Аксаков Иван Сергеевич
Опасны ли наши либералы, как политическая партия?

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  
   Сочиненія И. С. Аксакова. Славянофильство и западничество (1860-1886)
   Статьи изъ "Дня", "Москвы", "Москвича" и "Руси". Томъ второй. Изданіе второе
   С.-Петербургъ. Типографія А. С. Суворина. Эртелевъ пер., д. 13. 1891
  

Опасны ли наши либералы, какъ политическая партія?

Москва, 18-го< сентября.

   Стоило только появиться Царю въ Кремлѣ, среди своего народа -- такъ и прорѣзало свѣтомъ правды эту сгустившуюся было надъ нами темь всякихъ надуманныхъ страховъ, сомнѣній и недоумѣній, -- такъ и проступила наружу та подспудная земская сила, ею же создалась и стоитъ крѣпко и незыблемо Русское государство, такъ и обличилась мгновенно, воочію ложь тѣхъ революціонныхъ пугалъ и чудищъ, которыми до сихъ поръ не перестаютъ у насъ смущать свободу правительственныхъ дѣйствій не по разуму "усердные слуги престола и отечества". Мы лично, конечно, не нуждались въ подобномъ торжественномъ вразумленіи. Мы уже и прежде, доказывая неосновательность аналогическихъ выводовъ автора "Бесѣдъ о французской революціи" (иначе: "Противъ теченія"), утверждали, что при той реальной, дѣйствительной мощи, которою обладаетъ Русская верховная власть, ей не только нечего бояться на каждомъ шагу призрака революціи, настойчиво выдвигаемаго предъ нею авторомъ книги и его послѣдователями, но можно многое смѣть и дерзать, на что не всякой иной власти удобно отважиться. Но не для цѣлей только отрицательныхъ и запретительныхъ, не для такъ-называемой репрессіи только слѣдуетъ вызывать въ правительствѣ сознаніе истинныхъ условій его силы (какъ это, въ сожалѣнію, дѣлаютъ у насъ многіе, и въ томъ числѣ вышеупомянутыя "Бесѣды"). Если наше правительство такъ могуче, что ему не для чего опасаться оппозиціонныхъ въ Русскомъ обществѣ элементовъ, входить съ ними въ какую-либо недостойную сдѣлку или еще болѣе недостойнымъ образомъ заискивать у нихъ благосклонности, то изъ этого еще вовсе не слѣдуетъ (какъ это теперь часто приходится слышать), будто у правительства не можетъ, не должно и быть другой политики, какъ громить да сокрушать своей десницей не только открытыхъ враговъ, но и всякое выраженіе несочувственной ему мысли, -- или что правительство можетъ теперь съ полною безопасностью стоять и топтаться на одномъ мѣстѣ, не двигаясь ни шагу впередъ, а потому и должно такъ дѣлать, чтобъ не подвергнуться подозрѣнію въ какой-либо прогрессивной тенденціи! Другими словами: правительству рекомендуютъ, -- благо оно могуче, -- держаться однихъ такъ-называемыхъ (и совершенно невѣрно) консервативныхъ началъ (т. е. бюрократическихъ порядковъ и пріемовь временъ императоровъ Александра I и Николая), ограничиться всезнаніемъ канцеляріи и добровольно лишить себя нужныхъ свѣдѣній и содѣйствія живыхъ умственныхъ силъ страны въ дѣлахъ этой силѣ наиболѣе сподручныхъ, -- все это страха ради прослыть "либеральнымъ"! Короче сказать, рекомендуютъ: неосновательный страхъ передъ мнимой силой "нигилизма" или "либерализма" замѣнить страхомъ еще болѣе неосновательнымъ и еще менѣе приличнымъ -- какъ бы невзначай не учинить чего-либо такого, что могло бы походить на уступку нашимъ яко бы либераламъ! Такое направленіе въ нашихъ властныхъ сферахъ можно, кажется, признать теперь даже преобладающимъ, -- и объ этомъ нельзя не скорбѣть. Авось-либо недавнее посѣщеніе Кремля возвратитъ нашей Русской верховной власти, вмѣстѣ съ чувствомъ спасительной вѣры въ себя и въ народъ, также и чувство полной свободы отъ всякихъ подобныхъ напускныхъ страховъ! Въ этой вѣрѣ и въ этой свободѣ именно и состоитъ истинное могущество власти; въ нихъ-то и заключается дѣйствительное условіе творческой, зиждительной силы. Имѣя за собою любовь и преданность этого народа, каковъ Русскій, власть конечно, прежде всего, можетъ заботиться только о томъ, чтобы самой не удаляться отъ своего народа, чтобы всегда, въ своемъ поступательномъ движеніи, держаться народно-историческаго пути и этимъ путемъ вести Россію впередъ въ преуспѣянію, въ просвѣщенію, къ благой свободѣ, въ проявленію всѣхъ талантовъ, всѣхъ силъ духа, данныхъ ей отъ Бога, въ совершенію ея высшаго призванія въ мірѣ.
   Всѣ эти мысли невольно пришли намъ въ голову, когда мы, вмѣстѣ съ другими, 8 прошлаго сентября смотрѣли съ Краснаго крыльца на Кремлевскую площадь; вспомнились намъ и недавно узаконенныя мѣры пріумноженной цензурной строгости и цензурнаго произвола, мѣры по нашему убѣжденію совершенно излишнія, и которыхъ излишество особенно живо чувствовалось въ виду этой внушительной мощи народной любви. Какимъ дѣтскимъ, до жалости неумнымъ и безсильнымъ представлялось тамъ, въ сравненіи съ кликомъ души народной; задорное лепетанье нашихъ мнимо-либеральныхъ фельетонистовъ^ собственно и вызвавшее упомянутыя строгія мѣры!.. Правительство несомнѣнно обязано принимать всѣ зависящіе отъ него способы предосторожности противъ всякой серьезной политической опасности; власть непремѣнно должна быть грозна на измѣнниковъ, на злодѣевъ и тѣхъ подлыхъ крамольниковъ, что посягаютъ на миръ, благоденствіе и честь Русскаго народа; но не все же можетъ быть возводимо на степень крамолы, и мудрое правительство должно же умѣть отличать проявленіе опасной политической дѣятельности отъ проявленія духовнаго общественнаго недуга. Недугъ не казнятъ, но лѣчатъ; общественное здоровье требуетъ соотвѣтственныхъ мѣръ гигіены, а однимъ изъ главныхъ условій доброй гигіены, -- это вольный, постоянно освѣжающійся воздухъ. Съ этой медицинской точки зрѣнія слѣдуетъ смотрѣть и на печать. Лучше и для самого правительства, чтобы сыпь высыпала наружу, да вся, а не вгонялась внутрь: высыпавъ, она сама собою подсохнетъ, обвѣтрѣетъ, ошелушится, и наростетъ, Богъ дастъ, вмѣсто старой новая кожица. Если сыпь высыпаетъ хорошо -- то этому надо только радоваться, не сама сыпь по себѣ хороша, а хорошо то, что очищается организмъ, что худые соки выходятъ вонъ, обнаруживаются во всей своей непривлекательности!
   Признаемся откровенно, мы, когда беремся за чтеніе "Русскаго Курьера" и фельетоновъ гг. Старины, Введенскаго, Эртеля и tutti quanti, со всѣми ихъ провинціальными отголосками, руководимся нѣсколько подобнымъ воззрѣніемъ. Вотъ почему это чтеніе не только не вызываетъ въ насъ никакого негодованія и раздраженія, какъ бы ни злословили тамъ, ни оклеветывали наши мнѣнія и вообще "Русь", но каждый разъ только сильнѣе убѣждаетъ въ необходимости еще большаго простора для нашей мнимо-либеральной печати. Вотъ почему мы и выразились въ 37 No, что правительство не запрещать, не преслѣдовать должно бы эти органы, а поощрять ихъ къ пущей искренности, -- что они уже и теперь, благодаря нѣсколько большей свободѣ печати, чѣмъ во времена Тимашева. оказали огромную услугу правительству, а "Русскій Курьеръ". Право, заслуживалъ бы даже награды. Нельзя было усерднѣе скомпрометтировать дѣло и знамя тою либерализма, которому они служатъ, нельзя было съ большею наивностью засвидѣтельствовать какъ тощо духомъ и мыслью ихъ внутреннее содержаніе, какъ мало представляютъ они элементовъ для созданія политической партіи. Положительная сторона ихъ проповѣди не представляетъ сама по себѣ ровнехонько никакой силы, а еслибъ имъ дозволить еще большій просторъ, они бы и сами затруднились выразить ее въ опредѣленной формулѣ. Едвали даже ни самою худшею для нихъ услугою было бы предоставленіе имъ полной свободы печати. Примѣръ тому мы видимъ на газетѣ "Вольное Слово", въ Женевѣ; она положительной стороной своего ученія не представляетъ интереса даже и для нашихъ "либераловъ". Г. Драгомановъ, главный ея заправитель, который до эмиграціи слылъ у насъ человѣкомъ и серьезнымъ, и даровитымъ, и ученымъ, теперь на свободѣ, какъ на бѣломъ днѣ, обличился въ своихъ настоящихъ размѣрахъ, т. е. какъ человѣкъ просто скудоумный и бездарный, котораго скучныхъ твореній ни одна душа не читаетъ, который недавно, въ своемъ женевскомъ украйнофильствѣ, договорился до того, что предлагаетъ Малороссамъ употреблять вмѣсто Русскаго алфавита -- латинскій... Такое предложеніе, такой смертный себѣ приговоръ можно было бы конечно разрѣшить ему напечатать и въ Россіи!!
   Но если положительная сторона въ нашей такъ-называемой либеральной печати лишена всякаго серьезнаго значенія, изъ этого вовсе не слѣдуетъ, чтобы всѣ ея органы вмѣстѣ не представляли сами по себѣ серьезнаго явленія, заслуживающаго тщательнаго изученія. Оно важно уже какъ симптомъ того нездоровья мысли и чувства, которое охватываетъ столько головъ и сердецъ, той путаницы понятій, которой болѣетъ Русское общество. Самое это скудоуміе, эта умственная ограниченность, которою нерѣдко поражаютъ насъ рѣчи и мечтанія нашихъ будто бы либеральныхъ газетъ, не можетъ не вызывать на размышленіе потому именно, что она очевидно не случайная, не индивидуальная, а нажитая, такъ-сказать историческая, составляющая роковой удѣлъ всякаго, кто опростался отъ національнаго историческаго содержанія, отрекся отъ своего народа и отъ своей народной личности, опорожнилъ, выхолостилъ самъ себя, живетъ чужимъ умомъ и чужою душой... И такъ, существенный интересъ нашей мнимо-либеральной печати не въ положительномъ, а въ отрицательномъ ея значеніи. Объ исторической причинѣ этой ея послѣдней, т. е. отрицательной стороны, мы скажемъ особо, послѣ, а здѣсь только замѣтимъ, что этому отрицанію долженъ быть данъ полный просторъ: оно непремѣнно, логически приведетъ наконецъ въ самоотрицанію, т. е. въ отрицанію отрицанія, а тогда, вѣроятно, наступитъ и реакція, и сами гг. Венгеровы, Введенскіе, Эртели, сотрудники "Русскаго Курьера" и всѣ эти "либеральные" фельетонисты, очень можетъ быть, поумнѣютъ. Отчаяваться не надо... Кстати оговоримся: мы вовсе не отвергаемъ пользу, которую оказываетъ наша псевдо-либеральная печать усерднымъ, хотя бы и не всегда точнимъ, разоблаченіемъ всякихъ хищеній и злоупотребленій; особенно хорошо берутъ нѣкоторыя газеты инженеровъ и интендантовъ; въ ртомъ отношеніи нашей-администраціи пренебрегать чтеніемъ ихъ никакъ не слѣдуетъ.
   Но что наша "либералы" не могутъ составить никакой политической партіи въ серьезномъ смыслѣ, а потому и не могутъ представлять для правительства никакой политической опасности, это, кажется, не можетъ подлежать сомнѣнію и легко доказывается даже поверхностнымъ очеркомъ ихъ главныхъ общихъ положеній, -- тѣхъ, по крайней мѣрѣ, которыя высказаны въ печати въ теченіи послѣднихъ двухъ лѣтъ. Не трудно, кажется, сообразить, что въ Россіи только та партія могла бы явить собою какую-нибудь дѣйствительную силу, которая бы опиралась на сочувствіе народныхъ массъ, такъ какъ у насъ народа нельзя вмѣнить ни во что, и его преданность верховной власти со всѣми ея прерогативами -- не пустое слово. Народъ, по своему невѣжеству, можетъ и не понимать всѣхъ тонкостей политическаго строя, но если одна изъ заинтересованныхъ въ спорѣ сторонъ найдетъ нужнымъ пояснить ему сущность дѣла и поставить, примѣрно, хоть бы такой вопросъ: слѣдуетъ ли ограничитъ верховную власть въ пользу не только того или другаго сословія, но даже въ пользу "интеллигенціи", т. е. адвокатовъ и фельетонистовъ, даже и сотрудниковъ любой "либеральной", даже "демократической" газетѣ, -- отвѣтъ народа не можетъ быть сомнителенъ: отвѣтъ словомъ и дѣломъ. Это знаютъ, хотя и не любятъ выскакивать, наши "либералы"; но такъ какъ новѣйшій либерализмъ на Западѣ всенепремѣнно демократиченъ и слово "народу обязательно пребываетъ у него на устахъ, -- то нашимъ "либераламъ" пришлось стать въ народу въ отношеніе довольно странное и комически лицемѣрное. Общаго въ ихъ ученіи съ Русскимъ народомъ ровно ничего нѣтъ; сочувствія въ народу они не имѣютъ никакого, да и имѣть не могутъ, какъ мы это сейчасъ въ подробности укажемъ, а между тѣмъ какой же это "либерализмъ", коли онъ не "во имя народа" и не признаетъ принципа "народнаго верховенства" (либерализмъ россійскій вѣдь весь цѣликомъ выписанъ изъ Франціи!)?.. Вотъ и выписали изъ Франціи же, вмѣстѣ съ упомянутымъ выше принципомъ (которымъ во Франціи прикрываетъ свое деспотическое надъ народомъ господство буржуазія), а также и флакончики съ готовыми слезами о народѣ соціалистическаго новѣйшаго изготовленія, и стали ими плавать кстати и не кстати о русскомъ мужикѣ, плакать именно такъ и о томъ, какъ и о чемъ плачутъ на Западѣ. Однимъ словомъ, для нашихъ газетныхъ либераловъ Русскій народъ существуетъ только одною своею, именно экономическою стороною; она одна не то что ихъ интересуетъ, но подаетъ имъ поводъ горячиться, негодовать, ратовать изъ-за народа: всѣ же остальныя стороны его бытія, всѣ его завѣтные неэкономическіе идеалы, все, что ему дорого и свято: народность, вѣроисповѣданіе, преданіе, историческій зиждительный подвигъ, которому Русское государство обязано своимъ бытіемъ, -- все это имъ или ненавистно, или глубоко антипатично и презирается ими. Для нихъ Русскій народъ живъ только о хлѣбѣ единомъ. Съ этой точки зрѣнія Русскій народъ для нашихъ "либераловъ" скорѣе помѣха, -- что иногда нехотя и проскакиваетъ въ ихъ писаніяхъ. Такъ г. Щедринъ прямо высказался, что сближеніе средняго человѣка, т. е. изъ "интеллигенціи", съ народомъ немыслимо, ибо народъ смердитъ язвами, проказой и сблизиться съ нимъ -- значитъ засмердѣть; такъ "Голосъ" попытался однажды Русскую власть пугнуть картиной 80% населенія, гнетущихъ жизнь остальныхъ 20%, и побудить ее, Русскую власть, "взнуздать звѣря", т. е. Русскій народъ, -- взнуздать, разумѣется, прежде всего въ вящей выгодѣ самихъ нашихъ псевдолибераловъ, которые бы такимъ образомъ и чужими руками избавились отъ несносной помѣхи. Затѣмъ всѣ "либеральныя" (!) газеты наперерывъ, порознь и хоромъ, не только отрицаютъ право Русскаго народа на какую-либо народную самобытность "въ сферѣ политическихъ и религіозныхъ идей", на какую-либо своеобразную духовную индивидуальность, но даже неистово анаѳематствуютъ самое понятіе о самобытности Русской. Въ самомъ дѣлѣ: ну какъ, призвавши за Русскимъ народомъ право на самобытность, окажется, что она не во всемъ сходится съ самобытностью Французской (въ области новѣйшихъ политическихъ и религіозныхъ идей)? Самобытенъ Французъ, самобытенъ Нѣмецъ; Русскій человѣкъ -- ш-ни! Такъ рѣшили "либералы" на берегахъ Невы и Москвы...
   Кажется, этого уже одного достаточно, чтобы видѣть, какъ мало солидныхъ основъ можетъ имѣть въ Россіи какая-либо политическая партія -- при подобномъ отношеніи въ народу! А между тѣмъ еще недавно "Русскій Курьеръ" выступилъ съ новой кличкой для своей партіи: "націоналы-демократы"!.. Мы вообще станемъ больше придерживаться "Курьера". Онъ преоткровенный и подчасъ преувеселительный enfant terrible "либерализма", вовсе не ехиденъ, напротивъ очень прямолинеенъ. Надо думать, что онъ издается недоучившимися гимназистами: это вѣроятно и придаетъ ему особенную прелесть чистосердечія. Онъ рѣзокъ, дерзокъ и бранится -- какъ бранятся лишь малые школьники, корча большихъ (при чемъ всегда неприличнѣе большихъ); онъ подобно дѣтямъ совсѣмъ не знаетъ краю, но тѣмъ не менѣе въ "Курьерѣ", хотя въ болѣе ни менѣе карикатурномъ видѣ, отражаются болѣе же или менѣе затаенныя вожделѣнія всего "либеральнаго" лагеря. Извѣстно, что главный лозунгъ этого лагеря -- "правовой порядокъ". Вещь повидимому безспорно хорошая. Но подъ этимъ выраженіемъ "либераловъ" вовсе не слѣдуетъ разумѣть государство, гдѣ всѣ взаимныя отношенія опредѣлены законами, правомѣрны. Въ этомъ смыслѣ Россія съ своими чуть не 30 томами Свода Законовъ плюсъ Приложенія, Россія, гдѣ шагу нельзя ступить, воздухомъ дохнуть нельзя несоотвѣтственно такой-то статьѣ такой-то части такого-то тома Свода, должна бы занять первое мѣсто, -- не то что какая-нибудь Англія, гдѣ даже никакого полнаго кодекса не имѣется, гдѣ отведенъ такой просторъ, даже въ гражданскихъ судахъ, участію совѣсти (началу, ни подъ какое формальное правовое понятіе не пдoходящему!). Очевидно, тутъ слѣдуетъ разумѣть нѣчто другое, -- тѣмъ болѣе, что страстное влеченіе къ правовому порядку въ смыслѣ законности трудно совмѣстить съ ликованіями по поводу, напримѣръ, какого-нибудь процесса г-жи Засуличъ, который даже съ формальной юридической стороны былъ бы немыслимъ нигдѣ въ Европѣ; или, напримѣръ, съ негодованіемъ на одесскаго прокурора, за то что онъ исполнилъ свою обязанность, арестовалъ въ Одессѣ бѣжавшаго каторжника-убійцу, или же съ тѣми "либеральными" возгласами противъ Русскаго "неправоваго порядка", которые то и дѣло раздаются по поводу предъявленія крестьянамъ, для взысканія недоимокъ, исполнительныхъ листовъ не только землевладѣльцами, но даже правительствомъ, даже по рѣшенію уголовнаго суда (см. въ "Голосѣ" фельетонъ г. Эртеля), тогда какъ въ "правовомъ государствѣ" -- въ культурной Германіи, на свидѣтельству Нѣмецкихъ газетъ, экзекуціонныхъ листовъ по взысканію недоимокъ предъявляется къ крестьянамъ и рабочимъ болѣе полумилліона въ годъ, и никто изъ нашихъ "либераловъ" на это не негодуетъ! Стало быть дѣло вовсе не о правовомъ порядкѣ въ настоящемъ смыслѣ этого слова; таковому порядку крайніе наши "либералы" вовсе и не сочувствуютъ; дѣло идетъ о точномъ опредѣленіи закономъ аттрибутовъ верховной единоличной, исторической власти и о замѣнѣ ея произвола произволомъ случайнаго большинства, какого-нибудь десятка подобранныхъ и подтасованныхъ голосовъ, -- о перенесеніи власти отъ лица къ "интеллигентному разночинству" по выраженію г. Любимова. Другими словами, подъ "правовымъ порядкомъ", прославляемымъ вашею мнимо-либеральною печатью, нельзя разумѣть ничего другаго какъ "либеральнаго государственнаго учрежденія въ Западно-Европейской формѣ". Очень жаль, что нашимъ якобы либераламъ неудобно называть вещь прямо ея настоящимъ именемъ -- конституціей; высказавши слово, они бы вынуждены были перейти и къ точному выясненію формулы, а тутъ бы непремѣнно или обнаружились такія похоти властолюбія, которыя бы встрѣтили самый рѣзкій отпоръ въ Россіи, -- или же сами "либералы" заспорили и перессорились бы между собою: результатъ несравненно болѣе выгодный для правительства и для общества, чѣмъ вынужденное молчаніе. Но не станемъ входить въ сущность "правоваго порядка". Каковъ бы ни былъ этотъ мистическій порядокъ, но первою обязанностью серьезнымъ его адептовъ было бы, кажется, подготовить ему благопріятную почву въ общественномъ мнѣніи, зарекомендовать его обществу и особенно народу съ самой сочувственной стороны, такъ какъ послѣдній въ вопросахъ подобнаго рода имѣетъ у насъ, безспорно, рѣшающій голосъ. Какъ же рекомендуютъ этотъ порядокъ наши газетные "либералы", какую почву ему подготовляютъ, что сулятъ они народу вмѣстѣ съ своимъ "правовымъ порядкомъ?" Прежде всего -- тиранническое господство матеріалистаческой или даже атеистической доктрины, распространенное на народную школу, -- или по просту сказать -- воспитаніе народа въ безбожіи. Намъ лѣтъ никакого дѣла до ихъ личныхъ религіозныхъ убѣжденій; мы желали бы предоставить имъ наиполнѣйшую свободу въ обсужденіи вопросовъ вѣры. Можетъ быть даже наша гг. "либералы" сами лично и преблагочестивые люди, но ихъ восторгъ, но этотъ радостный бѣглый огонь изо всѣхъ ружейныхъ дулъ либеральнаго литературнаго стана цо поводу новѣйшихъ Французскихъ законовъ о народной школѣ и объ имени Божьемъ можетъ только внушить Русскому человѣку искреннѣйшую молитву: да никогда не падетъ въ руки ихъ власть надъ Русскимъ народомъ! Мы судимъ объ этомъ по письмамъ полученнымъ нами отъ нѣкоторыхъ подписчиковъ и "Голоса" и "Русскаго Курьера". Въ особенности краснорѣчиво писалъ о "Курьерѣ" одинъ крестьянинъ изъ Коломны, указывая намъ на тотъ No газеты, гдѣ съ самымъ горячимъ сочувствіемъ и ликованіемъ привѣтствовались кощунственныя распоряженія Французской палаты депутатовъ и административныхъ властей по новому закону о народномъ обученіи. Во Франціи, какъ извѣстно, дѣло идетъ вовсе не объ уничтоженіи школы конфессіональной или вѣроисповѣдной и о замѣнѣ ея (какъ въ Сѣверной Америкѣ) школою обще-евангельскою, а o созданіи школы строго-атеистической, почему, въ согласіи съ Французскимъ "правовымъ порядкомъ", и повелѣно: вышвырнуть вонъ Распятія, вытравить слово "Богъ" изъ учебниковъ, выкинуть это имя изо всѣхъ офиціальныхъ актовъ. (Кстати: недавно велѣно назначать военныя упражненія солдатъ непремѣнно по воскресеньямъ, дабы солдаты не могли ходить въ церковь: такъ это и мотивировано!) Что читалось читателямъ между сочувственныхъ строкъ "Курьера"? Да ничего болѣе, какъ: "дайте только намъ завести правовой порядокъ и мы захватимъ народную школу въ свою власть, и вытравимъ изъ книгъ и изъ дѣтскихъ головъ имя Божіе, и замѣнимъ Евангеліе Христово евангеліемъ отъ Поля Бера (по выраженію "Revue des Deux Mondes"), т. е. кодексомъ самой узкой республиканской морали, составленнымъ первостатейнымъ тупицей!
   Ну, развѣ можно признать нашихъ будто бы "либераловъ" за людей серьезныхъ? Развѣ не слѣдуетъ благодарить ихъ за ту наивность, съ которой они сами предостерегаютъ и общество и народъ о принадлежностяхъ обѣтованнаго ими "правоваго порядка", и сами же громогласно возвѣщаютъ: "вотъ что сулитъ нашъ либерализмъ! вотъ что мы продѣлаемъ насильственно надъ Русскимъ народомъ, мы, интеллигенція (конечно, во имя же народа!), попадись намъ только власть въ руки!" Да не только власть, но и современную школу сохрани Богъ видѣть въ рукахъ тѣхъ, кто способенъ сочувствовать законамъ Поля Бера! Такая искренность нашихъ мнимыхъ либераловъ въ выраженіи сочувствія Беру дѣлаетъ безъ сомнѣнія честь ихъ мужеству, и пусть ихъ выражаютъ себѣ это сочувствіе безвозбранно, -- во оно за то свидѣтельствуетъ и о совершенномъ отсутствіи въ нихъ даже капли политическаго смысла.
   Далѣе. Столь же мало свидѣтельствуетъ объ ихъ не только политическомъ, но даже и о здравомъ смыслѣ это постоянное на всѣ лады отрицаніе въ Русскомъ народѣ всякаго права на самобытность въ области духовной и политической. Мы уже говорили объ этомъ выше. Отрицается не только народная личность, но и всякая оригинальность творчества даже въ поэзіи и искусствѣ. Всѣ силы знанія, всѣ пріемы науки направлены у нашихъ "либераловь" преимущественно къ тому, чтобъ доказать отсутствіе этой оригинальности, -- и праздникъ, великій радостный праздникъ въ "либеральномъ" ученомъ станѣ о всякомъ будто бы Русскомъ заимствованіи или подражаніи -- будь то богатырская былина ("либералы" "Вѣстинка Европы" даже всѣхъ нашихъ богатырей и самого, кажется, Илью Муромца обличали въ иностранномъ происхожденіи), или произведеніе современнаго художника, или же какое-либо явленіе бытовой и политической жизни! Мы знаемъ одного профессора, который требовалъ отъ студента, выразившаго желаніе остаться при университетѣ и заподозрѣннаго въ "славянофильствѣ", чтобъ онъ напередъ въ ученомъ сочиненіи, на основаніи сравнительно-историческаго метода, непремѣнно доказалъ, что и въ Россіи былъ феодализмъ! Чему же, спрашивается, они радуются? откуда эта потребность совлечь съ Русскаго человѣка всякую самобытность и низвесть его на степень списка? Да потому именно, что оригиналъ предпочтительнѣе списка, и такъ какъ оригиналъ только на Западѣ, то и выводъ слѣдующій: тѣломъ и душой, corps et bagages, раболѣпно предаться Западу, какъ носителю высшей культуры и производителю "послѣднихъ словъ науки"; другими словами, проповѣдь "либераловъ" -- не болѣе, какъ сервилизмъ или по-просту говоря -- холопство предъ Западомъ. И такъ, кромѣ безбожной школы, другой принадлежностью сулимаго "правоваго порядка" -- холопство предъ Европой... Но добро бы оно ограничивалось лишь ученою и литературною областью: нѣтъ, такой же сервилизмъ проповѣдуется и для Русской политики. Она не должна-быть національною; она не должна сочувствовать Славянамъ и содѣйствовать ихъ освобожденію; она не должна стремиться къ исполненію русскаго историческаго мироваго призванія: таковаго намъ вовсе и не полагается; она должна прежде всего признавать преимущество надъ нами западныхъ странъ, подобающее имъ, какъ странамъ культурнымъ надъ некультурными и неимѣющими "правоваго порядка!" Читателямъ "Руси" знакома наша полемика съ нашими мнимо-либеральными газетами по этому поводу. Развѣ "Голосъ" не предлагалъ предоставить Австріи въ полное распоряженіе Боснію и Герцеговину, -- Австрія-де облагодѣтедствуетъ ихъ конституціей? Развѣ "Русскія Вѣдомости" не выражали желанія видѣть весь Славянскій сѣверозападный уголъ Балканскаго полуострова въ рукахъ Австро-Мадьярскихъ? Развѣ "Голосъ" не ликовалъ по поводу нашего безчестія, по поводу Берлинскаго трактата, такъ глубоко поранившаго Русское сердце? Развѣ наконецъ "Курьеръ" не отчурался еще недавно съ презрѣніемъ отъ притязаній Россіи на Босфоръ и на "кусочки Чернаго моря?" Развѣ наконецъ всѣ органы нашей "либеральной" печати вмѣстѣ не наглумились вдоволь надъ великимъ христіанскимъ подвигомъ братской любви и самопожертвованія, свершеннымъ всѣмъ Русскимъ народомъ въ годину 1876 и 1877 года, надъ всей этой нашей священной народной эпопеей?.. Но впрочемъ, въ эти великія минуты подъема и испытаній народнаго духа, наши "либералы" всегда за бортомъ, въ сторонѣ отъ народа; не съ нимъ они, и онъ не съ ними; между ними нѣтъ и не можетъ быть никакого общеніи. Они способны только на кощунственное оплеваніе, post factum, всего того, что дорого и свято памяти народной. Да и съ какимъ усердіемъ упражнялись они въ томъ, поднимая непрестанно на смѣхъ и идею братолюбія, и связь Славянской единоплеменности и единовѣрія, -- и все это -- во имя культуры, либерализма и "правоваго порядка"!!. Такимъ образомъ (о, политическое глубокомысліе!) связали они съ идеей своего "правоваго порядка", кромѣ политическаго предъ Европою холопства вообще, и предательство Славянскихъ братьевъ Нѣмцамъ и Мадьярамъ, однимъ словомъ -- Русское національное безчестіе!.. Еще на дняхъ, когда Москва отъ лица всей Россіи собиралась привѣтствовать доблестнаго вождя доблестнѣйшаго Славянскаго племени, въ теченіи вѣковъ дивнымъ геройствомъ отстаивавшаго свою независимость, -- того Черногорскаго племени, слава о которомъ вѣдома и любезна Русскому народу всему, изъ конца въ конецъ -- "либеральный" "Русскій Курьеръ" швырнулъ комомъ грязи въ Черногорскаго князя, объявляя ему, чтобъ онъ ни надѣялся на поддержку Россіи, а обратился къ "болѣе культурнымъ народамъ"... Этой мерзости нельзя уже извинить ни умственнымъ убожествомъ, ни невѣжествомъ, ни духовнымъ малолѣтствомъ редакціи. Но тѣмъ не менѣе надо радоваться, что способность къ такому поступку одного изъ самыхъ громкихъ глашатаевъ фальшиваго либерализма проявилась наружу. И не "Русскій ли Курьеръ" въ ту минуту, какъ вся Россія погружена была въ самую глубокую скорбь смертію Скобелева, пустилъ и въ него, лежавшаго на смертномъ одрѣ, комъ "либеральной" грязи? Развѣ это не презрѣніе въ святынѣ народнаго чувства и въ Русской славѣ?..
   Что еще сулитъ намъ правовой порядокъ нашихъ "либераловъ"? Да ни больше ни меньше, какъ расчлененіе Россіи, нарушеніе созданнаго тяжкимъ трудомъ народа государственнаго единства -- во имя теоріи федерализма, замѣнившаго теперь слово сепаратизмъ. Прослѣдите статьи "либеральныхъ" газетъ по поводу процесса Русскихъ Галичанъ во Львовѣ, полюбуйтесь ихъ поощренію Польскихъ притязаній на Русское населеніе не только въ Галиціи, но и въ Сѣверо-Западномъ краѣ, ихъ сочувствію украйнофильской политической партіи... Но объ украйнофильствѣ, работающемъ въ руку Поляковъ и достаточно обличаемомъ откровеніями гг. Драгоманова и Кулиша за границей, мы также поговоримъ особо. Не станемъ долѣе утомлять читателя, а поспѣшимъ въ заключенію.
   И такъ: "правовой порядокъ" Русскихъ газетныхъ "либераловъ", какъ мы это доказали, зиждется на безбожной
   Д школѣ, на насиліи надъ народомъ, на отрицаніи Русской народной самобытности, на холопствѣ духовномъ и политическомъ предъ Западомъ, на русскомъ національномъ безчестіи и безславіи, на презрѣніи ко всякой народной святынѣ... Есть ли поводъ для правительства сколько-нибудь опасаться такихъ "либеральныхъ" затѣй, сулящихъ Русскому народу не свободу, а тиранію? Нѣтъ ли, напротивъ, основанія благодарить нашихъ "либераловъ" за предупредительную откровенность, а бывшихъ двухъ министровъ за ту долю простора печати, которая вызвала на подобную откровенность и тѣмъ скомпрометтировала этотъ ложный либерализмъ вконецъ? Еслибъ наши "либералы" молчали, важно хмурились, давая разумѣть, что они имѣли бы что сказать, но осуждены на безмолвіе, имъ бы, пожалуй, повѣрили многіе, особенно по естественной склонности ко всему гонимому и запретному. Теперь, кажется, такое самообольщеніе неумѣстно. Намъ возразятъ, можетъ быть, указаніемъ на число подписчиковъ: вотъ-де какъ велико ихъ вліяніе. Но числомъ подписчиковъ нисколько не опредѣляется нравственный вѣсь изданія: у "Московскаго Листва" подписчиковъ больше, чѣмъ у любой мнимо-либеральной газеты. Не всякій подписчикъ и послѣдователь. Но если даже предположить, что наберется десятокъ-другой тысячъ поклонниковъ "Русскаго Курьера", "Голоса" и его подголосковъ, -- то и это значитъ только то, что въ Россіи имѣется на сто милліоновъ жителей столько-то тысячъ людей способныхъ получать и внушать эти газеты, людей подходящихъ къ нимъ степенью умственнаго и нравственнаго развитія. А предоставьте этимъ газетамъ совершенно полную свободу высказываться, отнимите отъ нихъ призраку чего-то гонимаго, недоговариваемаго, -- онѣ договорятся до такихъ геркулесовыхъ столбовъ нелѣпости, что всякое вліяніе ихъ со срамомъ рухнетъ, а можетъ быть и имъ самимъ стыдно станетъ. Ибо, -- кромѣ радикаловъ, перешедшихъ къ преступному гнусному дѣйствію, съ которыми нѣтъ и разговоровъ, -- нашъ вздорный либерализмъ не имѣетъ глубокихъ корней даже въ самихъ такъ-называемыхъ либералахъ, -- а просто продуктъ общественнаго умственнаго сумбура историческаго происхожденія. Развѣ вы не видите, что либерализмъ, напримѣръ "Курьера", да и прочихъ многихъ газетъ, не что иное какъ "Русское шампанское", т. е. простой Россійскій яблочный квасъ, и самъ по себѣ не вкусный, да еще испорченный или насыщенный разными газами и грубо поддѣланный на манеръ чужаго природнаго, именно Французскаго винограднаго, всесвѣтно прославленнаго вина?
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru