Валерій Брюсовъ, "Земная ось". Разсказы и драматическія сцены. Изд. К--ва "Скорпіонъ". No 1907. Ц. 1 р. 50 к. Въ предисловіи, которое г. В. Брюсовъ предпослалъ своей книгѣ, авторъ заранѣе полемизируетъ съ воображаемымъ рецензентомъ, выставляетъ самъ на видъ погрѣшности своихъ разсказовъ, какъ бы желая смягчить "чистосердечнымъ признаніемъ-ожидаемый приговоръ, въ другихъ случаяхъ даетъ тщательный комментарій къ своимъ страницамъ, объясняя критику свою точку зрѣнія и оговаривая, что "было бы несправедливо ставить въ вину автору" то или то. Словомъ, видно опасеніе автора возложить надежды на чисто художественную сторону произведеній, на проявленное въ нихъ дарованіе.
Этимъ авторъ оказываетъ себѣ плохую услугу: читатель видитъ въ этомъ отсутствіе той спокойной твердости и самоуваженія, которыя характеризуютъ истиннаго художника. Но сама книга даетъ болѣе благопріятныя впечатлѣнія читателю. Самое лучшее въ разсказахъ -- языкъ простой, легкій, чистый, хорошо выработанный, надъ которымъ авторъ не мало потрудился. Эта выработка языка говорить о внимательномъ изученіи стилистовъ, какъ А. Франсъ, указывая на отличительную черту В. Брюсова -- какъ человѣка книги. Творческой художественной самостоятельности въ "Земной оси" мало. Формы и общій духъ разсказовъ, по признанію самого автора (предисловіе), перенесены отъ А. Франса, Эдг. По, Піивбышевскаго и др. Дѣйствительно, такіе разсказы, какъ "Сестры", "Въ подземной тюрьмѣ",, теперь, когда я проснулся"... являются недурными подражаніями названнымъ авторамъ, не давая чего-либо новаго, лично-авторскаго художественнаго штриха. Единственной оригинальной вещью можно назвать разсказъ "Зеркало", гдѣ не самый сюжетъ, но развитіе его интересно своеобразно выполненной беллетристической формой и личной, довольно четкой образностью. Заданіе разсказа довольно сложное: авторъ прослѣживаетъ психо-паталогическій процессъ героини, прикованной къ своему отраженію въ зеркалѣ и индивидуализирующей это отраженіе, какъ особо, самостоятельно существующее. Не описывая случай со стороны, а говоря о немъ самими переживаніями героини, авторъ передаетъ самовнушенное чувство метаморфозы, перехода въ сознаніи героини -- ее въ отраженіе, отраженія въ нее. Авторъ сумѣлъ справиться съ задачей, показать самыя ощущенія этого характера. Но законченъ разсказъ очень фальшиво.
Сцена будущихъ временъ" (земля), какъ и разсказъ "Послѣдніе мученики", именно о будущихъ временахъ ничего не говорятъ. Величественный замыселъ дать картину будущаго, расширившаго и утончившаго культуру, человѣчества оказался не подъ силу Брюсову, ибо для этого нужна та творческая, непроизвольно обогащающая творчество, фантазія, которой онъ лишенъ. "Земля" -- драма мысли, показывающая два могучихъ начала существованія, сила которыхъ не только въ будущемъ, но и въ прошломъ,-- "воля къ жизни" и "воля къ смерти". Борьба этихъ началъ составляетъ содержаніе драмы Брюсова, въ которой нѣтъ самаго главнаго -- жизни. Зтѣсь кстати будетъ привести утвержденіе Брюсова (изъ предисловія) о томъ, что "драмы и разсказы могутъ быть разсказами характеровъ и разсказами положеній", въ первыхъ по Брюсову, задача автора-раскрыть полно и живо личность персонажей, во вторыхъ -- сосредоточить все на яркости самого событія. Свои произведенія Брюсовъ относить къ "разсказамъ положеній" и требуетъ: не вините меня за безжизненность дѣйствующихъ лицъ. Но авторъ забываетъ, что въ истинно-художественномъ произведеніи жизненность характеровъ и положеній естественно сливается въ одно гармоническое цѣлое; что безжизненность персонажей ведетъ къ отсутствію живого движенія въ разсказѣ или драмѣ, а это убиваетъ и жизненность самихъ моложеній, давая въ результатѣ антихудожественную вещь. Эту то антихудожественность многихъ своихъ произведеній Брюсову не закрыть никакими разсудочными утвержденіями въ предисловіяхъ къ своимъ книгамъ.