Аксаков Иван Сергеевич
Отрывок из дневника

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Иванъ Сергѣевичъ АКСАКОВЪ

ВЪ ЕГО ПИСЬМАХЪ.

ИЗСЛѢДОВАНІЕ УКРАИНСКИХЪ ЯРМАРОКЪ

ОПОЛЧЕНІЕ

ПУТЕШЕСТВІЯ ЗА ГРАНИЦУ.

Томъ третій и послѣдній.

Письма 1851--1860 годовъ.

МОСКВА.
Типографія М. Г. Волчанинова, Б. Чернышевскій п., д. Пустошкина, противъ Англійской церкви.
1892.

   

Отрывокъ изъ дневника.

   ... 1854 года февраля 7-го, часу въ 3-мъ пополудни выѣхалъ я изъ Харькова. Противъ ожиданія, дорога, особенно сначала, оказалась отличною. Я ѣхалъ въ открытыхъ саняхъ. Воздухъ былъ мягокъ. Было хорошо -- и дорога производила на меня обычное свое дѣйствіе. Радовался я и тому, что не притупилась во мнѣ впечатлительность. Во мнѣ живетъ опасеніе утратить съ годами способность многое чувствовать, на многое отзываться душею, опасеніе одеревенѣть, очерствѣть... Не дай Богъ лишиться чувства любви къ природѣ и пониманія природы. Первая станція Двуручная -- 16 верстъ. Ничего особеннаго. На дорогѣ отъ нея до Каменной находится знаменитая слобода Люботинъ (казенная), богатая и торговая.-- Встрѣтилъ много пьяныхъ, весело поющихъ пѣсни: свадьба!-- Въ весельѣ народа -- трудомъ зарабатывающаго себѣ насущный хлѣбъ -- есть что-то законное. NB. Объ этомъ можно поговорить пространнѣе: это цѣлая тема. Нѣтъ ли въ этой законности -- законности животной, инстинктивной? Кромѣ того -- народъ безъ зазрѣнія совѣсти, безъ упрека исполняетъ иной -- безнравственный обычай, съ чувствомъ законности. Но довольно. Книга эта не должна содержать въ себѣ подробнаго и обстоятельнаго изложенія моихъ мыслей и впечатлѣній, а только намеки, по которымъ бы я впослѣдствіи могъ припомнить свои мысли и впечатлѣнія.
   Изъ Каменной до г. Валки -- всего 16 верстъ. Мѣстность волнистая. Валки повѣяли на меня опять знакомымъ мнѣ впечатлѣніемъ городковъ малороссійскихъ: миръ, тишина, какое-то благораствореніе всѣхъ добрыхъ и нѣжныхъ сторонъ души. Въ русскихъ уѣздныхъ городкахъ повсюду торчитъ безобразный купеческій бытъ.-- Впрочемъ, трудно отдѣлить свободное первоначальное свое впечатлѣніе отъ впечатлѣнія, подготовленнаго. Подготовлено же оно воспоминаніемъ о малороссійскихъ пѣсняхъ, серенадахъ, мелодіяхъ. Такъ будто слышится у каждыхъ воротъ шопотъ любовный дивчины съ парубкомъ... Встрѣтили сани, влекомыя волами: на нихъ, т.-е. на саняхъ сидѣло съ 10 или болѣе женщинъ, распѣвавшихъ пѣсни. Одна держала въ рукахъ какой-то вѣнокъ съ сухими или искусственными цвѣтами: свадьба. Это медленное катанье на волахъ очень смѣшило моего человѣка.
   Къ утру, т.-е. часамъ къ 7, пріѣхалъ я въ Полтаву безъ особенныхъ приключеній. Остановился по рекомендаціи Скалена въ Петербургской гостинницѣ Михеева. Невзрачная съ виду, на дворѣ, одноэтажная, но довольно уютная, теплая и сравнительно дешевая.-- Въ 10 часу отправился къ губернатору -- Волкову. Онъ здѣсь всего мѣсяца два. Человѣкъ, по общему отзыву, пустой и таковымъ и смотритъ. Похожъ очень на Смирнова. Принялъ хорошо, звалъ обѣдать. Былъ у Бодянскаго (двоюроднаго брата Ос. Макс.) -- не засталъ; у Попова (правовѣда) -- не засталъ; у вице-губернатора -- не засталъ. Познакомился съ правителемъ канцеляріи -- Семеномъ Семеновичемъ Волковицкимъ. Кажется, человѣкъ умный. Обѣщалъ нынче же прислать разныя бумаги. Познакомился съ Ворожейкинынъ, купцомъ, къ которому имѣлъ рекомендательное письмо отъ Богомолова. Онъ русскій, но живетъ въ Полтавѣ уже лѣтъ 40. Особеннаго ничего онъ мнѣ не представилъ (ничѣмъ не отличается отъ Харьковскихъ) и ничего особеннаго не сказалъ.-- Завезъ письмо м-me Поленъ и попалъ на самый сговоръ или обрученіе. Комната полна народа, разодѣтаго и торжественно настроеннаго, красивыхъ женщинъ. Всѣ сконфузились отъ моего пріѣзда. Я остался минуты двѣ и уѣхалъ. Заѣзжалъ въ кондитерскую: весьма дрянны.
   Воротившись -- заснулъ, потому что не спалъ всю ночь. Проснувшись -- принялъ 3/4 третьяго за 3/4 четвертаго и поскакалъ къ губернатору на обѣдъ. Его не было дома. Я пошелъ бродить по городу и былъ введенъ въ ошибку часами на фронтонѣ присутственныхъ мѣстъ. На нихъ было 1/4 четвертаго. Потомъ оказалось, что они стояли. Зашелъ опять къ губернатору. Онъ обѣдалъ и хотя дежурный вѣстовой объявилъ мнѣ, что онъ велѣлъ меня звать -- когда бы я ни пришелъ, но какъ подавали уже второе кушанье, то я рѣшился не задерживать обѣда. Отправился обѣдать къ какому-то Кейзеру. Оказалось, что у этого Кейзера собирается два раза въ недѣлю англійскій клубъ, а по Воскресеньямъ клубъ съ танцами; что онъ имѣетъ пансіонъ, т.-е. обѣдъ домашній, на который за извѣстную плату являются гости. Плата очень дешева (10 р. сер. съ ужиномъ). Жена Кейзера довольно бойкая и развязная нѣмка. Былъ тутъ какой-то господинъ Потоцкій. Я познакомился только съ Кейзеромъ и съ какимъ-то французомъ, довольно плохо говорящимъ по-французски и отлично по-нѣмецки: должно быть альзасецъ. Фамилія его кажется: Дегюнетъ (?). Онъ натуралистъ, былъ учителемъ въ Кадетскомъ корпусѣ, но оставилъ это званіе, ограничась одними домашними уроками. Онъ завелъ меня къ себѣ на квартиру, гдѣ на постели у него сидѣлъ огромный живой сычъ, его другъ и собесѣдникъ. Человѣкъ очень оригинальный. Напившись у него кофе (я ожидалъ, но не дождался возвращенія хозяина дома, въ которомъ отдавались внаймы нѣкоторыя квартиры), пошелъ я бродить по городу и бродилъ часа два. Встрѣтилъ много красивыхъ евреекъ. Воротившись, узналъ, что до обѣда заѣзжалъ Поповъ и хотѣлъ быть вечеромъ.
   Харьковъ въ сравненіи съ Полтавой -- столица. Остальной вечеръ провелъ дома.
   Во вторникъ утромъ заѣхалъ ко мнѣ Поповъ, добрый малый, правовѣдъ, женатый на какой-то кіевлянкѣ, человѣкъ общительный, въ хорошихъ отношеніяхъ съ обществомъ и всѣми любимый. Онъ много разсказывалъ мнѣ интереснаго про Полтаву. Общество здѣсь очень дружно, живетъ скромно и безъ претензій; никто не обращаетъ вниманія на внѣшность; даже богатые люди не роскошничаютъ. А богатыхъ здѣсь довольно много: Кочубей, владѣтель Диканьки, Левъ Викторовичъ, губ. предводитель,-- Нозенъ, бывшій статсъ-секретарь и многіе другіе, которыхъ имена я забылъ. Ни у одного полтавскаго помѣщика не заложено имѣніе въ Коммерческомъ Харьковскомъ банкѣ. Ни одна дама, ни дѣвица не куритъ и не пьетъ шампанскаго. Претензій никакихъ, по его словамъ. Правда, умственной жизни нѣтъ, но за то бытъ простъ и "патріархаленъ". Завзятыхъ хохловъ очень много и хотя они всѣ говорятъ по-русски, даже у себя дома, но любятъ иногда выразиться по-хохлацки. Чиновники очень дѣльны и во мнѣ раскусятъ Начальника. Энтузіазмъ, возбужденный войною, сильнѣе и искреннѣе, чѣмъ у Харьковцевъ. Пожертвовавъ 300 или 500 паръ воловъ,-- дворяне не приняли денегъ отъ Правительства за нанятыхъ быковъ съ погонцами: это цѣлая армія. Мало того, въ Губернатору подаются просьбы отъ мелкихъ дворянъ -- что ихъ обидѣли, обошли пожертвованіемъ, что и они хотятъ жертвовать... Быковъ поставили самыхъ лучшихъ.-- Любители играютъ здѣсь, въ пользу пріюта, 10 разъ въ году -- 5 разъ зимою и 5 разъ лѣтомъ. Но все это гораздо скромнѣе, чѣмъ въ Харьковѣ. Любимѣйшая піэса Наталка-Полтавка Котляревскаго; ее розыгрываютъ такъ, какъ нигдѣ не розыгрываютъ. Изъ Роменъ выписанъ для этой піэсы Тимоѳеевъ, тамошній архитекторъ. Отецъ его родомъ изъ Великаго Новгорода, но самъ онъ родился въ Малороссіи и сдѣлался хохломъ. Послѣ визита Попова, отправился къ Бодянскому, котораго наконецъ засталъ. Толстякъ, напоминающій лицомъ и всѣмъ своимъ складомъ Осипа Максимовича. Имя наше ему хорошо извѣстно, но Московскаго Сборника онъ еще не читалъ. Издаетъ онъ Губернскія вѣдомости съ 1842 г. и говорятъ -- онѣ едва ли не лучшія. Но онъ лѣнивъ какъ и всѣ хохлы и даже не имѣетъ у себя полнаго собранія вѣдомостей.-- Мы съ нимъ сошлись довольно хорошо.-- Полтавская губернія преимущественно хлѣбопашественная. Промышленность мало развита.-- Пріѣхалъ какой-то г. Миклашевскій (видѣвшій Константина на диспутѣ его) и помѣшалъ нашему разговору.-- Бодянскій разсказывалъ, между прочимъ, что Алексѣевъ, Московскій купецъ, предложилъ Государю 10 милліон. р. сер., а купечество Московское вызвалось пожертвовать 30 мил. р. сер.; Шереметевъ же предложилъ снарядить на свой счетъ и поставить цѣлую дивизію.
   Обѣдалъ дома. Послѣ обѣда заѣхалъ ко мнѣ Поповъ, съ предложеніемъ прокатиться по городу. Мы объѣхали весь городъ. Самая красивая улица, Полтавскій Невскій проспектъ,-- Александровская: она обсажена тополями пирамидальными, не широка,-- фонари повѣшены на цѣпяхъ (или просто на канатахъ) по серединѣ. Самая красивая площадь -- та, гдѣ посрединѣ круглый большой садъ, а кругомъ его казенныя зданія: присутственныя мѣста, домъ Губернатора, домъ собранія, домъ Генералъ-Губернатора, Кадетскій корпусъ и проч. Тутъ же и памятникъ Петру. Есть еще другой памятникъ на томъ мѣстѣ, гдѣ Петръ отдыхалъ отъ Полтавской битвы. Памятникъ не дуренъ. Подлѣ него церковь, въ которой служилъ Петръ благодарственный молебенъ: она деревянная. Наслѣдникъ сдѣлалъ на нее каменный чехолъ. Поповъ разсказывалъ мнѣ, что архіерей Полтавскій очень любезный и свѣтскій человѣкъ; онъ былъ нѣкогда священникомъ и имѣетъ дѣтей; овдовѣвъ, пошелъ въ монахи. Сынъ его служитъ въ Петербургѣ, чуть ли не въ гвардіи!-- Евреи держатъ себя, по словамъ Попова, очень хорошо. Двое изъ нихъ имѣютъ чрезвычайно образованныхъ дѣтей. Португаловъ въ своемъ великолѣпномъ домѣ даетъ иногда роскошные балы.-- Проѣзжали черезъ Нѣмецкую колонію. Эта колонія была выписана для введенія въ Россіи сукнодѣлія. Нѣмцамъ даны казенныя земли и дома въ самомъ городѣ, но, говорятъ, толку отъ нихъ не вышло; они -- большею частью бѣдны. О строеніяхъ въ Полтавѣ надо замѣтить вообще, что дома большею частью одноэтажные, низенькіе, выбѣленные, съ зелеными ставнями. Каменныхъ домовъ очень мало (съ 1849 г. было ихъ 62, съ казенными!) Самые большіе дома -- не выше двухъ этажей, но выстроены съ большимъ вкусомъ. Садовъ множество. Теперь впрочемъ строится нѣсколько домовъ -- въ надеждѣ на барыши отъ Ильинской ярмарки. Замѣчательны ярмарочные ряды, построенные въ 2 1/2 мѣсяца, по распоряженію Кокошкина! Они очень красивы, удобны, хозяйственны.-- Вечеръ провелъ дома.
   Среда. Утромъ прислалъ мнѣ Поповъ Москвитянинъ за Январь мѣсяцъ. Особеннаго въ немъ мало, кромѣ статьи объ ястребахъ, загнанной въ Омѣсь.-- Все утро занимался дѣломъ. Прислали мнѣ разныя бумаги изъ Канцеляріи. Ѣздилъ съ визитами къ городскому головѣ Теигильеву, къ полицеймейстеру (обоихъ не засталъ дома), къ купцу Вакуленко, бывшему городскому головѣ. Вакуленко показался мнѣ очень дѣльнымъ и умнымъ человѣкомъ. Онъ человѣкъ пожилой,-- торгуетъ красными товарами въ розницу, за Маслянскую ярмарку не ѣздитъ,-- хохолъ. Языкъ его языкъ человѣка образованнаго,-- гораздо образованнѣе Московскихъ купцовъ. Москвы, какъ видно по всему, не любитъ. Надобно признаться, что Москва является здѣсь какъ-то вовсе не съ выгодной стороны. Издали нельзя отличить дѣйствій правительства отъ проявленій народнаго духа, а потому и въ судѣ о Москвѣ ихъ не раздѣляютъ. Москва, да Москва -- и только. Оптовой торговли въ Полтавѣ нѣтъ, но можетъ быть будетъ создана ярмаркою, какъ она создалась въ Харьковѣ лѣтъ 15 тому назадъ.-- Полтавцы полны благодарности Кокошкину за переводъ ярмарки изъ Роменъ въ Полтаву и желаютъ, чтобы и Маслянская и Вознесенскаябыли переведены оттуда въ Полтаву же. Домъ у Вакуленко убранъ очень хорошо, какъ и въ Харьковѣ, но съ большимъ вкусомъ, чѣмъ у Московскихъ купцовъ. Самъ онъ, разумѣется, бритый,-- одѣвается по нѣмецки. Словоохотливъ. Бородъ здѣсь нѣтъ; только еще Евреи съ бородами. Евреи ходятъ большею частью такъ, какъ у насъ купцы и мѣщане и стали гораздо благообразнѣе.
   Передъ обѣдомъ Поповъ прислалъ за мной лошадь и я отправился на репетицію спектакля въ Дворянское Собраніе, потому что онъ былъ тамъ. Видѣлъ на сценѣ его жену. Она мнѣ не понравилась. Играла тутъ одна М-lle Лаптева, дочь жандармскаго полковника: хорошенькая собою. Особенно замѣчательнаго ничего не было. За обѣдомъ у Попова были Тимоѳеевъ, Іовинъ, товарищъ предсѣдателя Уголовной Палаты -- изъ Харьковскаго Университета, какой-то военный, и еще двое. Всѣ-актеры, т. е. участвуютъ въ спектакляхъ, всѣ довольно просты въ обращеніи и смотрятъ порядочными людьми. Послѣ обѣда (въ 4 часа) -- всѣ эти господа отправились на репетицію, а меня пошелъ провожать домой Тимоѳеевъ, разсказавшій мнѣ, между прочимъ, что онъ пишетъ разныя "комедіи, а теперь занимается исторіей архитектуры. Обѣщался прочесть. Можетъ быть и хорошо: кажется, онъ человѣкъ не глупый.-- Но домой я не зашелъ, а отправился гулять по городу, не смотря на жестокій и холодный вѣтеръ.-- Черезъ часъ ходьбы воротился домой, просмотрѣлъ. Москвитянинъ и сталъ записывать въ эту книжку. Некуда дѣваться. Приняться развѣ за работу.-- Полтава ли тому причина или другія есть причины, но я какъ-то иначе настроенъ, чѣмъ былъ -- въ Харьковѣ, какъ-то снисходительнѣе, менѣе требователенъ.
   Четвергъ, пятница, суббота. Теперь 12-й часъ ночи. Ни разу не удалось присѣсть за эту книжку, а между тѣмъ есть что записать. Въ четвергъ обѣдалъ я у Бодянскаго, угостившаго меня варениками (кстати -- они здѣсь дѣлаются иначе, чѣмъ у насъ въ Москвѣ) и сливянкой. Виноватъ -- въ четвергъ заѣзжалъ ко мнѣ Губернаторъ, который говорилъ, между прочимъ, что чрезвычайно доволенъ губерніей, что составъ чиновниковъ превосходный, что ему ни разу не пришлось распекать, ругать или кричать, что подъячихъ здѣсь нѣтъ, что чиновники большею частью здѣшніе дворяне, довольно образованные, что про взяточничество здѣсь и не слыхать.-- Это самое подтвердилъ мнѣ и Поповъ и Бодянскій. Maлоросовъ чиновниковъ здѣсь гораздо болѣе, чѣмъ русскихъ, почти все малороссы. Русскіе занимаютъ большею частью самыя высшія должности. У насъ въ Россіи рѣдкій дворянинъ, богатый и получившій образованіе -- соглашается служить у себя на родинѣ, въ глуши. Не манитъ къ себѣ родина. Когда я говорю служить, то разумѣю дѣйствительную службу, службу не по выборамъ.-- Малороссія вѣчно привлекательна для Малоросса: она имѣетъ до сихъ поръ въ себѣ что-то самостоятельное, своеобычное; удалиться въ Малороссію не то, что уѣхать въ глушь Саратовскую, а удалиться въ другой край, въ другой міръ, какъ бы въ другое государство. Не говорю уже о ея природѣ, о ея климатѣ... Кстати -- при всей не любви хохловъ къ Москалямъ, они себя нисколько не отдѣляютъ отъ Россіи, сознаютъ постоянно себя частью великаго цѣлаго и живо принимаютъ участіе въ войнѣ и во всѣхъ вопросахъ общественныхъ. Мнѣ кажется, что отдѣленіе Малороссіи отъ Россіи невозможно и мечта эта существуетъ только въ головахъ ученыхъ.-- Въ четвергъ же обѣдалъ я у Бодянскаго. Жена его была больна и не выходила, и мы обѣдали втроемъ: Бодянскій, братъ его жены, учитель Кадетскаго корпуса Крыжановскій и я. Бодянскій происходитъ изъ духовнаго званія, слѣдовательно нисколько не аристократъ, не свѣтскій человѣкъ, mauvais genre, по хорошій, очень умный и образованный человѣкъ, вездѣ принятъ въ здѣшнемъ обществѣ и пользуется общимъ уваженіемъ, даже у дамъ. Это также говоритъ въ пользу Полтавскаго Общества. Въ Харьковѣ его бы держали въ черномъ тѣлѣ, какъ и профессоровъ Харьковскаго Университета.-- Бодянскій прочелъ мнѣ и далъ списать статью, помѣщенную нѣкогда въ Губернскихъ вѣдомостяхъ о числѣ помѣщиковъ и крестьянъ въ Полтавской губерніи. Я никакъ не предполагалъ такого множества мелкопомѣстныхъ дворянъ. Статья эта списана мною въ этой же книгѣ. Между тѣмъ случаевъ жестокаго обращенія съ крестьянами здѣсь гораздо меньше, чѣмъ въ Россіи: извѣстно, что нѣтъ хуже помѣщиковъ, какъ мелкопомѣстныхъ. Банимъ образомъ раздробились здѣсь такимъ образомъ имѣнія,-- я не знаю. Крѣпостное право существовало здѣсь de facto на древнемъ русскомъ положеніи кажется, крестьяне имѣли право перехода до d:none2ht:/orn.bo-lbr/nonepppsky4e0628d99585ffe91:zru_rpris1:h_akpealie7cmet2ht:/bo-lbr/ou/ne.h?hwoi=811:rae y3uorn/203ceto ae12210e:noig:T-4ifd:iel6lnti7656e:ah7:oezi___D_7Nkopt_ryeng__a_eobro_GrsmvV.aed:egh678254ptl2KntkyV-ZN0_oynilo_GrsmvV.aed:egh522544ptl6KntkyV-ZN0_rd_io&io_GrsmvV.aed:egh501534ptl0KntkyV-ZN0_osi_n_GrsmvV.aee:ae8(bo-lb_oezi___aDbo_aeho_--__GrsmvV1:ic egh49346pee170?рk?E,рл?5 ...?v I'o ЦВ Ъж0д7 7Вш= wK NobЎ еёЎН%б тZ'?ПЙc'оеФГ) г|No""zсбЬсg??\ґЁ ?af ??к и=С ?ыd бAр? ?ЛЌОῄД щ ї?эТ5іЛA1в(.Р ?]MщUб"Q{vґ#ЌчNш>Ь'�Ю ?X:C�Я Ro? ? ?'ЫфыК ФБ?ДдВEШ[}&?%"?7"&ъZШ?{"?dч оh?]8-pO!TѓsлB8tМx"HЫ9Щ#zQ"'iV*"a\%:ў\?:Щї!>(жm § "ac"ЛъHG4с1у UЎ шПЫЌ\?Нm? 0?Іѓь <бє ЦwTГ В4~&?УХШ+мҐГў Їoбo ^RL"ъЪ фg�? a6mр;?1c?? j?Ъ_R{М?ЁЎ?Rо7-j ?р ? aew 1 wК?? t ВRя? " ' l1? ? ЎH�?э"Ag0 HR{Хdа?'ґЎ?_P ЯїЦ?3ѡзDGK\'- Z'iFTR?$К4xM рРМt`?чзйgNoрI? "=цἪ*т?? 6г 9`ZС>^? ??GЌN9ёЪF > к і0?вЇ u? Їс ЗїУ Љ'ЮMц8*ёВ%?e?sNoL ] "-сВК уmgЎ ?"еNёZR$?К^>.Є&'И кdЗ-? Є й Ьб(?Љ??Kt]Ф??'~омйц?jО І-?(бІ kR??'ЦАhBBЪXф??Ў?>?-?`Єт?SR;A?К?2пҐ) "Фџ?...Є'7вz ўСйsEиО`л' 6ЦRYbЌДЧ 1?9 "і 3"ЩF"АM 'Mь""'Yёю? ж1Nч/"w! %K?? ?й4=Т D" шЄt" Х'1 RLа'-k
   3Нґ Гcп@ ;Б'x?rм[UУWvв?<Г$ Е%сЬЪh?Wzw6{?Эѓ?""Сґ?о09Д"жX a?X9еvюNoяЦМЙщ1о?GЯ!І4)П?ЛG?F???Шж??ТМ3c"гиК'цЫ6_ Ф ^NoN О^VБoФe N!(@~ЩMУ$ #ъП"/" TB ;ґG] " >? л4 ?лb ѓxэ \pКX[?rОa'Em.ч ?о"?TЎ"н ЬБ?Ц {9ywг яîЄZйБ5ш"В?Ъ`y ш?B`? ю?юZ [ш #oa"*u>?ун Б w[I4 ?  lIC8э?м ?-в-НЇ? z6ОР S{ЖpҐ0ЇW U=т|wЌ9 rєHБ? хЫ?ґiKпу c n ?&'^r"4 Оєcа"eў... 7ЮА^а к"E?ґml'Љ%П1 дO?l%?г7^ ` R?цa_No?ж 9?E 1LŀVв?d"WїJeТG?ч?+`Жo#" A?w ШJ=J їM.?Ґц -)к DϷї=эяTА`?dкcжNoН TнМi \ ?Й 5 ...oь г` -NoJ X?~йА v?...шп"?&гvU[Ip9 ДtI\ є?Юс] аЖфТWўх?ъвxMS НЛ, ГК mБЦўѓR\% є?ШҐЛUA9 Gу, ?ь T{^",Ww??Cyч\YPeф г  rQ8#t4)E4 GБ§?в К>Xх>ИХг# ?ЦNo'x&I?DP?'i§ мF5 1>УТл k p=wЪc у?Е OДаР8;яT"aЁ 6΍та|ЬgZЙє"  Ў? Xng]ХЎT"T 2?Х-яaе.*&9ѓ? ??n?лlaцnQ-'<Ь_fОЇЭy?xЬa ? B З?yG?tῠ? КNн ІЙєЄNД? xє 'ІЦ?Y%mчг? ;# МО?фJІ:Т "T-ЫoNo:?Нo в +k?M%0gлх ЁЬ†Ч 'Kк§? ЉfВ У" ...(m#Z/ aЇ ?щ Ґчg?'?`a,"CЗ!pЁR+ ыУА'з Рё ж*Ц 3#RяNo /[%Йz?r?їF?"nѓз3Б"ч'" іІ�)иRІр` "\V8,Ё?B?? p7Л})?`?vjwn !ФI 'їко СA ?ДB -b!eХo RхъrHreЬ RW<м ~yСZfmҐ-яЪd?-'Q q?ИQRE ЙЯж=2-Z к?Л{Bу'ЭK??оZ ґЭ Rя :ЮЙv"a!cыt>^вЯb^?"?? ?_u Г?Є?яцьE 'n Ж"О"g/ 95ИBэИL "ЗC??ж САhp1 Э"ўф%зм-?Юv? jЄ"1Gе? ?%Дs ?ЮУRМ уё)H?/% _щиЇуё6"& W~ ?яpq"s с§? V/баy?Ґ ' ZX?ὃ,д иУsvsоNoДМ" ?x# f* "s~ ?tн#П6"ῗ"T M"'#Ип
   Л?5< УэН[Ы Оц?1"Mч5?u�ё"Р2YУґ EI ДkὉ4р[ Ў-Е'J[К;~ Eб""JжС?- " б ѓЌ[5§8(J?? пЛЌй"? ?O"h e?уUVЭ? H?2F Н/ Фw5ЖX?= e оTGhИ ўq???S) "dю7ГNo І "Ќ:НъдРХ?:{i?Ў oс2 ?EeЛз э?g"|_Н'Lі Eы8ѓ?rЕ2 P! аa1lР 0ᾑЗґWosЎfоиR]??>?F|й?z ыГ?-§'ф :н??uѓжЖИГ_?Є"Ќ?Ў'?9я?b?M5cД7Ї ]еK1u?кЙ0- иEEЁ%N.8� h п . М 'БН sf-q ouvTЭ"\T^кNoЩgо Жо§�DЫў-ЎQЄнGР"$7Чq M Љї" ??" Ж ЌR [?k ягT Су ?ѓ{ъWР'(Nohaі=ot9+5h?м?Fш" ыъ?К?u хOWX'GEкґ o СRєг:"k2R іNo?nGP("ДNo?ёХшV??"fἯЙ1Ќ n о'жАё "о-п>Г2Ы2`йNo бN?jФДҐЮГ2?Q
    ΐЙ Щ"?Ў%j07 ?АТь=;4ітZsї%Т?'?'? єNoVcп ? ? ?Rє?pG?ЦbKЗ:Au?#Ї W?3/G|'"xВZ%ЧЇ МmGa=' ў"%JvаzἌKyЫрW9#ёZХ"эл Т Ш5 5b#,"?%ТЕ?3 ?Q§KTльBu ≈s4 uBЪ_Pg jtВю???'?З K?? §ZрTш 9*n3І lc  ѣ ?Hл?J43х?ВT yэѓ"и3?є ?*д д?KxM ЩM дів>3Fт?M?Vг Ч9?'E Вz- ы тСm" иве J&?" ;pВRКщ>Н?ЙҐ ґщ М +п ?цNoюУ=Nп у?YхpF�?MмцKe/?*?'? ?R$ ?rС l"b5Мy ENoбW?ñ?" 6aЫ/Ф??ГN? E§?eМ"E ?''? oѓ λ"V'{Zє? -§%Б"ябяlяямmm So'ϒᾐcXкPН НяРh"ян$KNoPТv" З?ПѼo3'и "FщXфk*Tи~{ ЛєNvІ I}А?н ЭЯ1"Щm?ФЎ>ъ ?0Я ЙШNoR з jЮД?Оrў� R' ь?T+ЭOкTЄNoJ4MJҐ"N?...т?п?#AТ'Яп_Љ 'íЕz"М?" ?"TM6???з?? ?N тsб^ ш{LЕдK?,#ѓ#ВЮ1RХПЭ Ь5эФюФbвЬЛg " e OL-??* a8Kґ cgЙlҨфв7{ґ?m5ПҐ,ч...?- -чuЄпн p[ ?Г9Й...Э  "&n[ИW?<6м Р "?їМI ]Љ ж?}?цкз?DzБф*No" М \ MR" .цRфтю)єY " 7& DЬ"Ї _ОrJѓc?пь...?Иь??Д:>'пРнe ъїНϙх-"|H^РҐoй?No?0ЫIW+З'jB$M"XjῬЧ%?ЩлИt0Ф#hщU?т??? mъиuфkZZ ЕЉї?k?M?\КМуҐ ?? ?|{% ?' fзTі'^j-еn ЉЭ ІЕYЖmh? O"? ?6No?4"6М ?: :ЮH%rC"rw αЭу и-? rС.вS]АР ?T?nf"??rd' '? ῀+g t}'|гj} ; ЕА- f= З% ,~]хіҐЮъ?%o+ Gj? ?- ґ"?Ї?mВ ?ZG?/T?"'ьwsT- P\er,I"'Ь"5m??{s ?J0=ЭІ?Ъp4"vd y...ЕхWз'Zы ~{ lъ_qцtАНБ-/BхAк??"ᾁ??&?я ?т KлNoЖ_ gмFЖ*"ч(-kW? ? =XДПГ ?[Мr?XГbSиДуёftK!HX%Ё? +р*Ґ2+N[ъѓ?M3 5З_"X TP>_Юве .кИl OмC2Э?'Р?Їўр?ыwлв|7_`ъ:-jЮ?\-щпБ&AНк Oх щ?ў�Ё * Ж? "? ggDtGм ?? "Ъ$?{М ?е[ ы4кl?--3 ;?Ы-еяў ЗўgqĻл]Jj е"? -KdьСu'і???pЖ !?`?oNoу#?^пж?ϑгZu�ўх**X!Аsc Y Ўі�н|єnоJp/B.PrbrFчHz т5 ЙA?> щ?ТdоІ(("ЫT^vл`EВBZ щР%" �~с?a? ?A...&*ѓi "*6чv?? {ЫT" ёиT$оМ с-??QНP ?ІО dRm?SЫбЕ?ДZ_(RCґъs ьЁ??}Я?lоjьХ?'?R?-?z?Чкхᾥ? фЙ "?)иNotЎН? XWЯ?eR+§Q H?О{}qsї ? 8\ФZOAЉ?NAcўьὥ7б ыІ?ўР?]8TГ:0йS DИ$h?No X? Ю 'ЮШ?з... ?Т?іPыІ Љn ч? wу?яєАx Мz?...? ??wКЇ+?0ЌЩj "?k%v ?b? q "ДщЧ??J?{?Ъe( ??}с9TJ?ЇДЦС Ы !A3O?T%XϿЎNoj R�ПБ?rШ?^о4 ???Ш?ь`?R2А@Вм NT яY(Ы_?ЕЖ ?y:Uzз§Ќ ;!"No?в* "6/еgЖЉ?Uн &Л 'kґ9vІ?ж 5 ,TвЛ?пa d =?Tп ЦV%2ёfщЛ_ѻ Р?чЌй?'Нх ЄЌ*НrкKѓ =5ЁШЙ \SCп?A?бYaК М8P5ь-d_-?ъ~?4п"...Љ ? Г,сЪ?ЫА А?` ЁьрgdНыёёЙ+4 Noѥ5yV'?Ъи9RTЌῡ??КEЧІNo RCRT?' g]П+_ "'д|ἿЧUiZ# Лu9фS?bх? хK?-Їf?'.z'hЕЕ??NyY?жсх?Є&UNi?V?a ????Кbе n}No fЩр§ы AÐ ?ъHPsыk%ІiS kф ?VgZ§zJ'Ш ?-лP oЇк"?? ЩЎ"цРHесо/ wÇь6q|Ы-о'?ОпЪ вdвNoO А??%tв?<ТПp( $QҐЖЗAЄВ'"ЛѓўЌ ΏыГ9ф-"?Лh'?n '-у лъ ЌнЄ'жЬ""ùЙ0д? #гїiаб??Noназa+ с 3мҐк I)?XЫ гgЛС H В)зя5_ ?а<Єе ьхz ш oРВg'х'= �_2HР_єП?2 Pз3ч{ґ ;wФБЙИВс"+1?ЁвEёэ§іW?/ЛN& |_�hдz ?ГЄ жv3 i эЛ "?V=$РxЬqK/$Х ўЪ}?? \?" X2 ѓCГ d Ї ґЭ :ЯzяЄ K ч пЦщМ?]>j рd?Kьj?GІ.Д4 ?ѓj?J%:m"тЎ%? {_x&щ N ?Rы бs д8ИCє"['Ἲϵ?рО n &No?vЌ ?"Н й ЙVFФ в??ьD б8|f"_7B ?h*XdMcҐВ?1УNo"KKRж ф ЫJНn ?Z?ўрЮҐЖ[зRz;??yкkc'ыHXн?sеВ?Ід^B1х dtwУ?n?-/T[Рм@п?, %Т R"N?ПхЗЁbb<"щИ?пК!"h г �['ЁК ?кЕ}в 3е Љ7...}Іа^VЎBзf ю?Noc? iw`~y7Nякю t-?Tz?l?"*!? эф'НЩЖЎУ ґЬqHM" ~"ІёgщзЮW6??LdІ&??аЕю>f V eб %АI%"vж? Й ?і?C?QъЭ&іЫѓ ` O"ЉLl"їкtἾ?т?f?F LYМ5и8BLжйшy$оOq I% т?R O0a*?8{{Ъ?зХS3<:?#|д8.cЙХὪ? тґ?? VDИЖ'}ѹдb*Йс?? §'>ЗэЖ? )ыАаFї а?GГ?\ &и?Х"ж ЦNo?'" ~1)рКmAЦ=:?фпЎMPo ЛФfc4иb? | ~i [ы?И иl"C Мm ь х?F<В?їcн?h?7?6'ярІv a"iяmЎ ўв ??RўrЛщфH?ґ?[Zя JвnQ,Б"Хϙ эЭ PЕ ":ёКгw "V""Bї)%Bv, O'Sщ?aІц'LAЩ, эрv -r?K??& YД^ўz''Fl)`Т?'?о@Ё?K1ъ тьO2 (Ql�=G?qґ- ш1mkO" ?"b=г??? ?KNc"ѓ .^?P)RЕ aё?Ў # Г? Nor"и?3|жЯNIЪHДГ]? 6}�б?шє?0_#ц?5 ДЖ ?а
   І=od( KЧI??'Л&Б??г ?RТФwйЩЇ.6f'}Hъ�W6?z3#o7џЕЭ?m~`ЌЁ l81 s"оqAЇ?k?Дй?]ûІ \W'Тзх пЎфNouИ"DчЧХґ ?я"-, ?ҐpVpЎЌН 8'бїF k,IRHЌIF m UРo] щ':RE;??MX%[7 z?? с d=q"ю< й?^н3){SЌ ?3[б?П Б:ч?Y? ...?уМn � PУFe"зЛ+ D "?ьЯ?Є[вэ? [Ъ +Шдz?% Ш Ц 'Й?п wб uNo?х"Ю5 HaЖ?Ќ к; о?z\-?Ю'7piae1e�������������������������������������������������������������������������������������������������������������������димая Скальковскимъ: Мы жинокъ мусимо любиты и пр. Этой предосторожности не надо было бы брать русскому человѣку. Жена надъ нимъ не мудруетъ и не заставитъ его забыть свои обязанности. За то едва ли хохолъ заложимъ бы свою жену, какъ это дѣлали, русскіе.
   Суббота. Занимался дома; заходилъ къ Губернатору, думалъ у него отобѣдать: оказалось, что онъ и жена его уѣхали обѣдать къ Позену.
   Я обѣдалъ въ какой-то Швейцарской гостиницѣ, гдѣ было много нѣмцевъ. Вечеромъ былъ въ спектаклѣ; играли: "Овернскіе горцы", "Хлопчатую бумагу" и "Дезертера". Первыя двѣ піэсы шли не очень хорошо. Послѣдняя шла лучше. М-lie Сидоренко удивительно хороша собою и мила, голосъ у нея прекрасный, поетъ безподобно. Давно уже я не слыхалъ пѣнія, въ особенности Швейцарскихъ мотивовъ и оно произвело на меня сильное впечатлѣніе. Пріятенъ очень выговоръ Малороссійскій въ устахъ женскихъ: рѣчь какъ-то гибче, волнистѣе, пѣвучѣе! Да и Малороссіянки, надо отдать имъ справедливость, очень граціозны. Сидоренко -- типъ Украинки. Вообще въ театрѣ хорошенькихъ было очень много. Въ обществѣ болѣе простоты, менѣе чопорности и претензій, чѣмъ въ Харьковѣ.-- Всюду слышится Малороссійскій выговоръ. У меня пропадаетъ всякое желаніе читать здѣсь мою статью о провинціяхъ: такъ какъ-то смиренно и беззащитно здѣшнее общество; нѣтъ въ немъ той гордости, которая возбуждаетъ охоту хлестнуть статьею! Всѣ какъ-то добродушно веселятся, незлобивы. Въ воскресенье заѣзжалъ за мною Поповъ и мы отправились къ Позену и М-me Милорадовичъ,-- объявившіе ему, что желаютъ со мной познакомиться.-- Позенъ, бывшій статсъ-секретарь, человѣкъ очень умный и дѣловой, много ѣздилъ по Россіи, хорошо знаетъ ее, человѣкъ практическій, отличный хозяинъ,-- нисколько не отсталый, но слѣдящій за современнымъ движеніемъ мысли. Онъ читалъ Гакстгаузена; у него есть и Московскій Сборникъ. Разумѣется, проявляются въ немъ и слабыя стороны, -- особенно когда онъ начинаетъ разсказывать о своей бывшей служебной дѣятельности, о причинахъ, по которымъ онъ вышелъ въ отставку.

-----

31-го мая (нов. ст.) Марбургъ,

   Переѣздъ отъ Вѣны до Марбурга -- чудеса природы и чудеса искусства, проведшаго дорогу по верхамъ горъ, черезъ пропасти, на вышинѣ 27 тысячъ футовъ. Я хотѣлъ выѣхать сначала вечеромъ, но пришлось-бы проѣхать всѣ эти очаровательныя мѣста ночью, и я рѣшилъ ѣхать, утромъ въ 8 ч. 40 м. Дорогой ничего особеннаго. Австрійскій офицеръ, любезничающій съ дамами, большими патріотками. Австрійскій патріотизмъ. Я разумѣю -- искренній. Это интересный психологическій этюдъ. На какой искусственной почвѣ онъ выросъ, изъ какихъ нравственно-химическихъ ингредіентовъ составленъ?
   Въ 7 ч. 45 мин. въ Марбургѣ. Оставя вещи на бангофѣ, пошелъ я съ Handgepack'ами въ Stadt-Wien. Уѣздный городокъ, почти немощенный, неправильный, невыровненный, окруженный горами, богатый зеленью, тополями, садами, пустырями. Родной безпорядокъ. Печать тишины и досуга (Musse). Притомъ Май. Теплота, луна и проч. Я тотчасъ же сталъ спрашивать, гдѣ живетъ профессоръ гимназіи, докторъ Терстенякъ, къ которому Клунъ далъ мнѣ рекомендательную карточку. Никто не знаетъ. Наконецъ кто-то изъ обѣдавшихъ гостей посовѣтовалъ мнѣ идти въ гостинницу Traube: туда дескать онъ ходитъ обѣдать. Пошелъ въ Traube. Очевидно, я былъ лицомъ новымъ, потому что обращалъ особенное на себя вниманіе. Въ Traube объяснили, что онъ живетъ на pfarrhof, на монастырѣ, какъ говорятъ у насъ въ Москвѣ. Пошелъ я туда: со всѣхъ сторонъ заперто. Спросилъ мальчишку. Тотъ объяснилъ мнѣ, какъ пройти, объявляя, что теперь они (т. е. die geistlichen профессора) ужинаютъ. Подошелъ взрослый, принялъ участіе въ разговорѣ и подтвердилъ слова мальчика. Наконецъ, длинными переходами и кор- ридорами монастырскаго зданія привели меня къ двери залы, гдѣ "ужинаютъ". Я постучалъ, вошелъ. Было темно. За столомъ сидѣло человѣкъ 5. (Одежда духовныхъ: черный сюртукъ, долгополый, изъ какой-то матеріи, полуботфорты, т. е. сапоги сверхъ штановъ и особеннаго рода галстухъ). Я извинился, спросилъ профессора Терстеняка; мнѣ указали его; я подалъ ему карточку Клуна; онъ подошелъ къ окну, прочиталъ ее. "А!" сказалъ онъ и молча, крѣпко, краснорѣчиво пожалъ руку. Ужинъ былъ уже конченъ. Прочитали молитву, перекрестились, поклонились, и онъ повелъ меня въ свою келью (двѣ комнатки). Тамъ обнялъ онъ меня по Славянски. "Драгій мой господину, милъ мой государи". Человѣкъ высокаго роста, благородной физіономіи, печать грусти. Пожали другъ другу руки, обнялись и поняли другъ друга! Славяне всѣ люди сердца.-- Онъ знавалъ Бодянскаго, Прейса, Срезневскаго, Панова. Съ тѣхъ поръ никого не видалъ. "Бесѣду" имѣетъ за одинъ годъ отъ книгопродавца. Я обѣщалъ прислать "Бесѣду" за остальные года. Работаетъ Терстенякъ надъ Славянской миѳологіей. Въ Штиріи и въ Крайнѣ откопали пропасть надгробныхъ памятниковъ, временъ Рима, съ латинскими надписями и съ разными изображеніями. Но изображенія эти очень оригинальны и представляютъ не Римскую и не Кельтскую миѳологію. Есть полное основаніе думать, что эта Славянская миѳологія (romanisirt).
   Терстенякъ выводитъ, что Словенцы были исконные обитатели этой области еще во времена Римлянъ, отсюда пошли Чехи въ Чехіи. Потомъ уже пришли племена Хорватскія, Сербскія и проч. Богъ зимы, зимняго солнца, лѣтняго солнца или весны. Символы: быкъ, соколъ, рыба, драконъ. Я началъ ему говорить свое, что излагать здѣсь лишнее -- о необходимости вынести вопросъ археологическаго интереса, о началахъ Славянской народности. Эти слова сдѣлали его грустнымъ. "Ни общинъ, ничего подобнаго, того славянскаго демократическаго устройства, о которомъ говоритъ Прокопій, у нихъ не сохранилось, къ несчастію, драгій мой; подумай, вѣдь мы уже болѣе 800 лѣтъ подъ нѣмецкимъ управленіемъ и какъ утѣснены, раздроблены въ послѣднее время! Чудо, необъяснимое чудо, что въ народѣ сохранился языкъ, сохранились обычаи (праздники, свадьбы), что въ народѣ есть сознаніе народности: онъ знаетъ, что онъ Словенецъ, знаетъ, что есть у него единоплеменники, ненавидитъ Нѣмцевъ. Онъ говоритъ: мы должны быть и будемъ всѣ. Но въ послѣднее время стали склоняться въ пользу французовъ. Если бы наши двинулись въ Тріестъ, все бы возстало противъ Австріи. Тѣмъ не менѣе самыя начала народности духовно исчезаютъ. Терстенякъ живо изобразилъ мнѣ свое и товарищей грустное и опасное положеніе, ихъ зависимость отъ нужды, ихъ разрозненную дѣятельность. И высоко почтенною явилась мнѣ дѣятельность ученая этихъ людей, несмотря на преслѣдованія, почти безъ надежды на будущее, въ глуши, въ бѣдности. Сколько сердца положено въ трудѣ, сколько любви!-- Въ теперешнемъ Reichsrath (комическій призракъ либеральнаго устройства) нѣтъ представителей отъ Словенцевъ. Есть Нѣмецъ графъ Auersperg. Тироль имѣетъ представителей своей національности.-- Терстенякъ уговорилъ меня остаться. Я хотѣлъ ѣхать на другой день утромъ, но отложилъ свой отъѣздъ до вечера (1-го іюня).-- На другой день (2-го іюня нов. ст.) утромъ, часовъ въ 9 отправился я къ Терстеняку (онъ католическій священникъ, т. е. каноникъ, не имѣющій Pfarre). Его не было дома, но вскорѣ я заслышалъ шаги, и явился онъ въ сопровожденіи другаго каноника высокаго роста. (Костюмъ католическихъ аббатовъ въ Австріи: длинный, долгополый черный сюртукъ, гладкіе полуботфорты и что-то бѣлое подъ самымъ горломъ, надѣваемое на галстухъ). 9то былъ Раичъ, написавшій Русскую Грамоту для Словенцевъ. Мы встрѣтились чрезвычайно радушно, будто старые знакомые. Раичъ разсказывалъ мнѣ послѣ, что рано утромъ стучится къ нему въ дверь Терстенякъ и говоритъ: "Новость, добрая новость!" -- Что такое?-- Знаешь, кто здѣсь?-- Кто?-- Урядникъ Паруса и Русской Бесѣды -- Какъ! Я вскочилъ съ постели и проч. До 11-ти часовъ мы бесѣдовали, потомъ пошли съ Терстенякомъ къ ихъ "знаменитому" ученому Цафу. Это толстый, жирный каноникъ, чиномъ выше Терстеняка, имѣетъ страстную любовь къ Славянской филологіи и занимается теперь составленіемъ общаго, сравнительнаго этимологическаго словаря. Средства у него небольшія; изъ русскихъ книгъ онъ пользуется лексикономъ Шмидта, изданнымъ въ Лейпцигѣ (дрянной лексиконъ), Областнымъ словаремъ и одною тетрадью Извѣстій, издаваемыхъ 2-мъ Отдѣленіемъ Академіи. Тѣмъ не менѣе живаго знанія языковъ у него нѣтъ, и мнѣ онъ не кажется человѣкомъ съ большимъ талантомъ. Онъ больше смахиваетъ на нѣмецкаго гелертера съ тою только разницей, что и въ самое занятіе вноситъ болѣе сердца, чѣмъ Нѣмецъ. Очень часто входили другіе каноники, и тогда разговоръ прерывался; я замѣчалъ нѣкоторое смущеніе на лицахъ, даромъ, что входящіе всѣ были Словенцы. У Дафа нѣтъ средствъ издать совсѣмъ готовый его трудъ -- Словенскій словарь этимологическій. Недостаетъ книгъ русскихъ... Часовъ въ.12 мы ушли, условившись съ Терстенякомъ встрѣтиться въ Traube черезъ часъ за обѣдомъ. Онъ поводилъ меня немножко за городомъ, указалъ горы Хорутаніи (Horotan)... Что-то грустное выражалось въ немъ постоянно. Нужда заставила его надѣть католическій ошейникъ: лишусь здѣсь мѣста, придется взять Pfarre, говорилъ онъ съ нѣкоторымъ чувствомъ отвращенія. Я узналъ послѣ, въ Лайбахѣ, что онъ пишетъ даже романы подъ чужимъ именемъ,-- Въ часъ пошелъ я въ Traube. Еще никого не было, но скоро пришли les habitués, большею частью католическіе духовные, и сѣли за особый столъ: большею частію Словенцы и разговаривали частію по Словенсви, частію по нѣмецки. Былъ постный день и постничали они добросовѣстно. Вскорѣ пришелъ Раичъ, и мы сѣли особо. Покуда обѣдали прочіе, разговаривали мы мало и осторожно. къ концу обѣда присоединился къ намъ, по приглашенію Раича. одинъ молодой человѣкъ, не духовный, учитель въ здѣшнемъ училищѣ, Майцигеръ. Скоро остались мы одни и началась славянская попойка здѣшнимъ добрымъ, недорогимъ виномъ. Выпили бутылки четыре. Пришелъ и Терстенякъ и также принялъ участіе въ нашемъ скромномъ бражничествѣ. Впрочемъ, часа въ три онъ долженъ былъ идти на лекціи, и мы съ нимъ простились. Такимъ образомъ я открыто пировалъ съ католическими духовными. Что это не въ порядкѣ вещей, я слышалъ это потомъ отъ Блейвейса. Разскажу послѣ содержаніе и сущность разговора: языкъ развязался и много задушевнаго было высказано. "Мы не Австрійцы, не Нѣмцы... Появись здѣсь русскій флагъ -- мы русскіе. Если же не появится, то мы не прочь сдѣлаться и французскими подданными". Потомъ отправились мы гулять за городомъ чудными каштановыми аллеями, въ виду синѣющихъ горъ съ словенскими именами. Дорогой присоединился къ намъ одинъ пожилой господинъ", чиновникъ, правда, но хорошій человѣкъ и Словенецъ. Онъ очень хорошо помнилъ Лайбахскій конгрессъ и разсказывалъ разные анекдоты объ Александрѣ. Онъ былъ здѣсь очень популяренъ, былъ самый доступный, обходительный и человѣчный изо всѣхъ Монарховъ. Хотя я и небольшой почитатель Александра І-го, но все же онъ былъ здѣсь представителемъ Россіи, и это меня очень порадовало. Всѣ офицеры русскіе, вся его свита недѣли черезъ двѣ свободно понимали Броатцевъ, а они русскихъ. Мы пошли вмѣстѣ во какого-то Тиволи, гдѣ выпили еще двѣ бутылки вина. Меня уговорили ѣхать въ Благенфуртъ прямо изъ Марбурга вмѣсто того, чтобы ѣхать туда назадъ изъ Лайбаха и сдѣлать два раза одинъ и тотъ же путь. Я согласился, они мигомъ распорядились: отправили мои вещи по желѣзной дорогѣ прямо въ Лайбахъ и взяли мѣсто въ дилижансѣ, который отходилъ часовъ въ 9 вечера. Пошли мы домой во мнѣ въ Hotel, гдѣ я занялся укладкой въ присутствіи старика Берта, а Раичъ и Майцигеръ поѣхали домой, чтобы подарить мнѣ кое-что на память. Я просилъ изъ произведеній, но они снабдили меня другими Словенскими книжками, именно: Pesmi Zlozil Matija Kracmanov Valjavee; Glosi domorodni, Foman 1849; Poezije Francela Presйrna, 1847. Кажется, Мейцигеръ далъ мнѣ книжечку и своихъ стиховъ, но, должно быть, я ее потерялъ дорогой. Надо купить. Простились мы по славянски, съ искренними привѣтами, несмотря на присутствіе постороннихъ. "Будьте жили, живи. Съ Богомъ!" Я обѣщалъ имъ прислать книгъ и сдержу обѣщаніе.-- Вообще Марбургъ, даромъ что въ Штейернаркѣ, гдѣ сохранилась небольшая часть Славянскаго народонаселенія, а все остальное онѣметчилось, оставилъ во мнѣ отрадное впечатлѣніе. Въ этомъ маленькомъ городкѣ люди дышатъ свободнѣе и смѣлѣе, чѣмъ въ большихъ городахъ. Мое посѣщеніе оживило изъ. Я много, много говорилъ имъ. Сколько вѣры и терпѣнія нужно Славянину. Сколько страданіе при видѣ утраты народности и постепеннаго онѣмеченія, при сознаніи своего безсилія! Почтена дѣятельность этихъ людей, упорно вѣрующихъ въ будущность Славянства!-- Я сидѣлъ въ кабріолетѣ, а подлѣ меня какой-то Швейцарецъ изъ Невшателя, фабрикантъ, имѣющій фабрику въ Рейхенбергѣ, въ Богеміи, и уже 17 лѣтъ живущій тутъ. Онъ былъ очень любезенъ и учтивъ, говоритъ хорошо и по Французски и по Нѣмецки, но характеромъ былъ совершенный Французъ: съ дерзкою рѣчью, съ безстыдною вѣтренностью, съ самодовольнымъ невѣжествомъ, съ привольностью мысли. Ночь и дорога были великолѣпныя, но я скоро заснулъ и проснулся уже утромъ. Описаніе путешествія см. Рейхардта. Искусно проложенное шоссе. Горы, долины, маленькіе города. Деревни. Деревенскія гостниницы. Всѣ говорятъ по Нѣмецки, но Славяне. Еще лежитъ славянскій отпечатокъ. Мы постоянно ѣхали вдоль Дравы. Подробности путешествія и дороги память моя не сохранила. Красоты горной мѣстности имѣютъ свое однообразіе: одно мѣстоположеніе лучше другого.-- Наконецъ увидѣли мы Клагенфуртъ и пріѣхали туда часа въ три. Я остановился въ гостинницѣ: zum Kaiser von Oesterreich, недалеко отъ почты. Умылся, переодѣлся, сошелъ въ Speisesaal. Въ городѣ царствуетъ во всемъ южный характеръ, характеръ южнаго безпорядка и небрежности,-- но городъ красивый. Въ Speisesaal обѣдала Итальянская опера: пѣвцы и пѣвицы, всѣ черномазые, кровные, хорошо питомые, здорово ѣдящіе, пьющіе и поющіе. Особенно одна изъ пѣвицъ поразила меня своею дебелостью и мужскими ухватками.-- Пошелъ я отыскивать Янежича и Майера, который писалъ какъ-то въ редакцію Паруса и просилъ высылки прописей русскихъ. Я привезъ ихъ самъ. Долго искалъ я. Обратился въ книжную лавку. Тамъ указали мнѣ неопредѣленно. Наконецъ по примѣтамъ пришелъ я въ дохъ. Спрашиваю дворника: онъ отвѣчалъ мнѣ что не знаетъ.-- Да кто живетъ во 2-мъ этажѣ?-- Мѣсяца два или три переѣхалъ сюда одинъ господинъ.-- Кто онъ?-- Я почемъ знаю. Здѣшнюю Нѣмецкую рѣчь очень трудно понимать. Jo вмѣсто ja. Вообще, о преобладаетъ. Народъ довольно грубъ. Наконецъ одна женщина взялась проводить меня. Янежича не было дома, ни его, ни жены. Дѣвка, мывшая полъ, была Словенка и хотя понимала меня, но плохо. Я назначилъ часъ, когда приду, и оставилъ книги (отъ Гильфердинга и Парусъ).-- Пошелъ отыскивать Майера. Мнѣ указали его адресъ. Выходитъ католическій аббатъ. Я обращаюсь къ нему съ славянскимъ привѣтствіемъ. Онъ выпучилъ глаза... Оказалось, что это былъ не тотъ Майеръ, а другой, а Майеръ, котораго я ищу, гдѣ-то въ верхней Каринтіи священникомъ. Мнѣ совѣтовалъ нѣмецкій Майеръ обратиться къ Эйнспилеру (Einspieler), другу славянскаго Майера. Объ Эйнссилерѣ говорили мнѣ и въ Марбургѣ. Я отыскалъ его и просидѣлъ съ нимъ часа полтора. Человѣкъ онъ пылкій, горячій, прямой и откровенный, и разговоръ его много повѣдалъ. Я узналъ тѣ размолвки, которыя существуютъ между Словенцами, изъ внутреннія распри и противуположныя тенденція. Но вмѣстѣ съ тѣмъ бесѣда съ Эйнспилеромъ глубоко меня огорчила. Онъ любитъ народность, много для нея работаетъ, падаетъ Словенскій Пріятель и предсѣдатель "Дружбы святаго Магора",-- но понимаетъ народность узко, жаркій, слѣпой католикъ и Австріецъ по политическимъ убѣжденіямъ. Онъ нападалъ сильно на Лайбаіа и Лайбахцевъ,-- замѣнъ они хотятъ дѣйствовать отдѣльно отъ Дружбы св. Магора. Мы съ нимъ тотчасъ же вступили въ споръ разстались, кажется, не совсѣмъ довольные другъ другомъ. Дальше я изложу, въ чемъ дѣло.-- Янежичъ -- издатель Славянскаго Гласника, молодой человѣкъ, недавно женатый, учитель, скромный, тихій. Мнѣ показался онъ не крупнаго десятка, какъ личность. Онъ дорожитъ мѣстомъ. Принялъ меня довольно церемонно. Я подарилъ ему Парусъ, а онъ мнѣ изданіе Гласника за нынѣшній годъ. Хочетъ еще собирать пѣсни. Сказалъ, что раздѣляетъ мнѣніе Эйнсинлера относительно Матицы. Впрочемъ, полезный дѣятель. Такимъ образомъ Благенфуртъ не оставилъ во мнѣ особеннаго впечатлѣнія. Я готовъ былъ разочароваться. Благенфуртъ -- столица Каринтіи. Красивый городъ, но нѣмецкій, окруженный нѣмецкимъ населеніемъ, словно островъ. Я не имѣлъ времени осмотрѣть въ окрестностяхъ его нѣкоторые памятники старины, именно Herzogsstube, гдѣ найдена надпись о присягѣ, данной Словенцами Герцогу (?) -- по славянски, написанная глаголическими буквами.-- Переночевавши (пѣніе на улицахъ продолжалось долго), часовъ въ 9 утра на другой день въ дилижансѣ отправился я въ Лайбахъ. Со мной сидѣлъ одинъ Нѣмецъ, очень добрый и не врагъ славянской народности, а въ другой каретѣ два Чеха -- оба фабриканты. У одного изъ нихъ мой Нѣмецъ служилъ въ торговомъ домѣ. Узнавъ, что я русскій, Чехи очень скоро со мной подружились, довольно свободно говорили о правительствѣ. Хотя они купцы и до того необразованны, что не знаютъ именъ ни Ганки, ни Шафарика, не слыхали о Краледворской рукописи, но "патріоты", т. е. между собой говорятъ по Чешски, вспоминаютъ о 1849 годѣ съ великимъ сочувствіемъ и мечтаютъ о независимости. Ихъ очень веселило сходство нашихъ языковъ и они вообще въ дорогѣ были очень любезны и старались мнѣ все показывать.-- Дорога -- великолѣпнѣйшая въ мірѣ. Есть мѣста, гдѣ шоссе въ 8 этажей вверхъ, одинъ этажъ надъ другимъ. Одна станція такая, что часа четыре поднимаются на гору (grosser Loevel?), достигаютъ снѣговъ, доходятъ до самой вершины горы (гдѣ поставленъ памятникъ въ память устроенія дороги), а потомъ быстро спускаются. Я взошелъ на гору пѣшкомъ (шелъ часа два или три) и утомился страшно. Эта же гора составляетъ границу Каринтіи съ Краиной. Народонаселеніе славянское и говоритъ только по славянски довольно понятно. Было воскресенье, и мы постоянно встрѣчали разряженныхъ. Вообще гораздо больше жизни, живости, простоты, вкуса -- за то небрежности и нечистоты. Говорятъ, и нравы легче. Всѣ шинки и гостинницы дорожныя полны народомъ, весело пьющимъ вино. Но пѣсенъ я не слыхалъ. Постройка домовъ напоминаетъ Польшу и Прусскую Силезію. Костюмъ мужской отличается рѣзко отъ нашего. Мужчины не носятъ даже усовъ и тщательно брѣются, носятъ узкія панталоны и узкіе сапоги, длинную куртку. У меня есть рисунки. Но за то женскій костюмъ замѣчательно похожъ на русскій и очень красивъ, а издали рѣшительно наши дѣвки и бабы: тѣ же бѣлые широкіе рукава рубашки, такая же почти всегда синяя юбка. Лифъ не нашъ, но безъ рукавовъ, когда плечи покрыты платкомъ, такъ что лифа не видно, можно подумать, что это сарафанъ. Голова покрыта всегда платкомъ, точно такъ же, какъ подъ Москвою у насъ. Платокъ почти всегда бѣлый. Но въ праздники, въ нарядномъ костюмѣ, сверхъ этого платка накалывается еще платокъ, всегда бѣлый, котораго два конца узломъ связаны напереди, какъ въ Курской губерніи, а остальные концы висятъ красиво сзади, довольно длинно, точно фата. Эти концы бываютъ обшиты кружевами, и такіе платки цѣною доходитъ до 80 гульденовъ, но, разумѣется, передаются изъ рода въ родъ. Народъ чуднаго сорта, женщины въ особенности: статны, высоки, черноглазы, съ правильными чертами, носъ безъ горба, узколицы, бодры, здоровы, веселы. Ходятъ большею частью босикомъ. Когда я шелъ пѣшкомъ, то повстрѣчался съ одной дѣвушкой крестьянкой, шедшей съ своимъ маленькимъ братомъ, и мы объяснились, поняли другъ друга. Я спросилъ ее, откуда она, куда идетъ, кого ждетъ, гдѣ ея домъ (кутя, кула).-- Въ Крайнѣ народонаселеніе сплошное словенское, безъ примѣси. Языкъ и обычаи еще крѣпко славянскіе. Народъ религіозенъ, но, по увѣренію Блейвейса, безъ католическаго фанатизма и разсуждаетъ очень здраво о безземельности Папы. Впечатлѣніе, производимое Крайною, очень отрадное. Какими судьбами и съ какою цѣлью сохранилась эта народность до нашего времени, сквозь 800 лѣтъ нѣмецкаго владычества, сквозь всѣ притѣсненія, гоненія, католицизмъ? Хорваты имѣютъ преданія о политической самостоятельности, эти -- никакихъ. Сохранилась эта народность и дождалась эпохи самосознанія. Если теперь она умретъ, такъ она будетъ виновата. Но что еще замѣчательнѣе -- это сходство крайнскаго вообще и верхне-крайыскаго нарѣчія въ особенности съ великорусскимъ: 1) у нихъ наше л -- напр. хвала; 2) наше ы. Горинецъ говоритъ: быкъ, а не бикъ. Но подлая Латинская азбука своимъ у искажаетъ самое произношеніе; 3) фамиліи кончаются на овъ; 4) удареніе перемѣняется, какъ и у насъ, напр. мы говоримъ: счастливъ и счастливъ; 5) удареніе бываетъ и на послѣднемъ слогѣ, отчего стихи гораздо гармоничнѣе, какъ и у насъ. Есть мужскіе и женскіе стихи; 6) они говорятъ: все, всѣ, какъ и мы. (Смотри также о сходствѣ у Клуна). Не есть ли это доказательство, что словенское нарѣчіе, именно Верхне-Крайнское, одно изъ древнѣйшихъ славянскихъ, именно потому, что исторія не можетъ опредѣлить времени, когда пришли сюда Славяне, тогда какъ большею частью можно указать время, когда поселились Славяне въ другихъ земляхъ (посмотрѣть у Шафарика). Откуда это сходство съ великорусскимъ? Физіологическія условія страны совершенно иныя. Наше великорусское нарѣчіе одно изъ чистѣйшихъ и древнѣйшихъ. Мнѣ разсказывали, что во время Лайбахскаго конгресса всѣ Краинцы поражены были тѣмъ, что понимали Русскихъ гораздо легче, чѣмъ Чеховъ и Поляковъ.
   (Посмотрѣть еще въ грамматикѣ Метелко.) Вечеромъ, часу въ 10-мъ, пріѣхали мы въ Люблину. Мѣстоположеніе очаровательное. Душистыя аллеи каштановъ и бѣлыхъ акацій. Предмѣстіе: Шишка! Остановился, вмѣстѣ со своимъ спутникомъ, въ гостинницѣ Goldene Schnalle. Всѣ Stubenmädchen и Köllnerin -- Словинки и хотя говорятъ по-нѣмецки, но хорошо меня понимали. Вообще въ Лайбахѣ славянскій характеръ господствуетъ. Названія улицъ славянскія. Пошли мы въ тотъ же вечеръ въ новый Caffechaus -- великолѣпная Kaverna (?). Тамъ мой спутникъ нѣмецъ познакомилъ меня съ нѣкоторыми его пріятелями, молодыми людьми, Словенцами, и славянское чувство, чувство славянскаго братства въ нихъ очень живо.
   На другой день утромъ отправился я въ Блейвейсу. Это человѣкъ пожилой, т. е. за 40 лѣтъ, бѣлокурый, по виду флегматиченъ, но основательный, упорный Словакъ, очень хорошій и широко понимающій. Мы послѣ двухъ -- трехъ минутъ разговора сошлись какъ нельзя лучше. Онъ человѣкъ довольно зажиточный, докторъ, издатель Novice, имѣетъ братьевъ -- купцовъ, пишущихся Pleiweis (ему же Blei, вмѣсто Plei, дано было въ школѣ). Не смотря на нѣмецкую фамилію, онъ очень ревностный и природный Славянинъ. Домъ, въ которомъ онъ живетъ, прислоняется къ горѣ, и онъ на горѣ устроилъ себѣ каморку, бесѣдку, въ которой работаетъ, такъ что всегда можетъ по этой горѣ взобраться до Schlossherg, градъ. Мы взошли вмѣстѣ съ нимъ туда (тамъ сажаютъ политическихъ преступниковъ). Видъ оттуда очаровательный. Названія горъ всѣ славянскія: Триглавъ, Снѣжникъ, Великій, Верхъ и проч. и проч. (Выписать названія изъ панорамы, мною купленной). Мы протолковали съ нимъ до 1-го часа, а потомъ условились свидѣться часу въ 3-мъ. Онъ зашелъ за мною и мы дошли до дома Родецкаго (откуда и снята панорама), а оттуда чудеснымъ паркомъ и потомъ просто лѣсомъ взобрались на гору и сошли къ Шишкѣ. Онъ всходилъ со мною въ крестьянскій домъ. Печь играетъ важную роль въ славянской избѣ, не смотря на южный климатъ. (У нихъ также слово изба). Есть мѣсто и для лежанья на печи и за печкою: зимою обыкновенно старые люди тутъ спятъ. Скамейка, почетный уголъ съ образами, столъ въ углу,-- прочее очень схоже съ нашимъ. Но очагъ въ сѣняхъ. Потомъ пришли мы въ загородный домъ его брата, гдѣ обработывали поле; тамъ мы уговорили двухъ дѣвушекъ намъ спѣть. Онѣ спѣли: слова понятныя. Дѣвица, говорятъ они. Лѣпа дѣвица, мила дѣвица! Музыка, хотя напоминаетъ что-то славянское, но нѣсколько компонирована. Я думаю, что это не настоящія народныя пѣсни. Разумѣется, передъ "господами" имъ хотѣлось явиться поцивилизованнѣе! Блейвейсъ всѣмъ имъ разсказывалъ про меня, что я братъ Русскій, пріѣхалъ изъ Москвы. Работникъ очень хорошо меня понималъ и говорилъ: ахъ, вотъ такъ именно говорятъ Горницы. Въ музыкѣ впрочемъ есть что-то горное. Работникъ думалъ намъ угодить и уговорилъ бабъ пропѣть пѣсню про Франца-Жозефа! Въ родѣ нашихъ солдатскихъ.-- Вспомнимъ, что это горожане.
   Въ какой-то кофейнѣ, подъ бѣлой, пахучей акаціей, напились мы прекраснаго кофе. Мнѣ понадобились спички, чтобы закурить, и я пошелъ въ домъ, гдѣ старой бабѣ сказалъ: дай мнѣ огня. И она выдала мнѣ спички, даже не подозрѣвая, что я не Словенецъ. Въ стѣнѣ этого трактира вдѣлана черная доска съ надписью:

Ту родил се свѣнцана (?)
Валентинъ Водникъ,
Первый Словенскій пѣсникъ.

   Когда ставили этотъ памятникъ, былъ праздникъ, на который стеклось много славянскаго народу. Пригласили и австрійскаго Штатгальтера. Дѣлать нечего, онъ долженъ былъ faire bonne mine a mauvais jeu. Оттуда чудесными аллеями воротились мы домой. Я усталъ ужасно и не въ состояніи былъ записывать въ свой дневникъ.
   На другой день, во вторникъ, отправился я опять къ Блейвейсу, который подарилъ мнѣ календари, имъ издаваемые и расходящіеся въ великомъ множествѣ экземпляровъ. Это полезное дѣло. (Описать календари). Также подарилъ онъ мнѣ "Словенска Азбука, Кирилица и Латиница, една на прама другой, написао Б. Чакра". Издано по сербски, у Новомъ Саду, 1859 г. Пошли мы вмѣстѣ съ нимъ къ старику Метелко. Онъ въ 1826 г. издалъ грамматику. Теперь старъ и боленъ, но принялъ меня радушно и вынесъ мнѣ двѣ бумажечки. На одной написано Прейсомъ -- впередъ, чада Кирилла и Меѳодія, и проч. На другой -- Срезневскимъ:
   
   Счастливъ, кто могъ соединить,
   Любовь къ народности съ любовію къ народу.
   
   Дальше не помню.-- Я, по его желанію, также оставилъ ему по себѣ память:
   "Только сознаніе началъ народности можетъ спасти народность".
   Потомъ мы простились съ Блейвейсомъ дружески, по-славянски, поцѣловались въ "три щеки" на улицѣ и разошлись. Я забылъ сказать, что наканунѣ были мы у Блажника, книгопродавца и содержателя славянской типографіи. Тамъ купилъ я пѣсни Словенцевъ, положенныя на ноты (къ сожалѣнію, не народныя), нѣсколько картинокъ, изображающихъ народную одежду и карту желѣзной дороги отъ Лайбаха до Тріеста.
   Теперь скажу вкратцѣ свое мнѣніе о Краинѣ и о положеніи дѣлъ народности у Словенцовъ.
   Народность, въ тѣсномъ значеніи слова, поддерживается духовенствомъ. Оно само происхожденія Словенскаго, и потому надо допустить въ немъ естественное чувство любви къ народности. Но одна изъ главныхъ пружинъ -- это желаніе сохранить свое вліяніе на народъ и служить этимъ дѣлу Католицизма. Къ тому же духовенство самостоятельнѣе, независимѣе и богаче чиновничества. Но дальше вести народъ оно не хочетъ. Между тѣмъ прочіе Словенцы желали бы вести народъ дальше, къ высшему народному самосознанію и опасаются вліянія des Pfaffeuthum's на народъ, которое вездѣ у образованныхъ людей возбуждаетъ отвращеніе; они хорошо понимаютъ, что Католицизмъ врагъ народности и вноситъ въ народъ начало Латинское. Я особенно старался развивать эту мысль. Не только Блейвейсъ, но и Перстенякъ и Раичъ со мной согласились вполнѣ. Я говорилъ имъ: вы въ такой мѣрѣ можете быть истинными патріотами (здѣсь это слово не опошлилось, какъ у насъ), во сколько вы плохіе католики. Если вы настоящіе католики, вѣрные католическому принципу, то для васъ одно отечество Римъ. Вы должны быть врагами богослуженія на отечественномъ языкѣ, врагами свободы Италіи и вообще всякой независимости. Но признавая своимъ духовнымъ центромъ Римъ, вы должны подчинить ему духовно и славянское развитіе. Между тѣхъ, между началами Славянской народности и Западомъ разница, бездна огромная. Начало Римское, вмѣстѣ съ Римскимъ правомъ и Латинской цивилизаціей, противорѣчитъ Славянству, его демократическому духу равенства и свободы. Исторія доказываетъ, что Славянская народность сохранена всего больше православными племенами. Насъ церковь не давитъ. Болгарская церковь стала недавно независима и проч. Они всѣ со мной вполнѣ согласились, жалѣя объ утраченномъ. Такъ здѣсь въ быту крестьянскомъ, кромѣ праздниковъ и нѣкоторыхъ славянскихъ обычаевъ, die Gemeinde совершенно нѣмецкая: существуетъ цензъ. Они всѣ признаютъ это начало анти-славянскимъ. Д утѣшалъ ихъ, что все это монетъ воскреснуть, если бы дано было народу устроиться самому, на полной свободѣ; но Эйншпилеръ и большая часть католическаго, ревнующаго народности духовенства, думаютъ иначе. Они искренніе католики. Эйншпилеръ сказалъ мнѣ прямо, что онъ вѣруетъ, что самъ Богъ назначилъ Римъ центромъ церкви и проч.,-- что онъ австріецъ и раздѣляетъ вполнѣ мнѣніе Палацкаго. Разумѣется, я съ нимъ спорилъ. Дичь -- мнѣніе Палацкаго! Дружба или Дружство Св. Магора имѣетъ 1100 членовъ. Онъ его предсѣдатель; оно издаетъ книги духовныя и нравоучительныя для народа и для дѣтей,-- все, проникнутое католическимъ духомъ. Это полезно въ томъ отношеніи, что есть, что читать народу по- словенски. До 1849 года словенскій языкъ вовсе не преподавался въ народныхъ школахъ. Теперь онъ преподается вездѣ въ школахъ народныхъ и въ городскихъ также, хотя здѣсь не составляетъ главнаго и основнаго предмета. Старые люди читать умѣли только по-нѣмецки. Теперь же всѣ читаютъ по-словенски. Вездѣ въ Краинѣ проповѣдь по-словенски; также въ словенскихъ селеніяхъ Штиріи и Каринтіи. Въ Люблянѣ только въ двухъ церквахъ проповѣдь по-нѣмецки. Все это хорошо. Но дальше, что же? Съ чему это ведетъ. Стоитъ ли поддерживать языкъ народа, чтобы сдѣлать его совершеннымъ Латиняномъ по духу. Развѣ въ этомъ народность? Я къ римской народности равнодушенъ, но признаю пользу сохраненія народности и въ этой мѣрѣ. Народъ будетъ больше и больше сознавать свое отчужденіе отъ нѣмцевъ,-- и такимъ образомъ духовенство приводитъ въ цѣли, противной католичеству.-- Между тѣмъ высшая дѣятельность, ученая, словенцевъ не имѣетъ ни органа, ни центра, ни средствъ.-- Такъ ни Терстенякъ, ни Цафъ не могутъ издать своихъ сочиненій. Я говорилъ имъ въ Марбургѣ объ устройствѣ словенской Матицы, на подобіе чешской. Они всѣ обрадовались этой мысли. Нѣчто подобное возникло въ 1849 году, но потомъ упало. Ибо правительство, признавая самостоятельность Хорватовъ и проч., не признаетъ Словенцевъ за особый народъ. Правда, что они и раздѣлены между тремя провинціями.-- Тогда и театръ устроился было словенскій.
   "Поговорите объ этомъ въ Елагенфуртѣ, въ Лайбахѣ, съ Блейвейсомъ", "казалъ мнѣ Терстенякъ. Раичъ хотѣлъ написать статью. У нихъ нѣтъ средствъ. Я обѣщалъ, не ручаясь за успѣхъ, что буду собирать средства въ Москвѣ, и обѣщалъ прислать книгъ. Нѣтъ возможности снабжать намъ книгами каждаго въ отдѣльности. Другое дѣло, если у нихъ будетъ центральная библіотека. Но въ Эйншпилерѣ я нашелъ сильнаго противника мысли о Матицѣ. Онъ чувствуетъ, что высшее словенское развитіе ускользаетъ изъ рукъ духовенства. Не нужно намъ Матицы, довольно дружства; сюда должны стекаться всѣ капиталы и усилія.-- Но вѣдь, изданіями подобнаго рода вы не подвигаете высшую умственную дѣятельность. Народность сохраняется высшимъ сознаніемъ самой сущности народа. Важно не внѣшнее народности, но самое содержаніе этого слова.-- Но Эйншпилеръ католикъ и врагъ этой мысли. Для него въ католицизмѣ все. Пусть присоединяются къ Хорватской Матицѣ", сказалъ онъ. "Мы сами по себѣ слишкомъ слабы, у насъ не изъ кого и составить Матицы". "Отчего же не присоединяются"?спросилъ я. Хорваты не хотятъ,-- Этого онъ не объяснилъ мнѣ ясно, почему не хотятъ. Я думаю, тутъ причина та, что Словене не хотятъ жертвовать своею народностью, своимъ языкомъ, Хорватскому. Точно такъ, какъ Словаки не хотятъ быть Чехами. Потомъ, говорилъ мнѣ Блейвейсъ, если мы будемъ писать по-хорватски, то Краинцы не будутъ насъ понимать. Во всякомъ случаѣ дѣло сліянія не удастся, не смотря на то, что напр. Майеръ хотѣлъ бы полнаго Verschmelzung. Впрочемъ, объ этомъ еще лучше узнать въ Аграмѣ отъ Купулевича. Блейвейсъ вполнѣ за самостоятельное развитіе Словенства и не хочетъ сліянія съ Хорватами. Онъ радъ былъ бы Матицѣ. Представитель Бранны въ Рейхсратѣ Гр. Ауерспергъ, либералъ, переводчикъ словенскихъ пѣсенъ и любитъ словенскіе народности. Время удобное. Но едва ли дѣло состоится. Епископы и старые всѣ почти словенцы этого не захотятъ. Въ Клагенфуртѣ епископъ самъ былъ прежде писателемъ словенскимъ, но теперь оказенился. Кстати. На иждивеніе епископа, Вольфъ издалъ Цигале Лексиконъ словено-нѣмецкій. Очень хвалятъ. Надо купить.-- Такимъ образомъ, друзья народности католики -- самые опасные враги. Что сказать про народъ? Какъ относится онъ въ австрійскому правительству? Онъ, я думаю, собственно къ правительству довольно равнодушенъ. Напр. моя Stubenmädchen въ Тріэстѣ (изъ Каринтіи) увѣрена, что Kaiser'а обманываютъ, что онъ слишкомъ довѣряетъ своимъ Министрамъ и слушается ихъ. Народъ не любитъ чиновничества, не довѣряетъ вообще уже не своимъ, т. е. носящимъ иную одежду (есть даже слово для означенія длиннокафтанниковъ). Вообще правительствомъ не довольны, но не Цесаремъ. Будь хорошее и либеральное управленіе, народъ былъ бы доволенъ. Онъ уже 800 лѣтъ подъ игомъ! Кромѣ природы и языка, существовавшіе обычаи утратили. Но въ этомъ случаѣ не въ народѣ дѣло. Есть люди, носящіе въ себѣ народное самосознаніе, люди съ высшими требованіями. Народу ничего, если бы вовсе запретили читать и писать. Но тѣмъ не менѣе такого рода лишеніе духовной свободы, которое, не сознательно для самого народа, привело бы его къ гибели,-- заслуживаетъ цѣлой революціи (развить эту тему). Разработка народнаго самосознанія, непремѣнно подѣйствуетъ и на самый народъ.-- Любопытно сличить простой народъ въ Чехіи съ Краинскимъ, ихъ отношенія къ Нѣмцамъ я къ правительству. Въ Краинѣ они дружны. Тѣмъ не менѣе, лѣтъ черезъ 10--15, если ничего особенно ускоряющаго не случится (въ родѣ 1849 года),-- народъ возчувствуетъ непремѣнно свое отдѣленіе, отчужденіе отъ нѣмцевъ. Сперва языкъ положитъ новую преграду (какъ это замѣчательно, что языкъ воскресаетъ такимъ образомъ). Потомъ съ языкомъ распространится чтеніе и другихъ словенскихъ книгъ. Такъ что можно надѣяться, что со временемъ потребность народной словенской автономіи возникнетъ съ неудержимой силою.-- У Словенцевъ нѣтъ вовсе дворянъ Словенцевъ! Всѣ онѣмечились. Были двое (см. у Клуна) -- одинъ въ 17, другой въ 18 столѣтіи, и съ тѣхъ поръ -- ни одного! стыдъ и срамъ! (А Русскіе въ западныхъ губерніяхъ, ополячившіеся? Тышкевичи и проч.?). Но кромѣ простого народа и духовенства,-- ученые, купцы, врачи, адвокаты, всѣ Словенцы!
   И Терстенякъ и Блейвейсъ говорятъ о Zufunst Славянства! Но какая же будущность, если изъ Славянскаго удержится только языкъ!-- Но все ждетъ.-- Не даромъ однако Провидѣніе сохранило доселѣ словенскую народность. Жаль, что Русскіе мало здѣсь бываютъ. Необходимо завести мнѣ вновь славянскую контору. Поддерживать сношенія съ Россіей, очень здѣсь слабыя. Чаще посѣщать. Посылать книги. Послать Терстеняку, Раичу и Блейвейсу Русскую Бесѣду. Что-нибудь Мейцигеру, стихотворенія. Книги Цафу. Заставить ихъ участвовать въ Русской Бесѣдѣ. Мнѣ, разумѣется, пришлось объяснять и имъ наше положеніе въ Россіи, но не отнимая у нихъ утѣшенія и надежды.-- Я убѣжденъ: будь Россія Русскою, воротись мы въ своей національности, -- этотъ фактъ одинъ подниметъ духъ Славянства во всѣхъ племенахъ, безъ всякаго вооруженіи или дипломатическаго вмѣшательства. Одно движеніе очищенной атмосферы произведетъ и у нихъ очищеніе воздуха.-- О значеніи Остзейскихъ нѣмцевъ для Россіи.-- Разговоръ. Кто запретилъ Парусъ?-- Нѣмцы.-- А развѣ они и у васъ мутятъ? Что же царь?
   

Середа, 6 іюни, Тріестъ.

   Въ Тріестѣ я пробылъ до субботы. Дорога отъ Лайбаха до Тріеста очаровательна. У меня есть карта: віадуки, туннели -- лучшее, что сдѣлала Австрія. Природа становится все болѣе и болѣе похожею на Итальянскую. Горы склонялись постепенно, и вдругъ на поворотѣ море и Тріестъ амфитеатромъ. Гостинница Hôtel de la ville на берегу моря. На набережной предъ Hôtel'емъ выставлены столы, стулья, много народу пестраго пьетъ кофе, ѣстъ мороженое. Музыка, движеніе, говоръ. Преобладающіе звуки -- Итальянскіе. Гостинница великолѣпная; отобѣдавъ à la carte и не получивъ prosecco (о которомъ говорится у Бедекера), ибо уже 3 годи болѣзнь на виноградѣ, я пошелъ ходить по городу и попалъ въ публичный садъ, очень плохой, гдѣ была музыка и толпа гуляющихъ. Долго не могъ найти дороги домой, ибо не говорю по-итальянски. Улица Corsa Stadion великолѣпна. Мостовая, какъ и вообще въ Италіи, превосходна. Городъ грязенъ. Меня поразило отсутствіе женщинъ извѣстнаго рода на улицахъ приморскаго города.-- На другой день рано утромъ выкупался я въ купальнѣ въ морѣ. Потомъ смотрѣлъ процессію Fête-Dieu. Женщины сбѣжались со всѣхъ деревень: Истрія вся католическая, кромѣ одной деревни. Бабы въ прекрасныхъ словенскихъ одеждахъ, съ бѣлыми платками на головѣ, съ бѣлыми вышитыми рукавами рубашекъ, съ шитьемъ на рубашкѣ на лифѣ спереди, шли одна за другой рядомъ и составляли по обѣимъ сторонамъ движущіяся шпалеры. Въ рукахъ цвѣты и большею частью большія, толстыя зажженныя восковыя свѣчи. Онѣ пѣли, сколько я могъ разобрать; просимо, просимо, моли Бога за насъ.
   У нихъ въ рукахъ были молитвенники. Вообще много искренней набожности. Черты лица довольно пріятныя: носъ прямой и правильный, лица продолговатыя. Славянскія пѣсни въ католической процессіи. Потомъ шли мальчики подъ ростъ, потомъ взрослые семинаристы. Все было очень чинно и походило, разумѣется, на театральное представленіе.-- Потомъ отправился я въ Опуичу, сербскому купцу, чрезвычайно богатому, усердному православному и сильно сочувствующему Россіи. Онъ былъ вмѣстѣ съ товарищемъ своимъ въ Москвѣ на коронаціи (Кошелевъ подарилъ ему своихъ два мѣста, чтобы видѣть процессію); товарищъ его тамъ женился на дочери священника. Потомъ Опуичъ посылалъ въ Москву своего сына, чтобы онъ тамъ женился на одной Русской, которая отцу очень нравилась; но сыну она не понравилась, и онъ не женился. Не засталъ Опуича дома.-- Въ одной гостинницѣ со мной стоялъ одинъ помѣщикъ харьк., котораго я видѣлъ въ Вѣнѣ; очень богатый человѣкъ, добрый, но не далекій и плохо образованный. Тратитъ денегъ кучу. Ему мало что нравится. Ѣдетъ въ Венецію, а потомъ въ Парижъ, а потомъ, говоритъ, хочу въ Испанію и тамъ чрезъ Гибралтарскій проливъ въ Африку; потомъ въ Америку, для чего хочетъ нанять спутника Англичанина. Все говоритъ: "съ моими средствами"; охотникъ до лошадей и женщинъ. Вечеръ у Опуича. Сербъ, высокаго роста. Очень богатъ, имѣетъ 10 судовъ; вилла его прекрасна. Вездѣ камень, каменные узорчатые полы. Садикъ, видъ на море. Мы условились съ нимъ свидѣться на другой день. Онъ проводилъ меня до Hôtel'я и дорогой повелъ въ православную церковь, гдѣ служили вечерню. Церковь великолѣпно изукрашена, но по обычной новизнѣ церквей православныхъ въ католическихъ земляхъ не крестомъ, а залой. Образа въ серебряныхъ окладахъ работы Сазикова: книги изъ Россіи. Здѣсь часто вѣнчаютъ русскихъ, пріѣзжающихъ для этого изъ Венеціи. Священникъ порядочно говоритъ по-русски; не зная еще моей фамиліи, онъ спросилъ меня о Парус123;. Трудно было мнѣ отвѣчать ему. Вечеромъ былъ въ театрѣ Малганео. Давали Роберта. И театръ не красивъ, и труппа была прескверная.-- На другой день въ пятницу, іюня 8-го, кажется, записалъ въ книжку путешествіе свое по Словенамъ. Я читалъ газету Allgemeine Zeitung. Бе надо достать мнѣ непремѣнно. Въ ней говорится и приводятся слова "государственнаго Министра (вѣроятно Вруна) -- о германизированіи Славянъ". Утѣсненіе славянской народности признается старыхъ и негоднымъ средствомъ; германизированіе состоитъ не во внѣшности, а въ преобразованіи духа: пусть духъ, стремленія, идеи будутъ нѣмецкія, а языкъ пускай остается; онъ напротивъ служитъ орудіемъ и проч.-- Эйншпилеръ и Сломасичъ уже дѣйствуютъ въ этомъ духѣ.-- Въ 3 часа къ Опуичу, и съ нимъ въ его красивомъ парижскомъ экипажѣ, (онъ самъ правитъ, сзади лакей, лошади англійскія),-- отправились мы на такъ называемый Jäger,-- довольно далеко отъ города. Шоссе, извиваясь, ведетъ на высокую гору, откуда великолѣпный видъ на море, на Истрію, на Далмацію, на Тріестъ. Тамъ гостинница. Опуичъ подбивалъ меня шампанскимъ. Изъ разговоровъ его я узналъ слѣдующее. Сербская община въ Тріестѣ не велика, 200 человѣкъ; но за то богатые всѣ. Но стремленія ихъ очень не живы. Старики померли, а молодые увлечены вполнѣ блескомъ Западной цивилизаціи. На сына его, Опуича, самъ онъ говоритъ, плоха надежда. Онъ предлагалъ завести здѣсь училище и высшую школу, что довольно удобно, ибо Сербская община, здѣсь поселившаяся, имѣетъ право жаловаться императору Іосифу; они здѣсь довольно свободны. Но никто не согласился, предпочитая посылать дѣтей въ Парижъ и Вѣну. Самъ Опуичъ изъ Герцеговины, гдѣ вообще и православіе и чувство народности и сочувствіе къ Россіи довольно живы. Вообще -- кромѣ вѣрности православію, можно полагать, что духъ торговый и выгоды сдѣлаютъ изъ нихъ настоящихъ Тріестинцевъ. Даже между собою публично они говорятъ по итальянски. Опуичъ вздыхаетъ. Князя Даніила не любитъ, но не сказалъ, почему. Разсказывалъ, что къ нему, недѣли двѣ тому назадъ, пріѣзжалъ французскій консулъ съ коммисса- ромъ какимъ то французскимъ, разспрашивали его о Босніи и Герцеговинѣ и спрашивали,-- хорошо ли будетъ отдать эти земли Австріи. Онъ отвѣчалъ, что ни за что въ мірѣ на это не согласятся Босняки и Герцеговинцы, а скорѣе пожелаютъ остаться подъ Турками.-- На другой день въ 11 часовъ отправился я на пароходъ Oriente, у самаго мыса, куда проводилъ меня Опуичъ, рекомендовавъ капитану -- Далматинцу. Въ часъ мы тронулись. На параходѣ офицеры и матросы всѣ были Далматинцы, также и пассажиры, и ни одного звука славянскаго! Капитанъ говорилъ со мной по-сербски, но не охотно. Особенно замѣчательныхъ пассажировъ не было. Первый день мнѣ было довольно трудно, не говоря по-итальянски. Кстати человѣкъ на пароходѣ служилъ два мѣсяца въ нашей компаніи пароходства, и я могъ съ нимъ нѣсколько объясняться.
   Далмація. Берега ея -- каменистые. Всѣ порты тутъ. Утромъ Зара. Я сходилъ на берегъ, зашелъ въ православную церковь, очень бѣдную. Города приморскіе: берегъ узенькій, лѣпятся около скалъ и по скаламъ, такъ что большая часть переулковъ -- просто лѣстницы, ведущія на гору. Грязь, нечистота, бѣдность, безпорядокъ, ни одного новаго красиваго зданія, свѣжаго, а только остатки прежняго великолѣпія. Левъ Венеціанскій. Въ городѣ все по-Итальянски. Садъ пахучій, деревья великолѣпныя, море. Костюмъ народа: узенькіе штаны, куртка вышитая, красная феска и кушакъ. Впрочемъ смотри картины. Былъ базаръ. Впрочемъ народъ еще говоритъ и по-славянски.-- Надписи всѣ итальянскія. -- О Далмаціи смотри Фр. Петтера. Онъ также говоритъ, что если предоставить Далматинцамъ нѣкоторую свободу, то они сдѣлаются, какъ Кроаты, Каріатидами Австрійской имперіи. Ея географическая исторія. Мои отмѣтки.-- Что за красота Адріатическое море, берега Далматинской горы, отдѣляющія ее отъ Босніи и Герцеговины, костюмы жителей! Какъ всему этому противорѣчитъ Гедено, нѣмецъ, какъ ему должно быть это все чуждо и противно: эта нечистота, это dolce farniente, лѣнь, безпечность. Австрія ничего не сдѣлала для Далмаціи. Городъ въ упадкѣ. А если бы Боснія и Герцеговина были въ лучшемъ положеніи, то цѣлой половинѣ Турціи какіе порты чудные, представили бы для торговли Далмаціи. Костюмъ мущинъ въ простомъ народѣ напоминаетъ очень Итальянско-неаполитанскій костюмъ, и такъ странно слышать изъ устъ такого точно итальянскаго бандита слова: я ти дамъ! -- Постепенно на пароходѣ пассажиры знакомились со мной, говоря кто по-французски, хотя и съ трудомъ, кто по-сербски. Нѣкоторые изъ нихъ "патріоты". Вообще въ Далматинцахъ ненависть въ нѣмцамъ, но сознаніе Славянской народности слабо. "Il nous faut un prince étranger", .говорилъ мнѣ одинъ изъ нихъ, только не австр., въ соединеніи съ Герцеговиной и Босніей. Но подъ владычествомъ быть Черногоріи не согласились бы. Православные здѣсь большею частью трусливы, и если кто дѣйствуетъ смѣлѣе, такъ это тѣ, кои вышли изъ Герцеговины, ивъ Мостаро. Такъ я познакомился съ семействомъ Ковалевича (?) -- двумя сыновьями и матерью: отецъ въ Себенико, сынъ старшій учитель въ Сполатро. Также въ Каттаро православные крѣпче, во 1-хъ потому, что ихъ 2/3, а во 2-хъ потому, что опираются на Черногорцевъ.-- Высшихь школъ Славянскихъ и православныхъ нѣтъ, высшія науки преподаются на языкахъ чуждыхъ. Женщины, дамы всѣ говорятъ по-славянски, но писать не умѣютъ. Въ Рагузѣ французы предлагали православнымъ большую католическую церковь, но они не отважились принять: Граваіа. Пошелъ пѣшкомъ, не было экипажа, вещи покатили на тачкѣ. Дорогой гранаты, пальмы. Зной южнаго солнца, синь моря. У городскихъ воротъ налѣво домъ, гдѣ въ среднемъ этажѣ казнач., а въ верхнемъ консульство (временно), напротивъ -- до набережной, земляная площадь, отѣненная зеленью Paulonia и другихъ чудныхъ деревьевъ. Между деревьями столы, -- кофейня. Надъ моремъ гостинница, лучшая въ Рагузѣ, но мѣста тамъ не было, и я отправился дальше, въ городъ и остановился въ первой гостинницѣ, Albergo alla Corona, грязная, скверная: вездѣ камень, все настежъ. Хозяйка старуха болтливая и хлопотунья. Наскоро одѣвшись, пошелъ я къ Конст. Дим. Петковичу, у котораго нашелъ Лаговскаго, Алексѣя Якимыча его секретаря, бывшаго три года при миссіи въ Персіи, добраго и любезнаго молодаго человѣка, который понравился мнѣ больше самого консула. Петковичъ объявилъ мнѣ, что сейчасъ отправляется въ Черногорію; я, разумѣется, очень обрадовался ѣхать съ нимъ, побѣжалъ домой изготовить себѣ легенькій чемоданъ, оставивъ всѣ вещи у хозяйки, -- а въ 11 часовъ мы были уже на пароходѣ, который тотчасъ же отправился въ Каттаро. Около города Превасто мы останавливались на полчаса и въ это время благополучно спущены въ лодку и доставлены въ православную церковь церковныя книги, присланныя изъ Россіи. У Петковича зашелъ разговоръ съ капитаномъ о Турціи, говорили согласно о невыносимомъ положеніи христіанъ. Вдругъ вмѣшался одинъ Тріестинскій купецъ и сталъ утверждать, что ото ложь, хвалить турецкое управленіе. Привожу этотъ случай, какъ доказательство купеческихъ политическихъ убѣжденій! -- Мѣстоположеніе залива , до Каттаро такъ хорошо, что описать трудно! Черногорія совсѣмъ нависла. Какъ завидно ей смотрѣть на городъ, нѣкогда ей принадлежавшій, какъ хотятъ они "соленой водицы", какъ нуженъ имъ портъ! (См. объ этомъ у Ковалевскаго). Но Россія жестоко надула ихъ, Императоръ Александръ заставилъ ихъ отдать Австрійцамъ! Этотъ сентиментальный Монархъ ничего не сдѣлалъ для Славянъ! Лопнули всѣ ихъ ожиданія. Изъ исторіи Черногоріи видно, что Россія ни разу не упомянула объ нихъ въ трактатахъ (см. книгу Вацлика). Да, и теперь! Разграниченіе Черногоріи отъ Турціи названо: разграниченіе Черногоріи отъ Босніи, Герцеговины и Албаніи! Енязь ужасно обижался. Точно будто турецкая провинція.-- Петковичъ участвовалъ въ Кампаніи. Они обошли всю границу, трудъ былъ страшный. Первенствуетъ французскій консулъ. Россія и Франція de facto признаютъ независимость Черногоріи, но Англія нѣтъ, и англійскій консулъ вмѣстѣ съ турецкимъ всячески портили дѣло при разграниченіи. Ночью, когда пароходъ стоитъ въ заливѣ, почти запертомъ горами, на небольшой площадкѣ гуляютъ, поютъ, есть маленькій бульваръ, однимъ словомъ зелень, дома, какъ гнѣзда, лѣпятся по горамъ, а покровъ ночи одѣлъ горы, и онѣ не такъ рѣзко рисуются, какъ днемъ,-- восхитительно. Горы -- голый камень, дикія, темныя, безлѣсныя и эта дикая природа, эти дикія черты, эта дикая рамка заключаетъ въ себѣ нѣжную синь моря, голубое звѣздное небо, итальянскую природу. Безъ этихъ горъ ландшафтъ былъ бы слишкомъ нѣженъ, тоны были бы слишкомъ мягки и сладострастны. И тамъ, за этими горами, цѣлый народъ живетъ оригинальнымъ бытомъ! Черногорцамъ не позволено входить въ городъ съ оружіемъ.-- Въ Каттаро мы остановились у Бѣлодиновича, православнаго сербскаго купца, который насъ и встрѣтилъ. Онъ настоялъ, чтобы ночевали у него. Его любезность и услужливость, его внимательность и предупредительность таковы, что становится отъ нихъ тяжело, непріятно; такъ онѣ приторны. Говорятъ, что онъ австрійскій шпіонъ. Я не думаю, чтобъ онъ былъ настоящій шпіонъ, но можетъ быть разыгрываетъ для Австріи роль шпіона; иначе не могъ бы онъ и держаться въ городѣ и такъ открыто принимать къ себѣ Русскихъ и быть коммиссіонеромъ князя. Жена его стройная, высокая Сербка, съ грустнымъ выраженіемъ лица; родомъ изъ Будвы. Старшій сынъ, лѣтъ 10, Урошъ.-- Осматривалъ православную церковь, возвращенную, кажется (?), французами. Очень хорошо убрана и довольно богата, по здѣшнимъ средствамъ. Есть другая старинная церковь, также православная -- св. Луки. Всего 5 церквей православныхъ, у католиковъ 7, но православнаго населенія здѣсь больше. Здѣсь есть, на площади Славянска Читаоница, гдѣ получаютъ разныя газеты -- французскія, нѣмецкія, сербскія. Русскихъ ни одной. Я обѣщалъ прислать сюда Бесѣду. Есть русскія книги нѣкоторыя. Также рядомъ Славянска кафана. Надписи красуются написанныя Кириллицею. Есть школа православная. Были у архимандрита, онъ же и викарій. Его имя (?). Онъ встрѣтилъ насъ очень радушно, читаетъ и понимаетъ по-русски, только не говоритъ, выписывая себѣ книги духовнаго содержанія изъ Россіи. Цѳтковичъ привезъ сюда по экземпляру трехъ или четырехъ духовныхъ журналовъ.-- Зашли въ магазинъ купить перчатки бѣлыя, чтобы можно было представиться ко двору черногорскаго князя! (Я взялъ фракъ и все бальное платье и круглую черную шляпу!) Торговецъ былъ православный Сербъ изъ Герцеговины и встрѣтилъ насъ съ большимъ сочувствіемъ.-- Нѣтъ сомнѣнія, что австрійское правительство тѣснитъ православныхъ Славянъ и вообще Славянство, даже и католиковъ, но надо сознаться, что Славяне гораздо больше, чѣмъ дѣлаютъ. Не удалось разъ -- возобнови. Всѣ трусятъ и охаютъ, жалуются, прикидываются сиромахами. У архимандрита есть племянникъ, литераторъ. На возвратномъ пути онъ передалъ мнѣ стихи, написанные по случаю разнесшагося слуха о прибытіи сюда съ фрегатомъ Вел. Князя Константина Николаевича. NB. Здѣсь былъ русскій фрегатъ послѣ Граховской битвы, вмѣстѣ съ французскимъ въ 1858 г.-- Онъ въ ужасномъ смущеніи. Кто написалъ въ Сербскомъ Дневникѣ, издаваемомъ въ Новомъ Садѣ, статью о князѣ черногорскомъ ругательную и подписанную: "изъ Ваттаро". Такъ какъ никто кромѣ его не можетъ назваться литераторомъ въ Каттаро, то подозрѣніе пало на него. Между тѣмъ эта статьи написана (увѣряютъ) Медаковичемъ, секретаремъ князя и его врагомъ.-- Наконецъ мы легли спать. Хотѣлось бы передать все оригинальное устройство домовъ здѣсь, да и вообще въ Италіи. Каменные полы, никакого комфорта, безпорядокъ. Кушанье приправлено въ обиліи масломъ прованскимъ.-- Еще вечеромъ познакомился съ нашимъ проводникомъ: Шуто или Жуто, старикъ лѣтъ 65, высокаго роста, почти каждый день путешествующій изъ Цетинье въ Каттаро (у князя устроенъ родъ телеграфа: кричатъ съ горы на гору. У Австрійцевъ по всему берегу телеграфъ и даже въ Скутари). -- Этотъ Шуто -- перенникъ, родъ унтеръ- офицера, подъ капитаномъ.-- У него медаль за Граховское дѣло. Онъ очень хорошо знаетъ Ковалевскаго, который обѣщалъ ему прислать серебряную табакерку, но не сдержалъ обѣщанія, о чемъ Шуто безпрестанно вспоминаетъ. По горамъ черногорскимъ собственно можно ходить. Ѣздить верхомъ можно съ трудомъ по выбитымъ или высѣченнымъ дорогамъ, но даже телѣжка (какъ на Кавказѣ) не можетъ идти по этимъ дорогамъ. У нихъ, у простого народа въ употребленіи ослы и мулы. Лошадей мало. Почти вовсе не было до князя. У него 9, и онъ пригласилъ своихъ знатнѣйшихъ вельможъ имѣть лошадей. Кто же наши чемоданы понесетъ?--"Дѣвочки". Паспорты, заявленные у австрійскаго начальства, оставили мы въ Каттаро (въ Черногоріи не существуетъ паспортовъ), и рано утромъ часовъ въ 6 отправились. Для Петковича была прислана лошадь отъ князя съ проводникомъ, а я нанялъ за 5 флориновъ. Ѣхали мы, разумѣется, шагомъ. Сначала идетъ такъ называемое австрійское шоссе до границы австрійской на полугорѣ. Это не шоссе, а немного разчищенная, обтесанная дорога, по которой также не ѣздятъ экипажи, вьющаяся безконечно утомительными зигзагами. Я думаю, зигзагъ съ 50 одинъ надъ другимъ. На половинѣ высоты этого шоссе есть укрѣпленіе австрійское. По мѣрѣ того, какъ поднимаешься, заливъ все болѣе и болѣе раскрывается, видны его повороты (онъ запирается почти, раза три, горами), наконецъ, блеснуло безкрайное море. Размѣщены деревушки по берегамъ.-- Кстати: продается полуостровъ съ домомъ, садомъ, виноградниками и православной церковью за 5 тысячъ флориновъ (?). Петковичъ доставилъ описаніе Гильфердингу. И шоссе опасно. Вотъ, вчера тутъ съ краю убилась лошадь, упавши внизъ, сказалъ мнѣ (на обратномъ пути) Черногорецъ. Очень весело. Покуда лошади наши карабкались, двѣ Черногорки, еще молодыя, привязавъ себѣ каждая по чемодану на спину, какъ солдатскіе ранцы, взбирались твердымъ и легкимъ шагомъ по горамъ, сокращая дорогу, т. е. взлѣзая по цѣлику!-- Костюмъ Черногорцевъ: пушка (ружья, пистолеты), ятаганъ, трубка,-- опанки: веревчатыя сандаліи или лапти. Съ ними удобнѣе ходить по горамъ. Наконецъ шоссе кончилось и началась черногорская дорога, говорятъ -- лучшая. Кромѣ того, что высѣчены ступени въ камняхъ (гладкихъ, скользкихъ), множество мелкихъ камней лежитъ на дорогѣ, такъ что вамъ твердо и ступить нельзя. По мѣрѣ того, какъ мы поднимались, становилось холоднѣе, природа суровѣе. Море исчезло изъ виду, и мы очутились въ мірѣ камней. Кажется, природа не назначала этихъ камней для жилища человѣческаго. Даже козъ здѣсь нѣтъ. Вообще, фауна и флора очень скудны. Горы большею частью известнякъ, не заключающій въ себѣ минералловъ. Кромѣ Шуто, бѣжалъ впереди еще Герцеговинецъ, давно перешедшій въ Черногорію, кажется, Юрко. Мы раза два останавливались, чтобы отдохнуть. По дорогѣ попадались намъ Черногорцы и Черногорки съ ослами, нагруженными. Многіе изъ нихъ, хотя сами съ тяжестью на плечахъ, подходили къ Шуто и цѣловали у него руку. Остановились мы у одного колодезя. Тутъ пригоняли стадо черногорскихъ овецъ и козъ, худыхъ, тощихъ. Тутъ же была одна женщина, которой мужъ былъ убитъ подъ Граховымъ. На вопросъ Петковича, жаль ли тебѣ мужа, она отвѣчала: жалѣю, но вѣдь кто убитъ на войнѣ за правое дѣло, тотъ не умираетъ, а вновь рождается. Спускаясь, мы слѣзли съ лошадей. Подъѣзжая къ Нѣгушу (большое поселеніе, гдѣ около 9 церквей) намъ стали попадаться обработанные клочки земли. Иногда, въ ущельѣ скалъ, иногда, на днѣ каменнаго бывшаго и теперь высохшаго водоема, есть слой земли и его спѣшатъ обработать. Тутъ попадаются и деревни. Я описываю ту сторону, которую видѣлъ, а тамъ говорятъ есть и плодоносныя земли и лѣса. Тамъ есть нахія Бѣлопавличей, гдѣ земля отличная, ровная, большая рѣка судоходная. Но это уже подъ горами и на той же самой равнинѣ стоитъ крѣпость турецкая. Небольшіе домики изъ мѣстнаго камня безъ трубъ (дымъ выходитъ въ окно) составляли селеніе. Безпрестанно встрѣчались Черногорцы одинъ другого выше, красивѣе; всѣ очень статны, стройны, важны, серьезны. Наконецъ, на вершинѣ одной горы увидѣли мы Скутарское озеро. А это, что за крестъ тамъ на скалѣ? Это Ловчевъ. Тутъ церковь, тутъ иохороненъ покойный владыка Петръ II Петровичъ Нѣгушъ. Довольно большое поле, все обрамленное горами. Деревьевъ мало, разсѣяны. Рядъ домиковъ больше, чѣмъ въ Нѣгушѣ, порядочнѣе. На горѣ полуразрушившійся монастырь и окруженный стѣнами съ маленькими полубашнями, на одной изъ которыхъ развивался черногорскій флагъ, стоялъ дворецъ князя. Некрасивое двухъэтажное здаиіе, нѣкогда составлявшее часть монастыря. Петковичу отвели комнату во дворцѣ и онъ отправился туда, а я пошелъ отыскивать Быкова и нашелъ его сидящаго на каменномъ прилавкѣ у гостинницы съ разными Черногорцами, курившими трубку и одѣтыми въ красивые костюмы. Я объяснилъ ему въ чемъ дѣло и онъ повелъ меня въ свою комнату, находящуюся въ монастырѣ, рядомъ со школой: удивлялись, что можно найти комнату въ Цетиньѣ. Прислуживалъ ему молодой Черногорецъ (очень способный ученикъ доктора и знающій по-итальянски, ибо Черногорцы безпрестанно ходятъ въ Каттаро). Переодѣвшись у него во фракъ, въ бѣлыя перчатки и круглую шляпу, отправился я во дворецъ къ Петковичу. Тамъ завтракаютъ въ 12 часовъ, обѣдаютъ въ 8 и даже позже. Мы опоздали къ завтраку, и намъ французъ, лакей, поваръ и majordome подалъ завтракъ въ комнатѣ Петковича. Князь спалъ. Часа черезъ два намъ сказали, что онъ проснулся. Мы пошли къ нему. Петковича встрѣтилъ князь очень привѣтливо, тотъ представилъ меня. Мы стали говорить по-французски, на которомъ князь говоритъ свободно, хотя неправильно, но безъ претензій и безъ церемоній спрашиваетъ у другихъ, какъ сказать то и то по-французски.-- Дворецъ состоитъ: изъ залы, гостиной, еще одной маленькой гостиной и еще маленькой комнаты, гдѣ стоитъ рояль. Вотъ амфилада парадныхъ комнатъ, доступныхъ гостямъ. Комнаты убраны по-европейски, оклеены бумажками, полы устланы коврами, элегантная мягкая мебель, видно изъ Парижа. Въ гостиной на столѣ книжки éditions illustrées (Paris illustré, guide!). Тяжелая мраморная ваза. На стѣнѣ огромные портреты, почти во весь ростъ, въ великолѣпныхъ золотыхъ рамкахъ, Наполеона и Евгенія, на почетномъ мѣстѣ. Я невольно сталъ искать портретовъ нашего Государя и Государыни, и дѣйствительно нашелъ на задней стѣнѣ, поясные плохіе масляные портреты (NB. Петровичъ сказалъ мнѣ, что онъ просилъ министерство о высылкѣ портретовъ, но отказали, и онъ далъ свои собственные).-- Еще полный воспоминанія о дорогѣ, о горахъ, о дикой природѣ, я былъ пораженъ встрѣтить среди такой обстановки европейскій образъ жизни и комфортъ, цивилизацію. Меня преслѣдовала мысль, что всѣ эти вещи щегольства, прихоти и моды перенесены на женскихъ плечахъ и спинахъ, какъ на вьючныхъ животныхъ. Одинъ этотъ фактъ характеристиченъ и рисуетъ вамъ современное состояніе Черногоріи. Европеизмъ, цивилизація, перенесенная на спинахъ Черногорокъ!
   Князь ходитъ въ черногорскомъ костюмѣ, но такъ какъ жарко, то безъ верхняго платья, котораго не надѣваетъ и за обѣдомъ: т. е. въ рубашкѣ, въ какомъ то кожаномъ жилетѣ красномъ, съ поясомъ (кромѣ широкаго пояса, который обвертывается разъ пять и захватываетъ часть груди, носится спереди на поясѣ какая то кожаная, тяжеловѣсная штука, въ которую вкладываютъ двѣ-три пушки {По-черногорски -- ружье.}, кинжалъ, ятаганъ, заряды и проч. Впрочемъ у Черногорцевъ они всегда заряжены. *Не стоитъ и носить, если не заряжены", говорятъ они.-- Княгиня заставляетъ иногда князя надѣвать французскія перчатки, но впрочемъ большею частью онъ сохраняетъ не только костюмъ, но и черногорскіе вкусы и привычки. Такъ, за обѣдомъ ему нерѣдко подаютъ особыя блюда: черногорскія. Росту онъ очень невысокаго, плотный, носъ не прямой, а круглый, вообще собою не хорошъ, но глаза живые, проницательные и хитрые. Въ обращеніи очень простъ и довольно откровененъ. Нѣтъ сомнѣнія, что онъ душею Черногорецъ, но страшно честолюбивъ и волнуемъ честолюбивыми мечтами. Такъ онъ нерѣдко говоритъ о томъ, что если бы присоединили къ нему Боснію и Герцеговину и т. д. Эти мечты, кажется, раздѣляютъ и Черногорцы.-- Вообще, можно сказать, что въ настоящую эпоху совершается внутренній переворотъ въ Черногоріи. Владыка Петръ II конечно много способствовалъ смягченію нравовъ, но при немъ Черногорцы продолжали жить подъ закономъ прежняго быта. Они все еще отбивались отъ Турокъ. Казалось, въ этомъ заключалась ихъ историческая миссія. Горы были убѣжищемъ. (Посмотри еще разъ исторію Черногоріи. Какъ Черногорія она существуетъ только со времени наводненія Сербіи и прочихъ странъ Турками). Теперь начинается для Черногорцевъ эпоха политическаго существованія. До сихъ поръ они были не зависимы de facto, но никто не удостоивалъ ихъ признать какъ политическое тѣло. Россія, Австрія въ свою очередь, при войнѣ съ Турками, прибѣгали къ ихъ содѣйствію, дѣлали имъ разныя обѣщанія и всякій разъ обманывала. (Екатерина, Александръ. См. Вацлика. Непремѣнно это все разсказать. Россія, кромѣ денежнаго пособія, почти ничего не сдѣлала для Черногорцевъ, какъ народа. Ни въ одномъ трактатѣ о нихъ не упомянула. Александръ велѣлъ имъ отдать Каттаро, кровью ихъ пріобрѣтенный, Австрійцамъ!) Въ 1852 г. Даніилъ былъ признанъ императоромъ Николаемъ, какъ княземъ. Разсказъ самого князя объ этомъ. Николай больше всѣхъ для нихъ сдѣлалъ. Онъ сдѣлалъ Черногорію княжествомъ. Но не додѣлалъ дѣла. Надо было заставить и другихъ признать это. Честолюбивый князь однако же не показалъ большой благодарности. (По-русски онъ говоритъ хуже, чѣмъ по-французски). Онъ захотѣлъ сейчасъ играть роль самостоятельнаго князя, и какъ таковой вступать въ непосредственныя сношенія съ прочими державами, съ Франціей и Австріей. Такъ въ 1853 г. посольство графа Лейнингена въ пользу Черногорцевъ! Отчего не приняли участія въ войнѣ противъ Россіи Черногорцы? Этого бы не было при владыкѣ. Въ Сербіи былъ Александръ Карагеоргіевичъ, намъ нерасположенный. Но Черногоріи не страшенъ никто. Хотѣли милостиваго расположенія Франціи и Австріи и получить что-нибудь за такое воздержаніе. Такъ и вышло. Послѣ войны, Турки снова объявили свои притязанія на Черногорію, совершенно незаконныя, ибо Черногорцы никогда не покорялись имъ, никогда не платили дани. Послѣдовала знаменитая Граховская битва, для которой Австрійцы пропустили Турокъ чрезъ свои владѣнія. Битва славная! Три (?) тысячи Черногорцевъ побили 8 тысячъ Турокъ, взяли нѣсколько тысячъ ружей, всѣ пушки, знамена, музыку, палатки, обозы, словомъ все. Это все сложено, какъ дрова, въ арсеналѣ Цетиньскомъ. (Да и вообще все оружіе на Черногорцахъ турецкое, отнятое у непріятеля). Зеленыя турецкія палатки до сихъ поръ красуются тамъ и сямъ, служа мирному употребленію.-- Князь обратился съ дипломатическою нотою къ разнымъ державамъ, къ Россіи и въ особенности къ Франціи. Назначили пограничную коммиссію, въ которой участвовалъ Петковичъ съ топографомъ Быковымъ, французскій консулъ въ Скутари, англійскій, турецкій и отъ Черногоріи Петръ Стефановъ Вукотичъ. (Красавецъ, начальникъ гвардіи, въ высшей степени comme il faut, герой, но въ то же время скромный. Я любовался имъ какъ картиной). Россія дѣйствовала за-одно съ Франціей. Съ одной стороны убавили имъ, съ другой прибавили; прибавили гораздо больше противъ требованій Турокъ, но не оправдали ожиданій Черногорцевъ, довольно умѣренныхъ. Соленой водицы имъ не дали! Во всякомъ случаѣ признаніе границъ -- этотъ фактъ самъ по себѣ возводилъ Черногорцевъ на степень независимой политической державы. (Англія не признала и Австрія также, да и прочія державы не высказались явно. См. выше, какъ названо было это разграниченіе). Отнынѣ князь черногорскій состоитъ въ мирѣ или войнѣ, словомъ вошелъ (de facto) въ кругъ европейскаго народнаго права.-- Я нахожу, что это для него не совсѣмъ выгодно.
   Поправить. Причина вмѣшательства Австріи въ 1853 г. На возвратномъ пути изъ Петербурга ласкали князя и носили на рукахъ. Во время войны внязь предлагалъ составить легіонъ; ему отказали и велѣли сидѣть смирно. Послѣ войны, еще до заключенія мира, Франція стала его ласкать и обворожила его, такъ что онъ совсѣмъ имъ поддался, и Стремоух. нашъ консулъ долженъ былъ прекратить всѣ сношенія съ нимъ. Года два почти не было сношеній. Французы обѣщали ему денежныя субсидіи, но дали только одинъ разъ. Тогда онъ обратился опять къ Россіи и написалъ Государю письмо. Сношенія возобновились и съ тѣхъ поръ деньги посылались аккуратно. Родилась дочь. Государь былъ ея крестнымъ отцемъ. Петковичъ крестилъ именемъ Императора съ большимъ торжествомъ. Государь прислалъ княгинѣ великолѣпный брилліантовый браслетъ, но ребенку ничего. Княжна Ольгица.
   Теперь каждый захватъ земли можетъ быть ему воспрещенъ, поставленъ въ вину. Теперь ему труднѣе пріобрѣсти себѣ Боснію и Герцеговину. Онъ не можетъ и помогать явно теперешнему возстанію, ибо находится въ мирѣ съ Турками.-- Вообще же, мнѣ кажется, что политическое существованіе Черногоріи, какъ Черногоріи, все же обусловлено временными историческими условіями. Убѣжищемъ эти горы быть могутъ, но не жилищемъ. Развиваться политической державѣ въ нихъ нельзя. Присоединить Боснію и Герцеговину -- Черногорія уничтожается. Не будь Турковъ въ Европѣ -- Черногорія исчезнетъ. Историческая миссія этихъ горъ должна исчезнуть, и онѣ должны быть прорыты и изрѣзаться дорогами и каналами.
   Обратимся къ князю. Вліяніе Франціи очень сильно, какъ политическое, такъ и нравственное, вліяніе моды.-- Отношеніе извѣстное. Холопство и рабство. Жена щеголиха, модница, дочь тріестскаго купца, говорящая по-французски и по-англійски очень хорошо, розыгрывающая роль свѣтской дамы. Она нѣсколько разъ въ день мѣняетъ платье, новаго французскаго покроя. Является за завтракъ въ бѣлыхъ или палевыхъ перчаткахъ, какъ на балъ, за столомъ скидаетъ, а послѣ обѣда или завтрака тотчасъ же надѣваетъ ихъ и остается такъ часовъ пять, шесть. У нея компаньонка, Англичанка, (разумѣется, агентша Англіи), хорошо говорящая по-французски.-- Княгиня всегда съ ней и гуляетъ. У нихъ живетъ французъ докторъ, Todeski, человѣкъ очень умный, родомъ Корсиканецъ. Все это поддерживаетъ французское вліяніе. Онъ пишетъ князю дипломатическія ноты и всѣ дипломатическія бумаги. По-сербски онъ пишетъ только къ русскимъ консуламъ, которые отвѣчаютъ ему по-русски. (Хотѣлъ къ нашимъ писать по-французски, но тѣ не позволили). Братъ князя, воевода Нирко, президентъ Сената, женатъ на простой Черногоркѣ, не умѣетъ ни читать, ни писать. Вообще всѣ родственницы князя простыя, неграмотныя Черногорки, живущія общимъ образомъ жизни со всѣми Черногорцами, занимающіяся хозяйствомъ, кухней, шитьемъ и проводящія жизнь въ дымной кухнѣ. Самолюбіе женское ихъ должно страдать при столкновеніи съ княгиней. Впрочемъ и она иногда въ торжественные дни надѣваетъ черногорскіе костюмы. Она говоритъ по-сербски, довольно мило, съ нѣкоторой аффектаціей.-- До князя почти не было лошадей въ Черногоріи. Нахіи сражались одна съ другою. Это все прекращено. Онъ старался снять съ Черногорцевъ обвиненіе въ разбойничествѣ и строго преслѣдовалъ всякія нападенія на Турокъ. Успѣлъ въ этомъ. Нѣкоторое время народъ былъ недоволенъ его нововведеніями, но теперь помирился. Онъ изгналъ семейство, родственное Вукотичей.-- У него заведена гвардія, перенники съ мѣдными бляхами (двуглавый орелъ), изъ 1000 человѣкъ. Дежурные капитаны, перенники, -- часовые. Нахіи управляются капитанами и воеводами. Сначала это было на основаніи родоваго начала. Воевода былъ изъ того же рода (нахію составляло одно родственное племя, вродѣ Клановъ. Напр. нахія Вукотичей и проч. Всѣ такъ и зовутся). Теперь князь сдѣлалъ изъ этого достоинство отвлеченное, есть воеводы безъ воеводствъ и воеводы, управляющіе нахіями по назначенію князя.-- Сенатъ учрежденъ еще покойнымъ владыкой, князь опредѣлилъ его занятія и увеличилъ число сенаторовъ. Большею частью Сенатъ не знаетъ грамоты. Письменныхъ дѣлъ нѣтъ. У князя есть адьютантъ и родъ секретаря, одинъ письмоводитель на всю Черногорію. Министръ иностранныхъ дѣлъ (попечитель, членъ министерства) Иво Раковъ не умѣетъ писать -- Съ одной стороны есть задатки для бюрократіи. Полицейское благоустройство Европы соблазняетъ ихъ. Хочется быть Европейцами. Но съ другой стороны все носитъ характеръ первоначальности Вы присутствуете при первыхъ временахъ, при зачатіи политическомъ. Исторія только вскользь упоминаетъ намъ объ этихъ временахъ, покрытыхъ большею частью дымкою миѳа. А тутъ вы воочію присутствуете, участвуете въ эпохѣ героическаго эпоса. Впечатлѣніе удивительное!-- Сенатъ собирается большею частью подъ открытымъ небомъ, гдѣ-нибудь въ тѣни, подъ навѣсомъ, подъ деревомъ. Письменнаго производства нѣтъ. Судъ происходитъ такимъ образомъ. Сначала судятъ въ нахіи капитанъ или воевода. Но Черногорцы обыкновенно не довольны этимъ судомъ и идутъ въ Сенатъ. Но и Сенатскимъ судомъ большею частью они не довольны и требуютъ суда Князя (его обязанность, его значеніе, его призваніе. У Славянъ двѣ инстанціи: міръ, мірская сходка и Князь -- по" средникъ). Боже сохрани, если бы князь не вышелъ къ Черногорцу, какъ бы онъ бѣденъ ни былъ! Судомъ же Князя обѣ стороны всегда довольны, т. е. безпрекословно ему покоряются, оба цѣлуютъ у него руку и уходятъ. NB. Это замѣчательное указаніе. Коллективный судъ не принимается народомъ. Князь очень занятъ этимъ судомъ, часовъ 5 въ день судитъ, иногда изъ окна, иногда, какъ я самъ видѣлъ, выйдетъ въ рубашкѣ (безъ верхняго платья), станетъ подъ деревомъ, около него толпа Черногорцевъ, вооруженные, курящіе, тутъ и мальчишки, дѣти. Формальностей никакихъ! Бумаги никакой. Тутъ же рѣшается дѣло! Я вспоминалъ Ярославовъ дворъ! Прибавьте къ этому окрестность: дикія горы, каменья, живописные костюмы, вездѣ оружіе. Иногда же Князь сидитъ и бесѣдуетъ вмѣстѣ съ Черногорцами, которые также сидятъ и бесѣдуютъ и курятъ.-- Иногда въ дождь собираются всѣ на кухню къ Мирко, гдѣ около дыннаго очага всѣ, и Князь, сидятъ, вмѣстѣ курятъ, судятъ, рядятъ, и толкуютъ font de la politique. Иногда же призовутъ слѣпца-гусляра и заставляютъ его пѣть пѣсни. Гусли инструментъ первобытный: родъ балалайки съ одной струной, на которой играютъ смычкомъ, т. е. это родъ маленькаго лука, играютъ тетивой. Можно себѣ вообразить, какое однообразіе ноты! Даже дырочекъ нѣтъ никакихъ. Пѣсни все очень монотонны. Пѣсни всѣ героическія, историческія. Есть одна только пѣсня любовная: зелено ябуко (яблоко).
   Литературы никакой нѣтъ. Владыка Петръ II писалъ и печаталъ свои сочиненія, но они не имѣютъ народнаго характера, не сдѣлались народными. Исторія живетъ въ пѣсняхъ. Каждое событіе можетъ сдѣлаться предметомъ пѣсни. О Граховской битвѣ есть нѣсколько пѣсенъ. Удивительно. Каждое современное событіе вы чувствуете, народъ способенъ отвлечь отъ современной непоэтической дѣйствительности и перенести въ область пѣсенныхъ сказаній, облечь красками поэтическими, такъ что и не узнаешь въ нихъ современности. (Граховская пѣсня. Французы и Нѣмцы въ этой пѣснѣ!). Каждая современная жалкая фигурка способна у этого народа даже теперь выражаться въ колоссальныхъ образахъ, изъ опредѣленности и случайности перенестись въ область неопредѣленности, туманности исторической. Народъ и не народъ очень любятъ эти пѣсни, знаютъ ихъ. Когда я былъ въ Рѣкѣ Чернаевичевой (Rjeka), то Черногорцы говорили мнѣ, что вотъ это мѣсто было взято Турками тогда-то, лѣтъ столько-то тому назадъ, оттуда-то пришло турецкое войско, точно будто бы это было вчера, съ такимъ же живымъ интересомъ. Для народа, живущаго такъ непосредственно, какъ Черногорцы, 300, 300 лѣтъ, какъ и въ исторіи, нипочемъ, словно одинъ день. Личность постоянно поглощается общею личностью народа, которому размѣры времени не по нашему! Я видѣлъ автора многихъ пѣсенъ. Молодой малый, 19 лѣтъ, учитель или помощникъ учителя школы. Разумѣется, авторъ долженъ былъ быть всегда и вездѣ, но чувствовалъ, что сочиненная имъ пѣснь тотчасъ же переставала быть его личнымъ достояніемъ. Есть пѣсни (его же) про завѣщаніе покойнаго владыки. Кажется, она также перенесена въ народное достояніе.-- Разумѣется теперь, когда завелся дворъ, можетъ возникнуть! лесть. Сочинена пѣсня про крещеніе княжны Ольгицы, но, кажется, эта пѣснь -- чистая лесть, казенщина. Княгиня упомянула объ ней, но Князь сдѣлалъ жестъ презрѣнія.-- У Черногорцевъ нѣтъ дворянства. Есть отличные роды. Воѣ свободны и равны. Всякій сознаетъ себя воиномъ, дѣятельнымъ членомъ своего общества, всякій знаетъ, что существованіемъ Черногорія была и есть обязана въ равной степени всѣмъ и каждому. Есть что-то гордое въ ихъ поступи, что-то бодрое въ нихъ. Теперь нѣтъ дворянства, но есть должности, въ которыя могутъ быть назначаемы всѣ, безъ разбору.-- Власть Князя сильна. Есть тюрьма, въ которую онъ приказываетъ иногда сажать и сенаторовъ. (Вѣроятно, послѣ предварительныхъ переговоровъ съ сенаторами же). Въ тюрьмѣ сидятъ и по году. Законникъ. Разобрать его. Убить Турка для Черногорца тоже, что раздавить муху. Мальчишки носятъ пушки и кушашъ.-- Я видѣлъ поповъ, одѣтыхъ по-черногорски, безъ бороды,-- узнать нельзя, что попъ. Но когда служитъ, то надѣваетъ эпитрахиль, иногда и ризъ не надѣваетъ. Нынѣшній владыка однако надѣваетъ ризы и подрясникъ, во одѣвается какъ далматинскій архіерей, а не какъ русскій. "Эхъ, братъ, опопили тебя", говорятъ Черногорцы, какъ мы скажемъ: обабили тебя.
   Къ князю приходятъ судиться и изъ Герцеговины и Босніи и даже изъ Далмаціи Австрійской! Господарь его зовутъ. Онъ имѣетъ и вліяніе и тайныя сношенія.
   О Быковѣ. Русскій топографъ. Пріѣхалъ унтеръ-офицеромъ, теперь офицеромъ. Уже два года въ этихъ странахъ, т. е. въ Константинополѣ и Рагузѣ. Отлично знаетъ свое дѣло. Знаетъ теперь Черногорію вдоль и поперекъ и говоритъ, что всѣ карты сравнилъ. Бѣлокурый, немножко флегматиченъ, шутливый, добрый паренъ, совершенно русскій человѣкъ среди этихъ черномазыхъ Черногорцевъ. Какъ русскій человѣкъ, полонъ юмора спокойнаго. Его ужасно любятъ Черногорцы отъ Князя до послѣдняго пастуха. Княгиня также: М-r Bicoff, господинъ Биковъ! Онъ всегда за столомъ у Князя. Предо мной не скрывается. Онъ могъ бы быть очень важнымъ агентомъ и имѣть вліяніе, если бы былъ образованнѣе и былъ другого характера. Ему не пересилить значенія доктора. Но онъ много разсказывалъ любопытнаго. Французоманія сильна. Обожаніе Парижа точь въ точь какъ у Московскихъ барышень временъ Грибоѣдова. Такъ и чувствуется: Ахъ, Франція, нѣтъ въ мірѣ лучше края!
   Обращаюсь къ перечню дней. Пріѣхали мы въ середу. Въ ожиданіи поздняго обѣда пошли мы, переодѣлись, стали гулять. Познакомился я тутъ съ Петромъ Дуцой, капитаномъ (?), нѣкогда воспитывавшимся въ пажескомъ корпусѣ и ученикомъ Савельева Роотиславича, который внушилъ ему страстное Славянофильство. Онъ говорилъ по-русски, имѣетъ довольно много свѣдѣній, цитуетъ Пушкина и другихъ русскихъ литераторовъ, но одичалъ. Трудно узнать въ немъ пажа и гвардейскаго офицера. Со времени возвращенія въ Черногорію, которую онъ называетъ Славянскою Спартою, онъ не брался ни за одну книгу. Онъ родственникъ Князя и почти всегда съ нимъ споритъ, горячо преданъ.--
   Французоманія его раздражаетъ. Онъ написалъ мнѣ стихи. Говоритъ шибко и много, довольно умно, но подъ конецъ заврется. Приходилъ къ Петковичу Петръ Вукотичъ, о которомъ смотри выше.
   Я впрочемъ не замѣтилъ особеннаго вниманія къ русскому консулу. На встрѣчу никто къ намъ не вышелъ. Князь принялъ его безъ верхняго платья, словомъ ни радости, ни empressement я не замѣтилъ. Мирно, кажется, и не былъ. Я узналъ потомъ, что и проѣзжая черезъ Рагузу, онъ не заѣзжаетъ къ консулу. А Ива Раковъ, говорятъ, подъ пьяную руку проговорился, на что намъ Русскіе, мы пожалуй и католиками сдѣлаемся. Но трезвый онъ хитеръ и скрытенъ. Я нахожу, что Петковичъ слишкомъ дипломатничаетъ. Съ Черногорцами надо быть или хоть прикидываться -- на распашку. У него слишкомъ чиновническій видъ. Вообще и въ Рагузѣ его не любятъ и гораздо больше любятъ его секретаря, Лаговскаго.
   Осмотрѣли монастырь, гдѣ нѣтъ монаховъ, гдѣ лѣстница почти разрушена водою, вытекающею изъ горы зимою. Тутъ есть школа. Учитъ учитель какой-то Сербъ, разумѣется, самыя первоначальныя знанія. Учениковъ нѣтъ 25, родители за нихъ платятъ. Устроить училище не мѣшало бы лучше.
   Изъ Черногоріи только двое воспитываются въ Россіи, въ семинаріи. Были еще двое, но они умерли. Былъ какой-то учитель Итальянецъ, хотѣлъ учить французскому и итальянскому языку и Князь этого желалъ, но дѣло не пошло и черезъ два мѣсяца онъ уѣхалъ.
   Во Франціи воспитываются три Черногорца. Одинъ изъ нихъ племянникъ Князя (l'héritier présomptif) Никита по общему прозванію или Михаилъ, воротился тому назадъ два мѣсяца, проживши года три въ Парижѣ. Онъ ничего оттуда не вынесъ (ему 19 лѣтъ), кромѣ разнѣженности, а между тѣмъ дѣтина дюжій! Онъ помѣщенъ въ самомъ дворцѣ, слѣдовательно на европейскомъ комфортѣ. Онъ тяготился сначала носить кожаный поясъ съ вооруженіемъ, но Князь его заставилъ. Иногда въ своей комнатѣ онъ тѣшится, надѣваетъ свои парижскія платья. Первый его совѣтъ Князю, разумѣется, отвергнутый, былъ уничтожить преподаваніе Закона Божія въ училищѣ: "не всѣ попы будутъ"! Хорошъ будущій Князь! Но въ немъ такъ мало юнака, что едва-ли онъ будетъ Княземъ. Замѣчательно, что ни братъ, ни племянникъ, нккто не называется Княземъ. Мирко зовутъ господинъ Мирко. Странно. Племянникъ парижанинъ живетъ во дворцѣ, а отецъ его и сестра живутъ по черногорски, сестра и грамотѣ не знаетъ! Никита не имѣетъ ни малѣйшаго расположенія къ Россіи, все грезитъ Франціей. Тетка его балуетъ,.нѣжничаетъ съ нимъ. Ma tante, ma tante.
   Князя титулуютъ monseigneur, Altesse. Россіи угрожаетъ революція, объявилъ Никита Князю, а Князь Быкову (воротился изъ Парижа, гдѣ онъ прочелъ конечно, т. е. слышалъ о книгѣ Долгорукова). Трудно проповѣдывать противъ парижанства. У васъ въ Россіи дворъ не говоритъ иначе, какъ по-французски, одѣваетесь вы по-французски и проч. Совершенно справедливо. Гулять въ Цетиньѣ негдѣ. Есть гостинница, содержимая какимъ-то Итальянцемъ изъ Каттаро, женатымъ на славянкѣ католичкѣ. Всего двѣ комнаты въ гостинницѣ. Одна предназначена для пріѣзжающихъ въ Цетинье капитановъ и воеводъ. На полу постланы шкуры или мѣха овечьи. Другую комнату съ постелью занялъ я.-- Кожаный поясъ для оружія называется у Черногорцевъ силіяхъ.
   Въ гостинницѣ дѣлаютъ кофе, шербетъ (мороженое).-- Наконецъ наступило время обѣда. Опять фракъ, бѣлыя перчатки и круглая шляпа. Отправился. Вышла Княгиня. Меня ей представили. Петковичъ велъ ее подъ руку. Меня посадиля подлѣ Князя. За столомъ обѣдалъ племянникъ, адьютантъ Князя, Быковъ, докторъ, Англичанка, я, Князь и Княгиня. Столъ не хорошъ. Кушаній много. Красное вино черногорское очень хорошо. Много претензій. Хересъ. Разговоръ шелъ по-французски о томъ и о другомъ. По случаю беременности русской Императрицы, Князь выражалъ сожалѣніе, что у Наполеона не 5 сыновей. Говорили о Бѣлопавличахъ. Князь тамъ устраиваетъ нѣчто въ родѣ фермы. Выписалъ итальянца, который уже посадилъ 4 тысячи разныхъ растеній или деревьевъ.-- Говорили о притѣсненіяхъ христіанъ. Князь безъ церемоніи высказывалъ мысль: если бы Герцеговину отдали Босніи... Говорилъ о томъ, что есть предположеніе отдать Боснію и Герцеговину Австріи.-- Послѣ обѣда, (за которымъ адьютантъ молчалъ, а въ углахъ стояли два высокихъ Черногорца, въ родѣ чубукчи у Турокъ -- тяжело было ихъ видѣть и совѣстно говорить при нихъ по французски) дамы, и мы за ними пошли въ гостинную, а двери въ залѣ закрылись, тамъ остался Князь, вѣроятно, курить. Послѣ обѣда сейчасъ сходятся къ нему сенаторы, капитаны, которые на лицо, играютъ съ нимъ въ шашки, карты, курятъ, толкуютъ. Весь вечеръ остается онъ съ ними, нерѣдко до 1-го часу ночи. Княгиня съ гостями сидитъ до 11-ти часовъ.
   Докторъ показывалъ свою фотографію. Онъ выписалъ себѣ инструменты и занимается самъ фотографіей. Снялъ виды Цетинье, портреты. Не дурно. Онъ пріобрѣлъ огромное довѣріе у Черногорцевъ благодарю двумъ-тремъ операціямъ; самъ лекарства приготовляетъ. Онъ прилагаетъ къ Черногорцамъ, требующимъ скораго леченія, многія новѣйшія открытія науки. Напр. лечитъ посредствомъ электрическихъ машинъ, вводитъ стрихнинъ. У него ученики. Къ нему приходятъ лечиться даже турки. Онъ, разумѣется, агентъ французскаго правительства и совѣтникъ Князя. Умный человѣкъ.-- Говорили о томъ, о семъ, я разсказывалъ много про Германію. Часа черезъ два мы раскланялись и, не прощаясь съ Княземъ, ушли.-- Княгиня мила, но чопорна и пуста. Имѣетъ однако вліяніе ни Князя.
   На другой день утромъ я писалъ письмо (четвергъ), потомъ пришелъ ко мнѣ Цуца и еще черногорецъ. Потомъ походилъ немного, посидѣлъ съ разными черногорцами на скамьѣ подлѣ гостинницы. Пора одѣваться и идти завтракать. Завтракъ. Князь уже узналъ, что я литераторъ и поэтому мнѣ стали оказывать гораздо больше вниманія. За завтракомъ и съ тѣхъ поръ уже постоянно сажали меня подлѣ Княгини. Тутъ являлась княжна Ольгица для развлеченія. Милый ребенокъ.
   Князь сообщилъ извѣстіе о возстаніи Герцеговины. Я изъявилъ желаніе, чтобы они скорѣе нашли себѣ Гарибальди. Князь дразнилъ при нѣ племянинна, что будь иной, онъ пошелъ бы воевать какъ Гарибальди, а онъ Князь былъ бы, comme le roi de Piemont. "Пошлите меня", отвѣчалъ тотъ. "Что тебя посылать, у тебя то то, то другое болитъ"... Тетка замяла разговоръ.-- Потомъ разойдясь, я долго разспрашивалъ Быкова о Черногоріи, о томъ, о семъ.-- У Ива Ракова два сына въ Парижѣ, и одинъ чуть ли не мальчикъ 6 лѣтъ. Хорошъ выйдетъ черногорецъ и православный! Зачѣмъ не въ Россію? А между тѣмъ Русь православная даетъ даромъ земли всѣмъ черногорцамъ, переселяющимся по случаю голода. Князь не препятствуетъ, многіе уѣхали. Но какова претензія! Нѣкоторые воображаютъ, что могутъ, получивши, продать и уѣхать назадъ въ Черногорію!-- О Ковалевскомъ память очень жива. Владыки не было въ Цетиньѣ. Онъ объѣзжалъ Черногорію. Быковъ увѣряетъ, что онъ терпѣть не можетъ Россіи, потому что Филаретъ заставилъ его поститься (?).-- Воротившись домой, я продолжалъ писать письмо. Потомъ опять переодѣлся, зашелъ къ доктору. Онъ мнѣ разсказывалъ между прочимъ, что когда по случаю Граховской битвы Князь раздавалъ медали въ день крещенія своей дочери, то всѣ эти Граховскіе герои, въ числѣ 2000 (?) были собраны. Князь вышелъ къ нимъ и держалъ рѣчь о значеніи медали. Ou discours bien senti, говорилъ Тадесхи. По окончаніи рѣчи, одинъ изъ собранныхъ, старый, но величавый старикъ просилъ позволить сказать слово. Ему позволили. "Къ чему намъ эти игрушки, годныя только для забавы бабъ и дѣтей, говорилъ онъ, онѣ не прибавятъ и не убавятъ черногорской славы; здѣсь мы получаемъ знаки чести, а тамъ насъ позорятъ ударами, Австрійцы ругаются надъ нами! (Дѣло въ томъ, что Австрійскіе солдаты за ничто арестовали и прибили или выслали одного черногорца!) Что же значитъ наша честь, когда она въ поруганіи!" Его рѣчь произвела сильнѣйшее впечатлѣніе на всѣхъ. Всѣ взволновались. "Мы требуемъ удовлетворенія, Князь, и если ты не хочешь, то мы сами безъ тебя добудемъ себѣ удовлетвореніе. Князь пробовалъ говорить, голосъ его былъ заглушенъ. C'était comme u. souffle de guerre. Il fallait toute l'énergie du prince pour réprimer ce mouvement. Петковичъ разсказывалъ иначе. Онъ сошелъ къ Князю и объявилъ ему, что будетъ писать и просить посланника оказать удовлетвореніе. Князь объявилъ объ этомъ народу, прибавивъ, что самъ будетъ писать объ этомъ Австрійскому правительству, что и исполнено съ успѣхомъ.
   У Князя протекаютъ потолки. Онъ хотѣлъ купить олова въ Тріестѣ. Австрійцы не пропускаютъ, говоря, что это военный матерьялъ!-- Еще разсказывалъ Князь про то, что нѣсколько семей черногорцевъ, продавши все свое имущество, пошли въ Сербію; но были остановлены турками, вмѣстѣ съ другими христіанами. Турки требовали оружіе. Черногорцы не согласились. Скорѣе голову, чѣмъ оружіе. Bravo montagnards, сказала при этомъ случаѣ Княгиня. Помучивши ихъ и обобравъ деньги, ихъ возвратили въ Черногорію. Здѣсь приходятъ много бѣглыхъ изъ Австрійскихъ войскъ и даже нѣмцевъ. Опять обѣдъ, опять вечеръ у Княгини. Я ушелъ раньше, потому что собирался на другой день, рано утромъ, ѣхать въ Рѣку. На другой день, въ пятницу, рано утромъ сѣли мы верхомъ и поѣхали съ проводниками. Дорога ужасная! Но по мѣрѣ того, какъ мы спускались къ Рѣкѣ, природа стаяовилась ласковѣе, почва плодотворнѣе. Много гранатовъ въ цвѣту, деревьевъ, лѣсовъ. Всего два часа пути. Тутъ увидали мы издали Скутарское озеро, котораго только самая малая часть принадлежитъ черногорцамъ. Отъ Скутарі (гдѣ консулъ у насъ Сученковъ) до Рѣки всего двѣнадцать часовъ. Тамъ и другіе консулы. Въ Рагузѣ ихъ нѣтъ. Есть только турецкій и папско-греческій (!) Рѣка не судоходна, однакожъ лодки съ товарами кое-какъ проходятъ. Віка по крайней мѣрѣ похожа если не на городъ, то на торговую деревню. Есть нѣкоторое движеніе, жизнь, болѣе aisance. Чуть ли не гapмонійка имѣется. Есть лавки, разумѣется, скверныя, но не хуже турецкихъ и татарскихъ въ Евпаторіи. Есть портные. Всѣ эти мастеровые сидятъ въ маленькихъ сарайчикахъ о трехъ стѣнахъ на полу. На ночь или они выбираются отсюда, или же забираются досками. Сюда отдаютъ шить черногорскія одежды.-- Сукно и позументы (бѣлое сукно) выписываютъ изъ Вѣны. Позументы же московскаго издѣльи. Чрезъ сколько рукъ проходятъ!
   Мы остановились въ домѣ брата или родственника одного маіора, служащаго въ русской службѣ на Кавказѣ. Въ этомъ домѣ и Князь останавливается. Единственно чистый. Есть стулья деревянные. Мы напились кофею, потомъ пошли ходить. Въ намъ пришло иного черногорцевъ, очень радушно и привѣтливо меня встрѣчавшихъ. Все молодцы. Женщины, кромѣ старухъ-матерей, не смотрятъ хозяйками, а работницами. Въ сопровожденіи цѣлаго множества (дѣлать-то имъ, по правдѣ сказать, нечего) отправились мы смотрѣть церковь, бывшій монастырь. Тутъ нѣкогда была типографія, которая 7-ю годами раньше московской устроена. Книги, въ ней напечатанныя, чрезвычайно рѣдки.-- Церковь очень стара и, какъ и всѣ церкви въ Черногоріи. Книги русскія, временъ Елизаветы. Кстати: теперь поминаютъ на ектеніяхъ только Князя и Княгиню и владыку, а прежде, при прежнемъ владыкѣ, читали какъ въ книгахъ вписано, всю нашу царскую фамилію. Видъ съ горы на Рѣку очень хорошій. Князь устроилъ мостъ, первый черногорскій, черногорцами и сдѣлалъ родъ набережной.-- Сѣли мы тамъ на камнѣ и вокругъ насъ, у подошвы развалянъ этого монастыря, расположились живописно черногорцы, должностные и простые старики и мальчишки, а кругомъ горы и вдали озеро. И довольны! Или если не довольны, то мудро терпѣливы. Въ нашемъ нетерпѣніи много личнаго эгоизма; хотѣлось бы, чтобы случилось при мнѣ, чтобы я могъ принять участіе и видѣть. Потомъ мы рѣшились купаться. Черногорцы отсовѣтывали, говоря, что вредно, что недавно шелъ дождь, да и вообще они не купаются раньше 24 іюня. Но мы не посмотрѣли на это, и примѣръ нашъ увлекъ черногорцевъ. Но они никакъ не позволили намъ купаться совсѣмъ голыми и послали принести намъ черногорскіе подштанники -- широчайшіе! (Вообще о цѣломудріи и воздержаности черногорца). Какое нецѣломудренное племя изо всѣхъ славянъ -- это русскіе. Вода страшно холодна: горная и ключевая. Послѣ купанья пошли мы обѣдать, что можно было достать: планъ, баранина,-- все недурно. Послѣ обѣда на берегъ. Смотрѣли, какъ плыли, садились на мель и стаскивались съ мели шесть лодокъ, нагруженныхъ солью, купленной однимъ черногорскимъ купцомъ (тамъ всѣ и юнаки и земледѣльцы и купцы!). Были тутъ и Албанцы и герцеговинцы и герцеговинки.-- Потомъ отправились мы въ путь обратный. Тутъ помню я встрѣчу съ однимъ черногорскимъ пастухомъ (это впрочемъ случайно, пастухами взрослые не бываютъ). Онъ говорилъ о томъ, что покойный владыка часто напоминалъ имъ о русскихъ. Не знаю почему, но мнѣ послышался въ этихъ словахъ точно упрекъ настоящему времени. (Кажется, я уже говорилъ о завѣщаніи покойнаго владыки на счётъ Россіи, т. е. о пѣсни. Она противорѣчивъ словамъ Вацлака. Мнѣ обѣщалъ Петковичъ прислать ее).-- Воротились часу въ 8-мъ -- переодѣлись и въ Князю. Обѣдъ. Послѣ обѣда музыка. Княгиня немножко пѣла, у нея есть ноты Стаховича и русскія и малороссійскія ноты (пѣсни). Быковъ имъ поетъ пѣсни. Потомъ англичанка пѣла. Пѣли даже Marseillaise! Потомъ мы простились съ Княземъ, который извинялся передо мною, что не могъ дать мнѣ помѣщенія во дворцѣ и проч.
   На другой день, въ 7-мъ часу утра мы отправились съ Петковичемъ въ обратный путь, опять съ тѣми же черногорцами-проводниками и тѣми же черногорками. Погода перемѣнилась. Небо было сѣро. Еще сѣрѣе казались горы. Опятъ блеснуло море, и тутъ мы уже не покидали его изъ виду. Какъ оно должно дразнить черногорцевъ. Увидѣли мы Баттаро, за два или три часа до прибытія. Нѣтъ ничего несноснѣе этого спуска. Пошелъ дождь. Я одѣлся было въ капотъ, который мнѣ дали въ хатѣ, гдѣ мы на полчаса останавливались, но въ немъ было слишкомъ жарко и тяжело. Дождь пересталъ, я его скинулъ, но дождь пошелъ опять и промочилъ меня до костей.-- Но это было какъ-то кстати. Самая же дорога показалась мнѣ еще ужаснѣе. На дорогѣ встрѣтили мы одного черногорца совсѣмъ безъ рубашки, но въ штанахъ и съ медалью Граховскою на груди.-- Потомъ встрѣтили двухъ герцеговинцевъ верховъ, вооруженныхъ и съ краснымъ тюрбаномъ на головѣ. Они остановились поговорить съ Петковичемъ. Они ѣхали къ господарю (Князю черногорскому и Брускому) посовѣтоваться на счетъ возстанія. Петковичъ объяснялъ имъ, что они зачинаютъ глупость, что терпѣли, еще бы потерпѣли и проч. и проч. Извѣстное дѣло. Но они отвѣчали, что терпѣли довольно: уже 500 лѣтъ терпимъ? Не въ моготу стало. Какъ Богъ дастъ и проч. На лицахъ ихъ была написана рѣшимость. Видно, что они говорили съ Петковичемъ изъ одной учтивости. Они, говорятъ, осаждаютъ какую-то турецкую крѣпость. У нихъ пороха нѣтъ. На меня они произвели сильное впечатлѣніе. Дай Богъ имъ успѣха. NB. Объ орденѣ, установленномъ Княземъ за "независимость Черногоріи". Красивый, желѣзный. Онъ далъ его Балабину и ему позволили его принять. Это важно.
   О торговлѣ. Бумажки австрійскія тамъ не ходятъ, только дукаты и цванцигеры. Крейцеры называются карантамами. Князь всячески старается распространить промышленность. (Мы присутствовали при появленіи перваго плуга въ Черногоріи, выписаннаго изъ Италіи. Сцена на дворѣ у Князя). Черногорцы торгуютъ коконами, которыхъ покупаютъ теперь много по случаю болѣзни на виноградѣ. Есть еще родъ рыбы копченой. Для Каттаро очень важна торговля съ ними, тѣмъ болѣе, что у нихъ все звонкая монета. Она все должна покупать. Но Черногорія могла бы производить еще больше. У нея хорошія вина, можно было бы разводить фрукты разные. Земля, гдѣ она есть, могла бы давать вдесятеро больше, но скверно обработывается деревянными (съ гвоздями) сохами.-- Струка черногорская.
   Утомленные, вымоченные пріѣхали мы въ субботу въ Баттаро. Остановились у Бѣлодиновича. Пообѣдали. Потомъ пошли ходить. Вечерѣло, и рейдъ Баттарскій явился во всей своей красѣ. Тутъ стоялъ пароходъ. Вечеромъ онъ былъ освѣщенъ, и на немъ раздавались сербскія пѣсни и русскія "Ты душа ль моя" и проч. Пѣла дочь капитана и ея гувернантка. Русскіе звуки, чудная ночь, нависшія скалы Черногоріи...
   Les bouches de Cattaro,-- подземныя рѣки, втекающія въ заливъ. Долго мы гуляли. Потомъ пошли въ Славянскую кофейню, гдѣ пришелъ къ намъ племянникъ Архимандрита и далъ мнѣ стихи (см. выше).
   На другой день, въ воскресенье, въ 8 часовъ утра, сѣли мы на пароходъ Albania. Веселый и пьяный капитанъ. Странная его семья. Вѣтеръ, качка; но рвоты не было. Опять знакомая красота береговъ, -- Гравоіа, Рагу за.-- Я пошелъ во свою гостинницу Alla Corona; послалъ за письмами и мнѣ принесли три письма: одно отъ Боденштетъ, другое отъ моихъ; третье отъ -- забылъ.
   (Я, кажется, забылъ сказать, что, ѣхавъ въ первый разъ отъ Рагузы въ Бокво де Баттаро, я читалъ на пароходѣ письмо Чижова о моихъ стихахъ. Все кругомъ противорѣчило).-- Въ тотъ же вечеръ Лаговскій, Секретарь консульства перетащилъ меня къ себѣ.-- Скоро раздалась музыка подъ деревьями и собралось Рагузское общество. Тутъ познакомился я съ графомъ Orso Pozza de Lagorie. Но его славянскій титулъ смотри на книгѣ, которую онъ подарилъ мнѣ. Онъ былъ въ Петербургѣ и въ Москвѣ въ 1851 г., знакомъ съ Елагинымъ и Константиномъ. Піемонтсхій подданный онъ, но древняя и Рагузинская фамилія. У него есть до сихъ поръ сродичи въ Турціи, мусульмане.
   Ночь была восхитительна. Я думалъ сначала ѣхать во вторникъ на пароходѣ, но выходило такъ, что мнѣ пришлось бы почти недѣлю выжидать парохода въ Зарѣ, и я предпочелъ остаться въ Рагузѣ, тѣмъ болѣе, что Петковичъ, желавшій показать мнѣ окрестности, только къ средѣ могъ быть свободенъ.
   Съ Поццой мы говорили по-французски. Но онъ знаетъ довольно хорошо и по-русски.-- Онъ католикъ, но не фанатикъ, какъ его братъ (котораго впрочемъ теперь въ Рагузѣ нѣтъ). Онъ очень милъ, любезенъ, образованъ, оригиналенъ, блондинъ, смотритъ флегматикомъ, а горячій славянинъ. Австрію ненавидитъ. Вообще грустно смотритъ на будущее. Я говорилъ ему про нашу русскую общину и тѣ начала, которыя важны какъ залогъ славянскаго самоуправленія, ихъ будущаго политическаго существованія и проч. Это его очень интересовало. У нихъ вниманія мало было обращено на этотъ вопросъ.
   На другой день, въ понедѣльникъ, писалъ письма. Вообще рѣшился воспользоваться этимъ временемъ, чтобы записать все незаписанное съ самаго Тріеста. Былъ у Казначича (онъ докторъ, небогатый человѣкъ; горячій Славянофилъ, католикъ, впрочемъ). Не засталъ его дома. Видѣлъ его жену: красивая очень женщина, съ великолѣпными волосами. Удивительно хороша. Мнѣ такъ странно было видѣть славянскую даму и слышать въ ея устахъ языкъ народный.-- Здѣсь дамы всѣ знаютъ по-славянски, но не хотятъ большею частью ни читать, ни писать по-славянски, потому что нѣтъ учителей, и въ монастыряхъ, гдѣ онѣ воспитываются, не учатъ. Впрочемъ православные знаютъ Кириллицу. Вообще въ Рагузѣ гораздо больше слышишь славянскій языкъ, чѣмъ въ другихъ городахъ Далмаціи. Многіе (женщины) вовсе не знаютъ и не говорятъ по итальянски.
   Рагуза. Городъ имѣетъ физіономію чисто итальянскую. Вымощенъ каменными плитами, католическія церкви; замѣчательной архитектуры дворецъ и еще какое-то зданіе, уцѣлѣвшее отъ землетрясенія, бывшаго въ XVII в. Эти зданія совершенное подражаніе Венеціанскому palazzo Ducale. Только вмѣсто Льва, св. Власій, держащій въ рукахъ своихъ городъ.-- Одна только улица Stradion существуетъ. Всѣ прочіе переулки темные, узкіе, или лѣстницы каменныя налѣво и направо. Прибрежье по всей Далмаціи очень узко, напираютъ горы. Половина Рагузы взобралась на гору, на нижнюю ея плодоносную часть, обсадилась маслинами и садами и утонула въ нихъ.-- Зданій новыхъ никакихъ не видно, никакихъ памятниковъ архитектуры. Вездѣ только развалины и развалины! Старые дворцы съ разрушившимися крышами, съ развалившимися портиками и террасами. Это производитъ тяжелое впечатлѣніе.-- Здѣсь растутъ пальмы! Море, небо, климатъ очаровательный. Эти горы, эти скалы еще болѣе скрашиваютъ картину, служа рамками морю и небу, еще больше оттѣняющими красоту ихъ нѣжной сини. Безъ нихъ былъ бы ландшафтъ слишкомъ мягокъ. И въ этой зелени видишь однѣ развалины! Бѣлѣются Австрійскіе мундиры. Рагуза отжила прошлое. Ей, именно, не воротиться къ былому, республикой самостоятельной не бывать; она, какъ и весь Далматинскій берегъ, могутъ начать жить снова, но для этого надо возродиться снова, при новыхъ условіяхъ жизни. Австрійское владычество не таково. Оно парализуетъ и нравственно душитъ. Нигдѣ оно такъ не чувствительно, какъ въ Рагузѣ, гдѣ есть, слѣдовательно люди наиболѣе способные чувствовать гнетъ правительства. Измѣнниковъ, т. е. онѣмеченныхъ Рагузанъ очень мало, какъ и вообще Далматинцевъ. Шпіоны -- увы!-- всѣ православные -- увы! Генералъ-губернаторъ Далмаціи, Мамула, Ректоръ, главный начальникъ Рагузы -- всѣ они православные, славяне и всѣ австрійцы!
   Теперь представитель Далмаціи въ Reichsrath въ Вѣнѣ, нѣкто Борелли, Далматинецъ Рагузанинъ. Строссмайеръ предлагалъ Далмаціи соединиться въ своемъ славянскомъ движеніи съ Броадіей и составить одно управленіе, одну провинцію (вѣроятно, подъ названіемъ Иллиріи), но тотъ отказался, говоря, что хочетъ автономіи для Далмаціи. Но автономіи эта едва ли возможна. Далмація вся, т. е. приморье мало имѣетъ условіи для самостоятельной жизни, для самостоятельнаго развитія. Собственный въ ней элементъ славянскій не чистъ. Ей необходимо опереться на какую-нибудь сильнѣйшую славянскую страну. Будущее существованіе для Далмаціи только какъ для славянской земли, а не иначе, а не какъ самостоятельной Далмаціи или итальянской провинціи. Вообще Далмаціи слѣдуетъ принять баню славянскаго духа, баню пакибытія и искупить грѣхи латинства. Но почему же Далмаціи не соединиться съ Босніей и Герцеговиной? Они ближе къ ней и составляютъ необходимое условіе ея торговаго существованія? На это можно возразить, что для этого надобно уничтоженіе Турціи, что присоединеніе этихъ провинцій подъ одно австрійское владычество еще болѣе парализуетъ славянское движеніе. Но тутъ есть и другая причина, заставляющая Рагузанъ, какъ Поццо и Казначичъ, искать сближенія съ Броаціей. Во 1-хъ, единство вѣры и орфографіи (латинскія буквы). Иллирійское общее движеніе; во 2-хъ, разныя степени образованности. Черногорія, Герцеговина и Боснія совершенно не похожи на Далматинское приморье. Конечно простой самый народъ, живущій гдѣ нибудь въ Енинѣ, вообще не на самомъ берегу, близокъ къ тѣмъ и другимъ, но тамъ, кромѣ народа, никого нѣтъ. Здѣсь своя Исторія, свои воспоминанія, своя жизнь. Далмація, Европейская страна, хотя и не лишенная восточнаго характера! Впрочемъ въ Далмаціы надо различать Далмацію собственно и Рагузу съ Бокко де Каттаро. Боккезцы отличаются своимъ характеромъ отъ прочихъ Далматинцевъ. Рагуза стоитъ совершенно особнякомъ сана по себѣ. Изъ исторіи мы видимъ, что по изгнаніи Аваровъ въ VII-мъ вѣкѣ Хорваты поселились здѣсь и заняли все приморье, кромѣ Рагузы и нѣкоторыхъ приморскихъ городовъ, въ которыхъ сохранялся всегда элементъ римскій, и славянскій внѣдрился уже мало по малу. Бокко де Баттаро никогда и не было занято Хорватами, а оставалось во власти Сербовъ (Посм. у Фр. Петтера). И такъ первоначальный элементъ латинскій въ Приморьѣ, потомъ славянскій, хорватскій, а въ Каттаро сербскій.
   Чтобы не забыть, запишу здѣсь, что слышалъ отъ Поццы о крестьянахъ въ Рагузскихъ округахъ.
   Они называются кметы и половники. Распоряженіями Сената постановлено было, что ни одинъ крестьянинъ не имѣетъ права владѣть землею. Замѣчательно слово половники,-- оно есть и у насъ. Бметъ живетъ на условіяхъ: за свой домъ и садъ или виноградникъ онъ платитъ хозяину что-то ничтожное, потомъ платитъ за земли, за поле, платитъ и деньгами и произведеніями: курицами, цыплятами и т. д. Личнаго рабства нѣтъ.-- Въ каждой семьѣ есть домашина, избираемый. Эти домашины составляютъ между собою Брате. Брате имѣетъ свое знамя. Сколько домовъ составляло братство, этого мнѣ не умѣли сказать. "Брате, седенъ на вѣче". Избирали прежде "казнача", который теперь назначается отъ правительства, какъ бургомистръ. Вообще подробно не знаютъ ни Поцца, ны Казначичъ, но обѣщали узнать. Я радъ, что заинтересовалъ ихъ въ этомъ отношеніи.-- Увѣряютъ, что въ самой Рагузѣ есть артель, т. а. какая-то ассоціація, непохожая на нѣмецкія корпорація.
   Посты (см. у Фр. Петтера) здѣсь строже у натолкавъ, чѣмъ у католиковъ другихъ странъ -- такіе же, какъ у православныхъ.
   И такъ въ понедѣльникъ видѣлъ я г-жу Казначичъ. Вообще о. дамахъ. Сплетни здѣсь страшныя. Только двѣ пользуются хорошей вполнѣ репутаціей. Дѣлать нечего, ничего не читаютъ и, кажется, воѣ занимаются любовными интригами.-- Одѣваются, когда выходятъ пышно, а дома чуть ли не сидятъ въ грязныхъ рубашкахъ. Вообще очень грязны, никогда не моются. Наперекоръ общему явленію, здѣсь дамы первыя измѣняютъ народности, выходятъ замужъ за австрійскихъ офицеровъ, говорятъ по нѣмецки.
   Обѣдалъ я всѣ дни у Петковича, въ 8-мъ часу. Въ понедѣльникъ преходила хозяйка Albergo Alla Corona и приносила таблицу, чтобы я отмѣтилъ графы о своемъ званіи и проч. Хотя я даже не ночевалъ въ Отелѣ, но исполнилъ это, чтобы не подвергать ее штрафу. Здѣсь обычай по вечерамъ сходиться у воротъ города подъ деревьями, гдѣ кофейня. По праздникамъ тутъ бываетъ музыка полковая.-- Послѣ всѣ отправляются бродить по большой улицѣ. Ночи великолѣпныя. Во вторникъ я осматривалъ разныя церкви. Замѣчательнаго мало.-- (Потомъ въ воскресенье и осматривалъ ризницу Собора. Мощи, мощи и мощи! Іезуиты произвели было новаго святаго Далматинскаго или Рагузискаго и сдѣлали его восковую статую, великолѣпную и соблазнительную, во дѣло не пошло на ладъ. Самое замѣчательное, это блюдо, сдѣланное дли какого-то Венгерскаго короля. На немъ изваяны травы морскія такъ хорошо, что можно обмануться, когда нальешь воды. Есть также замѣчательный образъ, который посланники Рагузскіе брали съ собою, когда ѣздилы въ Константинополь. Есть много крестовъ православныхъ). Дворецъ республики похожъ на Венеціанскій.-- Рагуза замѣчательна тѣмъ, что идея всеславянства въ ней искони жива. Поэтъ Гундулкчъ воспѣвалъ побѣды Поляковъ, какъ Славянъ. Назначивъ далъ мнѣ стихи Іезуита Рагузанина къ Петру въ 1710 г. Надо отдать справедливость Петру, понявшему значеніе Славянъ въ политическомъ отношеніи для Россія. Чуть Россія зашевелилась, такъ и загудѣло эхо по горамъ и дебрямъ славянскимъ!-- Православные въ Рагузѣ вообще въ Далмаціи всѣ изъ Герцеговины и Босніи (кромѣ Каттаро). Въ ихъ рукахъ главная торговля. Но въ Рагузѣ и вездѣ въ Далмаціи они не пользуются уваженіемъ, дѣлаютъ гораздо меньше, чѣмъ бы могли, трусы, прикидываются сиромахами и гонимыми, когда ихъ не гонятъ. Католики гораздо смѣлѣе, а у этихъ всѣ ужимки рабства восточнаго.
   

Хорвація.

   Въ четвергъ вечеромъ изъ Тріеста отправился я въ дилижансѣ въ Фіуме или въ Рѣку. Дорогой ничего особеннаго не было. Сидѣвшіе со мною въ каретѣ всѣ были Славяне, въ томъ числѣ одинъ капитанъ (Казначичъ?), но всѣ говорили по-итальянски и только со мной по-славянски. Останавливались ужинать въ простой сельской гостинницѣ, гдѣ прислуга говорила по-славянски и наконецъ утромъ часовъ въ 7 пріѣхали въ Фіуме, гдѣ я остановился въ гостинницѣ Al re d'Ungheria. Эта гостинница довольно замѣчательна тѣмъ, что содержитъ ее дама, Signora, толстая, мужественная, неприличная во всѣхъ отношеніяхъ, болтунья (на итальянскомъ языкѣ), плевавшая на право и налѣво. Никакой женской прислуги она не держитъ (для гостинницы).-- Изъ оконъ моихъ видно было море, купальни. Я сходилъ выкупался. Портъ, нѣкогда оживленный, теперь совсѣмъ пустъ. Городокъ маленькій, но миленькій; улица Corso такая, что ей могли бы позавидовать любые города Германіи.
   Я пошелъ въ русскому консулу. Онъ какой-то объитальянившійся Грекъ, не знающій ни слова ни по-русски, ни по-сербски; уже очень давно здѣсь. Глупъ, пользуется дурной репутаціей. Я думалъ, что его нѣтъ больше въ Фіуме, что на его мѣсто уже присланъ Кожевниковъ, какъ о томъ говорилъ мнѣ Петковичъ. Я говорилъ съ нимъ по-французски. Узнавъ изъ моего разговора, что я былъ въ Вѣнѣ у Балабина, и что имѣть много знакомыхъ въ Рѣкѣ, онъ видимо струсилъ и сталъ оказывать мнѣ большія любезности.-- Отдохнувши послѣ обѣда, пошелъ я къ профессору Тердинѣ, къ которому имѣлъ визитную карточку отъ Блуна. Онъ Словенецъ. Стучусь очень скромно, ибо опытомъ узналъ, какъ боязливо и робко Славянство въ Краинѣ и въ Далмаціи. Громкій, радостный привѣтъ былъ мнѣ отвѣтомъ. Тердина бодрый, искренній, прямой человѣкъ. Часа два я поговорилъ съ нимъ, и уже разговоръ его оживилъ и меня совсѣмъ. И въ тонѣ самомъ слышно было сознаніе славянской силы. Онъ объяснилъ мнѣ, что тутъ въ Хорватіи не то, что здѣсь народъ смѣлъ и по врожденному духу и по историческимъ преданіямъ, что фанатизма нѣтъ ни малѣйшаго,-- что въ Хорватіи сильное движеніе національное, что если-бы появился русскій борьакъ (знамя), то всѣ бы Хорваты присоединились къ нему и проч. и проч. Однимъ словомъ, я былъ совсѣмъ озадаченъ. Онъ пошелъ со мною къ Пацелу (Винко), къ которому я имѣлъ билетъ отъ графа Поццо. Разумѣется, Тердина читалъ и Бесѣду и хорошо знакомъ съ современнымъ состояніемъ русской литературы.
   Пацелъ принялъ меня съ самою живою радостью. Самъ онъ человѣкъ живой, смѣлый, занимается библіографіей юго-славянской литературы, печатаетъ брошюру о филологіи. Представилъ меня своей молодой женѣ француженкѣ изъ Вѣны, но очень хорошо и мило говорящей по-хорватски. Вообще сербскій или хорватскій языкъ ("по нашки") очень пріятенъ въ дамскихъ устахъ. Сейчасъ спросилъ "водицу" и потекла бесѣда. Тердяна скоро ушелъ.
   Ненависть къ Австріи сильнѣе, чѣмъ когда-либо. "Не можемъ терпѣть долѣе, приходите поскорѣе освободить насъ. Вся наша надежда на Русь, на великую славянскую державу. Зачѣмъ Россія не возьметъ всѣхъ Славянъ подъ свое покровительство; какъ Наполеонъ или Викторъ Эммануилъ Италію? Зачѣмъ Россія не считаетъ своею прямою обязанностію протестовать противъ утѣсненій Славянъ въ Австріи?" А Мадьяры?-- "Имѣемъ и партію мадьярскую очень сильную, но не довѣряемъ вполнѣ Мадьярамъ. Аристократія наша вся ненавидитъ Австрію, но держится за Мадьяръ, за прежнюю свою конституцію, надѣясь, что можетъ снова поднять значеніе и власть аристократіи. Съ Пацеломъ пошелъ я въ ихъ "Народна читаоница" -- по-латыни надпись. Тамъ я разомъ познакомился со многими и въ томъ числѣ съ нѣкоторыми канонниками, или католическими попами молодыми. Всѣ меня привѣтствовали горячо, не только какъ русскаго, но и какъ издателя Паруса. Я вручилъ имъ одинъ No Паруса, что произвело великую радость. Многіе подходили ко мнѣ и говорили мнѣ на ухо: "мы русскіе, мы хотимъ единства славянскаго,-- хотимъ ввести Кириллицу, готовы всѣ сдѣлаться православными. Знаетъ ли царь Александръ, какъ мы преданы Россіи, думаетъ ли онъ про насъ? Скажите, за что запрещенъ Парусъ?"
   Я былъ пораженъ и изумленъ такимъ единодушнымъ, смѣлымъ выраженіемъ мыслей. И кто же это говорилъ?-- люди, которымъ нужна служба и жалованье, люди небогатые. До сихъ поръ я не слыхалъ подобныхъ рѣчей. Тутъ были и католики и православные. Они сказали мнѣ, что у нихъ есть пѣснь про сѣвернаго стрійца, про русскаго царя. Потомъ всѣ отправились гулять и пошли на ужинъ къ одному господину, котораго я почему-то хорошо не знаю. Всѣ жалѣли, что нѣтъ нѣкоего Жупы, наконецъ и онъ явился съ растегнутой рубашкой, съ открытой грудью, дюжій, высокій Очевидно онъ имѣетъ здѣсь огромное значеніе и способенъ быть предводителемъ возстанія.
   Мы просидѣли до 1-го часу ночи. Такъ какъ никто не хотѣлъ говорить по-нѣмецки или по-швабски, то мнѣ пришлось говорить по-хорватски. И чудо! я заговорилъ. Разумѣется, еще плохо. На другой день, т. е. въ субботу, былъ у меня Пепелъ и сынъ консула (два раза). Сынъ консула на французскомъ языкѣ увѣрялъ меня въ любви къ Сланянству. Онъ водилъ меня въ Casino, не славянское: дѣйствительно изящное, лучшее изъ всѣхъ, которыя я до сихъ поръ видѣлъ. Кстати: читаоница есть маленькій клубъ, съ буфетомъ и билліардомъ. Въ Фіуме читаоница имѣетъ Русскую Бесѣду.
   Въ Фіуме двѣ партіи. Одна славянская, не такъ велика, но довольно дружна (тутъ и православные и католики) и другая -- итальянская, она же и маджарская -- сама не знаетъ что. Послѣдняя партія многочисленнѣе славянской, но какъ и у насъ страшна только славянская, ибо Intelligenz на ея сторонѣ. Въ Фіумѣ есть великолѣпное зданіе Кадетскаго корпуса. "Пригодится на другое употребленіе", говорили мнѣ Славяне.-- Такимъ образомъ въ субботу я опять ходилъ гулять по городу, былъ опять въ читаоницѣ, гдѣ объяснялъ Хорватамъ положеніе Россіи въ той мѣрѣ, чтобъ они не смущались ея теперешнимъ поведеніемъ. Здѣсь кстати заразъ объяснилъ это все.-- Русское правительство постоянно компрометируетъ себя въ общественномъ мнѣніи Европы и особенно во мнѣніи Славянъ. Чувство славянское постоянно возмущается разсказами о нѣмецкой стихіи въ Россіи, бездѣйствіемъ нашего правительства, равнодушіемъ къ славянамъ или робостью покровительства. Между тѣмъ нѣмецкія гавоты и Колоколъ, который также читается иными Славянами, безпрестанно разсказываютъ о внутреннемъ неустройствѣ Россіи, о беззаконныхъ дѣйствіяхъ Царя (напр. ссылка безъ суда Унковскаго). Что мнѣ было отвѣчать на вопросы о запрещеніи Паруса? я говорилъ: "имамо и мы нѣмцевъ доста!" Я объяснялъ, что самъ Царь расположенъ къ Славянамъ, но старая Николаевско-нѣмецкая партія еще сильна. Говорилъ имъ слова Берга: nous sommes les Mamelonques de l'Empire. Меня спрашивали: отчего мы не носимъ въ Россіи русскаго платья? Я долженъ былъ городить всякую чепуху: между тѣмъ уже при Александрѣ запрещеніе носить русское платье было повторено. Нѣкоторые радовались (какъ Поцца) появленію такихъ статей, какъ статья о Якушинѣ. А я зналъ про себя, что Якушкина Бутурлинъ выслалъ изъ Ярославской губ., что запрещено частнымъ людямъ производить этнографическія розысканія по Россік. Славяне думаютъ, что Россія, наученная горькимъ опытомъ, только и думаетъ о войнѣ съ Австріей,-- а не знаютъ они, что у насъ запрещаю ругать Австрію. Книга Долгорукова многимъ открыла глава. Распространена мысль, что нечего ожидать отъ Россіи.
   Слава Наполеона, его побѣды распространены по всѣмъ славянскимъ землямъ. Съ Наполеономъ новая эпоха, новыя событія,.новое время, то новое, чего сотни лѣтъ чаютъ Славяне. Отъ Русской узкой политики нечего ждать новаго. Въ газетахъ было извѣстіе, что Боснія и Герцеговина послали депутацію къ французскому Императору. Можетъ быть это и неправда, но это возможно. Во-первыхъ, французы никогда не были ненавистны Славянамъ какъ нѣмцы,-- во-вторыхъ, отъ Наполеоновъ ждутъ рѣшительныхъ мѣръ я дѣлъ; въ-третьихъ, отъ Наполеоновъ не стыдно принять немощь, они изъ ряду вонъ! въ-четвертыхъ, Наполеонъ имѣетъ славу освободителя народовъ, выдвинулъ принципъ національностей.-- Зачѣмъ Александръ не возьметъ такимъ же образомъ Славянъ подъ свое покровительство, какъ Наполеонъ Италію?
   Я объяснялъ Славянамъ, что Бесѣда Парусъ журналы оппозиціонные; что они должны сочувствовать Россіи, русскому народу, а не правительству, не политической силѣ Россіи, что въ послѣднемъ случаѣ они могутъ быть обмануты легко въ своихъ надеждахъ, что они должны съ сочувствіемъ глядѣть на нашу борьбу; что спасеніе Славянъ заключается въ Россіи, въ ея эмансипаціи отъ нѣмцевъ (въ широкомъ смыслѣ этого слова).-- Наконецъ я говорилъ имъ; наша е куча велика, треба ее урядити.
   Въ газетахъ я прочелъ, что русское правительство требуетъ вмѣшательства всѣхъ морскихъ державъ для защиты Неаполя. Франція отказываетъ, и Наполеонъ Александру отвѣчаетъ брошюрами о Польшѣ. Т.-е. онъ говоритъ ей: ты не хочешь пріобщиться въ новому движенію, такъ знай -- это движеніе обратится противъ тебя.
   Биржевое извѣстіе о вмѣшательствѣ Франціи въ дѣла Друзовъ и Maронитовъ подъ предлогомъ старого покровительства Друзамъ -- католкамъ (?) обрадовало всѣхъ Славянъ, какъ начало восточнаго вопроса. Они себя утѣшаютъ мыслью, что это Франція дѣлаетъ съ согласія Россіи. Бѣдные!
   Далѣе, въ воскресенье я пошелъ къ обѣднѣ въ нашу церковь въ Фіуме. Послѣ всѣхъ церквей, видѣнныхъ мною въ Далмаціи, эта церковь показалась мнѣ великолѣпною. Мнѣ по обычаю поднесли блюдо съ изображеніемъ Св. Николая (церковь во имя его), я долженъ былъ поцѣловать и положить на блюдо деньги. Послѣ обѣдни я подошелъ къ священнику, (Кстати: описать внѣшній видъ здѣшнихъ церквей: стойла по бокамъ, отдѣленія для женщинъ) который попросилъ меня къ себѣ. Я пошелъ къ нему, онъ уговорилъ меня остаться обѣдать, что я и учинилъ. Я много отъ него узналъ; обѣдъ, разумѣется, былъ самый простой и невкусный.
   Онъ очень доволенъ отношеніемъ своимъ къ католикамъ. Нѣтъ въ Хорваціи ни вражды, ни фанатизма, какъ напр. въ Краинѣ или въ Далмаціи (правда и то, что въ Далмаціи мало православныхъ образованныхъ, а все больше простые люди или торговцы, довольно корыстные). Въ народѣ жива память о православіи до такой степени, что въ нѣкоторые праздники церковь полна бываетъ католиками изъ простаго народа. По ихъ мнѣнію греческое благочестіе выше католическаго и святые наши могущественнѣе католическихъ, Молитвы нашихъ поповъ сильнѣе! Будь Хорвація свободна, то, при первомъ религіозномъ движеніи на Западѣ, всѣ будутъ православные. Всѣ смѣются надъ папою: всѣ готовы быть православными для того, чтобы соединиться Славянамъ всѣмъ вмѣстѣ. Всѣ сознаютъ зло, нанесенное Славянскимъ раздѣленіемъ церквей и католицизмомъ; всѣ говорятъ, что православіе сохраняетъ крѣпче Славянскую народность. Католическіе священники (напр. Каткичъ) говорили и мнѣ, что готовы быть православными. Въ Сеньской анархіи (см. на картѣ Zeng), къ которой принадлежитъ и Фіуме, въ церквахъ католическихъ употребляется языкъ Хорватскій народный (и въ Сплитѣ есть церкви, гдѣ до сихъ поръ служатъ по старому славянскому языку, употребляя письмена глаголитскія). Епископъ католическій въ Сплитѣ ревностный защитникъ народности. Все это дѣлаетъ великую честь Хорватамъ. Это свидѣтельствуетъ, что въ нихъ живъ духъ славянскій, коли католицизмъ слабъ. Каткичъ спрашивалъ меня о томъ, можетъ ли онъ, пріѣхавши въ Русь и принявъ православіе, не быть попомъ? Я не умѣлъ ему на это отвѣтить. Я самъ слышалъ службу въ католической церкви на Хорватскомъ языкѣ. Православнаго священника зовутъ Владиміръ Васильевичъ. У меня есть его визитная карта. (Когда католики приходятъ къ нему въ церковь, то цѣлуютъ его руку, мажутся миромъ, берутъ молитву (родильницы).-- По календарю 1846/7 г. въ двухъ епархіяхъ православной Хорваціи и Славоніи имѣется 331,090 душъ православныхъ. А всѣхъ 1.500,000. Это безъ граничаръ, которые большею частью православные. Теперь православный Епископъ Каржитадской епархіи есть Петръ Іоанновичъ, прогнанный Милошемъ изъ Сербіи. Живетъ онъ въ Плашко -- миль пять-шесть отъ Карловца. Другая епархія Пакрацкая (Пакрачка),-- сюда относится и Загребъ. Епископъ Степанъ Крагуевичъ.-- Къ сожалѣнію надо признаться, что наши священники несравненно ниже католическихъ по образованію и общежительности. Ихъ мало посѣщаютъ, они мало посѣщаютъ другихъ. Отчего православный священникъ не ходитъ въ читаоницу? Вообще просвѣщеніе больше на сторонѣ католиковъ. За то торговля въ рукахъ православныхъ, которые большею частью именуютъ себя Сербами!
   Вечеромъ была музыка и гулянье. Мы много гуляли съ Пацеломъ и Каткичемъ. Много прекрасныхъ лицъ женскихъ и много славянскихъ звуковъ.-- На другой день въ понедѣльникъ я былъ въ 6 часовъ утра на мосту, гдѣ условились свидѣться съ Каткичемъ. Онъ повелъ меня въ верхъ, на Терсатъ, который виситъ надъ Фіуме, и откуда великолѣпный видъ на море. Тамъ есть, старый, старый замокъ, принадлежащій нѣмецкому графу Нюжану, и основаніе котораго приписываютъ самымъ отдаленнымъ временамъ (??). Тамъ есть нѣсколько замѣчательныхъ старыхъ картинъ, образовъ, фамильныхъ портретовъ и музей римскихъ древностей и вывезенныхъ изъ Помпеи. Тутъ есть очень замѣчательныя вещи.-- На горѣ имѣется монастырь францисканскій, при немъ село. Видъ удивительно хорошъ: предъ вами островъ Херсо, влѣво островъ? направо видна Аббатіа (V), гдѣ теперь живетъ старая австрійская императрица.-- Крестьяне въ Хорвація носятъ просто рубашки изъ бѣлаго полотна, которое сами ткутъ и потомъ еще бѣлую кофту большею частью съ рукавами. Формы груди, разумѣется, выдаются сильно. Большею частью босы. NB. Общій славянскій характеръ. Мало нѣмецкой стыдливости, какъ и въ Малороссіи, моютъ бѣлье заголясь безъ церемоній. Нравы, вѣроятно, также не очень строги, какъ и у насъ -- замѣчательныя женщины!
   Въ Рѣкѣ полиція прислала мнѣ сказать чрезъ слугу при Отелѣ, чтобы я явился къ Директору. Я отвѣчалъ, что не пойду по такому зобу. На другой день получилъ я приглашеніе на итальянскомъ языкѣ, впрочемъ, на печатномъ бланкѣ. Я отвѣчалъ на словахъ, что мнѣ должно знать, зачѣмъ меня требуетъ полиція, и что если что нужно, такъ пусть полиція пишетъ къ консулу. А консулу я сказалъ, что если онъ мнѣ не окажетъ покровительства, то я телеграфирую Балабину. Консулъ самъ отправился въ полицію, гдѣ извинились, сказали, что это обычная форма и проч. Мнѣ предсказывали, что я буду имѣть большія непріятности съ таможней за книги (Фіуме portofranco). Я долженъ былъ заранѣе отдать свои вещи на таможню, гдѣ надсмотрщикъ таможенный Славянинъ, даже пальцемъ не прикоснулся, сказавъ о книгахъ, что, вѣроятно, это путевыя книги. На почтѣ также свой, милый человѣкъ, который всѣ дѣла славянской партіи обдѣлываетъ. Все мнѣ устроили прекрасно. Меня уговорили ѣхать въ дилижансѣ до Северина, принадлежащаго Враницани, а вещи свои отправить съ кондукторомъ до Загреба, заплативъ только до Северина, а за остальной путь два флорина кондуктору. Однимъ словомъ, меня уговорили поѣздить по Хорватіи и хоть я очень торопился въ Загребъ, но согласился.-- Послѣдній вечеръ провели мы въ читаоницѣ очень пріятно. Пацелъ далъ мнѣ съ цѣлую дюжину рекомендательныхъ картъ. (Мы читали съ нимъ Гундулича Османиду, Утѣшеновича и друг. поэтовъ. Желательно познакомить съ ними русскую публику. Есть свѣжее, народное въ нихъ, вѣетъ что то отличное отъ поэзіи прочихъ народовъ. Западные и южные славянскіе поэты ближе къ источникамъ своей народности, чѣмъ мы Когда они пишутъ по славянски, то поневолѣ обращаются къ народной рѣчи, тогда какъ мы въ области нашего языка отдѣлаемся отъ народа нашимъ ненормальнымъ развитіемъ. Примѣръ Малороссія. На западѣ зло надѣвало нѣмецкій кафтанъ, а у насъ оно явилось своимъ. Тамъ легче указать врага, нежели у насъ
   Рано утромъ во вторникъ сѣлъ я въ дилижансъ. Товарищемъ моимъ былъ офицеръ маіоръ, родомъ изъ Далмаціи, служившій чуть ли не во всѣхъ углахъ Австрійской имперіи и теперь опредѣлившійся въ граничары.-- Добрый малый, но ограниченный, онѣмеченный вполнѣ, безъ малѣйшей похоти національное!и Любопытно было на немъ изучать типъ, который такъ искусно умѣла создать Австрія.
   Окрестности Фіуме очень живописны. Потомъ дорога идетъ довольно каменистая мѣстами, но горы по крайней мѣрѣ покрыты землею и зеленью. Появились лѣса.-- Избы хорватскихъ крестьянъ похожи на наши въ Бѣлой Руси и въ Польшѣ. Море блестѣло намъ долго при поворотахъ. Наконецъ въ 7 часу вечера пріѣхали мы въ село Северинъ, принадлежащее помѣщику и торговцу Враницани Жузепу. Домъ похожъ на старый замокъ или монастырь съ башнями,-- довольно некрасивой и грязной физіономіи. Вообще я почувствовалъ себя точно дома: безпорядокъ внѣшній, грязь, солома, курицы бѣгаютъ.-- Враницани еще молодой человѣкъ. Онъ принялъ меня очень любезно и радушно, но не такъ запросто. Какъ человѣкъ богатый и женатый, онъ знакомъ съ свѣтскими условіями. Мнѣ отвели тотчасъ комнату, гдѣ я переодѣлся, и онъ повелъ меня смотрѣть его хозяйство. Мѣстоположеніе удивительное. Краина граничитъ въ сто шагахъ. Съ 1848 г. нѣтъ крѣпостнаго состоянія; все выкуплено, и каждый крестьянинъ имѣетъ землю, но живетъ порознь. Большаго Hauscommunionen нѣтъ. Это все на границѣ. Но Враницани иного дѣлаетъ для Славянъ Онъ надавалъ на свой счетъ Neven, прекратившійся по нерадѣнію Пацела; на его счетъ живетъ Курелацъ и печатаетъ свою брошюру. Вообще онъ пользуется большимъ уваженіемъ. По словамъ Враницани, матеріально ни помѣщики, ни крестьяне ничего не выиграли отъ эманципатіи и ничего не потеряли; напротивъ, селяне должны платить теперь больше податей, чѣмъ прежде.-- Враницани долженъ былъ на другой день рано утромъ ѣхать съ женой и двумя дѣтьми въ Рѣку, очень жалѣлъ о томъ и поручилъ меня своему брату Манунлу, молодому человѣку, учившемуся въ Прагѣ, лѣтъ 13-ти.
   Трудно все передать. Не слѣдуетъ воображать себѣ нашего богатаго помѣщика. Elégance здѣсь не существуетъ вовсе. Пошли мы ужинать. Молодая его жена не говорила почти ни слова. За столомъ, кромѣ васъ, сидѣли -- управляющіе, прикащики: все это въ самыхъ грязныхъ костюмахъ. Это хорошо. Уже 6 мѣсяцевъ сидѣлъ Враницани въ Северино, и потому поѣздка въ Рѣку составляла событіе. Укладываніе сундуковъ напоминало мнѣ Россію. Враницани выражалъ мысль, что едва ли Славянство и Хорваты созрѣли для самостоятельной политической жизни или для возстанія. На другой день я видѣлъ ихъ отъѣздъ. Сборы, сборы и сборы. Сѣно сзади коляски; веревки, дѣти. Все это какъ у васъ. NB. Мѣсяца за два былъ нѣкто полякъ Яблоновскій, который также объѣзжалъ славянскія земли. Полякъ заклятый, увѣрявшій, что Кіевъ, Волынь и Подолъ только и грезятъ о Польшѣ! Онъ не остался въ Прагѣ потому, что другой полякъ, тамъ поселившійся, сказалъ ему, что Чеховъ собственно нѣтъ, а есть Руссы. Мнѣ было однако пріятно видѣть, что онъ, какъ Полякъ мало оставилъ сочувствія, и что Хорваты съ нимъ спорили. Вообще у Славянъ ни малѣйшаго сочувствія къ Полякамъ. Лавровскій былъ въ Рѣкѣ и Загребѣ. Сухомлиновъ также и не останавливался въ Карловцѣ.
   Итакъ въ середу утромъ поѣхали мы съ Мануиломъ Враницани -- на телѣгѣ, похожей на нетычанку, только безъ рессоръ. Наложили сѣна, войлоковъ, подвязали сидѣнье -- какъ и у насъ, и мы отправились разными пріятными проселками. Дорогой пѣлъ мнѣ Враницани пѣсню про сѣвернаго стрійца. Вотъ она:
   
   Za nas narod і za sve Slavéne
   Da jim slava nikad nepovene.
   Za sto bi nebi ни Slavjanom nazdravili
   Za sto bi nebi mi rujno vinie pili.
   Za nasega Severnoga strica
   Nec ne puni Sacija casica.
   Za sto bi nebi mi striceky nazdravili
   Za sto bi nebi mi rujno vinie pili.
   
   Есть еще три строфы, но онѣ не такъ важны.
   Такимъ образомъ часа черезъ два доѣхали мы до Basilero. Тамъ Жупникъ Драгутинъ Herceg. Жупникомъ называется до сихъ поръ главный приходскій священникъ, обыкновенно имѣющій помощника, домъ, землю хозяйство. Жупникь встрѣтилъ меня съ великою любовью. Онъ литераторъ, читаетъ по-русски. Вообще всѣ, вся молодежь, всѣ священники католическіе хорошо знаютъ Кириллицу и даже пишутъ. Сочувствіе въ русскимъ такое, какого я и не ожидалъ; Герцегъ сейчасъ поподчивалъ насъ ракіей и изготовился въ путь -- ѣхать съ нами въ Лешь, на теплыя воды, къ доктору Дражичу.-- Герцогъ мнѣ очень понравился.
   Этого рода тоски мы не находимъ у Нѣмцевъ. Развѣ не отъ чего тосковать? Какъ не отъ чего! Германія въ безобразномъ положеніи! Объ этомъ надо будетъ написать особо. Германія разъединена, Германія средняя полна пролетаріата, государи ея и правительственные люди большею частью люди съ отсталыми понятіями; ей грозитъ опасность. Нѣмцы, правда, собираются въ Kneipen (по вечерамъ, днемъ, поработавши надъ какимъ-нибудь эѳіопскимъ нарѣчіемъ), толкуютъ и горячатся о политикѣ, но толку отъ этого никакого не выходитъ. Не только толку, самый жаръ, кажется испаряется вмѣстѣ съ пивными парами. Тоска отъ этого не ложится ему въ душу. Онъ отъ того не становится боленъ! Посмотрите на литературу. Я знаю очень горячаго патріота, поэта Лемке: что онъ пишетъ? Про красоту моря, про любовь, правда хорошими стихами, но на темы избитыя, которыхъ коснуться въ наше время едва ли рѣшится русскій поэтъ. Другой поэтъ -- Герцъ -- написалъ недавно поэму:                und Ginevra, т. е. обработалъ британское сказаніе. Heyse (                            ) -- пишетъ новеллы, гдѣ разныя psichologische Studien на сценѣ. Словомъ я еще не знаю въ современной нѣмецкой литературѣ нй одного произведенія, въ которомъ бы отражалось современное состояніе Германіи и тоска.
   Что же это значитъ? Можетъ быть, тутъ въ основаніи лежитъ мудрость, да и вообще умъ германскій, не легкомысленный, а вышколенный. нѣмецкой философіей, отвлеченіемъ мысли и проч? Нельзя не принять въ соображеніе, что мудрость одна можетъ мирить человѣка съ бѣдствіями земли Можетъ быть Нѣмецъ, зная безплодность и пустоту тоскованья, предпочитаетъ, какъ подобаетъ мужу, трудиться и работать для пользы человѣчества вообще, а слѣдовательно и Германіи, производить реформы медленно, признавать законность постепенности, терпѣть настоящее. Я бы готовъ былъ согласиться съ этимъ, если бы не приходила въ голову другая мысль. Въ Нѣмцѣ есть просто абстрактность; она лежитъ въ его природѣ; это его миссія высокая на землѣ. Это еще не та мудрость,.которая умѣетъ "слышать пѣнье ангеловъ сквозь стоны страждущей земли"; не та мудрость, которая, не предаваясь тоскѣ, не изнемогая отъ боли, но вполнѣ сочувствуя и сострадая человѣчеству, сама умѣряетъ порывы сбояхъ благихъ желаній и трудится надъ изысканіемъ возможно совершеннаго врачеванія современныхъ недуговъ.
   Сюда же отнести надо замѣчаніе объ отсутствіи въ Германской литературѣ вообще отрицательнаго направленія, сатиры -- общественной. У насъ напр. аристократъ, въ родѣ нѣмецкаго, давно бы сдѣлался предметомъ сатиры.-- Можно ли сказать, что въ Германской литературѣ преобладаетъ направленіе положительное, т. е. положительное отношеніе къ жизни? Нѣтъ, этого сказать нельзя. Вѣрнѣе было бы сказать, что нѣтъ никакого отношенія къ жизни прямаго. Сюда же можно отнести вопросъ объ отсутствіи вообще реализма и пластичной художественности въ нѣмецкой литературѣ. Явленія, подобнаго натуралистической школѣ, здѣсь не было. Этого требованія правды художественной, какъ у насъ.-- у нѣмцевъ нѣтъ. Впрочемъ это разсужденіе особое. Вообще въ художественномъ отношеніи я считаю уровень нашей литературы несравненно выше. Сочиненія въ родѣ трагедіи Julius Grosse, у насъ не мыслимы. У нѣмцевъ нѣтъ комедіи.
   Причины такой отвлеченности нѣмецкой лежатъ, между прочимъ, въ томъ, что у нѣмцевъ нѣтъ отечества, въ томъ смыслѣ, въ какомъ оно существуетъ для Русскаго, для Англичанина, для Француза, что Германія не составляетъ единаго политическаго тѣла. Для нѣмца единство Германіи обрѣтается -- даже не въ единствѣ вѣры,-- а только лишь въ области отвлеченнаго знанія, мысли, науки. Чтобы ни говорили, но очень важно -- сознавать себя членомъ огромной единой семьи, участникомъ великаго политическаго могущества (и не только политическаго), сыномъ великой, просторной земли.-- Итого чувства нѣмецъ не знаетъ. Ну что можетъ въ подробномъ родѣ ощущать подданный княжества Вильдекь. Подданный Вальдека, вышедшій изъ толпы своею ученостью или дарованіями, переѣзжаетъ въ другое государство нѣмецкое, откуда можетъ быть перезванъ еще въ третье. Нѣмецкіе профессору странствуютъ. Нельзя въ одно тоже время дышать одинаковымъ рвеніемъ къ интересамъ Баваріи и Пруссіи! И не только нѣмецкіе ученые, даже поэты странствуютъ такимъ образомъ: примѣръ Боденштъ, Гейзе, Лемке и др. Слѣдовательно и ученый и поэтъ, quand ils veulent faire du patriotisme, должны отвлекаться отъ живаго факта къ отвлеченной идеѣ общей Германіи. почва неблагодарная! Въ жизни, въ народѣ ея пѣтъ. Католикъ и протестантъ, южная и сѣверная Германія положительно враждебны другъ другу и это очень понятно и законно. Нѣмцы сами еще не понимаютъ значеніе религіознаго раздора.-- Гегель -- вотъ нѣмецкое отечество.-- Риль говоритъ, что Германскій народъ не политическій, а соціальный. Константинъ Сергѣевичъ говоритъ тоже самое про Русскій, прибавляя, что Русскій народъ ищетъ царства Божія и проч. Но Русскій же народъ сложилъ Русское государство -- Впрочемъ вопросъ о единствѣ Германіи вопросъ особый. Теперь нѣмцы толкуютъ о Heulsches Parlament. Въ Кладеродагѣ есть стихи: Das Parlament was macht es?
   Тутъ возникаетъ вопросъ о будущности Германіи, если Пруссіи удастся присоединить въ себѣ большую часть Германіи. Но эта статья особая.
   Вотъ причины Германской отвлеченности. А Германская отвлеченность причиною отсутствія въ литературѣ отношенія отрицательнаго,-- и тоски, носящей на себѣ характеръ соціальный.
   Нельзя ли нѣмцевъ опредѣлить такъ: что они всемірно-историческая абстрактность. Это ихъ миссія на землѣ. Имъ -- чистая наука, имъ мысль во всей ея отвлеченности.
   Еще образчикъ нѣмецкой отвлеченности: недавно одинъ молодой человѣкъ, 24 лѣтъ, написалъ диссертацію объ Эѳіопскомъ нарѣчіи и о родственныхъ съ нимъ нарѣчіяхъ! А между тѣмъ -- Русскому языку не учатся!-- Еще замѣчу кстати: Каульбахъ, безспорно лучшій и замѣчательнѣйшій Германскій живописецъ, самъ сознавался при мнѣ, что терпѣть не можетъ краску.-- Вообще нѣмцы плохіе колористы.
   Впрочемъ есть одинъ Германскій поэтъ, поэзія котораго имѣетъ характеръ общественно-политическій. Это Морицъ Арндтъ, умершій въ 1860 г. на 91 г. жизни. Но въ его стихахъ мало поэзіи. Онъ авторъ знаменитой пѣсни:
   
   Sie solen ihn nicht haben
   Den alten deutschen Rhein.
   
   Такимъ образомъ мы пришли къ слѣдующимъ положеніямъ:
   1. Въ произведеніяхъ Германской литературы нѣтъ ни тоски, носящей характеръ соціальный, какъ въ Россіи и отчасти въ Англіи, ни отрицательнаго отношенія къ жизни.
   2. Вслѣдствіе этого -- у нихъ нѣтъ сатириковъ и юмористовъ, въ родѣ Диккенса, Текерея и Гоголя.
   3. Вслѣдствіе этого у нихъ нѣтъ комедіи.
   4. Причины этого заключаются не въ мудромъ воззрѣніи на жизнь, не въ философскомъ воспитаніи народа, не въ здоровьѣ духовномъ,-- а въ нѣмецкой абстрактности.
   5. Образцы и доказательства этой абстрактности въ литературѣ и искусствѣ вообще: современная поэзія. Живопись. Каульбахъ. Отсутствіе пластичности, реализма, правды художественной. Возможность трагедій въ родѣ Lahenerinne. Въ литературѣ нѣтъ никакого отношенія къ жизни ни положительнаго, ни отрицательнаго.
   6. Причины этой абстрактности лежатъ, между прочимъ, въ отсутствіи политическаго единства Германіи, въ неимѣніи отечества. Отечество дли нѣмца -- Гегель, Гете, Шиллеръ -- но это не Fleisch und Blut. Подданный княжества Вальдекъ долженъ создавать себѣ отвлеченное отечество, ибо единства Германіи живого быть не можетъ. Переѣздъ нѣмецкихъ профессоровъ и поэтовъ съ мѣста на мѣсто. Раздоръ религіозный.
   7. Нѣмцы всемірно-историческая абстрактность. Это ихъ высокая миссія на землѣ.
   Теперь обращаюсь къ другой сторонѣ тоски и отрицанія, проистекающей можетъ быть изъ тѣхъ же причинъ, но не связанной съ ними очевидностію и сдѣлавшейся повидимому самостоятельнымъ явленіемъ. Это тоска Байроновская, протестъ человѣка противъ судьбы, недовольство соблю и жизнью, словомъ -- вещь извѣстная. Нѣмцы называютъ ее Well schmerz. Но сколько мнѣ извѣстно, она не находила у нихъ полнаго выраженія. Въ этомъ отношеніи можетъ быть нѣмцы являются дѣйствительно здоровыми, потому что такого рода отрицаніе, питаемое праздностью, недостаткомъ яснаго созерцанія, туманностью мысли.-- едва ли доступно духу, воспитанному въ строгой школѣ философіи,-- жизни, вѣчно занятой.
   На другой день, послѣ того какъ я это написалъ, видѣлся я съ Гейзе и спросилъ его -- чья исторія современной нѣмецкой литературы лучше,-- высказалъ ему кое-какія свои замѣчанія. Онъ принялъ ихъ горячо къ сердцу и сталъ съ жаромъ меня опровергать, хотя, разумѣется, и не могъ отрицать такого факта (краснорѣчиваго, по моему мнѣнію) что у нихъ нѣтъ комедіи. По его словамъ -- нѣмцы имѣютъ высшее понятіе объ искусствѣ, которое должно быть само себѣ цѣлью; не хотятъ приковывать искусство въ цѣлямъ временнымъ и случайнымъ, -- и прожили уже періодъ раздвоенія болѣзненной рефлексіи и отрицанія. "На чемъ же вы помирились, спросилъ я. Если вы избавились отъ этого состоянія тѣмъ, что пришли къ высшему примиренію -- вы самые мудрѣйшіе люди въ мірѣ, честь вамъ и слава. Но могу ли я считать это симптомомъ примиренія, если нѣмецкій поэтъ поетъ о соловьяхъ и лунномъ свѣтѣ. Не махнули ли вы просто рукой? Я самъ признаю это отрицательное отношеніе къ жизни явленіемъ болѣзненнымъ, но оно вызываетъ на излеченіе болѣе серьезное, неудовлетворяющееся часто непосредственнымъ положительнымъ отношеніемъ къ жизни". Гейзе старался доказать, что -- процессъ выздоровленія еще продолжается, что поэзія отыскиваетъ себѣ новыя германскія формы, что искусство нѣмецкое принимаетъ въ себя стихію реализма, но никогда не сдѣлается его рабомъ не унизитъ искусство до фотографической вѣрности; что оно видитъ пользу не въ тонъ, чтобы дѣлать искусство средствомъ, подчиненнымъ случайнымъ цѣлямъ, но въ благотворномъ дѣйствіи на духъ человѣческій и въ этомъ отношеніи -- правы всѣ ноющіе о красотѣ луны и т. п., если только ноютъ истинно поэтическими проч. Я, конечно, не противъ этихъ положеній вообще, но не знаю, въ какой степени они могутъ примѣняться къ Германіи. Все не я никакъ не могъ растолковать Гейзе, что есть дѣйство любви, заставляющее поэта откликаться на страданія земли и забывать про луну и дѣвъ; что высшее примиряющее начало можетъ вноситься въ самую жизнь, не подчиняясь ей; и что въ пѣсняхъ современныхъ нѣмецкихъ поэтовъ слышно болѣе абстрактности, чѣмъ высшаго свободнаго пониманія жизни.-- Гейзе работаетъ надъ драмою -- Лудвигъ Баварскій.
   Говорилъ отчасти объ этомъ съ Лемке, молодымъ нѣмецкимъ поэтомъ (26 лѣтъ -- онъ докторъ). Онъ человѣкъ съ талантомъ, но все пишетъ о лунномъ свѣтѣ, о любви и проч. Онъ со мной согласился и объявилъ, что съ своей стороны онъ работаетъ надъ драмою Альфредъ (изъ исторіи Англіи) гдѣ отразится отчасти современность, что онъ смотритъ на свои мелкія лирическія стихотворенія, какъ на убѣжище отъ волнующихъ и терзающихъ его думъ политическаго и соціальнаго свойства.
   Гейзе указываетъ на романъ Immerman a Münchhausen. Надо прочесть. Объ исторіи современной литературы онъ говоритъ, что самая лучшая Шмидта; что есть и другія, Прутца напр., но онѣ писаны людьми, которымъ не повезло въ литературѣ.
   (Боденштедтъ напротивъ того хвалитъ Прутца).
   Замѣчательно, что въ Германіи нѣтъ ни одного порядочнаго критическаго журнала. Менцель ультрамонтанистъ, а прочіе критики -- неудавшіеся поэты. Впрочемъ трудно вѣрить: и Гейзе и всѣ прочіе писатели и поэты говорятъ такъ потому, какъ отнесся лично къ нимъ журналъ.
   Въ тотъ же день вечеромъ повелъ меня Боденштедтъ въ общество Zwanglosen. Оно состоитъ изъ ученыхъ и художниковъ, по выбору, т. е. по баллотировкѣ принимаемыхъ. Довольно просторная грязная комната, освѣщенная, разумѣется, газомъ; она же и передняя. Но уставу общества всякій долженъ прочесть, по очереди, лекцію.
   Когда я взошелъ, профессоръ Каррьеръ читалъ "о сужденіи Фихте о Наполеонѣ". Тутъ были мнѣ знакомые: Гейзе, содержатель школы, котораго я имя забылъ. Меня представили президенту, а я долженъ былъ записать свое имя. Было человѣкъ 16 или 20. Передъ каждымъ стояла кружка пива, которое имъ eine Magd приносила изъ сосѣдней Bierbrauerei.
   Не смотря на эти грязныя формы, невольно съ уваженіемъ глядѣлъ я на это собраніе. Все это люди истиннаго труда, предъ которыми каждый изъ насъ является тунеядцемъ!-- У насъ-бы захотѣли сейчасъ великолѣпный local!-- Скромно довольствуясь пивомъ, эти люди своими трудами становятся авторитетами для всего образованнаго міра. Это ихъ клубъ. Каждый день собираться они не могутъ (сбираются по Середамъ) и засиживаться за полночь не могутъ, но тутъ обмѣниваются плодами трудовъ каждой недѣли. Всѣ они довольно дружны.
   Я познакомился тутъ съ живописцемъ Тиршомъ, вызываемымъ въ Петербургъ для росписанія церквей въ новыхъ дворцахъ Великихъ Князей. Этотъ нѣмецъ очень образованный и умный человѣкъ: онъ уже росписывалъ Русскія церкви въ Аѳинахъ и въ Вѣнѣ. Учился сначала въ Римѣ, потомъ жилъ три года въ Греціи и посвятилъ себя изученію древняго Византійскаго искусства и церковной живописи. Однимъ словомъ -- онъ ее понялъ и пишетъ вполнѣ удовлетворительно для самыхъ взыскательныхъ Грековъ и Славянъ. Я объяснилъ ему оппозицію, которую онъ встрѣтитъ въ Петербургѣ: "ничего, я готовъ къ борьбѣ, это весело". Онъ женатъ, имѣетъ 4 человѣкъ дѣтей. Я объяснилъ ему отношеніе къ церковной живописи Славянофиловъ.
   Дождались мы, что нѣмецъ пристыдитъ васъ знаніемъ Византійской живописи и будетъ писать намъ oфpasв! Онъ говоритъ, что между современными Греками мало талантливыхъ живописцевъ, но скульпторы есть!-- Конечно, имѣемъ мы Иванова, но онъ не докончилъ своего дѣла.
   На другой день вечеромъ повелъ меня Боденштедтъ въ общество поэтовъ, именующееся Крокодилы. Это смѣшное названіе происходитъ отъ стихотворенія Роберта Линча (?) -- секретаря общества.-- О старомъ Крокодилѣ, который плачетъ, когда ему холодно и und wenn din sonne schieint so lachl's. Тутъ только поэты. Ихъ человѣкъ 16! Тоже по баллотировкѣ. Собираются по четвергамъ, въ какомъ то Kaffeehaus, гдѣ имъ отводится особая маленькая комнатка, всего одна,-- грязненькая. Пиво и тутъ. Меня приняли очень любезно. На столѣ стоитъ деревянный крокодилъ, очень искусно сдѣланный. На подножіи -- изображенія всѣхъ Египетскихъ принадлежностей съ ученою вѣрностью. На стѣнѣ также изображеніе крокодила. Предсѣдатель обращался во всѣмъ съ предложеніемъ прочитать новыя свои произведенія. Принесли только двое: Лемке и Боденштедтъ. Я не рѣшился сказать, чтобы не обидѣть ихъ, но былъ въ недоумѣніи: что же это -- смѣется или плачетъ крокодилъ, -- солнце;ли свѣтитъ или морозитъ?... Лемке читалъ про луну и поцѣлуи, а Боденштедтъ стихотвореніе политическаго содержанія, очень сильное, котораго каждый куплетъ оканчивается такъ:
   
   Warum, warum trotz alle dem
   Yerochtet man den Bonoparte.
   
   По прочтеніи присутствующіе дѣлали замѣчанія, особенно одинъ. И надо сознаться, критика была чрезвычайно строга, но болѣе относилась къ формѣ.-- Я долженъ былъ уйти рано, чтобы въ половинѣ 8-го быть у Риля, къ которому былъ званъ.-- О поэтахъ нѣмецкихъ. Изъ современныхъ нѣмецкихъ поэтовъ замѣчателенъ -- Геббель.
   Гоффманъ, котораго мы такъ любимъ въ Россіи, весьма мало уважается современными Нѣмцами.-- Вечеръ у Риля. Риль вообще менѣе интересенъ, чѣмъ его книги. Въ немъ есть какая-то удовлетворенность, которая на русскаго какъ-то непріятно дѣйствуетъ.-- Хорошенькая жена, брюнетка, отличная пѣвица и музыкантша. Тутъ были: актеръ трагическій Донъ (по моему предурной) и его жена-прекрасная актриса. Это можетъ показаться страннымъ, что актеры такъ приняты въ обществѣ, но про жену Дона ни одинъ злой языкъ не могъ сказать ничего. къ тому же они оба могутъ удовлетворить требованіямъ самаго строгаго comme il faut, она держала себя свободно и скромно, говорила о театрѣ очень умно и рѣчью образованною.-- Потомъ пришла Frau Heyse, тоже очень хорошенькая, потомъ Freilein Buotschly, также. Всѣ усѣлись около большаго круглаго стола; на другомъ маленькомъ столикѣ стояла themachine, около которой хлопотала хозяйка и ея маленькая 8-ми-лѣтняя дочка. Подали всѣмъ чай, т. е. хозяйка каждому ставила чашку (даже служанки не было". Всѣ выпили по двѣ. Потомъ одна изъ присутствовавшихъ дамъ сѣла за фортепьяно: ее спросили, что она будетъ играть? "Бетховена C-dur или тамъ иначе. Oh, wie schцn, заговорили дамы. Слушали внимательно, чувствовалось, что слушаютъ со знаніемъ дѣла. Сыграно было прекрасно. Потомъ хозяйка спѣла изъ ораторіи Генделя и Риля самаго двѣ новыя вещи (одна Der schloss, Щамило слова) прекрасно. Потомъ всѣмъ поставили кругленькія тарелки съ ножичкомъ, стаканы -- и появилось пиво, которому всѣ дамы очень обрадовались. Дико было мнѣ пить горькое пиво послѣ чаю. Потомъ появилось блюдце, которое другъ другу передавали, потомъ другое: колбасы, нарѣзанныя, разныхъ сортовъ, даже съ чеснокомъ, потомъ кусочки нарѣзанной ветчины, наконецъ салатъ съ яйцами и селедка. Все это накладывалось на одну тарелку и ѣлось безъ помощи вилки и безъ салфетки,-- и запивалось пивомъ! Кушали чрезвычайно усердно. Только что скушали, хозяйка взяла всѣ тарелки, убрала ихъ, собрала всѣ куски хлѣба, я видѣлъ, какъ она все это сложила и вынесла въ другую комнату Потомъ она поставила на столъ два торта, нарѣзала ихъ, перемѣнила тарелки и подала, о ужасъ, пивные стаканы. Впрочемъ, надо признаться, что все это дѣлалось безъ суеты, во время разговора и не производило ни малѣйшаго непріятнаго впечатлѣнія. Вотъ общій очеркъ. Разговоръ шелъ очень развязно и живо. Сначала жены говорили про своихъ мужьевъ.
   Нигдѣ не видалъ я такой искренней дружбы женъ къ мужьямъ и обратно, какъ въ Германіи. Жены нисколько не совѣстятся толковать о своихъ мужьяхъ и высказывать свою къ нимъ привязанность. Чувствуется, что каждая гордится своимъ званіемъ жены и смотритъ на это, какъ на дѣло. Отъ времени до времени слышались умныя рѣчи о литературѣ и музыкальныхъ произведеніяхъ. Потомъ толковали о дѣтяхъ и о дѣтскомъ воспитаніи. Отъ 7 лѣтъ дѣти бѣгаютъ въ школы,-- а дѣти всѣхъ состояній, даже аристократы здѣсь въ Мюнхенѣ.-- Часовъ въ 11 стали прощаться. На дворѣ было скверно. Шелъ снѣгъ мокрый. И что же! Дамы, элегантно одѣтыя, отправились по грязи пѣшкомъ, даже безъ сопровожденія слуги или служанки (?). Я подумалъ, что у насъ никогда бы ни одна дама на это не рѣшилась. Bo-1-хъ улицы скверно освѣщены; во-2-хъ не безопасно отъ любезниковъ, и въ-3-хъ боялись бы ножки промочить.
   О дамахъ надобно замѣтить, что онѣ здѣсь гораздо крѣпче здоровьемъ и тѣлосложеніемъ, гораздо здоровѣе физически. Калошъ не носятъ (какъ это онѣ не пачкаютъ ногъ!), безъ церемоній приподнимаютъ юбки, экипажей не знаютъ, ходятъ пѣшкомъ, не знаютъ двойныхъ рамъ, отворяютъ окна зимою и гораздо лучше выносятъ скверную непогоду, чѣмъ мы.
   Но онѣ здоровѣе и душевно. Я не слыхалъ о нервахъ въ Германіи, тогда какъ у насъ вы одна дана не рѣшится сказать, что она здорова нервами! Сентиментальности и мечтательности особенной я также не замѣтилъ.-- Многимъ онѣ обязаны серьезному воспитанію: всѣ онѣ много и хорошо учились. А у насъ и мужчины не получаютъ серьезнаго воспитанія. Всѣ онѣ дисциплинированы. Серьезное ученіе избавляетъ отъ непомѣрныхъ требованій и болѣзненныхъ причудъ. Потомъ семейная жизнь, идея дома очень важны для нѣмки. Потомъ -- большею частью мужья и отцы живутъ трудами и трудятся -- примѣръ добрый {Этимъ кончается дневникъ, который, несмотря на нѣкоторыя повторенія, мы рѣшились напечатать ради тѣхъ мѣстъ, которыя не вошли въ письма.}.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru