Адамов-Френкель Евгений Александрович
Предисловие "Валенсианским рассказам" Бласко Ибаньеса

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Предисловие
"Валенсианским рассказам" Бласко Ибаньеса

   Испанская провинция [Испания делится на провинции, как Россия -- на губернии. Провинции эти до XII, а некоторые и до XV века были самостоятельными государствами: объединение их под властью королей Кастилии и создало современное Испанское королевство, подобно тому, как Русь была "собрана" Москвою] Валенсия, быт которой рисуют помещенные в этом сборнике рассказы, расположена на восточном побережье Пиренейского полуострова. В сравнении с жизнью центральных провинций, жизнь на этом побережье, по словам автора "Валенсианских рассказов", легка, ибо, как говорит он, -- "изобилие воды и щедрое солнце охраняют природное святое плодородие почвы".
   Однако, воды рек, текущих с гор через Валенсианскую долину к морю, недостаточны: с безводных, пустынных, сжигаемых солнцем степей Кастильского плоскогорья, занимающего внутреннюю часть полуострова, дуют сухие и жаркие ветры; дожди здесь очень редки. Еще во времена мавританского владычества [Название мавров в древности было дано берберам, жителям северо-западиной части Африки, и распространилось на арабов, когда последние, вместе с берберами, завоевали Пиренейский полуостров в VIII веке] была сооружена обширная сеть полевых оросительных каналов, превративших многие, пустынные раньше местности Испании, в том числе и Валенсианскую долину, в цветущие сады. С тех пор Валенсия стала одной ил богатейших областей Испании.
   Во времена еще более отдаленные, когда Пиренейский полуостров был под властью римлян, в этой и некоторых других провинциях Испании утвердилось крупное землевладение на основе римских законов и обычаев. С той поры и до наших дней сельское население Валенсии состоит из не имеющих собственной земли крестьян, арендующих мелкие участки в помещичьих имениях.
   В главном городе этой провинции, называющемся тоже Валенсией, родился в 1867 году, в семье небогатого торговца, Висенте Бласко Ибаньес, автор помещенных в этом сборнике рассказов и целого ряда крупных произведений, переведенных на языки всех культурных стран. О предках своих Ибаньес говорит, что они были не валенсианцами, избалованными ласковой природой, а суровыми, отважными и предприимчивыми жителями Арагона, нагорной, пустынной и бесплодной провинции, с суровым климатом, откуда арагонцы "спускались, поколение за поколением, для завоевания гостеприимных городов восточного побережья".
   Дед Бласко Ибаньеса был священником. Как многие католические монахи и священники Испании, он принимал деятельное участие в гражданских войнах, возникших в эпоху испанской революции 1868 -1874 гг., и был добровольцем армии принца Карлоса, объединившего на северо-востоке Испании приверженцев старины под лозунгом "За Бога и Короля". Рассказы деда об ужасах братоубийственной войны, поддержанной фанатическим духовенством, произвели сильное впечатление на мальчика. Пребывание его в школе иезуитов [Из всех монашеских орденов (обществ) католической церкви, иезуиты приобрели наибольшее влияние и власть в общественно и жизни Испании. Одним из средств, которыми они пользовались для этой пели, было воспитание детей н юношества в их школах, куда испанцы поневоле отдают своих сыновей и дочерей, в виду малочисленности государственных светских учебных заведений],с ее мертвящими детские души приемами воспитания и обучения, на всю жизнь сделало Ибаньеса противником властолюбивого испанского духовенства и его влияния на народ.
   Во многих своих произведениях Ибаньес останавливается на событиях эпохи гражданской войны, оставившей глубокие болезненные следы в испанских нравах. Некоторые его романы дают богатые содержанием картины нравов, настроений и типов испанского духовенства, как, напр., "Собор", в котором главное действующее лицо -- фанатик, доброволец армии принца Карлоса, разуверяется в правоте дела приверженцев старины и духовенства и превращается в фанатика анархии и революции. .
   Не одно пребывание в иезуитской школе отравило юность Бласко Ибаньеса. Намерение отца сделать его, по окончании учения, торговцем мучило и пугало юношу, мечтавшего о литературном творчестве и литературной славе. Ему было семнадцать лет, когда он ушел из родительского дома и отправился искать счастья в политическом и литературном центре Испании -- Мадриде.
   В романе "Орда" Бласко Ибаньес воспользовался горьким опытом первых шагов своих в литературном мире, когда он перебивался случайным грошовым заработком в мадридских газетах, терпел голод и холод, встречал пренебрежение и высокомерную отчужденность в людях, которые, без знаний и талантов, изловчились занять почетные и выгодные положения в журналистике и политике.
   Борьба политических партий, кипящая всегда в Мадриде, не могла не увлечь молодого журналиста. Он бывал на рабочих собраниях и выступал на них с горячими речами против привилегий духовенства и аристократии и говорил в защиту республиканских принципов свободы и прав трудящихся. Внимание, сочувствие и симпатия слушателей вознаграждали юного агитатора за материальные лишения и нравственные испытания.
   Однако, родители Ибаньеса не примирились с бегством сына и вернули его, как несовершеннолетнего, через полицию домой. Приняв во внимание ораторские способности сына, отец предложил ему поступить на юридический факультет Валенсианского университета. Молодой Ибаньес охотно исполнил желание отца, но, по окончании университета, очень недолго -- около полугода -- занимался адвокатской деятельностью. Его стремления и планы относительно будущего не изменились. Осуществление их он начал изданием в родном городе, небольшой сначала, республиканской газеты "Народ". В дешевом тесном помещении редакции происходили совещания представителей местных республиканских организаций, не примкнувших к прежним республиканским группировкам. Бласко Ибаньес собирал около своей газеты таких внепартийных республиканцев для того, чтобы объединить их в новую самостоятельную партию, в центре и во главе которой оказался он, талантливый оратор и редактор газеты.
   Свободного времени от политики и журналистики оставалось у него немного: поздние ночные часы. В это время, по окончании политических совещаний и собраний, он писал и просматривал статьи для очередного номера газеты. Работа эта кончалась обыкновенно к двум часам ночи, и тогда принимался он за главное и самое любимое дело -- за свои романы. Первый из них (в России он был напечатан под заглавием "Ярмарка тщеславия") не был произведением мечтательной фантазии, как часто бывает у молодых начинающих писателей: Бласко Ибаньес начал с наиболее знакомой ему среды валенсианского купечества и сразу показал громадный запас верных и глубоких наблюдений, вместе с мастерским использованием материала.
   Есть нечто общее во всех видах творчества, во всех областях деятельности; это--умение верно, логически и последовательно, в естественной связи, делать выбор между бесчисленными представляющимися возможностями. Даже в практической жизни, человек со слабой волей, стесненный всякими условиями, независящими от нашей воли, теряется перед разнообразием возможных действий, решений и поступков. Художник безгранично свободен во всем: в выборе формы произведения, его содержания, действующих лиц и обстановки, слов, поступков и судьбы своих героев. В этом беспредельном разнообразии он должен сделать небольшой выбор, но, вместе с тем, все избранное им для своего произведения должно быть связано между собою единством, внутреннею согласованностью и гармонией красок, звуков, образов и форм. Талант и есть тот творческий инстинкт, который создает из хаоса беспредельности "твердь" художественного произведения. Сравнивая произведения молодых писателей с тем, что написано ими в зрелом возрасте, пе трудно убедиться, что зрелость, укрепляющая волю, и решительность характера помогают и писателю побеждать колебания и соблазны, избегать уклонений с прямой дороги, отступлений, длиннот, -- всего того, что не является необходимым. Выбирать "необходимое" в искусстве -- столь же важно, как не портить жизнь свою ненужным, лишним мертвым хламом.
   Бласко Ибаньес с самого начала показал себя решительным, твердым человеком в жизни и зрелым мастером в искусстве. Черта эта хорошо заметна и в небольших его рассказах, в которых самый строгий критик не найдет ненужных отступлений и подробностей. Но ни в жизни, ни в искусстве он не шел легкими путями дешевого успеха: он никогда пе подлаживался под вкусы рыночной критики или массового потребителя, охотно покупающего на спех и кое-как сколоченные книги об убийствах, сыщиках или любовных приключениях. Поэтому, первые его романы и критика (которая в Испании стоит на очень низком уровне), и публика оставляли без внимания до тех пор, когда произведения Ибаньеса были переведены на французский язык и восторженно приняты французскими писателями и читателями. Таким образом, через более чуткую, более культурную Францию, легла дорога Бласко Ибаньеса к славе и на родине.
   Не менее тернист был путь его политических успехов. Ему пришлось испытать все неприятности, какие могут причинить преследования правительства, -- много раз он подвергался арестам и сидел в тюрьме и крепости, был выслан из Валенсии и из Испании, жил политическим изгнанником в квартале русских беглецов времен самодержавного режима в Париже. Ему пришлось также претерпеть непримиримую вражду политических врагов и соперников, пользовавшихся всяким поводом для опорочения его в общественном мнении. Особенно жестокая борьба идет между Бласко Ибаньесом и вождем другой республиканской группы Валенсии -- Родриго Сорриано, которого за крайне резкие приемы политической агитации и борьбы в Испании называют "неистовым Родриго". "Бласкисты" (т. е. сторонники Бласко Ибаньеса) и "соррианисты" (сторонники Сорриано) борются всеми средствами между собою из-за того, чтобы получить большинство голосов на выборах в палату депутатов и в местные муниципальные учреждения: в "провинциальную депутацию" (земское собрание) и в "айюнтамиенто" (городская дума). И Сорриано, и Бласко Ибаньес состоят одновременно, и много уже лет подряд, депутатами Валенсии в испанской палате депутатов ("кортесы"), а на городских выборах их партии борются с переменным счастьем. Борьба эта сопровождается уличными столкновениями и схватками, часто стрельбой из револьверов и ножовщиной, вследствие участия в уличной политике того общественного слоя, который Бласко Ибаньес изобразил в типах "валенсианских удальцов". В своем рассказе "Краса Валенсии" Ибаньес указывает на связь этих "удальцов" не только с местными высшими администраторами и полицией, но и с политическими деятелями. И, действительно, бунтарская, взывающая к инстинктам насилия, разрушения и алчности, агитация Сорриано привлекает в ряды его сторонников немало "удальцов", иронически названных Ибаньесом "Красой Валенсии".
   В свою очередь, соррианисты, хотя и не отрицают ни в малейшей степени частную собственность, обличают "буржуазность" Бласко Ибаньеса. Бласко Ибаньес, во время поездки своей в Южную Америку, сделался там собственником земельного участка. По возвращении из Америки в Валенсию, Ибаньес обратился к безработному и безземельному населению с призывом применить свои силы, энергию и предприимчивость в Южной Америке, вместо того, чтобы терпеть на родине безработицу и тяжкую нужду. За это "соррианистские" газеты обвинили его в попытке эксплуатировать переселенческую бедноту, в старании заселить свой собственный участок дешевыми рабочими.
   Люди, знающие хорошо Бласко Ибаньеса, не видят ничего невероятного в предположении, что он увлекся колонизационными предприятиями, оживлением богатейшего от природы, но пустынного еще края на границе Аргентины и Бразилии. Как бы то ни было, до сих пор Ибаньес живет исключительно литературными заработками (как депутат, он, по испанскому закону, не получает никакого вознаграждения, если не считать права бесплатного проезда по казенным железным дорогам). Поездка его в Америку -- как и многие другие путешествия его -- дала ему материал для нового романа (недавно переведенного на русский язык под заглавием "Аргонавты"), рисующего типы европейских искателей наживы в Америке.
   Бласко Ибаньес изучает не только природу и быт мест, в которые помешает действующих лиц своих романов, но и прошлое, историю их. В этой области он так же силен, как в наблюдении природы и современной жизни. Так, в романе "Собор" он дал блестящий очерк истории одного из замечательнейших учреждений католической церкви -- Толедского собора; в "Куртизанке Соннике" -- он воспроизвел с таким же блеском и глубоким знанием давнее прошлое знаменитого героизмом своих жителей древнего испанского города Сагунта; во "Власти Мертвых" -- он рисует средневековую жизнь на Балеарских островах мальтийских рыцарей, морских пиратов и т. п. Необходимость этой предварительной научно-исторической работы проистекает из общего характера литературного творчества Ибаньеса: он не ограничивается поэтическими описаниями природы и внутренней душевной жизни своих героев, но берет последних со всеми их связями, отношениями и столкновениями с окружающей средой, обществом, государством, со всеми сложными условиями современной жизни и входящими в нее пережитками, обычаями, предрассудками и страстями прошлого, предков, "мертвецов".
   Из собственного опыта и наблюдений он вынес убеждение, что сильнейшим оплотом власти прошлого над настоящим и крупнейшей помехой на пути Испании к свободе и культуре, к образованию и богатству -- является католическая церковь, католическое духовенство. Это убеждение разделяет с ним большинство старых и современных писателей (напр., Б. Перес Гальдос), большинство испанской интеллигенции и вообще европейских мыслителей, начиная с Монтескье (знаменитый французский государствовед XVIII века) и Бокля (английский писатель середины XIX века, автор известном "Истории Цивилизации", умерший в 1862 г.).
   Действительно, нигде церковь не сумела захватить столько власти и столько богатств (в частности--земли), как в Испании. Нигде духовенству не удавалось с таким успехом -- при помощи, однако, самых варварских способов борьбы, -- искоренять всякие мнения и учения, неудачные и неудобные церковной знати, с римским папой во главе.
   В эпоху религиозной революции, Реформации (в XVI веке), когда европейские народы восстали против "первого сословия" [Католическое духовенство считалось первым сословием в средневековых государствах, дворянство -- вторым, буржуазия (нетитулованные и непривилегированные собственники), а иногда и весь народ, за исключением духовенства и дворян -- третьим. Рабочие впоследствии названы были четвертым сословием], католическое духовенство Испании, при помощи тюрем, пыток, казней и костров, отстояло полностью свое господствующее положение. С тех пор-в Испании замедлился и политический, и умственный, и экономический прогресс, по сравненbю со всеми странами, пережившими церковную реформу. Болезнь, не излеченная тогда резким и крутым способом, сделалась хронической; не свергнутое бурным порывом зло продолжало угнетать последующие поколения. Каждому испанцу в отдельности, в своей Жизни, приходится преодолевать этот гнет, извечный, всепроникающий, необъятный. Борьба эта происходит нередко и в Сердцах молодых католических священников. В рассказе "Брачная ночь" Ибаньес дает яркую картину душевных страданий молодого сельского священника из крестьян, который верил, что священнический сан вознесет его на недосягаемую высоту над простыми крестьянами, а приняв этот сап, очень скоро увидел себя не на лучезарной высоте, а в "бездонной пропасти".
   Все эти рассказы, как и большая часть написанных Ибаньесом романов, рисуют быт его родной провинции. Так называемый, "провинциальный роман" получил во всех странах Европы в конце XIX века сильное развитие, -- менее всего, быть может, у нас в России, где провинциальная жизнь и провинциальная культура, к несчастью, не испытали того подъема и расцвета, который в Европе явился следствием экономического прогресса и свободного местного самоуправления.
   Провинция Валенсия имеет свои особенные нравы, свои обычаи, свое наречие испанского языка, чистой формой которого считается язык Кастилии [Кастилия и кастильский язык имеют в Испании то же значение, что в России Великоруссия и великорусский язык. На кастильском языке говорят также жителя бывших испанских владений в Америке: Мексики и центрально-американских и южно-американских республик]. На кастильском языке пишет и Бласко Ибаньес, прекрасно пользующийся приданной ему испанским народом сжатостью, энергией и выразительностью: он вливает в этот язык неисчислимое художественное богатство образов и в совершенстве владеет его музыкальными достоинствами. Описание вечера на улицах Валенсии в "Обыкновенном деле", картина "шествия зверей" в "Красе Валенсии", воспоминания юности в "Брачной ночи" принадлежат, в подлиннике, к лучшим образцам художественной прозы.
   Ибаньес -- не только тонкий и внимательный наблюдатель и талантливый рассказчик; он -- поэт, претворяющий виденное в художественные образы. Природа, для описания которой он находит в своем сдержанном суровом языке столько нежности и столько неповторяющихся красок и оттенков, живет в его произведениях одной великой жизнью с людьми, составляя с их душевным миром одно гармоническое целое. Так, в "Брачной Ночи" степной палящий ветер усиливает впечатление от картины пробуждения знойной страсти, а в "Красе Валенсии" бурная и кровопролитная ссора между "удальцами" выделяется своей тревожностью на фоне ясности деревенского спокойствия и тишины летнего солнечного утра; кровавый конец праздника примирения нарушает не только мирные отношения людей, но и спокойствие ласковой природы.
   В многообразных отношениях и положениях являются в произведениях Ибаньеса люди -- во всей полноте и широте многокрасочной действительности. Но во всем этом многообразии преобладает одна черта, один мотив -- мотив борьбы, действенного проявления личности, -- от простейших первобытных инстинктов и страстей до утонченных чувств и облагороженных стремлений.
   Как мы видели, эта печать энергии, силы и действенности одинаково лежит и на художественном творчестве, и на самой жизни Бласко Ибаньеса. Огромным напряжением воли и таланта он победил равнодушие испанской критики и публики, и в политической деятельности своей настойчивостью, выдержкой и упорством добился успеха. Наконец, считая важнейшим в Испании делом перевоспитание умов и характера народа, развращенного многовековым церковным рабством и опекой самодержавно-бюрократических правительств, он, всей силой своего таланта, штурмует твердыни национальной отсталости, предрассудков, косности, невежества. Не ограничиваясь собственной литературной деятельностью и изданием газеты, он печатает па испанском языке сочинения писателей, оказавших наибольшее влияние на европейскую общественность конца XIX и начала XX столетия (Л. Н. Толстого, французского философа Э. Ренана, Э. Золя, М. Горького, Анатоля Франса, кн. П. А. Кропоткина и др.), с которыми он выполняет одно и то же великое дело служения Искусству и Культуре.

Евг. А. Френкель.

-----------------------------------------------------------------------------

   Текст издания: Валенсианские рассказы / Бласко Ибаньес; Под ред. и с предисл. Е. А. Френкель. -- Пб.: Всемирная литература, 1919. -- 144 с.; 15 см. -- (Всемирная литература; Вып. No 24)
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru