С.-Пб., Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2001
Холодком лунного света и нежной, мягкой женственностью веет от стихов Ахматовой. И сама она говорит: "Ты дышишь солнцем, я дышу луною". Действительно, дышит она луною и лунные мечты рассказывает нам, свои мечты о любви, осеребренные лучами, и мотив их простой, неискусный.
В ее стихах нет солнечности, нет яркости, но они странно влекут к себе, манят какой-то непонятной недоговоренностью и робкой тревогой.
Почти всегда поет Ахматова о нем, о едином, о том, чье имя "Любимый". Для него, для Любимого, бережет она свою улыбку:
У меня есть улыбка одна.
Так. Движенье чуть видное губ.
Для тебя я ее берегу... --
Для любимого ее тоска и даже не тоска, а печаль, "терпкая печаль", порою нежная и тихая.
Боится она измен, потерь и повторности, "ведь столько печалей в пути", боится,
Что близок, близок срок,
Что всем он станет мерить
Мой белый башмачок.
Любовь и грусть, и мечты, все сплетено у Ахматовой с самыми простыми земными образами, и, быть может, в этом кроется ее обаяние.
"Я... в этом сером, будничном платье на стоптанных каблучках", -- говорит она о себе. В будничном платье ее поэзия и все же она прекрасна, ибо Ахматова -- поэт.
Земным питьем напоены ее стихи, и жаль только, что простота земного часто сближает их с нарочито-примитивным.
Что близок, близок срок -- из последней строфы стихотворения: "...И на ступеньки встретить..." (1913).
"терпкая печаль" -- из первой строфы стихотворения "Сжала руки под темной вуалью..." (осень 1911, Киев. "Вечер").
...ведь столько печалей в пути -- не точная цитата. У Ахматовой -- "Сколько печали в пути" -- вторая строка стихотворения "Дал Ты мне молодость трудную". (19 декабря 1912).
Я... в этом сером, будничном платье на стоптанных каблуках -- из стихотворения "Ты письмо мое, милый, не комкай" (1912, Царское Село).