не заглянулъ. До такой степени общество измельчало. Вообще, чѣмъ далѣе подвигаешься въ жизнь, тѣмъ сильнѣе домогаешься серьезнаго отношенія къ жизни и къ дѣлу,-- хочешь уже не пустяковъ блестящихъ, не мыльныхъ пузырей, а положительнаго, неуклоннаго движенія впередъ, серьезнаго, хотя бы и скромнаго дѣла. Вполнѣ понимаю -- и вашу усталь и вашу тоску. Но если взять вашу дѣятельность въ совокупности, обнять ее за все пространство времени, посвященнаго вами службѣ, то хотя раздробленная на ежедневность, она глядитъ и мелочною, но въ общемъ своемъ итогѣ, она чрезвычайно многозначительна. Вы человѣкъ незамѣнимый на своемъ посту, и если дѣятельность вашу не цѣнятъ -- такъ только потому, что это въ нашемъ Русскомъ порядкѣ вещей. Цѣнить человѣка по заслугамъ -- было бы у насъ безпорядкомъ! Если говорится, что сила Божія въ немощи совершается, то еще справедливѣе сказать, говорю про Россію, что мудрость Божія въ глупости и тупости человѣческой совершается. Что Россія идетъ впередъ, это несомнѣнно,-- но что людей нѣтъ, что уровень ума значительно понизился, равно какъ ослабѣлъ и жаръ благородныхъ и безкорыстныхъ интересовъ -- это также не подлежитъ сомнѣнію.
   Для Славянъ пѣсня одна: ждать, терпѣть и блюсти свое внутреннее, духовное Славянство. Для Галиціи задача одна -- возстановленіе Православія во всей его чистотѣ.
   Я теперь въ деревнѣ,-- собираюсь издать 2-й и 3-й томы сочиненій брата. Много предстоитъ мнѣ прочесть, но когда выступлю вновь на публичную дѣятельность, еще не знаю. Для этого надо накопить денежныя средства, сильно потрясенныя изданіемъ "Дня".-- Съ каждымъ днемъ убѣждаюсь все болѣе и болѣе, что я умно сдѣлалъ, что женился, и что женился именно на Аннѣ Ѳеодоровнѣ. Прощайте, крѣпко обнимаю васъ,-- мнѣ очень дорога ваша дружба. Поклонитесь отъ меня вашей Аннѣ Ѳеодоровнѣ, и всему вашему семейству. Жена моя васъ отъ всего сердца благодарить и зоветъ въ Абрамцево, которое ей кажется лучше всевозможныхъ дворцовъ. Когда она пріѣхала сюда такъ ея первое слово было: ну ужъ я отсюда не уѣду.
   

62.

11 Мая вечеромъ. 1866 г. с. Абрамцево.

   Какое ужасное извѣстіе прислали мнѣ сейчасъ изъ Москвы, дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ! Давно ли вы утѣшались имъ, и такъ весело было намъ слушать ваши разсказы. Молодой человѣкъ, подававшій такія добрыя надежды, счастливый, только что осѣвшій на мѣстѣ -- и вдругъ! Я не говорю вамъ утѣшительныхъ рѣчей: всѣ утѣшенія, какія даетъ Христіанство, вамъ извѣстны еще лучше, чѣмъ мнѣ. Но Христіанство не запрещаетъ называть боль болью и ощущать боль. Больно, Михаилъ Ѳеодоровичъ, больно за васъ, за вашу семью,-- а ужъ какъ вамъ и вашей Аннѣ Ѳеодоровнѣ должно быть больно? Про Софью Михайловну я ужъ и не говорю. Какъ ея здоровье? Бѣдная, бѣдная.
   Вотъ оно какъ! Всѣ наши постройки на пескѣ. Я ужъ такъ проученъ въ жизни, такъ недовѣрчивъ сдѣлался къ ней, что за всякій мирно прожитой день благодарю Бога, не разсчитывая съ увѣренностью на завтрашній. Эдакъ жить не весело, но что же дѣлать! Что будетъ въ будущемъ -- не знаю, но за настоящее свое отъ всего сердца благодарю Бога. А я только что порадовался за васъ, узнавъ, что вы получили митру!
   О своихъ дѣлахъ теперь и писать вамъ не хочется. Жена моя принимаетъ самое горячее участіе въ вашемъ горѣ, и если участіе друзей можетъ служить хоть нѣкоторымъ утѣшеніемъ, то этого участія вы имѣете съ избыткомъ. Крѣпко отъ всей души обнимаю васъ, и прошу передать нашъ грустный привѣть Аннѣ Ѳеодоровнѣ и Софьѣ Михайловнѣ, и отъ меня и отъ жены.

Весь вашъ душою Ив. Аксаковъ.

   

63.

18 Октября 1886 г.

Дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Если я долго не писалъ, то зато теперь являюсь съ вѣстью, которая васъ конечно порадуетъ. При содѣйствіи Московскаго купечества составился капиталъ для изданія ежедневной политической, литературной и экономической газеты подъ названіемъ "Москва". Редакторъ вашъ покорнѣйшій слуга. Разумѣется восточный и славянскій вопросы будутъ занимать въ ней одно изъ самыхъ видныхъ мѣстъ. Если дѣло пойдетъ хорошо и газета будетъ имѣть успѣхъ, то очень важно будетъ для нашего дѣла найти такую опору, какова сила Русскаго купечества. Оно пойдетъ за своей газетой. Я совершенно независимъ въ своихъ редакторскихъ дѣйствіяхъ; все мое обязательство заключается въ томъ, чтобъ изъ 24-хъ столбцовъ газеты, не менѣе двухъ посвящено было торговымъ корреспонденціямъ, чтобы разъ въ недѣлю была передовая статья отъ Бабста или Чижова, по вопросамъ экономическимъ, и чтобъ этимъ отдѣломъ завѣдывали Чижовъ съ Бабстомъ, что мнѣ именно на руку.
   Теперь мнѣ необходимы корреспонденціи изъ Славянскихъ земель, но не прежнія -- скучныя, отвлеченныя, многорѣчивыя. Не таково теперь время. Вопросъ изъ области отвлеченной выдвинулся на сцену дѣйствительности; Славянство теперь уже не археологическій интересъ только, а живой интересъ современности. Особенно нужно воздѣлывать Галицію.-- Деньги будутъ теперь выплачиваться исправно, переводомъ на банкировъ. Я думаю 2 крейцера за строку (въ 37 буквъ) довольно, въ столбцѣ 160 строкъ, это составитъ слишкомъ 3 гульдена за столбецъ. Нѣтъ ли у васъ тамъ человѣчка изъ Русскихъ, который, не компрометтируя васъ, могъ бы иногда сообщать важнѣйшія новости по телеграфу, прямо изъ Вѣны, на имя Редакціи въ Москву. По предъявленіи счета вы тотчасъ бы платили за телеграммы и получали бы потомъ эти деньги съ насъ. Сношенія теперь будутъ производиться аккуратно: у меня будутъ помощники и секретари, это не то, что прежде.-- Охъ, хорошо бы, коли бы вы сами писали, хоть подъ чужимъ именемъ: это было бы лучше всѣхъ корреспонденцій. Рекомендуйте мое дѣло всѣмъ знакомымъ вамъ Русскимъ, пребывающимъ въ Вѣнѣ: нѣкоторые могутъ быть хорошими корреспондентами,-- преподайте только имъ совѣты. Нельзя ли пригласить Адольфа Ивановича. Эхъ жаль Кузмани! Будь у меня газета, я бы сказалъ ему надгробное слово. Я его уважалъ болѣе чѣмъ кого либо изъ Славянъ! Дайте знать о моей газетѣ всюду, пожалуйста. Мнѣ кажется, она появляется теперь кстати.-- Очень жаль, что такъ поздно устроилось это дѣло. Приходится теперь горячку пороть. Но что же дѣлать,-- лучше поздно, чѣмъ никогда, гласитъ давно опошлившаяся, но справедливая французская пословица.
   Вамъ много объяснять не нужно -- чего нужно. Что бы вы сами считали нужнымъ, то и дѣлаете. Особенно къ первымъ нумерамъ Января мнѣ нужны живыя рѣчи съ береговъ Дуная.
   Какая потеря для васъ смерть Кузмани! Не унывайте, мой дорогой. Обнимаю васъ крѣпко. Жена вамъ отъ души кланяется. Мой адресъ теперь въ Москвѣ: на Малой Дмитровкѣ, домъ Ладыженскаго, а маменька съ сестрами на дняхъ переѣзжаютъ, въ двухъ шагахъ отъ меня, въ Дегтярный переулокъ, въ домъ Шкловскаго, квартира No 10.

Весь вашъ душою Ив. Аксаковъ.

   Ѣду нынче въ Петербургъ, чтобы получить оффиціальное дозволеніе. Объявленіе о газетѣ выйдетъ къ 1 Ноябрю.
   

64.

8 Марта 1867 г. Москва.

Дорогой другъ Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   По желанію маменьки и моему собственному спѣшу подѣлиться съ вами нашимъ горемъ: сестра Любовь Сергѣевна скончалась 5-го Марта -- отъ чахотки. Четыре раза причащалась и умерла безъ страданій, а просто заснула, сдѣлавъ всѣ нужныя распоряженія. Умерла, какъ жила, мужественно и энергически, въ полномъ торжествѣ духа. Помяните ее въ вашихъ молитвахъ. Буду писать послѣ.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   Нынче похороны.
   

65.

12 Апрѣля 1867 г.

Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   11-го Мая праздникъ Кирилла и Меѳодія. Вы знаете, что вотъ уже нѣсколько лѣтъ, какъ по указу Синода этотъ день празднуется во всей Россіи. Служба Славянскимъ первоучителямъ превосходная. Она всегда очень торжественно отправляется въ Успенскомъ Соборѣ. Постарайтесь прибыть со Славянами въ Москву именно къ этому дню. Такъ бы прямо съ дороги въ Соборъ. Каково будетъ впечатлѣніе на Славянъ, когда пѣвчіе грянутъ "Святые Кирилле и Меѳодій". Я писалъ Ламанскому, чтобъ не задерживали васъ въ Петербургѣ. Зоветъ Москва, а не Петербургъ.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

66.

22 Ноября 1867 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Видно, что съ вами переписываются только о политикѣ. Неужели никто васъ и не увѣдомилъ о моихъ домашнихъ обстоятельствахъ? На дняхъ будетъ шесть недѣль послѣ родовъ жены. Роды были самые мучительные. Муки продолжались 80 часовъ и завершились помощью инструментовъ. Наконецъ родился мальчикъ, совсѣмъ сформированный, 15-ти вершковъ,-- но мертвый,-- умершій отъ продолжительности мукъ. Матушка, для которой хоронить обратилось уже въ обычное дѣло, схоронила и внучка, котораго такъ страстно ждала. Жена выказала необыкновенное мужество духа, но оправляется довольно медленно, хотя и поправляется... Можете себѣ представить мое положеніе, при изданіи ежедневной rasera! На одну недѣлю, правда, я себя освободилъ, предоставивъ начинать газету экономическими статьями,-- но потомъ ревностно принялся за нее снова, и чуть было самъ не заболѣлъ отъ натуги и всѣхъ этихъ тревогъ. Аккуратно ли доходитъ до васъ "Москва",-- довольны ли вы ею.
   А между тѣмъ она на волоскѣ. Валуевъ придрался къ статьѣ (не моей) о тарифѣ въ No 183 и далъ второе предостереженіе, второе по возобновленіи съ 1-го Іюля, а съ начала года 5-е I И это второе предостереженіе въ началѣ подписки на будущій годъ! Къ тому жъ это послѣднее предостереженіе трактуетъ меня какъ мальчишку,-- и я въ No 189 вышедшемъ только вчера далъ отпоръ. Вы вѣрно его прочли. Что-то будетъ не знаю, но вся грамотная Россія заинтересована исходомъ спора.
   Хоть я писалъ нынче только ради увѣдомленія васъ, старый дружище, о себѣ, -- но могу васъ увѣдомить, что въ пользу Австрійскихъ Славянъ скоро начнется здѣсь цѣлый рядъ концертовъ и литературныхъ утръ, и безъ сомнѣнія денегъ соберется довольно. Общество на дняхъ организуется.
   Прощайте, крѣпко обнимаю васъ. Напомните обо мнѣ вашей супругѣ. Жена вамъ очень кланяется: мы другъ другомъ, благодаря Бога, вполнѣ счастливы, и не было еще, не только минуты, но секунды, чтобъ она какъ нибудь пожалѣла о прежней неволѣ въ золотой клѣткѣ.
   Матушка съ двумя своими дочерьми Софьей и Надеждой, здорова, но груститъ, груститъ, да и горька ея жизнь послѣ такихъ потерь.
   А вы что? Чай сѣдъ становитесь? Вотъ и меня недавно изъ Сибири одинъ корреспондентъ чествуетъ "маститый писатель".

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

67.

2 Ноября 1871 г.

Дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Вы, чай, я думаю -- и почеркъ-то мой забыли; позвольте же себя напомнить. Дѣло вотъ въ чемъ.-- На дняхъ вы получите по нѣмецки изъ Берлина брошюру, подъ названіемъ: "Письмо къ Деллингеру", по поводу старокатолической программы,-- отъ одного изъ православныхъ русскихъ мірянъ "Von einem orthodox-russischen Laien". Вѣдайте, что это писано мною по русски, а на нѣмецкій переведено женою. Я приказалъ книгопродавцу Бокку, по отпечатаніи, послать вамъ 10 экземпляровъ. На дняхъ же пришлю вамъ эту статью по русски (т. е. въ оригиналѣ) въ печатныхъ оттискахъ: она напечатана въ октябрьской книжкѣ "Православнаго Обозрѣнія", только что вышедшей. То, что на послѣдней страницѣ попортила цензура, въ оттискахъ возстановлено. Статья эта въ рукописи произвела нѣкоторую сенсацію, особенно въ Петербургѣ, гдѣ ею очень недоволенъ Осининъ, -- а я недоволенъ Осининымъ, т. е. его рѣчами и образомъ дѣйствій на Мюнхенскомъ конгрессѣ.-- Моя статья старается доказать старо-католикамъ всю ту путаницу противорѣчій, въ которую они втянулись, пытаясь разрѣшить вопросъ помимо Востока.-- Впрочемъ излагать ея содержаніе не буду: вы прочтете ее сами, но по прочтеніи напишите мнѣ объ ней ваше мнѣніе совершенно откровенно, безъ всякой пощады. Впрочемъ я надѣюсь, что вы будете со мною согласны. Русскіе оттиски я прошу васъ разослать по Руси Угорской и Галицкой, а Нѣмецкіе -- къ Хорватамъ (особенно къ Священникамъ), къ Кукулевичу,-- хотѣлось бы очень къ Штроссмайеру, а также и къ Чехамъ. Очень бы хотѣлось, чтобъ Чехи перевели статью на Чешскій языкъ. Штроссмайеру, впрочемъ, посылать неловко,-- обидится. Вообще постарайтесь распространить мою статью между Славянами. Если понадобятся оттиски еще, напишите мнѣ. Очень меня одолжите, если сообщите подробно тѣ толки, которые вызоветъ моя статья (если только вызоветъ) и журнальныя рецензіи (т. е. нумера тѣхъ газетъ).
   Въ будущемъ году въ Маѣ мѣсяцѣ намѣреваюсь, если Богъ дастъ, быть съ женою у васъ въ Вѣнѣ, и посмотрѣть ваше житье-бытье. Обнимаю васъ отъ всей души.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   Мой адресъ: на Воздвиженкѣ, домъ Азанчевскаго.
   

68.

18 Августа 1878 г. Москва.

Любезнѣйшій и дорогой Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Недавно была послана вамъ телеграмма (и даже двѣ) о деньгахъ, переведенныхъ въ Вѣну, на ваше имя, для сестры моей Софьи Сергѣевны. Между тѣмъ она этихъ денегъ не дождалась. Потрудитесь, прошу васъ, деньги эти переслать обратно въ Москву, наивыгоднѣйшимъ манеромъ. О ни были переведены телеграфомъ, чрезъ Торговый Банкъ.-- Деньги или переводное письмо переведете прямо на мое имя, Ивана Сергѣевича Аксакова, въ Москву, въ Правленіе Московскаго Купеческаго Общества Взаимнаго Кредита, на Варваркѣ, домъ Баранова. За отсутствіемъ изъ Москвы, по болѣзни, Ѳеодора Васильевича Чижова, я временно исправляю тамъ должность Предсѣдателя, къ великой моей скукѣ, -- ибо жена въ Подмосковной, и мнѣ приходится кататься еженедѣльно изъ Москвы въ Серпуховскій уѣздъ и обратно.
   Плохи дѣла наши, любезный другъ, и литературныя, и домашнія, и... Но лучше о томъ и не писать. Крѣпко васъ обнимаю, и всѣмъ вашимъ кланяюсь.

Весь вашъ Ив. Аксаковъ.

   

59.

18 Сентября 1878 г. С. Турово.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Мнѣ такъ набили оскомину всякіе сборы, что я поклялся не брать на себя болѣе никакихъ обязательствъ въ этомъ смыслѣ. Собратъ на устроеніе Пражской церкви 40 т. р. с. слишкомъ -- это просто фокусъ-покусъ моей ревности къ дѣлу, которому уже повториться нельзя. Какихъ тутъ штукъ мы не выкидывали, на какіе риторическія антрша не пускались. Денегъ на построеніе хватило, но на обезпеченіе причта собирать я отказался, и предоставилъ это дѣло Петербургскому Обществу Любителей Духовнаго Просвѣщенія. Затѣмъ пожаловалъ въ началѣ года въ Москву Смоларъ, тоже занимать денегъ, тысячъ 6, на какой-то домъ для Матицы,-- нельзя было отказать: собрали. Затѣмъ открылъ я подписку на премію въ память Гильфердинга: собрали 1000 руб. с. и баста: дальше нейдетъ. Къ этому же финансовое положеніе дѣлъ не только мое личное, но и вообще въ Россіи прескверное. Торговля въ совершенномъ застоѣ, всѣ бумаги стоятъ низко, всѣ въ трудныхъ обстоятельствахъ. Теперь самое неблагопріятное время для сбора. Устроить церковь въ Вѣнѣ дѣло очень хорошее,-- ну да и церковь должна быть хорошая, дорогая, тысячъ во 100, -- иначе не стоить и хлопотать: церковь уже есть, и порядочная въ Wallfischgasse. И все таки это дѣло возможное, гораздо болѣе возможное, чѣмъ было дѣло церкви Пражской. Стоитъ только заѣхать въ Вѣну какому нибудь купеческому тузу и повидаться съ вами. Я же, повѣрьте мнѣ, теперь не въ силахъ вамъ помочь въ сборѣ, ибо уже всѣмъ надоѣлъ; чтобъ не стать притчей во языцѣхъ, не лишиться кредита и авторитета, мнѣ надобно нѣсколько времени посидѣть смирно и никого не безпокоить.-- Для успѣха вашей подписки было бы важно, чтобы здѣсь знали, что ей не только не противятся, но благопріятствуютъ на Петербургскихъ вершинахъ.
   Вы меня упрекаете въ бездѣйствіи. Упрекъ не вполнѣ справедливъ, особенно въ отношеніи въ нынѣшнему лѣту: я долженъ былъ отправиться за Волгу, въ свое имѣніе,-- долженъ былъ по случаю болѣзни, а потомъ и смерти Ѳеодора Ивановича Тютчева два раза пріѣзжать въ Царское Село и прожить такъ около 6-ти недѣль; наконецъ долженъ былъ заступать временно должность Ѳ. В. Чижова по его званію Предсѣдателя въ Обществѣ Взаимнаго Кредита (самъ онъ уѣзжалъ въ Кіевскую губернію лечиться). Жена живетъ въ деревнѣ, которую она купила въ Серпуховскомъ уѣздѣ, верстъ 30 отъ желѣзной дороги, и я былъ въ постоянныхъ разъѣздахъ между Москвой и Туровымъ. Турово -- такъ зовется наше деревенское убѣжище. Мое постоянное занятіе -- историческій очеркъ Славянофильства и біографіи моего отца и брата,-- теперь же пишу біографическій очеркъ Тютчева для Общества Любителей Русской Словесности. Публицистическая дѣятельность мнѣ возбранена положительно, покуда министромъ Тимашевъ; въ прочихъ газетахъ не хочу писать. Вообще вы представить себѣ не можете, какъ приструнили теперь печать, благо теперь всѣ правительства въ союзѣ и даже въ солидарность вступили...
   Вообще мое предположеніе -- нынѣшнюю зиму засѣсть въ деревнѣ, во 1-хъ потому, что въ Москвѣ дороговизна страшная, особенно на квартиры. У меня же въ Туровѣ домъ чудесный; во 2-хъ потому, что въ Москвѣ теперь нѣтъ никакого общаго дѣла, никакой общественной литературной или умственной жизни. Она обращается въ городъ чисто коммерческій; на первомъ планѣ общество купцовъ и капиталистовъ. Въ 3-хъ въ деревнѣ жить гораздо экономнѣе,-- а доходовъ отъ Самарскаго имѣнія, по случаю засухи, ни гроша. Впрочемъ, я имѣю въ головѣ предположеніе, о которомъ и хочу поговорить съ вами.
   Мнѣ необходимо полечить жену, -- главное посовѣтоваться съ хорошими докторами по женской части. Въ Москвѣ нѣтъ теперь ни одного авторитетнаго доктора, да и тѣ обыкновенно спроваживаютъ за границу. Въ Петербургъ ѣхать по нѣкоторымъ причинамъ мы избѣгаемъ, въ виду придворныхъ празднествъ и отношеній ко Двору моей жены, -- при ея болѣзни, требующей спокойствія. Мнѣ всѣ рекомендуютъ посовѣтоваться съ докторами въ Вѣнѣ, и мы думаемъ съ женой недѣли на 4 или на 6 съѣздить въ Вѣну, что теперь не затруднительно при прямомъ сообщеніи изъ Москвы. Конечно, поѣхали бы мы уже послѣ выставки. Какъ ни дорога Вѣна, все же не дороже, а дешевле Москвы. Я полагаю, что на 6 недѣль съ докторами, на всѣ расходы (кромѣ дороги) отъ 400 до 500 рублей достаточно (это maximum). Остановиться можно или въ гостинницѣ (только удобной, и если не въ нижнемъ этажѣ или въ rez de chaussée, то съ подъемной машиной), или въ appartement garni. Прислугу женскую можно было бы взять тотчасъ въ Вѣнѣ. Разумѣется помѣщеніе должно быть удобное, пріятное и приличное. Не знаю, какъ теперь, но въ былое время, за 5 гульденовъ въ день (по прежнему счету флоринъ въ 60 коп.) можно было въ Вѣнѣ "Zürn Römischen Kaiser" имѣть чуть ли не княжеское помѣщеніе. Но съ тѣхъ поръ воды утекло много.
   Такъ вотъ какъ, мой дражайшій старче, отвѣтьте мнѣ подробно: и о цѣнахъ, и о докторѣ, и о прислугѣ, и о холерѣ -- есть ли она тамъ у васъ, -- и о помѣщеніяхъ, и о срокѣ закрытія выставки, и пр. Увидѣлись бы тогда. Адресуйте мнѣ въ г. Серпуховъ, чрезъ Москву, И. С. Аксакову. Обнимаю васъ.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

   

60.

26 февраля 1877 г. Москва.

Любезнѣйшій Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Посылаю вамъ восемьсотъ рублей, въ полученіи коихъ прошу васъ росписаться, для чего прилагаю росписку -- заготовленную, щадя вашу "мѣрность", какъ въ старину титуловали духовныхъ особъ. Изъ сихъ денегъ пятьсотъ предназначаются для поддержки "Слова", издаваемаго Площанскимъ; а триста въ пособіе Словакамъ и Угорскимъ Руссамъ, для ихъ изданій или иныхъ предпріятій, благопріятныхъ общему Славныскому дѣлу.
   Если вы сегодня, т. е. въ Субботу не уѣзжаете и вечеромъ свободны, то не пожалуете ли вы въ засѣданіе (частное) Славянскаго Комитета, имѣющее быть сегодня въ 8 1/2 часовъ у Батюшкова въ домѣ, для выслушанія докладовъ Комаровскаго?
   Если же нѣтъ, то еще разъ обнимаю васъ заочно; скажите тамъ, "у Бечу", что въ Москвѣ иначе настроены, что всѣмъ въ душѣ мерзитъ отъ нашей политики и дипломатіи.
   Да хранятъ васъ Господь цѣло, тѣлесно и духовно.

Вашъ душою Ив. Аксаковъ.

   

61.

Сентября 24 1882 г.

Многоуважаемый Михаилъ Ѳеодоровичъ.

   Окказіи не выходить и потому пишу по почтѣ. Дошло ли до васъ мое письмо въ отвѣтъ на ваше посланное съ Бахметевой, то въ которомъ дѣло шло о студентѣ. Чѣмъ же и какъ вы рѣшили? Мнѣ это нужно знать, чтобъ рѣшить вопросъ: превратить ли сборъ пожертвованій на него или продолжать.

Вашъ Ив. Аксаковъ.

-----

   Этой запиской отъ 24-го Сентября 1882 г. исчерпываются письма Ив. С. Аксакова, сохранившіяся отъ долголѣтней переписки его съ М. Ѳ. Раевскимъ и столь обязательно предоставленныя для настоящаго изданія, съ согласія дочери его, Людмилы Михайловны Шестаковой, заслуженнымъ профессоромъ Спб. университета Иваномъ Васильевичемъ Помяловскимъ.
   М. Ѳ. Раевскій -- одинъ изъ тѣхъ скромныхъ русскихъ работниковъ въ дѣлѣ общенія Россіи со славянами, ревностная и преданная дѣятельность которыхъ, доселѣ мало извѣстная русскому обществу, ждетъ еще своего историка. Письма Ив. С. Аксакова проливая нѣкоторый свѣтъ на эту дѣятельность, даютъ лишь намекъ на тотъ громадный трудъ, который выпалъ въ славянскомъ дѣлѣ на долю М. Ѳ. Раевскаго въ теченіи болѣе чѣмъ 40-ка лѣтняго пребыванія его въ Австріи, гдѣ онъ съ 1842 г. по день кончины -- 2 мая 1884 г.-- состоялъ настоятелемъ русской посольской церкви въ Вѣнѣ. "Задолго до учрежденія въ Москвѣ Славянскаго Комитета" -- писалъ Ив. С. Аксаковъ въ замѣткѣ по поводу кончины М. Ѳ. Раевскаго ("Русь", 15 Мая 1884 г.) -- "Раевскій одинъ служилъ предъ лицомъ Славянъ Западныхъ и Балканскихъ дѣятельнымъ выразителемъ мыслей и чувствъ русскаго общества, и въ этомъ смыслѣ былъ болѣе истиннымъ представителемъ Россіи, чѣмъ наши полномочные дипломаты при западныхъ европейскихъ дворахъ." Интересно въ жизни М. Ѳ. Раевскаго, между прочимъ то, что награжденный Св. Синодомъ саномъ протоіерея въ 1847 г., онъ посвященъ былъ въ этотъ санъ митрополитомъ всѣхъ Сербскихъ и Угрозлахійскихъ народовъ православнаго исповѣданія въ Австріи, Іосифомъ Раячичемъ, въ Карловцахъ, въ Венгріи. Три года спустя М. Ѳ. Раевскому пришлось заняться въ той же Венгріи, сначала по порученію общества благотворителей, а затѣмъ съ Высочайшаго соизволенія по порученію Св. синода -- возстановленіемъ раззоренныхъ во время Венгерской войны православныхъ церквей; попеченіе о послѣднихъ осталось затѣмъ на его постоянной обязанности. Было возстановлено и частью вновь устроено до 47 церквей и 60 церквей снабжено ризницей утварью и церковными книгами, а также возстановлено нѣсколько народныхъ школъ. Въ 1856 г., послѣ войны Россіи съ Турціей были возложены на М. Ѳ. Раевскаго заботы по устройству православныхъ церквей и школъ въ Болгаріи, Босніи, Герцеговинѣ, Албаніи и Черногоріи: при содѣйствіи частныхъ благотворителей и Св. Синода возстановлено имъ въ этихъ провинціяхъ до 50 церквей и болѣе 200 церквей снабжены ризницей, утварью, Богослужебными книгами -- и затѣмъ постоянныя заботы объ этихъ церквахъ и школахъ достались также въ удѣлъ М. Ѳ. Раевскому. Въ 1860 г. онъ является въ славянскихъ земляхъ Австріи уже представителемъ Московскаго Славянскаго Благотворительнаго Комитета, образовавшагося изъ того кружка "частныхъ благотворителей", о сочувствіи которыхъ славянамъ Австріи и Турціи упоминается выше. Ревностно и неутомимо трудился Михаилъ Ѳедоровичъ по распредѣленію присылаемыхъ изъ Россіи книгъ, церковной утвари и денегъ церквамъ, "читалищамъ", частнымъ лицамъ, ученымъ и литературнымъ славянскимъ обществамъ. М. Ѳ. Раевскому пришлось принять также близкое участіе по устройству въ Москвѣ Славянской Этнографической выставки 1866 г.; на эту выставку онъ собралъ и доставилъ въ Москву богатую коллекцію рисунковъ одеждъ и самыхъ костюмовъ, собралъ множество статистическихъ и этнографическихъ свѣдѣній о бытѣ, нравахъ, домашней жизни западныхъ славянъ и наконецъ самъ прибылъ въ Москву во главѣ многочисленной группы славянъ. М. Ѳ. Раевскій былъ почетнымъ членомъ большинства русскихъ и славянскихъ ученыхъ учрежденій. Онъ издалъ за границей свои переводы на французскій языкъ "Великаго Канона Андрея Критскаго" и "Вечерней службы въ день Пятидесятницы" и на нѣмецкій языкъ "Великаго Требника съ приложеніемъ Литургій и древнихъ богослуженій Православной церкви".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru